– Я – варг, – плавно оборачиваясь, ответил Игорь. – Разве не видно?
К нему медленно, недоверчиво щурясь, приближались два рослых мужика, одетых в мешковатые лисьи тулупы рыжим мехом наружу. В руках у каждого имелось по массивному короткому копью, а из-за широких спин высовывались чёрные дуги солидных луков.
– Ты, путник проходящий, отведи-ка в сторону остриё дротика, – посоветовал неизвестный охотник, физиономию которого украшала окладистая чёрная борода. – Молодец. Хвалю.
– Значит, варг? – уточнил второй, светлобородый охотник.
– Ага. Варг.
– А где же ты научился – так лихо отгонять Демонов?
– Я – варг, – широко и беззаботно улыбаясь, повторил Игорь. – Варги, они много чего умеют. Где научился всякому? Извините, запамятовал. Я – варг…. А вы, дяденьки, кем будете?
Охотники обменялись короткими тревожными взглядами, после чего чернобородый известил:
– Мы – сторожевой пост северных вятичей. Наблюдаем, чтобы коварные южане, поклоняющиеся Перуну и Сварогу, не приближались к нашим деревням…. Что ты, варг, позабыл в северных краях?
– Иду в деревню под названием – "Зима", – не переставая улыбаться, ответил Игорь. – Ищу вождя по имени – "Вьюга".
– Зачем тебе понадобился наш вождь? Хочешь его убить?
– Нет. Просто перескажу ему один сон и уйду.
– Сон?
– Ага. В деревне Веснянка живёт провидец. Его зовут – "Ведун"…
– Знаем такого чудака. Наслышаны, – подтвердил чернобородый. – Продолжай.
– Ведуну приснился странный сон. Он попросил меня – найти Вьюгу и поделиться тем сном.
– Всё?
– Всё.
Охотники отошли в сторону и принялись активно шептаться.
"Горазд ты, братец, вешать отборную лапшу на доверчивые славянские уши", – одобрил внутренний голос. – "И, похоже, попал в нужную точку. Наша Алевтина неоднократно говорила, мол: – "У древних славян было принято – с почтением относиться к ночным сновидениям…". Ладно, подождём…".
Наконец, совещание завершилось, и светлобородый охотник, солидно откашлявшись, объявил:
– Иди, варг, с миров. Мы тебя больше не задерживаем…. Дорогу-то найдёшь? Не заблудишься?
– Я – варг, – напомнил Игорь. – Мы, варги, всегда находим то, что ищем…. Удачи вам, храбрые охотники! Пусть Ровена и Айвенго не оставят вас – в милости своей…
Поздним вечером, когда уже вовсю пылал весёлый походный костёр, до его слуха долетели странные ритмичные звуки.
"Похоже, из восточного ущелья", – определил чуткий внутренний голос. – "Полюбопытствуй-ка, братец. Чисто – на всякий случай…".
Затратив минут пять-шесть, Игорь забрался на покатый хребет водораздела и заглянул в ущелье.
"Вдоль русла ручья двигается-перемещается крохотное светло-оранжевое пятнышко", – хмыкнул внутренний голос. – "Это, понятное дело, горящий факел, зажатый в чьей-то ладони. Дробный перестук? Это, скорее всего, лошадиные копыта встречаются с каменистой прибрежной косой. Хотя, речь может идти и о муле…. Интересно, кто это скачет? Куда? Зачем?".
– Эй, путник! – громко прокричал Игорь. – Эй, подожди! Дело есть! Не понял…. Трус какой-то попался, мать его. Припустил прочь с удвоенной скоростью. Тоже мне. Подумаешь. Не очень-то и хотелось…
Глава двадцать вторая
Живой Божок
Ещё раз сверившись с географической картой Ведуна, Игорь уверенно резюмировал:
– Вон за тем двугорбым горным склоном, если верить плану, и должна – на длинном овальном холме – размещаться славянская деревенька Зима. Красивое и многообещающее название, ничего не скажешь. Впрочем, настоящая зима ещё окончательно не вступила в свои права. Снег, что выпал вчера, за ночь полностью растаял. Грязь сплошная мерзко хлюпает под ногами…. Сколько я уже в дороге? Чёрт его знает. Наверное, недели две. Точнее, увы, не определить. Подустал немного, вот, ощущение Времени слегка и притупилось. Бывает, конечно…. Как бы там ни было, но километров пятьсот пятьдесят – по ровенским диким лесам, скалам и горам – отмахал, всё же, по-честному. А может, и все шестьсот? Трудно сказать. Врать не буду…
Наскоро перекусив, он свернул ночной лагерь и, нацепив на плечи походный короб, двинулся вверх по склону. Снегоступы – ненужные по причине очередной оттепели – были привязаны к крышке короба. А, вот, осиновые палки – при подъёме – оказались нелишними.
"Надоело мне всё это – хуже горькой осенней редьки", – признался хмурый внутренний голос. – "Бредём куда-то. Ищем чего-то. Зачем, спрашивается? А хрен его знает! Ничего – относительно местных диких Демонов – не проясняется. Шастают, сволочи, безбоязненно, везде и всюду. Словно бы издеваясь…".
Часа через два с половиной он, слегка пропотев, взобрался на двугорбый перевал.
"Уже, наверное, на тридцатый за последние две недели", – злорадно предположил усталый внутренний голос. – "Два перевала за сутки – здешняя железобетонная ровенская норма. Так его и растак…. Ну, и что мы наблюдаем? До овального холма, огороженного высоким частоколом, остаётся примерно с километр. По периметру забора лес – метров на триста пятьдесят – вырублен под корень. И это нормально. В том смысле, что очень предусмотрительно. А сам деревушка, как и говорил Борх, меньше нашей Веснянки – по занимаемой площади – раз в пять-шесть. Следовательно, и с жителями не густо. И четырёхсот человек, скорее всего, не наберётся…".
– Что-то не так, – встревожено пробормотал Игорь. – Что – конкретно? Ни одного дымка не поднимается над деревушкой, ни единого…. Странно это. Поздней осенью будет нелишнее – с утра пораньше – избу хорошенько протопить. А кузня и коптильни? Они, интересно, почему не работают? Может, северные вятичи от природы очень ленивы и привыкли спать – всем племенем – до полудня?
Через некоторое время, спустившись с перевала, он подошёл к деревенским воротам.
"Очень подозрительная и неприятная тишина. Прямо-таки, мёртвая. Не к добру это", – насторожился мнительный внутренний голос. – "Мост переброшен через глубокий ров, створки ворот распахнуты настежь. Никого из людей рядом не видно. Странно…. А запах? Чувствуешь, братец? Тревожный такой и чуть сладковатый? Что называется, характерный – для понимающих людей…".
Предчувствуя недоброе, Игорь сбавил шаг. Неожиданно – из ворот на деревянный настил моста – выскочил огромный чёрный волк, в пасти которого находилась задняя нога чёрно-белого телёнка.
"Ну, а сама телячья туша, естественно, располагается на широкой волчьей спине", – поморщился внутренний голос. – "Только этого, чёрт побери, нам и не хватало…".
Заметив человека, находящегося по другую сторону рва, волк глухо зарычал.
– Видишь эту штуковину? – демонстрируя золотой жетон, спросил Игорь. – Всё, надеюсь, понял? Молодец, черномазый…. Предлагаю – не тратить время на пошлые меркантильные разборки и разойтись краями. Видишь, морда, я отхожу в сторону? Вот, ещё пару шагов, ещё…. Короче говоря, мост свободен. Можешь смело следовать к оголодавшим домочадцам. Давай, бродяга. Не задерживай…
Понятливо кивнув лобастой головой, волчара, так и не разжав зубов-клыков, впившихся в аппетитную телячью ногу, перебежал через перекидной мостик и, не оглядываясь, рванул – со всех мохнатых лап – к лесу.
Игорь, кисло усмехнувшись, перебрался по мосту на противоположную сторону рва, прошёл через открытые ворота и оказался на деревенской территории.
Сладковатый запах усилился. В проулке – на краткий миг – мелькнули два длинных ярко-рыжих тела. Из приземистого сарая долетел – и тут же стих – приглушённый гусиный гогот.
"Дрянь дело", – тяжело вздохнул внутренний голос. – "Похоже, что мы опоздали. Если по деревне – без малейшего страха – разгуливают волки и лисы, значит…. Понимаешь, братец, о чём я толкую? Не иначе, у подлого Родэна всё получилось…".
Первый труп он обнаружил уже через пятьдесят-шестьдесят метров. Пожилой мужчина – в меховой безрукавке и тёмно-коричневых ноговицах – лежал на животе, безвольно раскинув руки в стороны. Его круглая голова, украшенная обширными залысинами, покоилась в луже тёмно-бордовой крови.
Уже зная, что увидит, Игорь осторожно перевернул мертвеца на спину и почти беззвучно прошептал:
– Это, скорее всего, сторож, открывавший и закрывавший деревенские ворота. Горло перерезано – от уха до уха. Значит, фландрийский граф решил обойтись наипростейшим планом, безо всяких навороченных изысков. То бишь, сперва северяне, отведав предложенного вина и конфет, уснули. А потом их всех, никуда не торопясь, прирезали. Как режут скот на скотобойне…. Судя по запаху, это произошло примерно неделю назад. Ага…. Значит, тот трусливый всадник, отчаянно скакавший ночью вдоль русла горного ручья, и был – Родэн? Украл Живого Божка и торопился вернуться во Фландрию? Или же спешил к условленному месту на побережье, где его уже поджидала шняга островных бабочек? Стоп, братец…. А где же пятеро графских слуг? Не будем, пожалуй, торопиться со скоропалительными выводами…
Трупы, трупы, трупы…. Они были повсюду. На крылечках домов, возле сараев, погребов и сеновалов.
"В основном, это женщины, подростки, дети и старики", – оповестил поскучневший внутренний голос. – "Встречаются, конечно, и мёртвые мужские тела. Но нечасто…. Ну, и запах! А что мы, братец, здесь позабыли? Всё уже закончилось, ничего не исправить…. Может, рванём – пока не поздно – обратно? То бишь, на юг? А то, не дай Перун, заметут здесь, рядом с сотнями хладных трупов. Заметут, да и обвинят – от бессильной ярости, застилающей глаза – во всех смертных грехах. Хотя…. Такое впечатление, что нас кто-то упорно и настойчиво зовёт. Слышишь?".
Действительно, в висках размеренно стучало, а где-то – в самой глубине головного мозга – навязчиво шелестело: – "Странник, ты мне нужен. Помоги, пожалуйста. Иди к деревянным идолам Богов. Иди. Я тебя очень жду. Помоги. Ты мне нужен…".
Вокруг по-прежнему безраздельно царствовала мрачная кладбищенская тишина, только в дальнем сером сарае тоскливо и надсадно похрюкивал поросёнок.
"Видимо, одурев от голода и визжа сутки напролёт, голос, бедолага, сорвал", – предположил циничный внутренний голос. – "Теперь несколько слов о местной архитектуре. Жилые дома здесь более скромные, чем в Веснянке. И по размерам, и вообще…. То бишь, двери низенькие и массивные. А окошки крохотные, квадратные, "застеклённые" сугубо пластинами светло-жёлтой слюды. Оно и понятно, север – есть север. Здесь всё должно быть более суровым и скромным, чем на юге. Диалектика мироздания, чтоб ей пусто было…. Посмотри, братец, какие широкие и длинные навесы с колотыми дровами. Север, одно слово…".
Когда Игорь вышел на площадку, служащую местом поклонения добрым и бесконечно-мудрым Богам, вокруг опять назойливо закружили белые снежинки.
"Только, на этот раз, очень мелкие, колючие и злые", – неодобрительно хмыкнул внутренний голос. – "Щёки, лоб и нос, того и гляди, расцарапают…. Сама площадка? Стандартная, надо думать, для ровенских славянских поселений. Квадратная, утоптанная, на восточном краю в землю вкопаны два трёхметровых идола. Вернее, две деревянные скульптуры – одна женская, другая, соответственно, мужская. Ровена и Айвенго, ясная ровенская зима…. Отличия от аналогичной "веснянской" площадки? Пожалуй, всего одно. Возле высокого помоста, предназначенного для заумных речей тутошних жрецов, располагаются длинные столы и грубо-сколоченные скамейки. Везде и всюду – кровь. На скамейках "сидят" трупы. Рядом со скамейками лежат – трупы…. Что же, общая "картинка" вполне понятна. Хлебосольные северные вятичи – в честь прибытия благородного Родэна – накрыли праздничные столы. А конечный результат дружеской трапезы – перед нашими глазами…. На что только люди не идут – ради пошлого злата? Похоже, что на всё…. Ага, в стороне от праздничных столов на земле лежат три человеческих тела, облачённые в чёрные вотолы. Жрецы, понятное дело…. Надо же, а, ведь, Божьих слуг – перед смертью – вдумчиво пытали. Отрезанные уши и носы, раздробленные – в кровавое месиво – пальцы…".
В голове опять хрипло зашелестело: – "Ты, Странник, всё понимаешь правильно. Молодец. А теперь, пожалуйста, помоги мне. Подойди к помосту…. Ближе. Ещё ближе. Видишь, высокий конус из золы и пепла? Здесь когда-то горел жаркий и весёлый костёр…".
"Братец, это не я "говорил", честное и благородное слово!", – истово заверил смущённый внутренний голос. – "Хрень какая-то происходит, блин ровенский…".
Игорь подошёл к конусу и, поколебавшись секунд десять-двенадцать, принялся разгребать ладонями золу и пепел.
Вскоре его пальцы наткнулись на что-то твёрдое.
"Камень, похоже", – подсказал внутренний голос. – "Только какой-то непривычно-тёплый…".
"Тяни, Странник, смелее", – последовала очередная мысленная подсказка. – "Не бойся…".
Он с удивлением оглядел находку – каменная полуметровая фигурка тёмно-серого цвета, непропорционально-крупная голова, худенькое тельце, вернее, поясной бюст без ног.
"Чем-то эта серая фигурка напоминает мне истуканов, установленных на земном острове Пасхи", – задумчиво известил внутренний голос. – "Чем? Стилем, конечно. И, так сказать, общей авторской концепцией…. А глаза-то у этой статуэтки – красивые. Большие, тёмно-аметистовые. Прямо – как у нашего Пумбо…. Ой, братец! Они же мигают. То есть, не глаза, а крохотные серые реснички…".
Тонкие каменные губы чуть заметно дрогнули, и глубокий голос произнёс:
– Не знаю, Странник, кто такой Пумбо, упомянутый тобой. И про остров Пасхи я слышу в первый раз…. Но, в любом случае, спасибо тебе. Спас ты меня.
– Спас – от смерти? – решив – по давней привычке – не выказывать удивления, уточнил Игорь. – А тебя, уважаемый, величают – "Живым Божком"?
– Величают, – согласилась статуэтка. – И местные жители, и их гости. Я не возражаю. Пусть, раз им так хочется. И ты, Странник, величай…. Про смерть. Я не знаю, что это такое. Так, вот, получилось. Не объяснили мне про это родители. Не успели…. Просто, мне нельзя надолго оставаться одному, без общения с живыми. Могу уснуть и не проснуться. То есть, навсегда превратиться в холодный камень. Не много у меня оставалось Времени. Только до сегодняшнего вечера. А тут, на моё счастье, ты появился. Спас. Спасибо.
– Не стоит благодарности. Рад был помочь. Всегда обращайся…. А что мы будем делать дальше?
– Дальше? – фиолетовые глаза Божка подёрнулись задумчивой дымкой. – Придётся уйти – на некоторое время – из деревни. Не могу я долго находиться там, где лежит так много мертвецов. Голова начинает "раскалываться" на мелкие части…. Но сперва надо снять с пяти покойников "родовые" ремешки, стягивающие их волосы…
– Извини, но абсолютно ничего не понял, – сознался Игорь. – Какие ещё ремешки?
– "Родовые". Те, которые носят южные вятичи. Точно такие, как и на твоей, Странник, голове…. Родэн и его слуги зарезали всех спящих северян. Искали меня, но так и не нашли. После этого трое графских слуг убили двух других. Потом двое оставшихся прикончили третьего. Затем…. Короче говоря, в живых остался только Родэн. Порывшись в кармане нарядного камзола, он достал оттуда пять "родовых" ремешков южных вятичей и надел их на головы мёртвым слугам…. Надеюсь, понятно – для чего?
– Чтобы всё произошедшее свалить на южан. Мол, пусть полыхнёт братоубийственная война.
– Бери меня в охапку, – предложила статуя. – Теперь иди к правому столу. Там лежит первый фландрийский труп…
Когда все "родовые" южные ремешки, служащие для стягивания длинных волос, оказались в кармане варговской хламиды, они – через распахнутые настежь ворота – покинули деревню.
– Далеко отходить от Зимы не будем, – по-деловому распорядился Живой Божок. – Вот, здесь остановимся, на границе пустоши и леса. Разведи, Странник, костёр. Замёрз я что-то. Посидим, погреемся, поболтаем. Дождёмся Вьюгу…
– Значит, вождь северных вятичей не погиб?
– Жив и здоров. Он, полторы недели тому назад, прихватив с собой две ватаги охотников, отправился на восток. Во-первых, чтобы определиться с зимней охотой. Мол, уточнить, где нынче проходят лосиные и оленьи тропы. Выяснить – в каких местах бурые медведи оборудовали берлоги…. Во-вторых, чтобы дойти до солончака и набрать там полугодовой запас соли для деревенских нужд…. Ты меня, Странник, пристрой вон на тот толстый берёзовый пенёк. И костёр разжигай рядом с ним…
Когда, отгоняя прочь промозглую осеннюю сырость, запылало жаркое пламя костра, Игорь, усевшись на округлый гранитный валун, расположенный рядом с берёзовым пеньком, поинтересовался:
– Не желаешь ли, уважаемый Божок, перекусить? Могу предложить вяленую лосятину и позавчерашние ржаные блины…. Судя по твоей кривой улыбке, я ляпнул очередную глупость? Боги, наверняка, в пище не нуждаются. По крайней мере, в человеческой…. Извини, конечно. Но, как тебе удалось – спрятаться в куче золы?
– Меня туда – незаметно для остальных – засунул Верховный жрец северных вятичей, – отозвался Живой Божок, чей голос (видимо, отогревшись у костра), стал менее хриплым и грубым. – Ещё до начала праздничной трапезы. Я, естественно, попросил – "мысленно" – жреца об этом. Почувствовал что-то нехорошее и попросил. Рядом с Родэном толпилось очень много людей, поэтому мне и не удалось – проникнуть в его замыслы. Просто чёрная-чёрная аура – над графской головой – привиделась.
– Бывает, конечно. Но редко…
– Что ты, Странник, имеешь в виду?
– Странное поведение Верховного жреца, – недоверчиво покачав головой, пояснил Игорь. – Более чем странное, честно говоря…. Чтобы их непутёвая и жадная братия – увлекалась бескорыстным героизмом? Извини, но не верю. Так не бывает…. Однако, факт, как говорится, на лицо. Даже под жестокими пытками Верховный жрец северян ничего не рассказал подлому графу Родэну. Ему уши отрезают и по пальцам старательно колотят тяжёлым булыжником, мол: – "Куда, сукин сын, подевался Живой Божок? Говори, тварь, если жизнь дорога!". А жрец – в ответ – лишь упрямо молчит и презрительно щурится…. Как такое может быть, а?
– Не "как", а "почему", – чуть заметно улыбнувшись, педантично поправила статуэтка. – Потому, что Верховного жреца пытали недалеко от конуса с пеплом и золой…. То есть, я полностью – на волновом уровне – контролировал ситуацию. Вот, если бы жреца предварительно отвели подальше…. Путешествовать бы мне тогда – в тесной и пыльной графской сумке – по Ровене. Причём, в неизвестном направлении…. А ты, Странник, почему ничего не ешь?
– Кусок в рот не лезет. После просмотра такого количества растерзанных трупов…
Прерывая затянувшееся молчание, Живой Божок, чуть заметно пошевелив тоненькими серыми бровями, посоветовал:
– Не стоит, право, излишне напрягать нежные извилины головного мозга. Мол: – "О чём этого каменного чудика, чтобы не спугнуть, спросить в первую очередь? А о чём – во вторую?". Спрашивай, Странник, обо всём подряд. Обещаю ответить по-честному. Если, конечно, буду знать правильные ответы.
"Легко сказать – обо всём подряд", – недовольно проворчал сварливый внутренний голос. – "Тут такое количество вопросов накопилось – и до утра не управиться. Впрочем, начнём, благословясь…".
– Первым делом, поинтересуюсь глобальным аспектом, – приветливо улыбнулся Игорь. – А ты, собственно, кто? Ну, по истинной и первоначальной природной сути?
– Не знаю, – ни секунды не раздумывая, признался каменный собеседник. – То, что не человек, это точно…. Бог? Если это и так, то Бог маленький, несмышленый…