– Согласна. Моя дочь может что-то знать. Живет она в Страналесске, село на севере от столицы, называется Алушка. Но все же советую начать с совета. Помни, моя дочь– крайний случай, потому что ваше появление принесет ей немало проблем. Ты девочка умная и сама все понимаешь. Зовут ее Стася. И еще, она не знает, что я жива. Не говорите ей.
– Хорошо. Я обещаю, что к ней мы отправимся, только если не будет другого выхода. Кстати, а маму твою как зовут?
– Уля. Она у Хранителей занимает не последнее место. Чтобы добраться до нее, нужно узнать, где прячется вся их верхушка.
Я загрустила. Разве реально узнать то, что не могут узнать самые сильные маги?
– Ну чего нос повесила?
– Перспективы не радужные, – ответила я. – Мало того, что не день– то вырываю жизнь у смерти, так еще и неизвестно, когда все закончится. Вот иногда проскальзывает мысль: может быть, мне давно пора… того… и все проблемы решились бы разом. Может, ведьма права…
– Сейчас я тебе дам того, – подняла кошка лапу. – Чтобы больше не слышала такого! Уж за кем смерть охотится, так это за мной. Но я-то тут сижу, в безопасности, а ты– там. Вот она и отыгрывается. Оливия, если ты опустишь руки– погубишь нас обеих. Моя жизнь в твоих руках. Поверь, я тоже устала. Я к смерти готова была, а вот к такому существованию– нет.
– Представляю. Но кому еще поплакаться, как не тебе? – хихикнула я.
– Это точно, – согласилась женщина.
– Так почему тут так холодно? – я снова покрылась мурашками.
– Сама не понимаю. Маманя мудрит. Она искала тебя. Спрашивала, что зеркало показывает. Оказывается, ей не видно. Но, знаешь, Оливия, мне кажется, что лучше вам ее отыскать до того, как она найдет тебя. Не к добру ее поиски.
– Вот же она неугомонная, – покачала я головой. – Хорошо, над этим подумаем позже. А теперь о проблемах насущных. Как мне покинуть хибарку?
Я бросила взгляд на зеркало.
– Да-да, – встрепенулась кошка. – Иди-ка посмотри, что там с телом твоим.
Я слезла с кровати и подошла к своему отражению.
– Оно ничего не показывает, кроме меня самой, – пожаловалась я, осматривая резную раму.
– Так ты рукой-то дотронься до него, – насмешливо сказала кошка.
– А! – протянула я и ткнула пальцем в зеркало. По отражению побежала рябь, будто в воду капнули, и через некоторое время появилось мое лежащее на полу тело в темной комнате.
– Смотри-ка, – кошка спрыгнула на пол и подошла поближе. – А за окошком-то темнеет.
– Точно. Времени все меньше. Что делать-то?
– Ждать. Мы с тобой пока что ничего не сделаем. Я вот все на окно смотрю. Если станешь кошкой, есть шанс в него выскочить.
Я присмотрелась:
– А ты права! По-хорошему, я уже давно должна была ею стать.
– Может быть, обморок виноват, – предположила женщина. – Хорошо она тебя приложила.
– Да уж. Шишка обеспечена.
– Если не что похуже… – хмыкнула она.
– Главное, чтобы не умерла, остальное заживет, – отмахнулась я. – Нет, ну как они могли так поступить? От Семена такого не ожидала, – покачала я расстроено головой.
– Мужики! Что с них взять? – картинно вздохнула женщина, а потом снова засмеялась. – Шучу. На самом деле, насколько я знаю горный народец, лиэли ничего не могли сделать. Другой вопрос– где их носит сейчас? Надеюсь, поблизости.
– Думаешь, не бросят? – поморщилась я, посмотрев на нее.
– Конечно, нет! Уж не знаю как там этот голубоглазый красавец, а Семен точно.
– Слушай, Мария, я хочу спросить… – смущенно замямлила я.
– О делах сердечных что ли?
– Ну да, – кивнула я и присела на корточки. – Со стороны-то виднее…
– Веришь, я сама запуталась. Мутные они, причем оба.
– Если ты о Маке, то мне все равно, – тут же встряла я.
– Все равно? – усмехнулась кошка. – Это ты кому-нибудь другому скажи. Я говорю то, что вижу. Он тебе нравится и ты ему тоже. Присмотрись, мой тебе совет.
– Ну нет! – протянула я. – Да он мне постоянно угрожает! И эти его "кошка", "оборотень". Так и хочется в лоб дать.
Мария захохотала. Судя по всему, человеком она была веселым.
– Оливия, он потешается над тобой! Да и охотник же. Конечно, ты у него в зоне риска, но мне кажется, Мак давно понял, что ты не представляешь угрозы.
– Ну не знаю, – фыркнула я. – С ним я не чувствую себя в безопасности.
– И правильно. Если серьезно, то и я не знаю. Мой тебе совет: не доверяй обоим, будь настороже. Для Семинэля ты друг, ради которого он пойдет на многое, но, как видим, не на все, для Макианэля пока что лишь симпатичная девушка-загадка. У каждого свой интерес, но не более. Ты и сама это знаешь.
– Семинэль странно себя ведет, – пожаловалась я. – Он переходит "границы", а потом делает вид, что ничего не было.
– Да, заметила. Думаю, есть причина. Смотри, – вдруг воскликнула кошка, – что там в окне.
Я вскочила на ноги и присмотрелась:
– Это Рока!
– Ага. У нее к лапке что-то привязано, видишь?
– Записка, – обрадовалась я.
– И чего радуешься? – насмешливо спросила Мария. – Прочесть все равно не можешь.
– Зато она может ребят предупредить, что я в плохом состоянии.
– А может это наш неизвестный поклонник объявился? – шутливо спросила Мария.
Теперь засмеялась я.
– Мария, с тобой не соскучишься.
– Да ладно, – отмахнулась она.
Сорока подлетела ко мне и выдернула волос.
– Вот проказница! – возмутилась я, всплеснув руками.
– Тебе что, жалко? – спросила кошка. – Смотри, как она трется о твою щеку головой. Жалеет.
Птица потрясла лапкой, скинула записку и запихнула ее клювом под мою ладонь, а потом резко вспорхнула и вылетела в окно.
– Вот и все, снова нужно ждать, – угрюмо сказала я. – Послушай, Мария, а ты не знаешь, что за заклинание использовала твоя мама? Не помнишь наизусть?
– Нет, Оливия, – кошка прилегла у моих ног. – Она ведь не посвящала в свои планы. Это заклинание записано в книгу семейного чародейства. Оно придумано кем-то из моих прадедов, но было недоработано. Я его читала лишь однажды, очень давно, и в старом виде. Кстати, о третьем пункте. Не рассчитывай на него сильно. Даже если произойдет чудо, и тебя кто-то полюбит, заклинание не развеется, просто замрет. И представь, что будет, если любовь пройдет, или, не приведи Всевышний, с возлюбленным что-то случится… Возможно, я об этом сказала, потому что и сама хочу выйти на свободу, не знаю. Но промолчать не смогла.
– Спасибо, что предупредила. Я и не рассчитывала. Не зря никому не говорила.
Мы молча уставились в зеркало. В комнате, где я лежала, становилось все темнее, а еще появилась еле слышная музыка.
– Это у них танцы вечерние? – спросила я.
– Ага. Празднуют удачное окончание дня, – проворчала Мария.
"Оливия", – послышался тихий шепот.
– Мне показалось? – спросила я, посмотрев на кошку.
– Нет! Молодцы ребята, магией призыва воспользовались. Потому и волос сорока вырвала. Вот же умная птица! – восхитилась Мария.
Снова послышалось мое имя, и я стала растворяться в воздухе.
– До встречи, Мария!
– Удачного пробуждения! – крикнула та.
* * *
Пробуждение оказалось, к сожалению, неудачным. Я с трудом встала на ноги. Голова раскалывалась, а на волосах обнаружилась не до конца запекшаяся кровь. Трясущимися руками я подняла записку и развернула.
Слишком темно. Создала шарик магический, но он тут же развеялся. Стены поглощают магию.
Подошла к окошку. После долгих мучений удалось прочитать:
"Если станешь кошкой, прыгай в окно и беги к столбу с фонарем. Придерживайся тени".
– И это все? – проныла я.
Кошкой я не стала, и что делать?
Закружилась голова, я присела к стене у двери. Из окна доносилась приятная музыка, периодически смех и грохот.
Вдруг что-то заскрежетало за дверью. Я вскочила на ноги, борясь с тошнотой. Так темно, что есть шанс проскочить за спиной вошедшего и убежать. Затаилась.
Дверь приоткрылась и тут же закрылась. Рядом со мной замер человек. Не думала, что так обрадуюсь, увидев его. Он повернул ко мне голову.
– Давно стоишь тут?
Я не ответила, и, не удержавшись, повисла на его шее. Вот Мария, наверно, сейчас хохочет…
– Эй, – позвал Макианэль, который, между прочим, прижал меня к себе довольно-таки крепко, – мне, конечно, лестно, но предпочитаю обниматься с девушками в других условиях и при иных обстоятельствах. Давай, после продолжим.
Мои щеки обдало жаром, я тут же отпрянула, а парень одарил меня таким взглядом сияющих в темноте глаз, что захотелось испариться. Что это с ним? Интересно, кто прав, Семинэль или Мария?
Уголки его губ приподнялись, но на лице тут же появилась тревога. Он посмотрел на свою ладонь.
– Кровь? Откуда, Оливия?
– Голова разбита, – поморщилась я.
И вот передо мной снова серьезный и решительный охотник.
– Надо выбираться, – сказал он. – Семинэль должен уже закончить.
– Закончить что?
Не ответив, Макианэль отодвинул меня с прохода и приоткрыл дверь.
– Бежать сможешь?
– Не уверена, но постараюсь.
– Заплети косу, чтобы волосы не развивались, – порекомендовал он.
Шипя от боли, я кое-как соорудила косищу, закатала до колен длинные штанины комбинезона, чтобы в случае чего удобнее было бежать. Мак все еще что-то высматривал за дверью.
– Как мы выйдем? – шепотом спросила я. – Дверь же к костру повернута. Да нас схватят тут же.
– Но я-то здесь, – хмыкнул парень. – И как видишь, никто не схватил. Мы пойдем медленно, но если что придется очень быстро бежать. Готовься.
– Да готова, – отмахнулась я.
Мак отлепился от двери и бросил на меня оценивающий взгляд. Чему-то улыбнулся, покачав головой, и протянул мне руку. Я взяла его за теплую ладонь, он открыл дверь и молча потянул за собой.
Перед нами было много радостных людей, сидящих на пеньках. В центре круга, около костра, красиво изгибаясь, танцевала та самая кудрявая незнакомка, что водила меня к ведьме. Не все взгляды сидящих были прикованы к девушке, но казалось, что никто нас не видит. Мы медленно шли к тропинке, огибая шумную компанию. Макианэль держал мою ладонь крепко и шел уверенно, не обращая на окружающих никакого внимания. А я все еще оборачивалась, наблюдая за танцующей девушкой. И неожиданно, она посмотрела прямо на меня. Я вздрогнула, ее брови нахмурились, но танцевать она не перестала, лишь на мгновение замешкавшись. Казалось, что девушка сомневается, принимает какое-то решение. Ее глаза с тревогой смотрели мне в лицо, и я не могла отвести взгляд, продолжая медленно двигаться, не смотря под ноги. Барабанная дробь и девушка замерла. Ее взгляд заметил и Мак. Остановившись между домами, через которые вильнула тропа, он тихо выругался. Она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, и я, поняв, что сейчас произойдет непоправимое, попросила ее одними лишь губами:
– Пожалуйста.
Девушка прикрыла глаза. К ней подошел высокий смуглый молодой мужчина, что-то шепнул на ухо. Она снова посмотрела на меня и еле заметно махнула головой, будто сказав: "Проваливайте!".
– Спасибо, – прошептала я и потянула Мака к тропинке.
Девушка отвернулась, улыбнулась мужчине, и прильнула к его губам. А я уже чуть ли не тащила сопротивляющегося охотника, будто приросшего ногами к земле.
– Мак, идем! – не выдержала, зашипев. – У тебя что, ноги отказали?
– Почему она не приняла вызов? – спросил он, не отрывая глаз от танцовщицы.
– Я не понимаю, о чем ты. И если честно, то мне в данный момент плевать! Идем же, дубина! Сказал, бежать будем, а сам стоишь как истукан!
И тут Макианэль пришел в себя. Нет, я не надеялась, что обзывания и резкость сойдут мне с рук, но не подразумевала, что расправа придет так скоро.
Мак резко дернул меня за руку. Не удержавшись, я фактически влетела в его крепкие объятья.
– Псих? – прошипела от страха, уперев ладони в широкую грудь, пытаясь освободиться.
Он больно взял меня испачканной моей кровью рукой за подбородок и приподнял лицо, заглянув в глаза.
– Если ты еще хотя бы раз посмеешь повысить на меня голос или обозвать, я исполню свою угрозу, кошка. Я не Семинэль, не забывайся.
– Вижу, что не Семинэль. Но не посмеешь, – уверенно ответила ему.
– Так хорошо меня знаешь? Посмею, поверь. От тебя ничего не останется, даже горстки пепла, как от любого другого оборотня.
– Я не оборотень, тупица! – прошипела в ответ.
Мои глаза расширились, когда я поняла, что сказала, а его будто потемнели, губы плотно сжались. Он смотрел на меня как на муху, которая порядком надоела.
– Я впечатлена, правда, – прошептала, пытаясь унять страх. – И прекрасно понимаю, что тебе хочется меня убить. Я признаю, что неправа и готова извиниться. Но если мы сейчас не пойдем дальше, то угрозу свою исполнить не сможешь, и извинения уйдут впустую, потому что от нас с тобой точно ничего не останется, когда заметят.
– Глупая, – усмехнулся он и убрал руки, – ничего ты не понимаешь.
– Наверно. С вами с ума сойти можно, – прошептала себе под нос.
– Мы сейчас невидимы, и продлится это долго, – поставил меня в известность.
– Тем не менее, она увидела, – недовольно ответила я, потирая затекшую шею, трясущимися руками. – Может увидеть кто-нибудь еще.
– Она племянница той старухи, к которой тебя водили. У нее есть редкий дар, – он развернулся и пошел дальше. – Если бы приняла вызов, пришлось бы бежать.
– Откуда ты знаешь, куда меня водили? – спросила я, догнав его.
– Видел, – ответил он, продолжая идти вперед.
– И давно ты в этой деревне?
– Столько же, сколько и ты. И будь добра, уйми свое любопытство, утомляешь.
– Не стоит благодарности, – повысила я голос.
Меня захлестнула обида, ведь благодаря мне мы еще на свободе. Хотя, с чего вдруг обижаюсь? Разве это его первый выпад в мою сторону? Пора бы привыкнуть. И что со мной происходит, почему я не могу промолчать и постоянно отвечаю ему, зная, что это может плохо кончиться?
Слабая головная боль и легкий приступ тошноты немного охладили мое разъяренное сознание, которое вдруг начало придумывать способ мести этому голубоглазому нахалу. Я еле за ним поспевала, с трудом передвигая ноги.
Тропинка вела к следующему кругу из домов, пеньков и веселящихся людей. Не доходя несколько метров до первого строения, Макианэль свернул влево, туда, где царила тьма безлунной ночи. Вдалеке виднелся столб, на котором горел магический фонарь.
– Быстрее, – бросил охотник.
– Если ты очень спешишь, можешь идти без меня.
Он остановился и, развернувшись, подошел поближе.
– Или ты делаешь то, о чем я прошу молча и без пререканий, или…
– Или что? Оставишь меня тут? Убьешь? Тогда зачем ты сидел в этой деревне и ждал момента, чтобы вытащить меня из плена? К чему все эти угрозы и почему ты так зол? Неужели тебя задевают слова какого-то оборотня? – в глазах потемнело, ноги перестали держать и я, зацепившись за безрукавку охотника рукой, стала медленно оседать.