- В принципе это довольно легко понять, - сказал он. - На каждом из полушарий ветры дуют большими спиралями на пространстве в тысячи миль между полюсом и экватором. Есть одна система циркуляции ветров в северном полушарии и другая система - в южном. Но разделяет их не экватор, который рисуют на глобусах и картах. Их делит так называемый термический экватор, который перемещается на юг или на север в зависимости от времени года. В январе весь остров Борнео и Индонезия принадлежат к северной системе, а в июле, в результате передвижения линии раздела на север, все, что лежит тогда к югу от нее: Индия, Сиам и так далее, подчиняется южной системе. Итак, в январе северные ветры приносят радиоактивную пыль, скажем, на Малайю. Потом, в июле, когда Малайя окажется в южной системе, наши южные ветры захватят пыль и перенесут оттуда сюда. Именно потому это приближается к нам так медленно.
- И ничего нельзя сделать?
- Ничего. Это слишком мощные силы, чтобы человечество могло с ними справиться. Нужно просто смириться.
- А я не смирюсь! - воскликнула Мойра. - Это же несправедливо. Никто с южного полушария никогда не бросал ни водородной, ни кобальтовой, ни вообще какой-либо бомбы. Мы не имели с этим ничего общего. Неужели мы должны погибнуть только потому, что каким-то государствам, удаленным на тысячи миль, захотелось войны? Дьявольская несправедливость!
- Да, несправедливость, и великая, - согласился он. - К сожалению, ничего не поделаешь.
Воцарилось молчание, потом Мойра со злостью в голосе объяснила:
- Это не значит, что я боюсь смерти, Дуайт. Все мы когда-нибудь умрем. Дело здесь в том, что пройдет мимо меня… - В свете звезд она повернулась к нему. - Я никогда не выеду из Австралии, а ведь я всю жизнь мечтала увидеть рю де Риволи. Такое романтическое название… Впрочем, улица наверняка похожа на все остальные, но я мечтала именно о ней и теперь знаю, что никогда ее не увижу. Больше нет и никогда не будет ни Парижа, ни Лондона, ни Нью-Йорка.
Он мягко улыбнулся.
- Рю де Риволи, может, и находится на том же месте со всем, что на ней было. Не знаю, упала ли на Париж хоть одна бомба. Может быть, он остался таким, как был, и солнце сейчас освещает ту улицу, которую вы хотели видеть. Вот только люди там уже не живут.
Она вскочила.
- Я хотела увидеть ее не такой! Город мертвых… О, Дуайт, принесите еще коньяку.
Не двигаясь с места, он с улыбкой взглянул на нее. - Ни за что на свете. Пора спать.
- Тогда я сама возьму.
Она вошла в дом. Звякнуло стекло, и почти сразу она вышла, неся пивную кружку, полную на три четверти и с небольшим кусочком льда.
- В марте я должна была поехать в Англию! - выкрикнула Мойра. - В Лондон. Это было решено уже давно. Полгода я должна была провести в Англии и на континенте, а потом вернуться через Америку. Увидела бы Мэдисон-авеню… Дьявольская несправедливость…
Она сделала большой глоток и с отвращением посмотрела на кружку.
- Боже мой, что это за дрянь? Он встал, взял кружку и понюхал.
- Это виски.
Она отобрала кружку и понюхала сама.
- Верно. После коньяка это должно меня добить. - Она залпом выпила неразведенный алкоголь и выбросила кубик льда на траву. Потом, пошатываясь, повернулась к Дуайту. - У меня никогда не будет детей, а это так несправедливо. Даже если бы ты сегодня переспал со мной, у меня не было бы ребенка, потому что нет времени. - Она истерически рассмеялась. - Правда, смешно? Мэри боялась, как бы ты не расплакался, увидев ее дочку и пеленки на веревке. Как тот командир эскадрильи КВС, который был здесь однажды. - Язык ее начал заплетаться. - Нужно с… следить, чтобы он был занят. - Она покачнулась и ухватилась за столб веранды. - Так сказала Мэри. Не должно быть ни секунды скуки. И пусть он лучше не видит маленькую, чтобы… чтобы не начал плакать. - Слезы потекли у нее по щекам. - Ей даже в голову не пришло, что плакать буду я, а не вы.
Внезапно, еще рыдая, она согнулась и опустилась на землю возле веранды. Поколебавшись, капитан Тауэрс подошел к ней и коснулся ее руки, но тут же отступил, не зная, что делать. Потом повернулся и вошел в дом. Мэри была на кухне, убирала посуду.
- Простите, - неуверенно сказал он. - Может, вы пойдете и посмотрите, что с мисс Дэвидсон? В придачу к тому коньяку она выпила кружку виски. Думаю, нужно уложить ее спать.
2
На следующее утро Холмсы поднялись в шесть часов, и Питер, как обычно, поехал на велосипеде за молоком. Довольно долго он сидел у фермера, обсуждая с ним новый прицеп, ось и соединительный прут.
- Завтра я должен явиться на корабль, - сказал он, - и сегодня приехал за молоком в последний раз.
- Все будет в порядке, - заверил его мистер Пол. - Можете на меня положиться. Вторники и субботы. Уж я позабочусь, чтобы миссис Холмс получала молоко и сметану.
Домой Питер вернулся около восьми. Он принял душ, побрился и оделся, после чего вместе с Мэри приготовил завтрак. Капитан Тауэрс появился без четверти девять, чистый, свежий и отдохнувший.
- Приятный был вчера вечер, - сказал он. - Я давно не чувствовал себя так хорошо.
Хозяин заметил:
- Здесь рядом живут милые люди. - Он искоса взглянул на своего командира и широко улыбнулся. - Вот только Мойра… Обычно она бывает выносливей.
- Это из-за виски. Она еще не встала?
- Я бы удивился, будь это так. Около двух ночи кому-то было очень плохо. Если не ошибаюсь, не вам.
Американец рассмеялся:
- О, нет!
Завтракать они сели втроем. - Хотите потом поплавать? - спросил Питер. - Жара будет не меньше, чем вчера.
Американец заколебался.
- В воскресное утро я предпочел бы пойти в церковь, как обычно делал на родине. Есть у вас здесь поблизости англиканская церковь?
- Вон там, у подножия холма, - сказала Мэри. - Три четверти мили отсюда. Служба начнется в одиннадцать.
- Я, пожалуй, схожу. Надеюсь, это не нарушит ваших планов?
- Конечно нет, господин капитан, - сказал Питер. - Правда, я не смогу пойти с вами. У меня много работы по дому.
- Разумеется, - согласился капитан. - Я вернусь к обеду, а там пора будет возвращаться на корабль. Я должен выехать поездом в три часа.
Под теплыми лучами солнца он двинулся вниз по склону холма и подошел к церкви за четверть часа до начала службы. Служка дал ему молитвенник, и капитан, не зная здешних порядков, выбрал себе место позади всех, чтобы видеть, когда люди становятся на колени, а когда встают. Он прочел молитву, которую выучил в детстве, потом сел и огляделся вокруг. Маленькое здание очень походило на церковь в его родном городке Мистик, штат Коннектикут. Здесь даже пахло так же.
Ему пришло в голову, что эта девушка, Мойра Дэвидсон, совершенно потеряла голову. Она слишком много пьет, но ведь не у нее одной сейчас проблемы. И все же она очень мила. Шарон она понравилась бы.
В тишине церкви он задумался о жене и детях, почти наяву видя их перед собой. По натуре он был очень простым человеком и наперекор всему верил, что в сентябре вернется к ним из своих странствий. Через неполные девять месяцев он снова увидит всех троих, и они не должны подумать, что с ним стало трудно находить общий язык или что он забыл о чем-то важном. Сынишка наверняка изрядно подрос - в его возрасте растут быстро. Пожалуй, он уже вырос из своей енотовой шубки, да и шапка должна стать ему мала. Пора купить ему удочку, маленькую удочку с катушкой, и научить ею пользоваться. Интересно будет посвящать сына в тайны рыбалки. Его день рождения десятого июля. Пожалуй, не удастся послать ему удочку к празднику, да и с собой взять ее будет сложно, хотя попробовать стоит. Может, в здешних магазинах есть такие.
День рождения Элен - семнадцатого апреля, ей исполнится шесть лет. И вновь в этот день рядом с ней не будет отца, разве что со "Скорпионом" что-нибудь случится. Нужно будет сказать ей, что ему очень жаль, и подобрать подарок, чтобы вручить его в сентябре. В день рождения Шарон все объяснит ей, скажет, что папа далеко в море, но вернется домой осенью и обязательно привезет подарок. Шарон умеет утешать.
Все время службы он, думая о семье, механически становился на колени и вставал вместе со всеми. Пару раз он приходил в себя и присоединял свой голос к хору, распевая простые, немудреные слова гимнов, но в целом это был сон наяву, сон о родных местах, о доме. После службы он вышел из церкви совершенно освеженный. Никто из прихожан не знал его, и он не знал никого; он улыбнулся священнику и неторопливо пошел назад, занятый уже мыслями о "Скорпионе", комплектации и вообще всеми теми хлопотами, без которых не обходится выход в море.
Когда он дошел до дома Холмсов, Мэри и Мойра Дэвидсон сидели на веранде в шезлонгах, а ребенок лежал в коляске между ними. Мэри встала ему навстречу.
- Очень жарко, - заметила она. - Снимайте пиджак и садитесь в тени. Хорошо было в церкви?
- Очень, - ответил он, снял пиджак и уселся на краю веранды. - Прихожане у вас отличные. Все места были заняты.
- Раньше не всегда было так, - язвительно заметила Мойра. - Я принесу вам выпить.
- Только, пожалуйста, без алкоголя. - Он взглянул на их стаканы. - Что вы пьете?
- Лимонный сок с водой, - ответила мисс Дэвидсон. - Мне уже лучше, так что не сочувствуйте.
Он рассмеялся.
- Тогда я тоже выпью сока. - Мэри пошла на кухню, а он спросил девушку - Вы завтракали?
- Полбанана и рюмка коньяку, - спокойно ответила она. - С утра я чувствовала себя не очень хорошо.
- Это все из-за виски, - сказал он. - В этом была ваша ошибка.
- Одна из многих, - признала она. - Я даже не помню, что было после нашего разговора у веранды, когда все разошлись. Вы уложили меня в постель?
Он покачал головой.
Я решил, что миссис Холмс сделает это лучше. Она бледно улыбнулась.
- Значит, упустили случай. Не забыть бы поблагодарить Мэри.
- Да, обязательно. Миссис Холмс очень мила.
- Она говорила, что вы возвращаетесь в Вильямстаун. Разве нельзя остаться и еще поплавать с нами?
Он снова покачал головой.
- До завтра мне нужно многое сделать на корабле. На этой неделе мы выходим в море, и на моем столе наверняка накопилась куча сводок.
- Мне кажется, вы всегда работаете в полную силу, независимо от того, есть работа или нет.
- Пожалуй, вы верно подметили. - Он весело посмотрел на нее. - А у вас есть какая-нибудь работа?
- Конечно. Я непрерывно занята.
- Чем?
- Этим. - Она подняла стакан. - Я тружусь со вчерашнего дня… с того момента, когда мы познакомились.
Он улыбнулся.
- Не надоедает иногда?
- "Скучной жизнь становится", - процитировала она. - Не иногда. Это сплошная полоса скуки.
- У меня, к счастью, много работы. Она быстро взглянула на него.
- Можно мне приехать на неделе, посмотреть вашу подводную лодку?
Он замялся, вспомнив о массе работы, которую еще нужно переделать на "Скорпионе".
- Нет, нельзя. На будущей неделе мы будем в море. - Ответ показался ему невежливым, и он тут же спросил - А вас интересуют подводные лодки?
- Вообще-то, нет, - равнодушно сказала она. - Я просто подумала, что хотела бы ее увидеть, но если это сложно, то не надо.
- Я охотно покажу ее вам, - пообещал он. - Только не на будущей неделе. Мне хотелось бы, чтобы вы приехали ко мне пообедать, когда будет поспокойнее и мы перестанем вертеться, как белки в колесе. Тогда я смогу показать вам все. А потом мы поехали бы в город, в какой-нибудь ночной ресторан.
- Неплохо придумано, - сказала она. - Назначайте день. По крайней мере, будет чего ждать.
Он задумался.
- Сейчас трудно сказать. В конце недели я доложу, что мы готовы, и тогда нас пошлют в первый поход. А потом будет осмотр на верфи - и снова в море.
- Этот первый поход… он будет в Порт-Морсби?
- Да. Постараюсь до отплытия связаться с вами, но ручаться не могу. Если вы дадите мне ваш телефон, в пятницу я позвоню и скажу, что и как.
- Бервик, восемьдесят шесть-сорок один, - сказала девушка, и он записал. - Лучше всего звонить часов в десять утра. По вечерам меня обычно не бывает дома.
Он кивнул.
- Отлично. Не исключено, что в пятницу мы еще будем в море, и я смогу позвонить только в субботу. Но я обязательно позвоню, мисс Дэвидсон.
- Меня зовут Мойра, Дуайт, - улыбнулась девушка. Он весело принял это к сведению.
- Порядок.
Она отвезла его на станцию и вернулась домой в Бервик. Когда он вышел, она сказала:
- Прощай, Дуайт. И не перетруждайся. - Она чуть замялась. - Прости, что я напилась прошлой ночью.
- Не нужно мешать виски с коньяком, - ответил он с улыбкой. - Пусть это послужит тебе уроком.
Она невесело засмеялась.
- Ничто не послужит мне уроком… никогда. Завтра вечером я буду делать то же самое. И послезавтра тоже.
- Но твой организм… - невозмутимо начал он.
- В том-то и дело, - заметила она, - что мой и ничей больше. Если бы он интересовал кого-нибудь еще, все было бы иначе, но для этого уже нет времени. Такие вот дела.
Он поклонился.
- И все же - до свидания.
- Правда?
- Ну, конечно, - заверил он. - Я позвоню, как и обещал. Он уже вернулся на электричке в Вильямстаун, а Мойра все еще ехала по сельским дорогам. Домой вернулась около шести, выпрягла кобылу и завела ее в конюшню. Отец вышел помочь, и вместе они втолкнули коляску в сарай, где стоял никчемный "кастомлин", дали кобыле ведро воды, наполнили ясли овсом и вошли в дом. Мать сидела на, веранде и что-то шила.
- Хэлло, дорогая, - приветствовала она Мойру. - Хорошо веселились?
- Да, - ответила девушка. - Питер и Мэри устроили вчера прием. Неплохая вышла вечеринка, хоть и свалила меня с ног.
Мать тихо вздохнула. Она знала, что протесты ни к чему не приведут.
- Сегодня тебе нужно лечь пораньше, - посоветовала она.
- Пожалуй, я так и сделаю.
- Как тебе этот американец?
- Милый и очень спокойный.
- Вдовец?
- Я не спросила. Наверное, да.
- А что вы делали? Девушка подавила раздражение, которое вызывали у нее такие расспросы. Мать всегда такая, а времени оставалось слишком мало, чтобы терять его еще и на ссоры.
- После обеда мы плавали под парусом.
Она села, рядом с матерью и начала рассказывать о большинстве своих субботних и воскресных впечатлений, умолчав об эпизоде с лифчиком и кое о чем из того, что произошло вечером.
В Вильямстауне капитан Тауэрс пошел на верфь и поднялся на авианосец "Сидней". Он занимал там две смежные каюты; та, что побольше, служила ему кабинетом. По прибытии он направил посыльного к дежурному офицеру "Скорпиона" и вскоре уже приветствовал лейтенанта Гирша с ворохом бумаг. Он взял их у молодого человека и бегло прочел. Обычно эти сообщения касались текущих дел: снабжения топливом и продуктами, но было среди них такое, которого он никак не ожидал. Секретариат адмирала уведомлял, что на "Скорпион" должен явиться штатский, физик из Организации Научных и Промышленных Исследований. Зовут его Дж. Осборн, а подчиняться он будет австралийскому офицеру связи.
Держа в руке бумагу, капитан Тауэрс взглянул на лейтенанта.
- Вы что-нибудь знаете об этом человеке?
- Он уже на борту, сэр. Прибыл сегодня утром. Я посадил его в кают-компании и поручил дежурному устроить его на ночь. Капитан поднял брови.
- На что нам это нужно?.. Как он выглядит?
- Очень высокий и худой. Мышиные волосы. Очки.
- Возраст?
- По-моему, он старше меня. Но не больше тридцати. Капитан задумался.
- В офицерских каютах тесно. Пожалуй, поселим его с лейтенантом Холмсом. Сколько матросов сейчас на борту? - Tpoe, сэр. Айзекс, Холман и де Врис. И еще Мортимер. - Скажите ему, чтобы подготовил койку с передней стороны перегородки "Ф", головой к правому борту. Койку пусть возьмет из носовой торпедной камеры.
- Слушаюсь, сэр.
Капитан Тауэрс изучил остальные сообщения после чего велел вызвать к себе мистера Осборна. Когда тот пришел, он указал ему на стул, угостил сигаретой и отпустил лейтенанта.
- Ну, мистер Осборн, - начал он разговор, - я только что прочел приказ о вашем назначении. Для меня это сюрприз. Рад с вами познакомиться.
- Для меня тоже, - ответил ученый. - Я узнал о нем только позавчера.
- На службе так бывает часто, - заметил капитан. - Но начнем по порядку. Ваше полное имя и фамилия?
- Джон Сеймур Осборн.
- Женаты?
- Нет.
- Порядок. На борту "Скорпиона" или какого-либо другого военного корабля я для вас капитан Тауэрс и прошу неизменно обращаться ко мне "господин капитан". На суше, в частной обстановке, я для вас просто Дуайт… Для вас, но не для младших офицеров.
Осборн улыбнулся.
- Слушаюсь, господин капитан.
- Вы плавали когда-нибудь на подводной лодке?
- Нет.
- Пока вы не привыкнете, вас будет раздражать теснота. Место для вас приготовят в офицерских каютах, питаться будете в офицерской кают-компании. - Он посмотрел на аккуратный серый костюм ученого. - Вероятно, вам потребуется более подходящая одежда. Завтра утром, когда прибудет лейтенант Холмс, попросите, чтобы он получил для вас форму на складе. Если вы в таком виде, как сейчас, спуститесь в "Скорпион", вашему костюму не поздоровится.
- Спасибо, господин капитан.
Капитан отодвинулся от стола, глядя на Осборна, на его интеллигентное лицо и нескладную фигуру.
- Скажите, что вы будете у нас делать?
- Вести наблюдения и изучать уровень радиоактивности в воздухе и в воде, особенно - под водой и внутри самого корабля. Насколько я знаю, поход будет на север.
- Об этом уже знают все, кроме меня. Вероятно, на север. Думаю, в конце концов и я об этом узнаю. - Капитан слегка нахмурился. - Как, по-вашему, возможен роет радиоактивности в "Скорпионе"?
- Не думаю. То есть, надеюсь, что нет. Вряд ли это произойдет, пока мы будем под водой, если, конечно, не случится ничего исключительного. Но контроль не помешает. Полагаю, вы захотите узнать о любом изменении фона?
- Конечно.
Начался разговор о различных способах измерения радиоактивности. Большинство приборов, которые Осборн привез с собой, были переносными и не требовали постоянных мест на корабле. В последних лучах солнца Осборн надел предложенный капитаном комбинезон и отправился вслед за ним на "Скорпион", чтобы осмотреть детектор излучения, смонтированный на кормовом перископе, и подумать, как эталонировать его относительно стандартных инструментов. То же самое нужно было сделать с детектором, установленным в машинном отделении. Кроме того, следовало слегка переделать один из двух оставшихся торпедных аппаратов, чтобы отбирать через него пробы морской воды. Когда стемнело, они вернулись на авианосец и сели ужинать в большой и пустой кают-компании.