"Коллективный антис, сокр. коллант (термин введен Адольфом Штильнером, д. т. к/б.) - межрасовый микро-социум, обладающий способностью переходить в волновое состояние "большого тела", аналогично природному антису. Для создания полноценного колланта необходимы представители основных рас Ойкумены в достаточном количестве, а также невропаст. Возможны определенные вариации; в частности, известен случай вхождения в коллант близнецов-гематров, киноидного модификанта и т. д.
Невропаст, обученный по особой методике, инициализирует процесс трансперсонального объединения участников колланта в единую психо-энергетическую сущность. Помпилианец выступает в качестве координирующего центра, используя для этого модифицированные "поводки" своего природного клейма. Остальные участники колланта обеспечивают энергетическое взаимодействие…"
Вся эта "трансперсональная психо-энергетика" вызывала у маэстро головную боль, мутную и гадкую, как похмелье от дрянного вина. Не меньше голова болела от восторгов Карни. Опасения? Какие опасения, мой ястреб? Радуйся и благодари Господа за чудо. Разумеется, чудо! А что еще? Чудо из чудес - помнишь, что сказала та женщина? Дитя мое, без слов отвечал Диего. Всем сердцем я хочу поверить тебе. Но скажи, дитя, что происходит с бессмертной душой, когда тело по велению чужой воли превращается в свет? Когда огненные змеи обвивают нас, вгрызаясь в разум и плоть…
Вирт жрал время, как свинья - помои. Статьи и интерактивные ролики, анимированные демонстрации, аудио-справки, клубы по интересам… Диего хватался за соломинку - повсюду мелькала знакомая ему фамилия профессора Штильнера. Д. т. к/б - безумное сокращение означало, как выяснилось, трижды безумное "доктор теоретической космобестиологии". Барахтаясь в волнах информации, взбивая пену, рискуя каждую секунду захлебнуться, маэстро вывалился на островок, обжитый фанатами знаменитого космобестиолога.
Объемный портрет напоминал голову бунтовщика, водруженную на копье. Разве что глаза еще не выклевало воронье. На Диего хитро щурился пожилой сеньор - толстый, обрюзгший, со встрепанными, как у дворового постреленка, вихрами. Виски, пышные бакенбарды и борода были седыми. Даже с сединой, спутницей мудрости, доверия профессор не вызывал. Куда больше впечатлял список его работ: "Теория энерговзаимодействий внутри колланта", "Особенности невропастической инициализации", "Координирующая роль помпилианца", "Сравнительный анализ волновых структур колланта и природного антиса"…
Сунув нос в "Сравнительный анализ", Диего сбежал на третьем абзаце - мозги закипели от высокоученой тарабарщины. В надежде отыскать что-нибудь более доступное для "махровой деревенщины", маэстро принялся бродить по островку, заглядывая во все разделы подряд. "Происхождение флуктуаций континуума", "Волновые аспекты межрасовой генетики" - Господи, помилуй…
А это еще кто?!
Господь не помиловал. На снимке, стоя бок о бок с профессором, ухмылялся в объектив высокий парень лет двадцати с небольшим. Оба мужчины торчали голышом у кромки прибоя. Ну хорошо, не голышом - в трусах, больше похожих на шнурки с гульфиком. Самым неприличным образом маэстро ткнул пальцем в гульфик профессора. Из макушки д. т. к/б радостно всплыл комментарий: "Адольф Штильнер с сыном Давидом". Диего мысленно сбрил Штильнеру-младшему длинные, до плеч, вьющиеся кудри. Сомнений не осталось: именно этот красавец сегодня ловко орудовал кинжалом, прежде чем Диего не подловил его на скользком газоне.
Девушка, возразила память. Парень, отрезало зрение. Девушка! Парень! Боже праведный, взмолился Пераль. Что со мной? Я уже не могу парня от девушки отличить?! От личной палаты в сумасшедшем доме маэстро спас следующий кадр: бритая наголо девица со шпагой подмышкой. Она! Боже праведный, она! "Джессика Штильнер…"
Близнецы!
Маэстро вытер холодный пот со лба. По правде говоря, он до одури боялся, что от прикосновения ладони ко лбу над его теменем взовьется что-нибудь вроде: "Диего Пераль, болван дубовый". Могу, пробормотал он. Девушку от парня - могу…
- Конечно, можешь!
Руки Карни обвили его шею. Юная донья втиснулась в сферу, прижалась щекой к колючей щеке Пераля.
- Еще как можешь! Это твоя любовница?
Маэстро лишился дара речи.
- Ты с ней уже спал? - упорствовала Карни. - Ну и как?
Диего, человек чести, вздохнул:
- Не спал. Обнимались, это да…
- У нас с тобой тоже все началось с объятий. Когда переспите, расскажешь мне. Понял?! Если что, я подучусь, я талантливая. Все, отключайся! Ужинать пора.
Ты талантливая, подумал Диего. А я - бездарность.
III
- Добрый вечер, сеньорита.
- Здравствуйте…
- Добрый вечер, сеньор.
- Присаживайтесь, инспектор. Выпьете лимонаду?
- Не откажусь…
Инспектор выглядел сущим мальчишкой. Даже официоз одежды - черные шорты, белая рубашка-безрукавка, шейный платок с эмблемой службы надзора - не добавляли ему ни возраста, ни солидности. Тощенький, сутулый, точь-в-точь привиденьевый веточник, он пил лимонад, шумно фыркая. Диего молча следил, как гость пьет. Скверный актер, маэстро изо всех сил старался не выказать осуждение чужим, пусть и дурным манерам. "Сеньора" и "сеньориту", пришедших на смену более привычным для Хиззаца обращениям, Пераль-младший оценил по достоинству, как и тот факт, что инспектор явился к ним домой, а не вызвал повесткой в контору.
Похоже, намечалась какая-то пакость.
- Не стану отнимать у вас время, - инспектор вытер губы влажной салфеткой и скомкал пористую бумажонку в кулаке. Взглядом поискав утилизатор, он без промаха запустил комком в приоткрытую пасть устройства. Утилизатор чавкнул: его манеры также оставляли желать лучшего. - Сеньорита Кастельбро на родине подана в розыск. Наша служба получила соответствующую ориентировку. Мы обязаны реагировать.
- Вот же я! - Карни ослепительно улыбнулась. - Зачем меня разыскивать?
- Рад знакомству, сеньорита. Завидую вашему… э-э… вашему…
- Спутнику, - подсказал Диего.
- Да, завидую, - инспектор гнул свое. В беседке, несмотря на вечер, было душно. Гость вспотел, лимонад сразу выступил на шее и лице, усеяв кожу искрящимися капельками. Чувствовалось, что комплимент дался инспектору нелегко. - Увы, судейские крючки вряд ли примут во внимание мою зависть и вашу прелесть. По законам Ойкумены вы несовершеннолетняя. Вам, если не ошибаюсь, семнадцать?
- Восемнадцать! - по-детски обиделась девушка. - Ну, почти. У меня скоро день рождения! Очень скоро!
Инспектор долил себе из кувшина:
- Поздравляю авансом. Тем не менее, вы несовершеннолетняя, находящаяся на попечении родителей. Совершеннолетней, согласно законам Лиги, вы станете четыре года спустя, когда вам исполнится двадцать один. Ваш уважаемый отец подал вас в розыск, имея гарантированное законом право принудить вас к возвращению домой. Принудить силой, если понадобится.
- Силой? Пусть только попробует!
- Он попробует, сеньорита. Уверяю вас, он попробует.
- А если я напишу заявление, что отказываюсь от розыска?
- Таких заявлений не существует.
- А если я выйду замуж?
- Еще раз поздравляю. В случае заключения брака вы автоматически выйдете из-под попечения родителей. Но, позвольте спросить, каким образом ваш… э-э… ваш будущий муж планирует оформить брак с несовершеннолетней?
- Вы пришли меня арестовать?!
- Я…
- Арестовать, да?
- Вы…
- Учтите, я буду сопротивляться!
Пора вмешаться, понял Диего. Иначе Карни с ее горячностью загубит все на корню. Он видел, что инспектор далеко не так молод, как кажется на первый взгляд. И уж точно не так наивен, как благородная донья Энкарна. Это маэстро на Хиззаце чувствовал себя сопляком, зеленым молокососом, сбросившим с плеч десяток лет, если не полтора. Здесь сел в лужу, там попал впросак - здравствуй, детство!
- Уверен, - придвинув плетеный стул, Пераль сел на него верхом, - мы договоримся. Здесь Хиззац, здесь…
- Пляшут, - кивнул инспектор.
- Платят, - согласился Диего. - Простите, я не слишком хорош в унилингве. Случается, путаю значение слов. С числами проще. Мне говорили, что сто экю - превосходная сумма. Это правда?
Инспектор поскреб ногтями хрящеватый кадык:
- Чистая правда, сеньор. С одним мелким уточнением: сто экю - хорошая сумма. Превосходная сумма - сто пятьдесят экю. Но ради удовольствия общаться с сеньоритой Кастельбро я готов согласиться, что и сто тридцать… э-э… сто тридцать пять экю - сумма, близкая к превосходной. Настолько близкая, что и не отличишь.
- Рад слышать, - Диего выложил на стол веер купюр разного достоинства. Взятка, словно пушечное ядро в частоколе, пробивала катастрофическую брешь в нищем семейном бюджете. Но сейчас был не тот случай, чтобы скупиться. - Это отменит розыск?
- Нет. Это предоставит вам ряд добрых советов, - деньги исчезли в заднем кармане шортов, как по волшебству. Казалось, инспектор, прирожденный фокусник, всосал взятку задницей. - Итак, совет первый: по законам Лиги совершеннолетие наступает в двадцать один год. Но прекрасная сеньорита - подданная Хосе XII, короля Эскалоны. По вашим законам сеньорита войдет в совершеннолетний возраст раньше, сразу после восемнадцатого дня рождения. Если служба надзора положит запрос сеньора Кастельбро под сукно, в чем нас регулярно обвиняют лживые злопыхатели, очень скоро возникнет юридическая вилка между двумя законодательствами.
- Хорошая новость, - оценил Диего. - Продолжайте, прошу вас.
- Совет второй: если вы хотите, чтобы перевесило законодательство, более расположенное к беглецам, вам понадобится бросить в чашу гирьку потяжелее. Например, законный брак. И поспешите, дело не терпит отлагательств. На вашем месте я бы не стал ждать восемнадцатого дня рождения.
- Брак с несовершеннолетней?
- По законам Хиззаца семнадцатилетняя девушка может вступить в брак. Вас распишут при условии, что сеньорита беременна. Анализы должны подтвердить, что вы, сеньор - отец ребенка. В таком случае брак регистрируется в течение пяти рабочих дней. Совет третий: что касается беременности…
- Хотите поучаствовать? - съязвила Карни.
Инспектор подмигнул ей:
- Не отказался бы, сеньорита. К сожалению, тогда анализы могут не подтвердить отцовство сеньора Пераля. Есть женщины, которые полагают, что мне стоит пройти мимо - и хоп, живот ветром надуло. Внешность обманчива, на деле я - гигант. Впрочем, оставим скользкую тему. Мой совет касается искусственного оплодотворения. Вот, - он бросил на стол, рядом с кувшином, визитную карточку, - координаты моего доброго знакомого, директора частного центра репродукции. Если сеньор Пераль сдаст сперму в их банк, мой знакомый за скромное вознаграждение гарантирует…
- Спасибо, не надо, - перебила инспектора Карни.
- Экстракорпорал? Вашу яйцеклетку, сеньорита, извлекут со всей возможной бережностью. Я уже не говорю о приятностях для сеньора Пераля, связанных с донорством спермы! Видели бы вы эти амбулатории! Кое-кто приплачивает, лишь бы попасть туда вне очереди…
- Спасибо, это лишнее.
- Подумайте! Три-четыре дня, и готово! Эмбрион перенесут в полость вашей матки так нежно, что вы прямо из клиники побежите в муниципальную регистратуру - оформлять законный брак. Цветы и торт - за счет центра. Все сопутствующие документы, подтверждающие отцовство…
- Вы что-то говорили про скользкую тему? - спросил Диего, взвешивая кувшин в руке. - Намеревались ее оставить? Как по мне…
- О, сеньор! Я спасаю вас в трудную минуту…
Инспектор хотел продолжить спич, но Карни не позволила.
- Спасибо, не надо, - повторила она с нажимом. Затем поразмыслила и исправилась: - Пока не надо. Мы попробуем обойтись своими силами. Диего, ты ведь постараешься? Он постарается, сеньор инспектор. Он будет стараться днем и ночью. Это я вам обещаю. Еще лимонаду?
- Если можно, - инспектор наклонился вперед. Лицо его отразило живейший интерес, хотя Диего полагал, что разговор окончен. - Сеньор Пераль, строго между нами… Вы позволите задать вам пару вопросов? Лично вам? Учитывая, что я пошел вам навстречу в вопросах гонорара за консультацию…
Маэстро пожал плечами:
- Спрашивайте.
- Вы присутствовали в Эскалоне во время мятежа? Я имею в виду, вы и сеньорита Кастельбро? Лично?!
- Да, - Диего ждал чего угодно: просьбы дать спермы в долг, найма в быки-производители, регистрации брака на троих, но только не этого. - Имели такое несчастье. А что, быть свидетелем мятежа - преступление? Это запрещено законодательством Лиги?
- Хорошая шутка, сеньор. Нет, это разрешено. Поймите меня правильно, у меня не пустой интерес. И не служебный, кстати. Мое хобби - историческая реконструкция, новейшее время. Сейчас я воспроизвожу четырехмерную хрономодель Эскалонского мятежа в масштабе один к тысяче. Возможность переговорить с очевидцем… О, вы - мой счастливый случай! Скажите, с чего все началось?
- С ареста короля, - вздохнул Диего.
- Вы имеете в виду злополучный визит Хосе XII в Монте-Элевадо?
- Да. Его величество с самого начала не хотел ехать. Когда же все-таки решился… Перед поездкой король намеревался отречься от престола в пользу Карла д’Аренальди, своего старшего сына. Император Бонаквиста, посулив мирные переговоры, выманил обоих - и короля, и наследника - с территории королевства и арестовал в Монте-Элевадо. Власть в Эскалоне перешла к Верховной хунте…
- Верховному совету, - уточнил инспектор.
- Да, именно так. Готовилась коронация принца Жозефа, младшего сына его величества. Король из заточения объявил принца наследником, учитывая, что несчастный д’Аренальди сидел в темнице бок о бок с его величеством. Маршал Прютон, командующий двадцатитысячным корпусом имперских войск, расквартированным под Друреном, предпринял попытку силой вывезти принца из города, что спровоцировало мятеж…
- Благодарю вас, сеньор, - перебил его инспектор. Лицо исторического реконструктора было кислей лимона. Казалось, Диего плюнул инспектору в душу. - Эту информацию я могу почерпнуть из вирта. Арест, хунта, маршал Прютон… Мне бы хотелось чего-нибудь личного, пережитого, эксклюзивного. Такого, чего не сыскать в энциклопедиях. Вы понимаете меня? Вот скажите, что вам запомнилось больше всего?
- Пьяницы, - без промедления ответил маэстро.
- Пьяницы?!
- Компания забулдыг из "Трех бочонков".
- И что же сделали эти выдающиеся пьяницы?
- После падения баррикады они задержали имперских уланов.
- Надолго? - оживился инспектор.
- Минуты на две. Может, больше.
- Две минуты? Это же сущий пустяк!
…по переулку бегут люди. Всадники догоняют, без жалости секут горожан. Рубиновые обшлага рукавов, багровый подбой мундиров, красные брюки - вид уланов, словно обрызганных кровью, наводит ужас. Четверка гуляк в самоубийственном порыве заступает кавалеристам дорогу. Длинный как жердь идальго достает из-за пояса заряженный пистолет, целится. Меткий выстрел вышибает передового улана из седла. Эта заминка дает возможность паре беглецов юркнуть в тесный боковой проулок. Отшвырнув разряженный пистолет, идальго всаживает шпагу в грудь молоденькому офицеру. И почти сразу островок сопротивления затапливает волна озверевшей кавалерии…
Где тебе следовало быть, ястреб? Там, на скользкой от крови брусчатке. Зачем? Глядишь, выстояли бы еще немного. Что тебя ждало? Позор? Нет, тебя ждала Энкарна Олдонза Мария де Кастельбро. Слово и долг. Любовь и ненависть. Черт возьми, эти две лошади до сих пор разрывают тебя на части…
- Пустяк?
Забыв о приличиях, Диего пальцами выловил в кувшине кусок льда, сжал в кулаке. Холод отрезвлял, гнал воспоминания прочь. Лед таял, капли одна за другой шлепались на столешницу. Собирались в лужицу: вода с запахом лимона. А чудилось, что лужа пахнет медными опилками.
- Наверное, вы правы, инспектор. Как по мне, это было очень долго. Намного дольше, чем я предполагал. Впрочем, я сужу по меркам Эскалоны. Здесь Хиззац, здесь пляшут.
IV
Колесницы судьбы
(не так давно)
- Объект Заноза проходит паспортный контроль.
- Он один?
- Нет.
- Кто с ним?
- Объекты Хозяин и Туз.
- После того как все трое покинут территорию космопорта, доставьте Занозу к шефу. Хозяина с Тузом поселите в отеле "Принц", бульвар Фрипау двадцать шесть. Апартаменты забронированы, портье в курсе. Из отеля не выпускать до особого распоряжения.
- Принято.
- Доставка Занозы по схеме "Тополиный пух".
- Принято.
- Под твою личную ответственность.
- Вас понял…
Откинувшись на спинку кресла, Лука Шармаль выключил коммуникатор. Дальнейший разговор охранников, с утра дежуривших в космопорте по его приказу, не интересовал банкира. Главное, Заноза прибыл на Китту. Прибыл в качестве пассажира лайнера, а не в составе колланта, что могло бы привлечь к Занозе лишнее внимание. Теперь оставалось ждать. Ждать, банкир ты или нищий. Никакие деньги, даже деньги семьи Шармалей, не властны над временем и пространством. Можно сделать так, что объект появится на вилле раньше или позже. Скоростным аэромобом - раньше, извозчичьей платформой - позже; пешком - еще позже. Но, хоть тресни, нельзя перенести его сюда в единый миг, пускай твои желания большей частью исполняются.
Эмоции, отметил Шармаль. Чувственный ряд. Личный врач рекомендовал ему во время отвлеченных размышлений "раскрашивать" поток мыслей яркими образами и сравнениями. Несмотря на то, что "раскраска" являлась плодом холодного ума и была скорее конструированием, чем вдохновением, она шла Шармалю на пользу. Таким образом гематрийский рассудок предохранялся от спазмов, вызванных передозировкой логики. Власть над временем и пространством - достаточно яркое сравнение? Нет, это вообще не сравнение. И не художественный образ. "Хоть тресни" - уже лучше. Есть характер и экспрессия. Шестнадцать секунд банкир взвешивал целебные достоинства оборота "власть, близкая к божественной", счел оборот искусственным и чрезмерным, и вернулся к обычному способу мышления.
В климатизированной беседке поддерживался строгий температурный режим. Влажность воздуха, степень проникновения аромата цветов, росших на угловой клумбе, громкость щебета птиц, облюбовавших ветви магнолий - у Луки Шармаля были определенные вкусы, и слуги это знали. Совокупность параметров нарушалась в одном-единственном случае - когда у банкира гостил профессор Штильнер, волей судьбы не только гость, но и родственник. Зять, подумал Шармаль. Муж дочери. Муж моей покойной дочери. Отец моих внуков. Слово "зять" ему нравилось больше, чем все эти "мужья" и "отцы". Было в нем что-то древнее, алогичное, будоражащее; крайне полезное для рассудка. Особенно учитывая тот факт, что юридически термин "отец" не имел изъянов, а термин "муж" - имел.