- Хах, - усмехнулся Влад, точно так же, как сам Ив когда-то. - Как боевые раны поживают?
- Хорошо, - довольно протянул Ив, - а ты, вижу, дохлый совсем...
- Дохлый? - задумчиво сказал Влад. - Ты автоматик-то положи и давай в рукопашную... тогда увидим, кто тут дохлый, а кто нет.
Ив долго ждал повода съездить "Грифу" по башке. Но замахнуться не успел - споткнулся об очень кстати подставленную ногу и растянулся на снегу.
Владу бы сейчас пнуть его пару раз по ребрам и пушку отобрать... но он этого делать не стал. Просто остановился и, присев на сани, с любопытством смотрел, как Ив пытается подняться. Да пошустрей ведь пытается, пошустрей... смешно...
- Чертов "Стервятник"! - выругался Ив. - Че расселся? Пошел!.. Ронка, не отставай! Ты где?..
Ив огляделся кругом в поисках сестры. "Вот наивный - спиной повернулся..." - безразлично пробурчал Влад, и не думавший вставать с саней.
- Рон!!! - позвал Ив, стараясь перекричать ветер. Похоже, парнишка начинал волноваться...
- Заткнись, - оборвал его Влад, - и может быть, услышишь...
Странно, но Ив действительно замер и прислушался... Сейчас он стал похож на охотничью собаку, увидевшую дичь.
Сначала было слышно только ветер. Он завывал между камней и изуродованных обломков боевых машин, скрипел приоткрытой дверью бункера, бесцельно гонял какой-то мусор по грязному истоптанному снегу... Это кладбище, да, по сути дела, большое кладбище... машин... людей. Скольких здесь закопали в снег после той битвы... и сколько их будет еще...
Ветер трепал клочок ткани на стволе разбитого танка. "...я там флюгер оставил... будешь ветер определять...".
Сначала было слышно только ветер...
По небу бежали солнечные трещинки. Не ярче звезд в довоенную ночь. Сейчас полдень. Так и хочется взять молоток и постучать по пепельному куполу, чтобы эти трещинки расползлись во всю длину. И чтобы был свет.
Чтобы был. Именно сейчас...
Его лицо смотрело вверх, в небо, застывшее, как стекляшка, все в снежном крошеве. Потухшие мертвые глаза, которые некому было закрыть...
Ланс.
Это ты тот маленький солдат, который умер легко и просто, не попытавшись даже убежать. И рука до сих пор сжимает руку сестры... Что же ты?.. как же так...
"...я настоящий. И очень тебя люблю. Всегда буду любить. Придет время, и мы будем вместе. Рано или поздно. Не говори ничего. Я тебя простил..."
Рон прикоснулась рукой к заледеневшей щеке Ланса. Холод пронзил пальцы, как сотни острых иголок. Рука, вернувшая жизнь шесть лет назад... и рука, принесшая смерть...
Небо... солнечные звездочки...
Рон закрыла лицо руками и разрыдалась, громко и беспомощно. Ее трясло, как в лихорадке, она задыхаясь, хватала этот душный холодный воздух, плакала... и ничего не могла с собой поделать. Все, что накопилось, не выплакалось, теперь лилось горячими слезами... Это был плач о Лансе, о Денисе, о себе... и об этом мире, равнодушном и холодном...
Ив подошел поближе и остановился в полной растерянности. Он не знал, что делать. Он тоже устал и измучался, и тоже сейчас мог рыдать, стоя на коленях в снегу. Но кто-то же должен держаться. А Рон... пусть выплачется...
- Разреши мне похоронить их, Ив, - спокойно сказал Влад.
Он стоял рядом, с солдатской лопаткой в руках (видимо, из трофеев вытащил... а ведь так же мог вытащить и пушку, пока за ним никто не смотрит...). Маленькая такая лопатка, короткая, острая. Можно окопы копать, можно применять в бою. С хорошего удара разнесет человека пополам. Запросто...
- Час тебе, - коротко произнес Ив, на всякий случай отступая на шаг...
Влад не ответил. Просто выбрал место и стал копать, выдалбливать яму в спрессованном, почти каменном снегу... братскую могилу. Ив стоял шагах в пяти от него, держа палец на курке. Мерз, переминался с ноги на ногу... Рон, глядя на "Грифа" даже перестала плакать, только удивленно провожала взглядом каждый взмах лопаты. Потом вскочила, сбегала к саням, вернулась с такой же лопаткой и... тоже принялась копать...
Как все глупо... Ив засмеялся бы, только очень устал. Он не чувствовал опасности, вообще, как будто рядом и не было пленного врага, и уже начинал ловить себя на том, что совсем потерял осторожность. Расслабился, как дома, на слете, под защитой бронированных стен и легиона охраны... как после первого похода, когда сидел у костра и спал на отцовском плече... Иву тогда было семь, а отцу... отцу было двадцать... Тот день врезался в память Ива, как осколок, что остается в теле навеки. Потому что на следующий день отец погиб: при переходе через горы он слетел с тропы и разбился насмерть... Как это странно - сидеть у костра, радоваться жизни, не зная, что это твой самый последний день... Сейчас все тоже казалось таким же мирным и таким же обычным, как тогда. Как будто все беды уже позади и ничего плохого пока не намечается.
Час давно прошел. Рон устала, но упорно продолжала долбить лопатой по льду. Тяжело. Каждый удар чуть ли не из последних сил. Влад даже не замедлился. Работал четко и размеренно, как хорошо смазанная машина. Куртку он давно снял и бросил на край ямы. От разгоряченного тела валил пар... на спине по рубашке расползалось кровавое пятно...
Даже страшно становилось, откуда столько силы в этом человеке... Иву это было удивительно. Просто на Земле мало осталось "больших людей", ну, тех, кому хотя бы за двадцать пять. Говорят, короткая жизнь - наследие ядерной войны... Не убьют в бою, так скосит какая-нибудь дурацкая болезнь. Просто приходит время, когда иммунитет падает, и тогда тебя убьет даже простуда. Все... тебе не прожить больше, чем отмерено за закрытыми небесами.
Ив завидовал, понимая, что дай время, и он тоже стал бы таким, как Влад. Высоким, сильным и выносливым. Такой же горой мускулов, проще говоря. А так, рядом с настоящим взрослым он просто ощипанный цыпленок. Как это несправедливо, состариться и умереть, не успев даже вырасти!
Он чувствовал себя несчастным и обманутым. Как будто ему не досталось того, что его по праву. Отняли, сожгли. Нечестно...
Рон потеряла счет времени... и уже почти не чувствовала рук. Она совсем себя замучила. Это помогало забыться. Если сосредоточиться на работе, душу перестает грызть чувство, которое заставляет плакать. То самое - жалость к себе...
- Отдохни, - сказал Влад, не переставая размеренно махать лопатой. - Я закончу.
- Нет, - упрямо ответила Рон, тоже стараясь не останавливаться.
- Сильная, - сказал "Гриф" с уважением. - Ты "Невидимка"... зачем плакала о враге? И хоронишь врага...
- Не твое дело.
- Верно. Не мое.
И еще полчаса. В полном молчании. Где стук лопат, как тиканье часов...
Самое тяжелое было перетащить в могилу пять заледеневших тел. Они стали почти что одним целым со снегом и льдом. Каменные, застывшие в нелепых предсмертных позах...
Могилу закапывал уже один только Влад. Так же спокойно и не спеша. Получился небольшой холмик из грязного снега вперемежку с мусором - обломками оружия и брони, которые тут везде...
Подошла Рон и поставила на могилу крест, связанный из двух длинных железяк.
- Ланс тоже такой ставил, на могиле Тео, - сказал Влад, надевая промерзшую куртку. - Странный был парнишка, этот Ланс... А о тебе он говорил... да, помню.
- Я лечила его и Баг, когда они были маленькие, - Рон вытерла рукавом соленую, холодную, как лед, слезу, но за ней побежала еще одна, и еще...
- Понимаю... тяжело тебе сейчас... Когда ты плачешь, как дитя... - Влад легонько коснулся ее плеча, будто снежинку смахнул, - ты поплачь, поплачь... легче станет...
- Откуда ты это... - начала было Рон, но вдруг замолчала и отвернулась... Ей было тепло, в душе, где, казалось, зажгли маленькое солнце. Такое спокойствие, мир... счастье... как в объятиях Дениса, когда иллюзорный мир плясал вокруг, и огонь мог быть зеленым, а тьма - красной... Хотелось свернуться в комочек, закрыть глаза и чувствовать, как тебя несет на руках, тот, кто уже не вернется никогда... Поплачь, Рон... легче станет...
Влад прошел мимо Ива, как будто его и не было, бросил лопату в сани и присел на них - отдыхать.
Ив только пожал плечами. Ему было уже все равно. Не боится пленник - ну и правильно. Чего ему бояться? Знает, что убивать его сейчас никто не собирается, раз уж решили вести на слет...
Идти дальше было бессмысленно. Стоило только взглянуть на Рон, спотыкающуюся на каждом шагу, и на Ива, засыпающего от холода... Влад-то, черт с ним, из вредности своей шел бы еще четыре часа, это понятно... Значит, бункер... и законный отдых.
В этой теплой душной норе так ничего и не изменилось. Вот, та же плесень, те же пустые консервные банки, те же забытые бесполезные ящики... Как будто вернулись в прошлое... шайка "Грифов" за спиной... живых и явно не дружелюбно настроенных... а Влад сойдет за Дениса, если не придираться. Кстати, Рон почему-то хотелось, чтобы так оно и было. Хотя вряд ли она смогла бы что-то изменить, если б действительно вдруг оказалась в прошлом...
- Пожевать чего не найдется? - в который раз спросил Влад.
Ему никто не ответил. Тогда он на секунду исчез в темноте... потом раздался предсмертный крысиный писк, режущий уши...
Влад спокойно, не торопясь, съел крысу со шкурой и всеми потрохами прямо на глазах у двоих "Невидимок". Те морщились и давились своими консервами, искренне сожалея, что не дали "Грифу" поесть чего-нибудь нормального...
Улыбнувшись их перекошенным лицам, Влад аппетитно захрустел крысиным хвостиком. Салаг при виде этого чуть не вывернуло наизнанку. Ничего, может, кормить будут в следующий раз... Закончив трапезу он разлегся прямо на полу(согласитесь, бессмысленно было просить одеяло...) и крепко заснул. Пусть эти двое сторожат, спят по очереди и все такое - ему пофиг... ему спать надо. Чтобы лечиться. Чтобы выжить.
37.
Так он держался еще день, удивляясь самому себе. К концу этого героического дня все перестало болеть, есть уже не хотелось, вообще хотелось просто лечь и помереть. Это могло значить только одно: организм приготовился к смерти и уже не собирается бороться. Влад пытался сопротивляться, конечно. С трудом запихал в себя банку мясных консервов, которые ему выдал Ив из личных запасов(наверняка, помня съеденную живьем крысу), два часа, пока "Невидимки" останавливались на отдых, бродил из стороны в сторону, не позволяя себе сесть на снег - знал, что уже не встанет... старался держаться... два часа... потом устало прислонился к дереву, черному, с надломленными ветками, которые мотал ветер, дереву, похожему чем-то на обгорелый труп...
Отсюда, с холма, был виден город. Тот самый, где никто не живет.
Под небом в солнечных трещинках, что не ярче довоенных звезд...
- Подойди, не бойся, - сказал Влад.
Рон, стоявшая за его спиной, аж вздрогнула от неожиданности...
"Гриф", беспомощно обнимающий мертвое дерево... поникший и надломленный, как оно само... Он медленно, будто сонно потянувшись, выпрямился во весь рост(хотя можно было представить, чего ему это стоило!), подошел к Рон и улыбнулся, посмотрев ей в глаза.
- Видишь город? - хрипло и тихо сказал он, махнув рукой в сторону руин. - Я помню его... каким он был до войны... Вон там был парк. Зеленый, и весь в цветах. Там еще фонтаны... мы, малышня, в них плескались круглые сутки... А там - церковь. Купол до сих пор блестит, когда день... Раньше небо было... - Влад зажмурился, как будто стараясь вспомнить или подыскать нужные слова, - светлое... летом солнце палило так, что стояла жара... воздух над асфальтом... ну, рябь такая, как над костром. Понимаешь?
Рон кивнула. Ее глаза странно блестели, как будто она вот-вот расплачется...
- А вон там, там, наверно, был мой дом. Я уж точно не вспомню. Порушено там много больно. Я жил в пятиэтажке такой... вон как та. Их еще хрущевками называли... На... втором этаже. У нас рядом с домом яблоня росла, и... ветки... ветки прямо до нашего окна доставали. На них еще яблоки росли летом. Мы их прямо так срывали и ели... кислятина страшная, но ели. Сам не пойму, зачем. Вон там был рынок... видишь, крыша гнутая такая. Там и яблок купить можно было... сладких, не то что с нашей яблони... да и всего вообще. Шоколад... сладости... я уж почти забыл, что это такое... а там все было... Ну, не плачь, маленькая, - ласково сказал Влад и даже осторожно прикоснулся к плечу Рон... как тогда, над братской могилой... Она вздрогнула, точно от удара, и Влад благоразумно отошел подальше. - Извини.
- Зачем... зачем ты мне все это рассказываешь?
- Ты не такая, как все, Рон... Ты любишь стихи... и картины... о прошлом. И вообще довоенные вещи... Кому еще было бы интересно послушать про город?.. И кто бы еще стал плакать о развалинах?.. Я просто хотел рассказать... чтобы это не умерло вместе со мной. Мне немного осталось... день... два? Или меньше. Мне уже не больно... и... я музыку слышу - глюки перед смертью, что ли? Ха-ха, ты прислушайся! Она красивая... сложная... слушай... не ушами, а сердцем... - и засмеялся. Опять эта его "радость". От такого смеха мороз бежит по коже...
Рон тогда еще не до конца поняла смысл всего сказанного... только через пару часов, глядя вслед идущему впереди "Грифу", она задумалась об этом... "Ты любишь стихи и картины"... откуда он мог это знать?
И... слова... речь...он совсем как Денис. Интонация, манера говорить - те же(и так же совершенно не вяжутся с грубой внешностью). Только голос слабый: видно, что говорить ему тяжело.
Мысли метались в голове, как перепуганные дети мечутся во мраке, цепляясь друг за друга, боясь потеряться и остаться одним...
"...ты загадочный человек..."
"...ты не такая, как все..."
"...твоей рукой движет Бог, Рон..."
"...я помню, каким он был до войны..."
"...чтобы это не умерло вместе со мной..."
"...кто бы еще стал плакать о развалинах?.."
"...ты, ты можешь все это вернуть! И такие, как ты, Рон..."
"...я музыку слышу... ты прислушайся..."
"...слушай! Не ушами, а сердцем!.."
"...как Ян и Инь..."
Влад... Денис... Влад...
Господи, что ж это творится такое?!
...руины древнего города... Здесь даже сохранился асфальт, старые машины, на которых уже никто никуда никогда не поедет, поблекшие вывески магазинов, мертвые светофоры, показывающие только один цвет - черный... Дома, высоченные, под десять этажей, и маленькие, этажей так от двух до пяти, почти все провалились, как карточные пирамидки; стали похожи на пустые соты в разломанном пчелином улье. Здесь никто не осмелился жить. Даже случайные путники старались обходить город стороной. Это было еще одно проклятое место. Здесь не гремели взрывы, здесь не велось войн. Здесь "поселилось" что-то мрачное... древний ужас тех, кто умер от голода в последнем огрызке довоенного мира. Тех, кто еще верил, что все будет хорошо.
Говорят, здесь видели призраков, и по ночам слышно, как кто-то плачет на сотни голосов. Рассказывали о странных огоньках в пустых жилищах... Ив этому не верил никогда. Старался. Но тот детский страх, который ему внушили к этому месту, был еще жив. Это злило шестнадцатилетнего взрослого... и он сказал "Заночуем здесь...".
Кто создал миф о городе мертвых? Неизвестно... Его жители умерли от радиации, тихо и быстро, а те, кто остался... радиация... невидимая смерть... она стала мифом... "проклятием"... И мало кто помнил истинную причину, почему смельчаки, заходившие в город, никогда не возвращались назад...
Страх пережил всех. Даже сейчас, когда счетчик радиации показывает норму... люди верят, что невидимая смерть все еще здесь...
Шли по городу долго. Что искали - непонятно. Здесь куда ни ступи - везде будет крыша над головой... Влад спал на ходу, слыша за спиной ветер, шаги и еще что-то, чему он просто не придал значения. Он шел еще полчаса. А потом свалился и не встал больше. Медленно засыпал, чувствуя, как камень, к которому он привалился спиной, тянет из него тепло и жизнь... каплю за каплей. Такое ощущение, что проваливаешься в зыбучий песок, и чем сильнее пытаешься выбраться, тем больше тебя затягивает. Проклятое место... Влад начинал слышать голоса... те, о которых шепчутся суеверные салаги на слетах...
- Он умирает Ив, - сказала Рон. - Умирает. Его нужно лечить. Сейчас!
- Лечить "Грифа"?! Это противно Кодексу нашего клана! И лично мне!
- Ты не спрашивал, что я о нем думаю... - Рон замолчала, подбирая слова, - так вот: он не враг... понимаешь?
- Нет. Что за чушь?..
- Чушь, значит, да? Он мог бы убить нас уже раз двести. Ты сам видел. Видел ведь?!!
- Не ори... истеричка... ладно, согласен. Давай, что ты еще думаешь насчет него.
- Он не солдат. И не "Гриф".
- Вот те на! С тобой все в порядке?
- Да. Сама думала... он также не похож на обычного человека, как и Денис. Он даже помнит то, что мог помнить только Денис. И он не ненавидит нас... Не знаю, как объяснить... Слушай, его все равно надо подлечить, если хочешь, чтоб он дотянул до слета.
- Разумно... хотя, нет. Сегодня ты лечишь "Грифа", а завтра он пообедает тобой за неимением консервов!
- Кончай цитировать Кодекс!!! - Рон тряхнула Ива за плечи, как непослушного ребенка. - У тебя свои мозги есть?! Свои мысли?! Свое мнение?!!
Ив, несколько ошарашенный такой выходкой Рон, едва удержался, чтоб не дать сестрице подзатыльник. Решил, что все-таки не стоит портить недавно наладившиеся отношения, и просто выругался по-черному, от души...
- У тебя не рот, а помойная яма, - оценила его тираду Рон. - Я буду лечить Влада, что бы ты там ни решил.
- Делай, что хочешь, - беззлобно буркнул Ив. - Упрямая девчонка!..
38.
Я стоял на небольшом пятачке земли над бесконечной пропастью. Темнота была вокруг и больше ничего. Только маленький островок посредине бесконечности, только маленький человек на этом островке...
Кто-то схватил меня за плечо и рывком развернул к себе. Это был Денис, и он стоял не на островке, а за его пределами. Пустота не давала ему упасть.
Он был, как восковая фигура. Какой-то искусственный, неживой(по-идее, он итак неживой). Кто-то подчистил раны и ссадины, стер шрамы... на нем даже одежда, как новенькая, будто только что из магазина... и... нет седины в волосах... Это не Денис, воевавший тридцать лет, это Денис, проживший всю свою жизнь в мире, спокойствии и сытости...
Денис почти не двигался, просто смотрел мне прямо в глаза, так что невозможно было моргнуть или отвести взгляд. Голос... голос звучал прямо в голове. Невыносимо громко, хоть и без всяких эмоций.