* * *
Холод, казалось, пробрался даже глубоко в душу.
Солнце еще не успело озарить небо первыми лучами, когда я проснулась от стука собственных зубов. Спать в такой обстановке было невыносимо. Поэтому мы с Дали стали наворачивать круги по комнате, пытаясь согреться. Мои пальцы совсем обледенели и не желали двигаться, но я их разминала, не останавливаясь ни на секунду. Мой серый, довольно-таки тонкий, комбинезон совсем перестал греть.
– Если так дальше пойдет, то казнить будет некого, – хлюпая носом, просипела я.
– Это точно. А может на то и рассчитано? – севшим голосом ответила девушка.
– Ха-ха, скорее, таким образом они пытаются ослабить жертву.
– Садисты, – вздрогнула девушка, покрывшись мурашками. Посмотрев на ее руки, и я ими покрылась.
– Дали! – осенило меня. – Давай волосы распустим, с ними-то будет теплее.
– Давай, – согласилась девушка, остановившись, и стала вынимать шпильки из неизменного пучка. – Хотя у меня не такие длинные, как у тебя.
– И все же, – ответила я, расплетая косу, – так теплее.
– Наш с тобой легкий загар приобрел серый оттенок, – засмеялась Дали, рассматривая меня. – Необычно. Ларинэль бы оценил.
– Может, нежитью претворимся? – предложила я, рассматривая шелковистые белокурые волосы девушки. – Испугаются и…
– Убьют на месте, – перебила Дали, хихикая.
Немного посмеявшись, мы вновь стали быстро ходить по комнате. За окошком становилось все светлее, но деревня, казалось, и не собиралась просыпаться. Во мне поселилось нетерпение. Нет, я ждала далеко не начало казни, хотелось вновь увидеть нахального охотника, сероглазого мага и веселого, обворожительного Ларинэля. И я волновалась за них, поэтому, даже немного согревшись, не могла сесть на скамейку и успокоиться.
Как только солнце выглянуло из-за верхушки соседней горы, послышались скрипы дверей и радостные голоса. А мы с Дали, прислонившись спиной к стене у двери, стали ждать.
– Как думаешь, скоро за нами придут? – спросила девушка.
– Думаю, скоро. Им и так пришлось по непонятным мне причинам пережидать ночь. Ведь проще было нас убить еще вчера, не так ли? – поморщилась я.
– Да, я тоже думала об этом… Оливия, что с ножом будем делать? – спросила она, достав его из кармана.
– Положи его так, чтобы был не виден, но при этом было не сложно достать, – порекомендовала я, большее в голову и не лезло.
– Но почему ты не хочешь его сама взять? – удивилась девушка.
Я заглянула в ее взволнованное лицо и улыбнулась:
– Дали, с меня начнут, шансов совсем мало, понимаешь?
– Нет, не понимаю, – насупилась она. – Неужели тебе не страшно? Ты так говоришь, будто смирилась! Ты же обещала не сдаваться?!
Я отвернулась, посмотрев на окошко. Действительно, почему-то не страшно. Будто все идет своим чередом. Мне бы только увидеть друзей, хотя бы одним глазком. Убедиться, что с ними все в порядке. Дома все в порядке, я давно для них умерла. Дядю жалко.
– Я не знаю что сказать, Дали. Может быть, я пока что не могу осознать происходящего? У меня лишь легкое волнение, как перед экзаменом, к которому я не готова.
– И все же, Оливия, этот нож возьмешь ты, и не спорь! – заявила девушка и стала засовывать его в узенький, еле заметный карман на моем правом бедре.
Я тяжело вздохнула, но спорить не стала.
– Мы должны думать о побеге и при первой возможности это сделать, – решительно заявила Дали. – Вспомни, как выглядели ребята вчера! Я верю, что они живы, но не уверена, что в таком состоянии смогут прийти сюда, да еще и вытащить нас…
Что же, Дали озвучила то, что я долго от себя гнала. Ее слова слишком правдоподобны, но пока она их не произнесла, я все же надеялась на чудо. А что теперь?
Я прикрыла глаза, неподалеку стали раздаваться взволнованные голоса.
– Кажется, это за нами, – прошептала девушка. – Давай, первого вошедшего в плен возьмем.
Я засмеялась.
– Ты в это веришь? – спросила, посмотрев на улыбающуюся лиэльку.
– Мечтаю, – пожала она плечами.
– Можно было бы, если бы нож был не один. А то отнимут и все…
Скрипнул засов на двери, и она снова распахнулась, чуть не слетев с петель. Старуха ворвалась в помещение и замерла, обводя глазами комнату. Мы смотрели на нее сбоку, Дали даже сжала губы, чтобы не расхохотаться. Ведьма принарядилась: белая длинная шелковая юбка и такая же мешковатая туника. Интересно, это она под цвет глаз костюмчик подобрала?
– Вы не нас ищите? – смилостивилась я.
Она резко обернулась, напомнив мне в этот момент кипящий чайник, разве что пар из ушей не валит. Ведьма называется, даже не почувствовала наше присутствие!
– Взять, – коротко приказала, и в комнату ввалились два шкафоподобных добрых молодца. Они окинули нас взглядом, будто не зная как подступиться. Я отлипла от стены и подошла сама.
– Ведите, – разрешила им.
Один из мужчин взял меня крепко за плечо и с остервенением поволок на улицу, будто я сопротивлялась. Что за обращение с безоружными женщинами? Никакого воспитания у этих Ушуров.
Я прикрыла свободной рукой глаза от яркого утреннего солнца. Народу собралось много. Убежать не получится, впрочем, я и не сомневалась. Майлит и Акина среди толпы видно не было.
Детина грубо схватил мои руки и связал их за спиной толстой веревкой, да так, что пальцы нормально не соединишь, а значит и наколдовать что-то сильное не получится.
Нас повели по тропе в сторону от деревни. Дрожь в теле усилилась, но я невозмутимо шла вперед, не сопротивляясь, и, к своему стыду, даже не помышляя о побеге. Да и о каком побеге может идти речь, когда нас окружили почти все жители этой странной деревни? Хорошо, хотя бы детей не приволокли. Ох, а лица-то какие счастливые у всех… Неужели и вправду думают, что все, что происходит – благо? Интересно, хоть кто-нибудь спросил, в чем моя вина?
Нас привели на небольшую поляну на краю обрыва, окруженную невысокими холмами. Деревня исчезла из виду. Люди толпились со всех сторон. Наконец-то остановились. Я морщилась от яркого солнца и смотрела на пожухшую травку под ногами. Ветер играл с волосами, кидал их в лицо, и даже не поправишь. Навряд ли кто-нибудь развяжет мне руки.
И все же хорошо, что родители не знают о том, что я жива. Смогли бы они вновь пережить мою смерть? Не думаю. Но как же хочется вновь побывать в маминых объятьях, увидеть добрые глаза отца, услышать звонкий смех сестры.
Я зажмурилась, не веря, что все это происходит со мной. Рядом послышались шаги.
– Оливия, – прошептала Дали. – Надо что-то делать. Мне кажется, ребята не справятся с таким количество магов и людей.
– Но я не знаю что, – замотала я головой. – Даже если магией развязать руки, нас тут же схватят. А пара боевых заклинаний в нашем исполнении будет как укус комара, не говоря уж о том, что высосет все силы.
– Но мы не можем просто сдаться, – пискнула Дали.
Я открыла глаза и подняла голову. Пробежалась глазами по радостным лицам людей. Взгляд остановился на пустом пространстве впереди.
– Они хотят нас сбросить с горы? – не поняла я.
– Видимо, да, – неуверенно ответила девушка.
– Дали, ослабь веревку, но не развязывай до конца, ты же это умеешь? – прошептала я.
– Попробую, – ответила она.
Ведьма бодренько нас обогнула и встала напротив. Полный превосходства взгляд огромных глаз, зловещая улыбка на морщинистом лице с впалыми щеками, седые кудри взъерошенные ветром. Надеюсь, если я все-таки выживу, она не будет мне сниться. Кошмары не люблю.
– Не боишься? – спросила она меня, искривив губы в усмешке.
Я неопределенно пожала плечами.
– Посмотрим, что ты скажешь позже.
Она подала своим людям знак и высокий мужчина в балахоне с капюшоном, взяв Дали под руку, потащил вперед, к ведьме.
– Что вы делаете? – растерялась я. – Отпустите ее? Да что с вами со всеми, мы ведь ничего не сделали!
– Пока что! – кивнула женщина. – Но и не сделаете, уж я об этом позабочусь.
Дали повели к краю обрыва и поняв, что к чему, девушка засопротивлялась. Пытаясь вырваться, она повисла на руках мага, но тот, не останавливаясь, продолжил ее тащить дальше.
– Прекратите! – крикнула я и побежала вперед, но ведьма вскинула руку, отбросив меня назад. Хруст плеча, на которое я приземлилась, и невыносимая боль, на мгновение выбили из реальности.
Я слышала свой стон и крик Далиранэль будто издалека. Открыв глаза, попыталась встать, но тут же упала. Я отыскала глазами девушку и, собрав все силы, соединила пальцы. Магия откликнулась неохотно, но пальцы чувствовали невидимою веревку, медленно полетевшую к лиэльке. Когда волшебное лассо было на Дали, веревка натянулась. Я крепко вцепилась в нее двумя руками, ожидая самого худшего, и это худшее наступило довольно быстро. Вскрикнув, Дали исчезла из виду, а волшебная нить дернула и потащила меня к обрыву. Я перестала слышать и видеть, вокруг была только боль, она впивалась камнями в тело, выкручивала руки, пульсировала в голове. Это был самый безрассудный поступок в моей жизни. Не за что зацепиться, нет возможности отвлечься. И стало определенно ясно, что приближается обрыв, который теперь получит две жертвы.
– Остановить! – услышала я совсем рядом голос ведьмы, а потом тело прижали к земле.
Руки снова дернуло и, не стерпев, я тихо застонала.
– Отпусти веревку! – завопила ведьма мне на ухо.
– Ни за что, – прошептала я, теряя сознание. – Что все не по плану? – улыбнулась ей.
Неожиданно веревка перестала тянуть, я выдохнула, но тут же затревожилась. Ведь это означает, что с Дали что-то случилось! Но волшебная нить все еще в руках…
Я открыла глаза. Солнце медленно врывалось во тьму, боль стала отступать и я рассмеялась, чувствуя как по щекам текут слезы.
– Я смотрю, ты отпустила, – запыхтела старуха и слезла с меня. – Поднимите ее!
Меня поставили на ноги. Я устало огляделась. Люди сбились в небольшие группки. Больше не веселятся, в глазах ужас.
– А вот теперь твоя очередь, – пророкотала старуха.
Я снова сложила пальцы и чуть ослабила веревку. Повернувшись к ведьме, улыбнулась.
– Что, мало тебе? – поджала она губы.
– Ты зачем пыталась меня спасти? – прохрипела я.
– Чтобы смерть твоя не выглядела в глазах остальных героическим поступком, девочка, – прошептала она, мерзко улыбаясь, обнажив свои острые зубы.
Старуха вынула из-за пояса острый кинжал и подошла еще ближе, а я снова рассмеялась. Стою тут с вывихнутой рукой, вся исцарапанная, в синяках и кровоподтеках, не в силах пошевелиться, и она все равно меня боится.
– Амуга, остановись! – раздался крик.
Я обернулась. С холма бежала Майлит.
Амуга что-то пробурчала себе под нос и схватила меня за волосы. И тут я почувствовала знакомую магию, которая за несколько месяцев стала почти родной. Значит, Семинэль жив.
Люди вокруг начали оседать, все, кроме магов. Майлит притормозила, осматриваясь. У меня вновь закружилась голова, ноги ослабли, но ведьма, почувствовав, что я падаю, только сильнее намотала на руку волосы и вздернула вверх.
– Не смей падать! – прошипела она на ухо. – Пошли.
Она потянула меня к обрыву.
– Отпусти ее, – раздался спокойный голос, от которого по телу мурашки побежали.
Я быстро моргала, но в ушах шумело и неотвратимо темнело в глазах. Мне так хотелось увидеть Макианэля, но ничего не получалось, и внутри стала зарождаться паника. Неужели я больше никого не увижу? Ведь если ведьма захочет скинуть меня вниз, у нее это получится. Больше нет сил сопротивляться.
Амуга притормозила, а потом звонко рассмеялась, словно девчонка, а не старуха.
– Ты думаешь, что меня это остановит? – спросила она охотника.
Сквозь темную пелену стали проступать силуэты. Макианэль стоял рядом с Майлит, он не касался девушки, ее шеи касалось блестящее на солнце лезвие ножа.
Ведьма скопировала его действия, и я почувствовала, как по моей шеи побежала теплая струйка крови. Маги стояли в сторонке, будто не собираясь вмешиваться, замерли, словно статуи. Макианэль пристально смотрел на меня.
– Отпусти ее, – прошептала ему.
И вдруг он убрал нож. Девушка обернулась, что-то сказала лиэлю и побежала к нам. Она остановилась в паре шагах.
– Тетя, отпусти ее, – запыхавшись, проговорила девушка. – Это для тебя единственный шанс остаться живой.
– Вот как, – усмехнулась Амуга, – считаешь, что у меня есть шанс?
– Есть, я это знаю.
– Не ты ли хотела моей смерти, Майлит? – спросила ведьма, снова дернув меня за волосы. – Твое желание, наконец-то исполнится.
Майлит ответила ей на своем языке.
– Нет, – сказала ведьма и снова потащила меня к обрыву, и стало понятно, что останавливаться она больше не собирается. – Моя жизнь закончилась, но и причина ее конца должна умереть!
Веревка упала с моих рук, и прежде, чем Амуга шагнула вниз, увлекая меня за собой, я вынула нож и отрезала натянутые ведьмой волосы. Она, качнувшись, зацепилась за мой комбинезон, но, не понимая, что творю, переполненная гневом, я вцепилась в запястье дряхлой руки и со всей возможной силой дернула, а потом и оттолкнула ее. Потеряв равновесие, Амуга всплеснула руками, ее белесые глаза округлились. Мы лишь мгновение смотрели друг на друга, и впервые мне не хотелось помочь. Я равнодушно смотрела в ее искаженное ужасом лицо, зная, что уже через несколько минут буду себя за это ненавидеть. Падая, ведьма вскинула руку, но ударная волна так и замерла над обрывом, искажая пространство, а потом развеялась. Амуга исчезла. Через несколько долгих секунд, на негнущихся ногах я подошла к краю и заглянула вниз. Там, вдали, среди серых камней скалы виднелась только одна маленькая белая точка. Одна.
– Оливия! – звонко раздался голос Дали. Я обернулась. Девушка быстро спускалась с холма, за ней шел Ларин, и я наконец-то расслабилась. Все живы. Все.
* * *
– Представляешь, он поймал меня и снял твое лассо, но пришлось немного покарабкаться по этим скалам, поэтому и задержались. Я так волновалась, – Далиранэль ходила кругами по маленькой комнате треугольного дома Майлит, где я уже вторые сутки лежала вся перемотанная с вывихнутой рукой. – Спасибо тебе, Оливия, если бы не ты… если бы не ты…
– Если бы не я, вы были бы уже дома, – прошептала я, рассматривая блондинку, нервно теребящую подол длинного голубого сарафана.
– Нет! Мы, во-первых, не помирились бы, а во-вторых, я бы лежала там, на чертовых серых камнях! Ребята опоздали, понимаешь?!
Улыбнувшись, я кивнула. Конечно, понимаю, что говорит она это для того, чтобы я не чувствовала своей вины в смерти ведьмы. Но как бы меня не убеждали, я все же виновата. Я убила, своими руками столкнула ее вниз и не стала спасать, хотя могла. Но самое ужасное, что вернувшись назад, я ничего не стала бы менять. Мне противно от самой себя.
– Послушай, Оливия, тебе нужно встать, походить, развеяться, – Дали присела на кровать и заглянула мне в глаза. – Нельзя так. Нужно жить дальше, понимаешь? Ты все сделала правильно. Никто ни в чем не виноват. Я уверяю тебя, эта ведьма столько людей погубила, что такая смерть и за милость сойдет.
Я отвела взгляд:
– Как они?
Дали тяжело вздохнула:
– Лучше. Семинэль все пытается наладить контакт с магами. Они не могут простить ему "паралич".
– Так вот почему они стояли, словно статуи, и не двигались. А я понять не могла, почему не вмешиваются…
– Да, – девушка сложила руки на коленях и посмотрела в окно. – А Макианэль, а Макианэль… он ни с кем не разговаривает.
– Почему? – встрепенулась я, привстав.
– Считает, что виноват перед нами больше остальных.
– Что за глупости? – поморщилась я.
– Не знаю, – пожала она плечами. – Они не рассказывают, что с ними произошло, пока нас не было.
Я зарычала и рухнула назад, тут же ойкнув от боли в плече.
– Как они замучили своими тайнами, – прошипела я.
– И не говори, – хмыкнула Дали и встала. – Майлит идет, сейчас тебя покормят.
Дверь распахнулась. Ведьмочка, улыбаясь, прошла в комнату, поставила на стол поднос с едой и, повернувшись к нам, нахмурила брови.
– Так, почему до сих пор в постели? – командным голосом спросила она. – Встаем, Оливия! Вчера тебе был необходим отдых, но сегодня стоит привести себя в порядок и навестить кое-кого.
– Майлит, ты на всеобщем говоришь, как на родном, – пробурчала я.
– А, – махнула она рукой. – Я для Амуги притворялась, что плохо разговариваю. Хотя с окончаниями у меня еще проблемы.
Я улыбнулась.
– Ты мне зубы не заговаривай, – встрепенулась темноволосая девушка, подходя ближе. – Встаем, умываемся, кушаем, одеваемся, подравниваем волосы и занимаемся общественно полезными делами.
– Какими? – не поняла я, натягивая на себя одной рукой белую простынку.
– Сама знаешь, – фыркнула она, отнимая мое легкое одеяло. – Вставай. Тебя многие хотят видеть, ходят тут вокруг и все не решаются зайти.
Я закатила глаза, но все же поднялась и спустила ноги с кровати. Кое-кого и самой хотелось увидеть. А сколько всего нужно узнать! Эх, любопытство… оно до добра не доводит.
Пообедав, я не без помощи девушек помылась. На меня надели что-то белое балахонистое, невзрачное, длинною до колена и огромного размера, зато не сковывающее движение. Дали убежала к Ларину, а Майлит продолжала мучить.
– Ну что же, – она поставила стул к небольшому зеркалу, висевшему на дверке шкафа, – садись, будем ровнять твои космы. Жаль, такие были волосы!
Я присела и, заглянув в зеркало, ужаснулась. Неужели это чудище лесное– я? Половина волос обрезана по плечи, остальные, оставшиеся длинные, стали смотреться неуместно. А лицо! Сплошные ссадины, порезы и синяки. Это отвратительное зрелище. Пожалуй, и водяная не так страшна, как я.
– Я, пожалуй, в доме еще пару денечков посижу. Ты же все равно у Акина живешь сейчас?! – деловито заявила, посмотрев на Майлит.
Девушка замерла надо мной с ножницами в руках.
– Оливия, что за глупости?
– Ты посмотри на меня! – воскликнула я, показывая здоровой рукой на свое отражение.
– Сейчас все исправим, не волнуйся.
Девушка аккуратно начала стричь волосы, а я оплакивать каждую падающую на пол прядь. Родненькие волосики, я к ним так привыкла!
– Ты чего куксишься? – Майлит вопросительно подняла брови.
– Я теперь похожа на подростка. И не парень и не девушка, и не девушка и не женщина.
– Но у тебя просто рост маленький…
Я тихо зашипела, а девушка округлила глаза.
– Что? – опасливо косясь на мою макушку, спросила она.
– Не надо говорить о моем росте! Я и так знаю.
– О! – протянула Майлит. – Ну ладно. Рост как рост. Я просто хотела сказать, что сзади ты и правда как ребенок.
– Майлит! – рыкнула я.
– Молчу, – засмеялась она и стала ровнять мою новую прическу.
Уже через пятнадцать минут, девушка нахально выставила меня за дверь, заперла ее, чтобы я не смогла вернуться, и убежала по делам, а я застыла на месте, рассматривая знакомую спину в серой тунике. Владелец сей спины сидел на корточках рядом с детьми, которые окружили его со всех сторон, чего-то ожидая. Я медленно поковыляла к ним. Интересно же!