Честно говоря, я не обиделась, мне было все равно. Я испугалась его искренности. Никогда бы не подумала, что он с легкостью будет отвечать на вопросы, на которые не каждый захочет ответить. Я ему не безразлична, это приятно, но страшно. Возможно, Семинэль прав, Мак может найти ключик к любому человеку, но почему-то хочется верить, что все сказанное им– не пустые слова, обернутые в нужную оболочку, чтобы получить мое расположение. Нет, оно ему не нужно. Значит, нужно что-то еще?
Я прикрыла глаза. Не стоит придумывать того, чего, может быть, и нет. И в хорошем искать плохое– глупо.
– Не проспи.
Я поморщилась:
– Разбудишь, когда начнется.
– Никогда бы не подумал, что женщина может выглядеть так очаровательно, будучи испачканная в крови, грязи, с не расчёсанными волосами и в мятой одежде.
Мои глаза распахнулись от удивления:
– Это сейчас был комплимент? Мне?
– А ты видишь здесь кого-то еще, красавица? – сладко пропели над ухом.
Я посмотрела на лиэля, тот улыбался, пристально меня рассматривая. Но улыбка была такой хитрющей…
– Вот только не надо включать эти сладкие нотки, – поморщилась я, широко улыбаясь.
– Ммм? – вскинул он вопросительно брови. – Не понимаю, о чем ты.
– О, Макианэль! Все ты понимаешь.
– Зато ты проснулась.
– Другое дело, – отвернулась я. – Хотя бы понятно для чего была эта сладкая песня…
– Ты очаровательно не права.
Я прыснула. Это же надо такое сказануть!
– Это как?
– Вот так, красавица.
Я закатила глаза, и голова рухнула на руки. И я знала, что он смотрит и улыбается.
– А знаешь, Мак, ты сейчас такой же, как в нашу первую встречу, – вспомнила я и снова посмотрела на охотника. – С возвращением.
– Не торопись делать выводы, – вдруг серьезно ответил он. Опять обидела.
– Спасибо за предупреждение, не буду. Когда они уже начнут?
– Скоро.
– Не обижайся, я не со зла. Просто люблю искренность.
– От того и сама прямолинейна. Не всегда полезное качество.
Я пожала плечами, не опровергая, но и не подтверждая.
– Мак, а когда Семинэль пошел дальше?
– Какая разница? – спросил он, перевернувшись на живот.
– Интересно.
– Мы пошли за вами следом. Видели, как тебя оставили в доме одну, потом повели к ведьме. Мы заблокировали ее видения и стали выжидать удобный момент. Когда все было готово, отправили Року, чтобы предупредила. А та вернулась с твоим волосом. Это означало, что с тобой что-то случилось.
– Ты позвал, – улыбнулась я.
– Ты слышала? – удивился охотник.
– Да. Я объясню, но позже.
– Заинтриговала, – улыбнулся он. – Семинэль должен был уйти, как только мы покинем дом.
– Всего несколько минут, – прошептала я. – Мог бы и подождать.
– Не волнуйся, он извинится.
– Дело не в этом, – поморщилась я.
– А в чем?
В том, что он знал, что со мной не все в порядке, но не поинтересовался насколько. Да много в чем дело.
Но я ничего не ответила.
– Макианэль, смотри! – встрепенулась я.
– Вижу.
Видно было плохо, мешало расстояние, но маленькую фигурку, облаченную в белое платье с развевающимися темными волосами, заметила. Ее окружали люди в коричневых балахонах. Она шла не сопротивляясь. Я смотрела, и было противно. Противно от того, что все вокруг нее ликовали, шумели, что-то выкрикивали и явно радовались происходящему.
Все длилось не больше десяти минут. Привязали и подожгли. Я не могла на это смотреть, положила на руки лоб и закрыла глаза. Раздавшийся взрыв, заставил меня снова поднять голову. Вдалеке бушевало пламя, люди суетились, разбегаясь в спешке.
Макианэль вскочил на ноги. Он был зол:
– Идем.
– Что там случилось? – спросила я, с трудом поднимаясь на ноги не без помощи охотника.
– Я им слегка подпалил брови. Маленький магический взрыв.
– Ничего себе маленький, – хмыкнула я.
Мы похватали сумки, и, наконец-то, пошли дальше.
– С ними ничего не случится? – засеменила я за охотником, пытаясь не отставать.
– Оливия, ты слишком много думаешь о тех, кто только что тебя убил и несказанно этому радовался.
– Наверно. Но я все еще здесь.
– Ничего с ними не случится. Там несколько боевых магов. Не переживай.
– Спасибо, – сказала я через некоторое время.
* * *
Мы шли не спеша, периодически делая остановки, чтобы я могла полежать. На первом же привале я вкратце рассказала о себе все, что посчитала нужным. Без подробностей, но и ничего не утаивая. Макианэль не задал ни одного вопроса и ни разу меня не перебил. Он слушал внимательно, а когда я замолчала, рассказав о Марии, чему-то кивнул и, встав, ушел, оставив меня одну. За это я была благодарна. Мне слишком хотелось побыть в тишине. Я ненадолго уснула, а потом мы вновь продолжали наш путь. Мое самочувствие оставляло желать лучшего. Совершенно не хотелось разговаривать, и Макианэль молчал, хотя постоянно был рядом и помогал. Это молчание было уютным. Я впервые им так наслаждалась. Сколько лет я болтала постоянно, сама с собой и со всеми подряд, хотя никто и не слышал? Сколько времени я боялась, что разучусь говорить, что сойду с ума? И подумать не могла, что так устала сама от себя.
К обеду нас нагнала гроза, мы шли по тропе, через лес, что у подножия очередной горы.
– Остановимся, – Мак свернул вправо, я засеменила следом.
Мы нашли поваленное дерево, которое образовало невысокую арку. Накинув на него плащи, соорудили небольшой шалаш. Как раз вовремя– пошел дождь.
От раскатов грома, которые усиливались эхом в горах, хотелось прижаться к земле и закрыть уши. Я постоянно вздрагивала. Дождь лил сплошным потоком, вода просачивалась и в наше укрытие. Мы молча сидели рядом.
– Иди сюда, – Мак потянул меня за руку. Я пересела и прижалась спиной к его груди. Стало теплее и не так страшно. Подумать только, не страшно с тем, кто опаснее всех в округе. Как же быстро все изменилось.
– Странно, я все еще человек. Семинэль не обновлял заклинание?
– Нет.
– Еще интереснее.
– Что, скучаешь по кошачьему телу? – насмешливо спросил охотник.
– Я солгу, если скажу, что нет. Тоже бы посмеялась, если бы зависимость от предыдущего тела оставила меня в покое. Можешь представить, сижу сейчас, а руки так и чешутся, чтобы поиграть вот с этими, – показала я пальцем на край плаща, – каплями.
Мак тихо рассмеялся.
– Не смейся, – легонько толкнула его локтем. – А еще я иногда ловлю себя на том, что очень хочется за ухом почесаться, или запрыгнуть на стул. Не сесть на него, а запрыгнуть! И я так и не отучилась пристально смотреть на людей. Ведь раньше этого никто не замечал. А порой мне так хочется кого-нибудь поцарапать своими острыми когтями!
– Не удивлюсь, если я вхожу в это "кого-нибудь", – смеясь, ответил он.
– О да! Но ты в этом виноват сам, – усмехнулась я.
– Ну и вредина же ты.
Я запрокинула голову, прислонившись затылком к плечу, чтобы взглянуть на охотника.
– Что? – спросил он, рассматривая пространство перед собой.
– Просто. Рассматриваю тебя со всех сторон, ветреница.
– Почему ветреница? – нахмурился он.
– Она отличает тебя от остальных лиэлей.
– Хм, интересно, – усмехнулся охотник. – А что еще меня отличает?
– Нахальная улыбка, хитрющий взгляд и порой отвратительное поведение, – не задумываясь, ответила я.
Макианэль тяжело вздохнул:
– Я и не ожидал услышать из твоих уст о себе что-нибудь хорошее.
– Ну почему же. Это ты зря.
Я замолчала.
– Тем не менее, ты молчишь.
– А ты думаешь, что соловьем запою? Сам же сказал, что прямолинейность– не лучшее качество. Полная картина о тебе еще не готова, поэтому я промолчу, – я поерзала в его объятьях, устраиваясь удобнее, и опустила голову– шея затекла. Хотя смотреть на охотника приятнее, чем на вспышки молнии, видимые из-под полы плаща.
– Я бы хотел услышать полную характеристику о себе, когда она будет готова.
– Без проблем, охотник, – надменно ответила ему. – Но помни, что каждый твой поступок на нее влияет.
– Извини, у меня иногда плохая память. Я такой, какой есть.
– Тем лучше, – зевнула я, прикрыв рот ладонью.
– Поспи. Как только закончится дождь, пойдем дальше.
Я пыталась заснуть, но не получалось. С тем, кто сидит за спиной, чье сердце бьется быстро, не так легко расслабиться. С ним я словно маленький пучок сухой травы рядом с костром. В любую секунду могу вспыхнуть. Если с Семеном я теку по спокойной реке, то здесь сплошные пороги. И страшно признаться, чем дальше, тем сильнее нравится.
Дождь затих, листва перестала шуршать, и гром теперь сотрясает вершины далеких гор. Мы одновременно встрепенулись и стали вставать. Собрались быстро. Мокрые плащи посушили с помощью магии. Пошли дальше.
Голубое небо, солнце, духота и снова редкие низкорослые деревья– на протяжении всего оставшегося пути. Грязный комбинезон неприятно прилип к телу, в голове поселилась пустота. Макианэль выглядел не лучше. Мы шли молча, пока он, наконец-то, не притормозил перед небольшой рощицей. Слева красовался крутой обрыв, за ним, на некотором расстоянии, верхушка соседней горы. Жаль, что солнце теперь с другой стороны, эта гора его обязательно бы закрыла.
– Стой здесь, – бросил Мак и пошел к обрыву на небольшой выпирающий клочок земли. На нем он остановился и слега наклонился влево, что-то высматривая впереди, а потом, повернулся ко мне, довольно улыбаясь, и приветливо махнул рукой.
Я нехотя пошла к нему. Передвигаться становилось все сложнее.
– Что там? – устало спросила, не понимая чему тут можно радоваться. Даже красота гор опостылела.
– Подойди поближе.
– Хочешь от меня избавиться, столкнув вниз? – проворчала я, но все же шагнула вперед.
– Глупая, – хмуро бросил он. – Наклонись немного и смотри.
Я подчинилась и чуть не упала. Впереди, за рощицей, неширокая, но бурная река падает водопадом вниз с головокружительной высоты, а за ней, немного в отдалении, практически на краю обрыва, стоит небольшой двухэтажный деревянный домик. Но самое удивительное, что подножие высокой горы, на которой мы находимся, омывается голубым морем, которое меняет свой оттенок, смешиваясь с водами горной реки, вытекающей из ущелья.
– И нам туда? – чуть ли не завопила я от радости. – Мы почти пришли? И нам туда?!
Макианэль, держащий меня за руку, потянул от обрыва к себе:
– Идем. А то упадешь еще от радости, не дойдя совсем чуть-чуть.
– Добрый ты, – покачала я головой, но увести себя разрешила.
Рано радовалась. Рощицу преодолели быстро, но дорогу нам перегородила та самая, шумная река. Я присела у берега и потрогала воду.
– Ледяная, – вынесла вердикт.
– А кто говорил, что будет легко? – пробурчал Макианэль. – Идем. Надо пройти вдоль против течения. Есть место, где русло немного приподнимается, образуя мелководье. Там камни, по ним и пройдем.
Шли мы недолго. Река расширилась, и в ней стали видны огромные валуны, спрятанные неглубоко под водой.
На первый скользкий камень прыгнули без труда, а дальше пришлось сосредоточиться. Добравшись до середины, устала корячиться, пытаясь поймать равновесие, и соткала магическую дорожку, потратив весь запас магии. Макианэль обернулся и одарил меня таким взглядом! Хорошо, что у виска не покрутил, а то моя самооценка упала бы ниже некуда.
Оказавшись на берегу, я рухнула от бессилия и прикрыла глаза. Охотник подошел, загородив собой лучи заходящего солнца, просачивающиеся через крону невысоких деревьев.
– И что мне теперь делать с тобой? – недовольно спросил он. – Может быть, здесь оставить, чтобы в следующий раз головой думала?
– А чем я, по-твоему, думала сейчас? – с трудом прошептала в ответ.
– Не унижай свои мыслительные способности. Мне приятнее считать, что ты вообще забыла подумать.
– Ты благороден, – я прикрыла глаза.
– Это ты зря, – зло бросил он.
Послышались удаляющиеся шаги, потом приближающиеся. И тут я завизжала, вскакивая на ноги.
– Я убью тебя! – прокричала, улыбающемуся нахалу, который стал пятиться назад.
Меня трясло от холода и ярости. Ледяная вода, которую вылил на меня охотник, ручьем стекала, заливаясь в сапожки.
– Силенок не хватит, – усмехнулся он и словно мальчишка побежал. И никак не пойму, зачем я понеслась следом, сорвав вовремя подвернувшуюся под руку крапиву? Откуда взялись силы?
Мы бежали быстро. Догнать того, кто может с легкостью поймать оборотня не так легко, скорее, это не возможно. Я отставала. Впереди, сквозь невысокие кусты уже виднелся дом, но я смотрела лишь на того, кто ловко перепрыгивал препятствия, увеличивая между нами расстояние. Он взбежал на невысокое крылечко, сбросил сумки, распахнул дверь и тут же закрыл ее с обратной стороны. Когда я подлетела к крыльцу, дверь открылась сама. Не глядя, я кого-то обогнула и вбежала в просторную комнату, громко закричав, увидев в паре метров от себя, смеющегося охотника:
– А ну иди сюда, пока в моих руках еще и палка не появилась!
– Думаешь, меня этим напугаешь? – смеясь, ответил он, сверкая своими голубыми глазищами, положив руки в карманы.
Недолго думая, ибо по-другому уже не могла, я швырнула в него крапиву, и, развернулась, чтобы уйти. Но увидев знакомое и такое родное лицо, счастливо взвизгнула:
– Семинэль!
Он подхватил меня на руки и, крепко прижав к себе, закружил. Несколько секунд полета и я снова на ногах, но все еще в объятьях своего мага. Он улыбался и смотрел на меня так, будто не видел год. Но улыбка быстро померкла.
– Почему на ней кровь? – обратился он к охотнику, отпустив меня на волю.
От его тона я покрылась мурашками.
Так, стоит попытаться разрядить обстановку:
– Сем, не переживай, – пролепетала я, схватив его за рукав льняной рубахи. – Это пустяк. Все в порядке. Макианэль тут вообще не причем.
– Все в порядке, Оливия? – насмешливо раздалось за моей спиной. – Тебе нужен покой и хороший лекарь. А ты, – посмотрел он на Сему, – если так переживаешь, мог бы и удостовериться, что с ней ничего не случилось, прежде чем оставлять одну.
– Я оставил ее с тобой! – повысил голос маг.
– Нет, Семинэль. Ты оставил ее одну.
Охотник обогнул нас и вышел, громко хлопнув дверью.
Мы с Семеном переглянулись. Сзади раздалось легкое покашливание. Я обернулась.
Итак, что у нас тут?
За небольшим столом, развалившись на стуле, сидит темноволосый молодой мужчина, облаченный в потертый дорожный костюм черного цвета. У большого окна, сложив руки на груди, стоит высокая симпатичная блондинка, в светло-голубом легком платье ниже колена и волосами, собранными в тугой пучок. Если первый смотрит на нас заинтересованно, то вторая не смотри вообще, устремив взгляд за стекло.
Да, наверно, наше эффектное появление их удивило.
Я приветливо улыбнулась:
– Вы, наверно, брат Семинэля?
– Да. А вы, наверно, та, кто растопил обледеневшее сердце?
– В смысле? – не поняла я, а потом спохватилась:– Нет-нет! Я просто друг.
– Хорошо, просто друг, – засмеялся он и, встав, подошел ко мне, протянув руку. – Ларинэль.
– Оливия, – представилась я мужчине, коснувшемуся губами моей руки. Хорошо, что в реке немного помылась…
– Очень приятно, Оливия, – улыбнулся Ларин, который совершенно не похож на брата.
– Мне тоже. А прекрасная девушка, наверно, ваша невеста? – вежливо поинтересовалась я, чтобы хоть как-то расшевелить статую у окна, которая, кажется, и дышит через раз.
– К сожалению, она утверждает, что больше нет, – серьезно ответил Ларин, одарив Семинэля недовольным взглядом.
Я захлопала глазами, пытаясь переварить услышанное.
– То есть как– нет? – у меня получилось так сердито, что Далиранэль наконец-то обернулась.
Она посмотрела на меня с заметным раздражением, поджав красивые губы.
– А какое вам до этого дело? – спросила девушка высоким голоском.
– А вы посмотрите на меня и подумайте, – сердито ответила ей и повернулась к Семинэлю:– Мне бы помыться.
– Идем, провожу, – кивнул он.
Мы вышли из дома и побрели по тропинке к одиноко стоящему маленькому строению.
– Как это понимать? – сердито спросила я и сдула упавшую на лицо прядь волос, выбившуюся из косы.
– Недопонимание. Он не сказал ей, что тоже обязан жениться на выбранной семьей девушке. Она думала, что только одна бежит от ненавистных обязанностей.
Я притормозила.
– Неприятно, конечно, но не повод, чтобы так сильно ссориться! Мы, между прочим, жизнью рисковали, чтобы донести до них благую весть. Тоже мне, нашли повод…
Семен поморщился.
– Не согласен? – растерялась я.
– Попробуй ее понять.
– Извини, нет, – категорично ответила я и снова устремилась вперед.
– Нет? – удивился Семинэль.
– Нет.
– Тебе, кажется, нужно отдохнуть.
– Бесспорно, – кивнула я, подбегая к помывочной. – Мне нужна какая-то одежда, потому что эти пятна крови навряд ли теперь отстираются.
– Что-нибудь придумаю.
Я остановилась у двери посеревшего строения.
– Сама там разберешься? – спросил Сема.
– Конечно.
Я, не оборачиваясь, зашла внутрь и громко хлопнула дверью.
И почему, спрашивается, так сильно разозлилась?
"Это же не мое дело! Не мое!", – твердила себе пока мылась, но так и не успокоилась.
Я слышала, как за стеной открылась дверь и через некоторое время закрылась, а когда вышла в соседнюю комнатку на лавке нашла одежду и белое полотенце. Натянув серую льняную приталенную тунику с коротким рукавом и такого же цвета узкие длинные штанишки, я вышла и побрела к реке. Совершенно не хотелось идти в дом.
Мне тяжело понять, как можно поссориться из-за такой глупости, когда столько всего пережито?! Зачем создавать проблемы на ровном месте, когда решение лежит на поверхности, когда улажены все недоразумения?
Я дошла до места, где Макианэль вылил на меня воду, и присела, прижав руками колени к груди. Солнце практически село, его лучи уже не касались чистой воды. Я наблюдала за резвящимися в реке маленькими рыбками и проваливалась в сон.
– Коли в лес чужой пришла, поздоровайся с хозяином, – раздалось рядом.
Я вздрогнула и повалилась на бок, но тут же села обратно. Передо мной, прямо на воде, появился зеленобородый мужичок-мухоморчик с большими глазами синего цвета.
Я бросила взгляд на небо. Темнеет, солнце село, тропы рядом нет. Вот попала, так попала.
– Ну чего испугалась, зеленоглазая?
– Испугаешься тут, когда положение дел не в мою пользу, – растерянно ответила ему, медленно поднимаясь с земли.
– Ага. Понимаешь, значит, кошка.
– Я– не кошка, – устало прошептала, отряхиваясь.
– Ну что это такое? – смешно возмутился старичок, всплеснув руками. Он пошлепал к берегу и, выбравшись на траву, подпер своими веточками бока. – Ты здороваться собираешься, девонька?
– Простите, – приветливо улыбнулась я и, приложив правую руку к груди, низко поклонилась. – Рада видеть хранителя леса. Разрешите представиться, человек– житель Страналесска.