* * *
Тропа виляла в низине меж высоких гор. Ветер, казалось, совсем не заглядывал в эти места. Высокая трава не давала идти быстро, казалось, что мы ползем. Солнце светило в затылок, одежда прилипла к телу, голова тяжелела, и чудилось, будто с каждым вздохом в легкие врывается раскаленная лава. Я старалась не дышать. Первый привал сделали спустя три часа пути. Это была небольшая долина в межгорье, поросшая невысокими кустарниками, практически не дающими тени. Мы спрятались от жарких лучей в низкорослой, но плотной поросли, образовавшей небольшой уютный темный пятачок. Выпив воды, я положила голову на согнутые колени и ненадолго задремала.
– Оливия, – кто-то положил руку на мое плечо, голос доносился будто издалека, просыпаться не хотелось. – Оливия, пора идти.
– Еще минутку, – попросила я, просыпаясь.
– Только одну, – мягко разрешил Семинэль.
– Да хоть час, будешь догонять одна, – раздраженно отозвался охотник.
– Возможно, если бы я шла с тобой, меня бы это напугало, а так… – я подняла голову с коленей, потерла ладонью затекшую шею.
– Простите, а в чем причина вашей неприязни? Я что-то не уловил, – весело спросил Ларинэль. – Вчера вы друг от друга не отходили, а сегодня и парой нормальных фраз перекинуться не можете…
– Я и сама не знаю, – усмехнулась я, вставая. – Макианэль, видимо, перегрелся.
– А ты, наверно, не выспалась, – отозвался он. – Вот тебе, Лар, и причины.
Мак вскочил на ноги и смерил меня гневным взглядом, я лишь пожала плечами.
Еще два часа мы шли гуськом, делая маленькие остановки, чтобы попить. Невидимая тропа вильнула, и горы скрыли солнце, но духота и влажность никуда не исчезли. Макианэль меня совсем перестал замечать. Его равнодушие, а порой и враждебность, причиняли невыносимую боль. И как я себя ни уговаривала не обращать внимания– не получалось. Всю дорогу думала только о нем, мне хотелось вновь увидеть его улыбку, услышать голос, но он молчал и хмуро смотрел мимо. Перед глазами вновь и вновь всплывало то недавнее видение, где цветы ветреницы, приближаясь ко мне, вяли и рассыпались в пыль. А ведь в сегодняшней ссоре виновата я. Грубила, огрызалась, и что на меня нашло?
Сумерки мягко опустились в ущелье, через которое мы шли уже который час. Воздух начал остывать, а организм будто проснулся. В теле поселилась бодрость. Я притормаживала, собирая редкие в наших местах лекарственные травы, потом быстро догоняла остальных. Макианэль сердился, но ничего не говорил. Когда на небе загорелась первая звезда, охотник, шедший первым, остановился.
– Заночуем здесь, – он скинул на землю сумку, тут же сел и откинулся на спину, прикрыв глаза. – Здесь река неподалеку, за водой пойдем уже завтра.
Никто не возражал, все слишком устали. Место хорошее, межгорье: маленькая полянка, небольшие холмы, кусты вокруг. Я присела в сторонке, прислонившись спиной к бугорку, достала собранные травы, немного поколдовала, чтобы не завяли и, вынув из сумки воду, умыла лицо. Мужчины тем временем разложили спальные мешки рядом друг с другом, насобирали сухих веток и разожгли костер. Я и сидящая на моем плече Рока наблюдали за их копошением, наслаждаясь прохладным свежим воздухом. В голове поселилась пустота, мысли не желали ворочаться, убаюкиваясь приятным треском веток, охваченных огнем и тихим кваканьем лягушек у далекой реки.
– Оливия, тебя комары еще не съели? – спросил Лиран. Дали лежала на траве, положив голову ему на колени, и смотрела на звездное небо.
– К сожалению, нет, – задумчиво отозвалась я.
Все тут же посмотрела в мою сторону, даже Макианэль. Семинэль вскочил на ноги, подойдя, протянул руку:
– Не сиди тут одна. Ты себя хорошо чувствуешь?
– Да. А что? – не поняла я.
– Ты сказала, что сожалеешь, что тебя не съели комары, – улыбнулся маг, а я рассмеялась, поднимаясь с его помощью на ноги.
– Извините, я задумалась.
Мы пересели поближе. У костра комарики докучать перестали, но потянуло в сон. Быстро перекусив, Мак и Семен поставили вокруг нас два магических контура, предупредили, что выходить за них нельзя– небезопасно, и стали укладываться на ночлег. Меня уложили между Дали и Семинэлем. Рока пристроилась к Маку.
Проснувшись посреди ночи, я аккуратно вылезла из мешка, добежала до кустов, вернулась к почти потухшему костру, попила воды и присела на мокрую траву.
Рока опять улетела, и почему-то стало грустно. Все спали, а мне вдруг совсем расхотелось. Макианэль во сне ворочился. Я долго наблюдала за его тревожным сном, а потом, не выдержав, встала и подошла поближе. На его лбу, в свете яркой луны, блестели капельки пота. Я присела и, протянув ладонь, дотронулась до щеки, но тут же одернула руку. Ее будто обожгло. Испугавшись, я потрясла его за плечо:
– Макианэль, проснись, – он не среагировал, и я, тревожно вглядываясь в его лицо, повысила голос:– Макианэль!
Ларинэль привстал:
– В чем дело?
– У Мака жар, он не просыпается.
Тот тут же выскочил из спальника и, подбежав, дотронулся ладонью до его лба:
– Что за шутки? – пробормотал он.
– Буди Семинэля! – приказала я и кинулась к своей сумке. Сердце неприятно стучало в ушах, мысли путались. Я схватила фляжку с водой и побежала назад. Семинэль, уже проснувшись, пытался выбраться из мешка.
– Макианэль, – снова позвала я, расстегивая спальник. – Очнись же!
Он был насквозь мокрым и горячим. Я смочила рядом лежащее полотенце и положила ему на лоб, затем нащупала на запястье пульс.
– Что тут? – сипло спросил Сема, присаживаясь рядом.
– Пульс слишком быстрый, жар, губы синие, посмотри на руки, – показала я, – мышцы напряжены. Что с ним? Я не знаю таких симптомов!
Я подняла голову и застыла в ужасе. Лицо Семинэля казалось белоснежным в свете луны, губы посинели, а на лбу блестели капли пота.
– Тихо, Оливия, – слабо улыбнулся он. – Сейчас что-нибудь придумаем и…
Его лицо вдруг исказила гримаса боли, и рука вцепилась в безрукавку на груди. Закрыв глаза, он начал заваливаться вперед.
– Семен! – испуганно вскрикнула я и, перепрыгнув через ноги Мака, подхватила мага. – Что с тобой?
– Оливия, – еле слышно прошептал он.
Я опрокинула мага на спину, и нависла над ним, вглядываясь в приоткрытые глаза.
– Сема! Семен, смотри на меня. Что с тобой? Скажи мне что! – прокричала ему в лицо.
– Я… – прошептал он.
– Что? – вцепилась пальцами в его плечи.
– Яд.
Я отпрянула. Не думала, что ужас может быть таким осязаемым. Он, словно страшное чудище, взял в кольцо своих рук, и не вырваться из крепких объятий. И мысли утонули в водовороте вопросов, не желая оформиться в связанные предложения. А время… оно остановилось.
– Оливия! – отчаянно вскрикнула Дали, выдернув меня из оцепенения. – Ларину плохо!
В ушах зазвенело и показалось, что мир качнулся, а наша стоянка закружилась перед глазами.
– Это лишь плохой сон, – прошептала я, зажмурившись. – Сейчас мы проснемся, и все будет хорошо. Ну конечно, это сон.
– Оливия! – всхлипнув, крикнула Дали.
Я открыла глаза. Картина передо мной не изменилась: два белых, как снег лиэля с посиневшими губами, корчились во сне от боли. Лица, покрытые испариной, напряжённые мышцы, частое дыхание, сильное сердцебиение. Яд?
– Но я же не лекарь, – прошептала онемевшими губами, мотая головой. – Что я могу? Что?
– Оливия! – вновь позвала Дали.
Я обернулась. Голова Ларинэля лежит на ее согнутых коленях. Девушка, прислонив губы к его лбу и вцепившись руками в легкую тунику, раскачивается взад-вперед, всхлипывая.
Эта картина будто отрезвила. С трудом встав на ноги, я подошла поближе.
– Дали, – позвала севшим голосом, – Дали!
– Мне страшно, – прошептала она.
– Дали, нужно успокоиться. Мне тоже страшно. Но кроме нас здесь никого нет. Ужас сковывает меня, – призналась ей, – и если мы ничего не начнем делать, они умрут. Нужно думать и отгонять панику, слышишь?
Она вскинула голову, посмотрев на меня безумными глазами, полными слез.
– Дали, – я сглотнула и глубоко вздохнула, успокаиваясь. – Положи аккуратно его голову. Нужно отойти подальше и поговорить.
– О чем? – задала она глупый вопрос.
– Дали, ты только что меня звала! Хочешь, чтобы я помогла, оставь Ларинэля в покое, идем! – закричала я.
Мы долго смотрели друг на друга. Ущелье затягивало густым туманом. Меня пробил озноб.
Не выдержав, я рванула вперед. Трясущимися руками отлепила девушку от жениха, и силой поволокла к костру, впившись ногтями в ее запястье, чтобы не сопротивлялась. У костра мы сели на землю спиной к мужчинам. Дали пыталась обернуться.
– На меня смотри! – прикрикнула я.
– Прости, – она зажмурилась.
– Итак, давай думать. Мы остались вдвоем и главная задача– понять, что происходит, и спасти их. Семинэль прошептал, что это яд.
Дали открыла глаза:
– Яд?
– Да. Но проблема в том, что ядов множество, и какое противоядие нам нужно– не известно. Стыдно признаться, я в них плохо разбираюсь.
– Но если это яд, то почему мы с тобой все еще в порядке? Ведь мы сегодня ели то же, что и все, – ее голос перестал дрожать, а глаза немного сузились.
Это успокоило и меня. В ушах перестало шуметь, думать стало значительно легче.
– Значит, можно исключить и завтрак, и обед, и бутерброды. Если бы Ларинэль был в порядке, можно было бы предположить, что Мак и Сема съели что-то, пока отсутствовали дома.
– Следовательно, отравились они уже в пути, – кивнула Дали, продолжая мою мысль. – Потому что, когда ребята вернулись, мы сразу покинули дом.
Сзади раздался слабый стон, мое сердце сжалось, мысли снова пустились в пляс, на глаза накатили слезы. Паника стала подступать, словно паутина, окутывая тело.
– Оливия, – строго позвала Дали. – Спокойно! Даже смотреть не буду кто из них.
Я согласно кивнула.
– Мы должны думать только о хорошем и контролировать друг друга, – твердо произнесла она.
– Туман слишком сильный и ночь… Будто страшный сон, – я потерла пальцами мокрый лоб.
– К сожалению, хуже.
– Сейчас бы засунуть голову в ледяную воду, чтобы заморозить этот страх и прийти в себя, – прошептала я, посмотрев на трясущиеся руки. Возникшая тишина давила на уши. И тут мы обе подскочили. Оказавшись на ногах, побежали к сумкам.
– Они брали воду из реки, – бормотала я, копаясь в вещах Семинэля. – А мы с тобой, взяли ее из дома!
– Вода в реке не может быть отравлена. Я видела плавающую в ней рыбу, – с сомнением отозвалась Дали, доставая фляжку Ларина.
– Значит, к этому яду рыбы не восприимчивы.
– Но кто это мог сделать? И что за яд? Их же не тошнит, – неуверенно сказала девушка.
– Это могла сделать водяная. Или леший, да мало ли? Без разницы, – раздраженно ответила я, откручивая крышку фляги. – Яд, скорее всего, растительный.
Я понюхала воду, но ничего не ощутила. А вот в кошачьем теле что-нибудь да учуяла бы.
– Так, – вскочила я на ноги, Дали тоже встала. Туман поглотил все ущелье и скрыл от нас и лиэлей, и потухший костер. – Нужна вода. Нужно как минимум: сбить температуру, промыть желудок– влить в них столько воды, чтобы из ушей текла. Хорошо бы молока раздобыть…
Мы наощупь нашли мужчин, кое-как перетащили их поближе друг к другу, что стоило не малых трудов и отняло много времени.
– Дали, нужно их раздеть, – приказала я, дрожащими руками расстегивая пуговицы на безрукавке Семинэля. – Закутаем в спальники. Я сейчас пойду к реке за водой.
– А если она тоже отравлена?!
Я обернулась на голос. Перед глазами висела белая пелена.
– Надеюсь, нет, – твердо ответила в пустоту. – У нас нет выхода.
Мы раздели друзей по пояс, закутали в спальники, развели костер. На каждого наложили обезболивающее заклинание, и это помогло– их мышцы расслабились, лица стали спокойными. Открыв свою фляжку, я приподняла голову Макианэля:
– Оливия, – слабо прошептал он.
– Я здесь, – ответила дрогнувшим голосом. – Слушай меня. Нужно много пить. Желательно промыть желудок, но скорее всего, это уже бесполезно. Нужна вода. Я буду тебя поить. Потом пойду к реке.
– Нет, – слабо ответил. И я прекрасно поняла почему. Как только выйду за пределы контура, стану легкой добычей, как для нечисти, так и для животных. И это хорошо, что Мак не видит туман.
– Ты споришь даже в таком состоянии, – сокрушенно прошептала я. Его губы дрогнули в слабой улыбке. – Мак, у нас нет ни лекарств, ни нужных растений, да вообще ничего нет. Но есть вода, и я ее достану. Все будет хорошо, а теперь пей.
Я по чуть-чуть стала вливать воду в приоткрытый рот.
– Терпи, пожалуйста, ради нас всех, – попросила его, прежде чем отойти.
– Ради вас все что угодно, дорогая, – еле слышно прошептал он.
Но я услышала и, взяв его руку в свои ладони, поцеловала горячие пальцы.
– Спасибо.
Семен был без сознания. Попытка влить в него хоть немного воды не увенчалась успехом. Поцеловав его в щеку, я быстро встала, собрала все емкости, которые были свободны и, накинув плащ, решительно зашагала к роще.
– Оливия, подожди, – подбежав, Дали сложила руки лодочкой и что-то зашептала. Меня окутало слабое голубое сияние. – Животные и нечисть тебя не увидят и не услышат, но недолго. Я плохо знаю это заклинание. Возвращайся как можно быстрее.
– Спасибо, – кивнула я. – Следи за ними, и обнови обезболивающее заклинание.
– Хорошо.
Я решительно зашагала вперед. Контур скорее почувствовала, чем увидела. Остановилась. Создала поисковый клубочек и побрела за ним. Яркий белый шар быстро катился, оставляя едва заметные следы. Вдалеке квакали лягушки, где-то заливалась птица красивой трелью. Мне слышались шорохи и хруст веток, но я шла, не останавливаясь, борясь со страхом, смотря только в молочную пелену перед собой. Несколько раз ветви высоких кустов больно стеганули по лицу, я вытянула руку, закрываясь, боясь повредить глаза. Плащ цеплялся за кусты, грозясь порваться, но тратить время на него не хотелось. Ноги шагали все быстрее и, услышав плеск воды, я трусливо побежала. Задыхаясь от ужаса и быстрого бега, резко притормозила, едва не упав с крутого обрыва в узкую реку. Клубочек метнулся в сторону, подбирая лучший спуск, и я последовала за ним. Берег зарос травой.
Я вошла в ледяную воду по щиколотку, намочив уже изрядно потрепанные полусапожки. Примяв осоку и камыши, и, открутив крышку, заполнила свою фляжку. Затем, достав из кармана мыльный порошок, насыпала его во фляги Семинэля и Ларина. Я долго их мыла, выполаскивала, выливая пену с испорченной водой на берег в кусты. Когда сосуды очистились, набрала воды и, сняв плащ, сделала из него сумку. Побросав туда наполненные фляги, быстро пошла назад, дрожа от холода. Было тяжело, хотелось остановиться, но инстинкт вопил об опасности. Магический клубок резко ушел в бок, я не успела среагировать и врезалась в дерево, сильно ударившись лбом о торчащий из него сучок. Сумка выпала из рук, в глазах потемнело, а по щеке побежала теплая струйка крови. И почему моей голове так не везет?
Сбоку раздался хруст. Не обращая на него внимания, подхватила свою драгоценную ношу и собиралась идти дальше, но тут же замерла. Я врезалась в дуб! Хоть и старый, но все же! Подавив радостный визг, вцепилась пальцами в кору и стала отдирать, превозмогая боль. Под ногтями щипало, пальцы онемели, да и размазанная по лицу кровь подсохла и неприятно стянула кожу, но я не могла остановиться. Кора– то, что могло сейчас помочь. Когда сил совсем не осталось, я схватила сумку, прижала к себе и пошла дальше, но остановил знакомый голосок.
– Я чувствую тебя. И пусть не сегодня, но в ближайшие дни, ты окажешься в моих руках.
Я замерла. Водяная была скрыта туманом. Во мне закипела злость, хотелось ей ответить и разорвать на мелкие кусочки за то, что она натворила, но поймать меня сейчас– не так-то сложно, достаточно показать в какую сторону целиться. Поэтому, стараясь не шуметь, все же пошла дальше. Я чувствовала, как сила нечисти крутится вокруг, по спине бегали мурашки, и лишь мысль о друзьях придавала смелости и заставляла идти вперед.
Небо начало светлеть. Увидев всполохи костра, обезумев от счастья, я побежала. Магический клубок рассеялся, коснувшись контура, а я притормозила только когда оказалась рядом с сидящей на колеях Дали. Сумка выпала из рук, девушка обернулась и вскрикнула.
Оливия, – прошептала она. – Что с твоим лицом? Твои руки…
– Пустяк, – отмахнулась я и, сев рядом, стала вынимать из плаща добычу. – Как они?
– Все так же. Семинэль приходил в себя. Я напоила его. Он звал тебя, Оливия, но я не смогла сказать ему…
– Все правильно, – перебила я. – Смотри, что я нашла!
Далиранэль непонимающе смотрела на кору в моих ладонях.
– Я смогу сделать хоть и слабенькое, но противоядие.
– Но ты же не знаешь что за яд. К тому же кору лучше брать весной, да и…
– Какая разница, Дали?! – отмахнулась я, перебив. – Я это и так знаю. У нас все равно больше ничего нет. А магия усилит действия. Надо еще покопаться в сумке у Семинэля, там могут быть травы. Поставь котелок с водой. Скорее.
– Хорошо, – кивнула она.
Дали, взяв флягу, побежала к костру. Я встала, пошатываясь, дошла до вещей и села. Сумку Семы положила на колени. Чего в ней только не было, но ничего нужного, разве что чай. Усталость тяжелым грузом села на плечи, потянуло в сон. Небо совсем просветлело. Туман поднялся выше, но перестал быть таким плотным.
Я подошла к костру и стала заниматься зельем, попутно рассказывая Дали о встречи с водяной. Магия легко из меня убегала, усиливая свойства растений, она высасывала все силы, но остановить ее уже не могла. Далиранэль суетилась рядом с мужчинами. Закончив, я позвала девушку и с ее помощью, распределила зелье по флягам.
– Я сама их напою, – проговорила она. – Тебе надо полежать.
С трудом перебравшись на свободный спальник, я прикрыла глаза и, уже проваливаясь в сон, вспомнила:
– Дали, намочи полотенца и положи им на голову, нужен холод.
Ответила ли она мне? Кто знает, мне уже было все равно.