– Надеюсь. На лиэлей не все яды действуют, а тут…
За дверью послышались голоса. Переглянувшись, мы вскочили на ноги.
Дверь распахнулась, чудом не слетев с петель, и увидев на пороге хиленькую старушку, я очень удивилась. Сколько же силы скрыто в этой маленькой крючковатой фигурке? Ее страшные почти белые глаза впились в меня, на морщинистом лице читалась злость, губы вытянулись в тонкую линию. Постояв несколько секунд, она, отбросив палку, на которую опиралась, быстрым шагом приблизилась ко мне и наотмашь ударила по многострадальной щеке, поцарапав ее странным перстнем, усеянным по кругу камнями.
– Не надо! – крикнула Дали, отстраняя меня от безумной ведьмы.
– Убью своими руками, – прошипела старуха.
Прижимая к щеке ладонь, удивленно приподняла брови и, подавив внутренний страх, улыбнулась:
– Я думала, вы не можете говорить на нашем языке.
Ты лишь усмехнулась и, развернувшись, побрела прочь. Подняв палку, человек в коричневом балахоне, лицо которого скрывал глубокий капюшон, произнес:
– Готовьтесь. На рассвете она вас убьет сама.
– Какая честь, – фыркнула я.
– Зато наверняка, – спокойно ответил мужчина и развернулся, чтобы уйти.
– Постойте! – вскрикнула я и, подбежав, вцепилась в рукав плотной одежды. Он остановился, но не обернулся. – Вы сказали, что убьет "нас"… Дали ведь здесь не при чем. Прошу, отпустите ее.
Он немного помолчал.
– Пожалуйста, – снова попросила я.
– Не мне решать, – бросил мужчина и, отцепив мою руку холодными пальцами, ушел, плотно закрыв дверь.
Я не могла пошевелиться. Как же так? За что?
– Не переживай, Оливия, – положила девушка мне руку на плечо, – я и не думала, что будет по-другому.
– Это не правильно, – прошептала я, леденея от ужаса.
– Да нет, – усмехнулась Дали, – все правильно. Что им с меня взять?
– Но если лиэли узнают, они же придут сюда, и тогда от их клана ничего не останется, – предположила я. – Зачем так рисковать?
– Если найдут доказательства… А если нет, лиэли не будут трогать их клан. Ведь эта деревня не единственная, – пояснила она, убрав руку с моего плеча.
– Надо бежать! – я снова подбежала к окну.
– Хочешь в него попытаться вылезти? – удивилась девушка.
– Да, – тихо ответила.
Неожиданно в висках запульсировала резкая боль. Я прислонила к ним прохладные ладони. По телу прокатилась дрожь.
– Послушай, Дали, а ты знаешь заклинание истинного облика? – спросила, а потом, закрыв глаза, помотала головой. – Не важно. Забыла, что магия здесь практически не работает.
– Я тебя не понимаю, – призналась она, снова присаживаясь на лавку. – Но заклинание это знаю, правда, плохо.
Происходило что-то странное. В ушах появился шум. Перестав морщиться, чтобы не пугать девушку, я развернулась и прислонилась спиной к прохладной стене, посмотрев на Далиранэль. Несмотря на уверенность, пропитавшую ее голос, выглядела она как загнанный зверь. Дали рассматривала деревянный пол широко раскрытыми глазами, будто пытаясь найти там подсказку, как выбраться из нашего плачевного положения.
– Дали, – позвала я, сжав ладони в кулаки. – Знаешь, я же не просто человек.
– Это как? – нахмурилась она.
– Да вот так. Меня ведьма заколдовала и теперь я– кошка. Семинэль меня постоянно в человека перевоплощал, пока что-то не произошло по дороге к вам, из-за чего я все еще в своем теле.
– Это ты меня так развеселить решила? – улыбнулась девушка.
Мне было не до веселья. В груди заныло, боль в голове усилилась. Я на несколько секунд зажмурила глаза, показалось, что меня сейчас разорвет на кусочки.
– Дали… Знаешь, Дали, если бы я снова стала кошкой, я смогла бы принести через это окошко хотя бы нож или что-то еще, что помогло бы выбраться отсюда, на худой конец– защититься.
Девушка еще больше побледнела, между ее бровей появилась складка:
– Так ты не шутишь?
Я помотала головой.
– Но раз ты не можешь стать опять кошкой, зачем рассказала? – растерялась она.
– Не знаю, мне как-то страшно, не хорошо. Что-то с телом…
Неожиданно живот скрутило сильным спазмом. Застонав, я упала на колени, Дали тут же вскочила и подбежала ко мне.
– Оливия, что случилось?
– Не знаю, – выдохнула я.
– Не пугай меня, – дрожащим голосом попросила она, помогая встать.
И тут в глазах начало темнеть.
* * *
Мои уши уловили странные шорохи, а в носу знакомо закрутилось множество запахов. Чья-то ладонь опустилась на голову и аккуратно погладила. Я открыла глаза и вскочила… на четыре лапы.
Повернув голову, встретилась с усталыми глазами Дали. В комнате было уже темно, хотя за окном еще синели сумерки. Девушка держала меня на коленях, сидя на лавке.
– Наконец-то проснулась, – прошептала она. – Здесь так страшно одной.
Я спрыгнула на пол и подбежала к стене с окном.
– Хочешь попробовать выбраться? – спросила девушка и, поднявшись, медленно подошла ко мне.
Я кивнула. Выбраться– не выбраться, а хотя бы оружие попытаться принести стоит. Как же так? Почему я снова кошка? Вроде бы и на руку, а почему-то горько. Умереть в кошачьем обличие… Хотя, так у Марии есть шанс остаться человеком, если, конечно, наши жизни не связаны слишком уж сильно. Впрочем, в таком виде и поймать меня будет нелегко, бегать-то я научилась, но Дали… Ни за что ее не брошу!
– Давай, я подсажу тебя? – неуверенно предложила Далиранэль.
Я отрицательно махнула головой. Нужно все же проверить, смогу ли я сама забраться на узкий подоконник. Ведь с той стороны подсаживать будет некому.
Будто поняв мою мысль, девушка отошла в сторону, предоставив место для разгона. Я отбрела подальше и, разбежавшись, неуклюже, впрочем, как и всегда, запрыгнула на подоконник, чуть с него не соскользнув.
– Отлично! – обрадовалась Дали.
Я обернулась и махнула девушке черной лапой.
– Удачи, – грустно прошептала она, обняв себя за плечи. Да, сидеть в этом холодном домике ночью не очень приятно, в человеческом-то теле…
Аккуратно высунув мордашку из окна, я оглядела пустынный двор и спрыгнула на утоптанную землю. Если танцы у них организовываются каждый день, то нужно поторопиться, иначе скоро здесь будет много людей. И все бы ничего, если бы в этой деревеньке была бы хоть одна кошка… Даже в таком виде я рискую своей мохнатой головой.
Подбежав к углу "нашего" треугольного дома, выглянула. Дверь маленькой тюрьмы охраняется мужчиной в балахоне и высоким воином. Что же, пока они не начали обход, стоит куда-нибудь убежать. Вопрос: куда?
Около дома, напротив, через круглую пустынную площадку у костра, я заметила горку мусора. Лавируя между пеньками, быстро перебежала на другую сторону.
К сожалению, куча тряпья и испорченной посуды мне ничем не помогла. Неподалеку что-то скрипнуло, я прижалась к земле, притворившись частью мусора. Совсем близко раздались шаги, потом стук, снова скрип и наступила тишина. Я привстала. Дверь соседнего дома оказалась чуть приоткрытой. Через несколько секунд я уже неторопливо проходила в комнату, освещенную мягким светом, стоящей на столе свечи. Это помещение было уютным и теплым. Широкая кровать, полки с потрепанными книгами, небольшой шкаф, мягкий серый коврик посреди комнаты, сделанный из гладкой шкуры какого-то животного, тумба с посудой и маленькая магическая плитка на ней. В воздухе витал запах горных цветов, источник нашелся в углу– подставка и маленькая ваза. И ничего, что могло бы помочь. Ни ножа, ни вилки, ничего острого. А ящики в тумбе не открыть.
Вдалеке снова скрипнула дверь, послышались торопливые шаги. Испугавшись быть замеченной, я не стала рваться наружу, а залезла под кровать, надеясь, что дверь не запрут. В комнату зашли двое. Они о чем-то тихо переговаривались на уже знакомом мне языке Ушуров. Женский голос был смутно знаком, а потом вдруг он произнес:
– Я не хотела бы, чтобы нас подслушали.
– Многие маги знают "всеобщий", – ответил мужчина.
– Маги далеко, – отмахнулась девушка.
– Да, но что скажут люди, когда узнают, что и я говорю свободно? Майлит, не пойму, почему ты так волнуешься?! К чему это все?
Он подошел к столу и присел на стул, девушка сделала тоже самое. Она нервно стала постукивать мыском сапога.
– Акин, пойми же, Амуга совсем безумна. Я бояться за тебя. Она накличет беду на наш клан! Да и большинство предсказаний, как мне кажется, она выдумывает, потому что те совершенно отличаются от увиденного мною.
– Она опытная… – засомневался собеседник.
– Что? Акин! Но я же тоже вижу, у меня тоже есть дар! Почему вы не верите? – чуть ли не плача спросила она.
– Амуга сказала, что посеянное в тебе семя дара, еще не дало ростки.
– Какая чушь! – девушка вскочила и засеменила по комнате. – Она сказала это при всех?
– Да, вчера, – угрюмо откликнулся мужчина.
– Но я уже как десять лет могу видеть! – она остановилась. – Но знаешь, больнее всего то, что ты ей поверил.
– Я не…
– Поверил! – припечатала она.
Мужчина тяжело вздохнул.
– Я не совсем разбираюсь в том, о чем вы говорите, в вашем даре. Прости, Майлит. Мы все равно ничего не можем изменить. Маги на стороне Амуги.
– Маги на ее стороне, потому что она говорит то, что они хотят услышать. Но когда-нибудь она ошибется так, что мало не покажется. И хорошо, если никто не погибнет. Мы можем все изменить.
– Что? – удивился мужчина.
– Два дня назад я видеть смерть одного из лиэлей, – доверительно прошептала девушка.
Я насторожилась.
– И что?
– Но знаю точно– они все живы.
– Не понимаю, к чему ты ведешь, Майлит.
– После первого видения я подумала, что это конец– все лиэли умрут и смерть девушек неотвратима, что Амуга сможет обойти предсказание и продолжит "пить нашу кровь", – взволнованно пробормотала девушка. – Но сегодня, перед тем как двинуться в путь, я снова "увидела"! Все трое мужчин были живы, понимаешь, они находились здесь, в нашей деревне! Поэтому я дала той девчонке с ними попрощаться, зная, что, скорее всего, она их предупредит…
– Что? – мужчина вскочил на ноги. – Почему же ты никого не предупредила, Майлит? Почему не посоветовалась со мной?
– А зачем? – искренне удивилась она. – Неужели ты не понимаешь, что все это правильно? Да и времени у меня не было.
– Что правильно? Смерть Амуги? А ты не подумала о том, что будет с остальными? – повысил голос мужчина. – Здесь дети и женщины! Кто сказал, что лиэли их не тронут? Ты даже не представляешь, на что они способны! Ты давала гарантию, что они мертвы!
– Не кричи! – рявкнула Майлит. – Я не давала гарантию, лишь сказала, что видела смерть. Мне неважно, на что они способны ради этих девушек. Но интересно на что был бы способен ты, Акин?! Что бы ты сделал, если бы меня взяли в плен, только потому, что какая-то старуха решила, что я– засуха, не понимая, что сама эту засуху притянула?
Я практически не дышала и не переставала говорить "спасибо" этой сильной девушке.
Акин долго молчал, но потом ответил:
– Ты права, Майлит, я бы убил каждого, кто посмел бы до тебя дотронуться. И сейчас я тоже думаю о тебе, поэтому считаю, что нужно предупредить остальных.
– Что? – воскликнули мы обе. Хорошо, что меня не слышно…
– Майлит, это ты увела девушек, это ты строила из себя злобную воительницу, это ты в прошлый раз разбила ей голову. Неужели думаешь, что тебя кто-то пощадит?
– А что будет со мной, если Амуга узнает? Что будет с тобой, если ведьма останется жива? Я хочу, чтобы она умерла! – прошипела девушка.
– Она же твоя родная тетя! И при чем здесь ты и я? – растерялся мужчина.
Девушка снова села на стул.
– Я видела кое-что, очень давно… – прошептала Майлит. – Она должна отправить тебя в Пустошь, к "беглым холмам" за каким-то редким цветком, которого там никогда не было и не будет! И ты не вернешься оттуда, Акин, никогда не вернешься. Она хочет убить тебя и пойдет для этого на все.
– Не понимаю, зачем ей это, – недоверчиво произнес мужчина.
– Все элементарно. Ты уже сделал мне предложение, а после замужества, место верховной ведьмы нашего клана перейдет ко мне, по закону. Впрочем, ты и сам это знаешь, – тихо ответила она. – Амуга жадная и безумная, она власть не отдаст и если понадобится, то и меня убьет.
– Не знаю, Майлит, ты же сама говоришь, что видение было давно. Может быть, все уже изменилось? Может быть, и Амуга изменилась. Ведь лиэли живы, значит, то видение уже не работает.
– Вовсе нет, – уверенно сказала Майлит, постукивая мыском сапога. – Я видела смерть, но его могут спасти.
Я вскочила на лапы. Как же так? Что и с кем случилось? Может быть, необходима помощь, а я тут расселась и бесстыдно подслушиваю?
На улице знакомо прозвучала барабанная дробь.
– Надо идти, Акин, танец… – устало прошептала девушка.
– Да, надо. Хотя не вижу в сегодняшнем дне ничего хорошего, чтобы его благодарить…
– Не говори так, Акин. Мы его прожили, никто не умер, никто не заболел. Ты рядом, ради этого я готова танцевать хоть по два раза на дню… – она запнулась, но тут же добавила, – танцевать для тебя.
– Майлит, но ты уверена, что с нами всеми ничего не случиться, если лиэли все-таки придут? – спросил Акин. Его ноги устремились к ней и замерли в паре сантиметров от кожаных серых сапожек.
– Я видела рассвет, Акин. Он был красив, а на душе было спокойно. Не знаю, что принесет приход этих сильных мужчин сюда, не знаю, останутся ли девушки в живых, но уверена, что умрет Амуга и закончатся наши проблемы. Все будет хорошо, Акин, обещаю тебе.
– Так что ты будешь делать, когда лиэли будут здесь? – помолчав, спросил он.
– Помогать им.
– Но если Амуга все же останется жива…
– Если она останется жива, то нам уже мало что поможет, – девушка встала, оказавшись с мужчиной слишком близко, и… я почувствовала себя лишней. Но ничего не поделаешь, придется молча сгорать со стыда.
Наконец-то решили уйти. Девушка открыла дверь, но пробормотала:
– Акин, иди, я скоро.
Как только дверь за мужчиной закрылась, она развернулась на месте и тихо спросила:
– Кто здесь?
Я затаилась от страха. Такого поворота никак не ожидала. Что ж так не везет?
– Ну же, выходи, я видела только что черную тень. Я не трону тебя.
Как это видела? Ну что же делать? С другой стороны, выход тут только один, и если она уйдет, воспользоваться им уже не смогу.
Нехотя сделала несколько шагов и оказалась на виду. Племянница Амуги смотрела на меня с интересом, сузив голубые глаза. Высокая, красивая и практически раздетая: короткая белая юбка, не скрывающая длинные ноги, и короткая серая майка на толстых бретелях, не закрывающая живот. Как же могут они спокойно ходить в таком виде? Неужели не холодно по вечерам? Ох, куда вечно скачут мои мысли…
Она запустила пятерню в темные кудри, убирая те, что упали на лоб:
– Ты– одна из тех, кого заперли?
Кивнула.
– Занятно. И ты, конечно, все слышала.
Опять кивнула и опустила взгляд в пол, извиняясь.
– Ясно, – устало ответила девушка.
В дверь постучали, мы обе бросили на нее взгляд.
– Мне надо идти. Стой на месте.
Она меня аккуратно обогнула и залезла в один из ящиков тумбы. Когда повернулась, в ее руках что-то блеснуло, и я инстинктивно попятилась назад.
– Не бойся, – подняла она свободную руку. – Это маленький нож, донести сможешь?
Смогу, конечно!
– Большего ты все равно не найдешь. Мы всегда прячем то, что может унести жизнь…
Девушка присела, я медленно подошла, аккуратно лизнула ее палец в знак благодарности, и взяла маленький ножичек в рот. Майлит улыбнулась. Она сейчас так сильно отличалась от той, что утром вела нас в эту деревню, что я на мгновение засомневалась… Может быть все же сестра? Но нет, эти яркие красивые глаза и смелый взгляд я уже ни с кем не спутаю.
– Идем, сейчас темно, никто не заметит тебя.
Мы подошли к двери. Она вышла первая, ненадолго оставив дверь приоткрытой, будто осматриваясь. Я быстро выскочила и побежала вдоль пеньков. Темнота и танцующие сделали свое дело– меня никто не замечал. На стенах домов красиво отражалось пламя и тени. Полюбовалась бы, да слишком опасно. До дома-тюрьмы добралась быстро.
Оставалось незаметно влезть в окошко.
Я отошла поближе к первому кругу людей, сидящих на импровизированных табуретках, и уже хотела было разбежаться, как заметила приближающуюся из-за угла нашей тюрьмы тень. За спиной раздался хохот, я вздрогнула и, развернувшись, влезла в маленький проход между пеньками. Прижавшись к земле, я замерла, наблюдая, как маг в коричневом балахоне медленно идет вдоль стены. Как только он скрылся за углом, я, не медля ни секунды, вылезла и рванула к дому. Оттолкнувшись от земли, прыгнула и оказалась на подоконнике.
– Оливия! – раздалось тихо.
Послышались торопливые шаги, и передо мной из тьмы комнаты выплыло бледное личико Дали. Она протянула ладонь, и я в нее положила узкий нож.
– Ты смогла, – улыбнулась девушка.
Конечно, смогла. Не вернулась бы иначе. Жаль, что найти что-нибудь еще не удастся, если Майлит сказала правду, в чем я, впрочем, не сомневаюсь.
– Мяу, – сказала я, махнув головой, чтобы девушка отошла. Не сидеть же мне век на узком неудобном подоконнике…
Она поняла, и когда путь был свободен, я прыгнула, но что-то пошло не так. Воздух вокруг сгустился, знакомо зашумел ветер в ушах, и я оказалась в центре воронки. Тошнотворное головокружение и жесткое падение.
– Ууу, черти лесные, – упав, протянула я. – Бедные коленки.
– Ты опять человек? – раздался рядом удивленный голос Дали.
– Как видишь, – пробормотала я, вставая. – Вовремя, не правда ли? Еще бы чуть-чуть и множество враждующих глаз увидели голую пленницу не взаперти…
– Да уж. Зато было бы, что рассказать внукам, – усмехнулась девушка. – А я-то не верила в чудеса.
– А я вот в них верю. Все-таки жива до сих пор… Дали, где мой комбинезон? Тут ничегошеньки не видно.
– Он на лавке, – ответила она.
Я похлопала глазами, пытаясь рассмотреть в кромешной темноте сей предмет скудной обстановки, но это не помогло. Двинулась наощупь.
– Ой, – вскрикнула, врезавшись побитыми коленями в лавку. – Кажется, нашла.
Быстро переодевшись, я усадила Дали рядом и рассказала о своем маленьком путешествии.
– Надеюсь с ними все хорошо, – прошептала девушка.
– Я в этом уверена, – твердо сказала в ответ, хотя внутренняя дрожь не исчезнет, пока не увижу каждого из них.
– Оливия, надо готовиться. Не знаю к чему, но мы не должны сдаваться и ждать, когда за нами придут. Видения могут меняться, и неизвестно, что ждет нас там, впереди.
– Наверно, – кивнула я. – Но готовиться мы можем разве что морально. А еще необходимо поспать.
– Да, надо бы, – согласилась она.
Мы кое-как примостились на полу под окном, за которым все еще длилось веселье. Я долго слушала странную музыку, но через некоторое время все же заснула.