- Щенок! - сказал голос. - Мелочь. Кем ты себя считаешь? Богом? Ты не дотягиваешь даже до рядового мелкого божка. Ты ничто в сравнении с нами. С тобой говорят все, кто когда-либо умирал в этом мире. И я. Ты хотел знать, что значит настоящее "Не убий". Ты убил и сам не понял, что сделал. Влада больше нет. Ты уничтожил его как личность, присоединив к себе. Его знания - теперь твои знания, его опыт - теперь твой опыт. Ты сожрал и переварил его душу, как безмозглая амеба. Теперь ты умрешь. По-настоящему. Как Влад. И присоединишься к нам без права родиться снова. Считай, что тебя уже нет. Смотри: остров рушится под твоими ногами...
- Я тебя знаю, - сказал я, скидывая с плеча восковую руку, - ты тот самый псих...
- Заткнись! - прогремело в голове. Безэмоциональный голос наполнился гневом.
- Это ты заткнись! - уверенно перебил я. - Если кто тут безмозглая амеба, так это ты, черт тебя побери! Я знаю, почему у тебя поехала крыша. До меня дошло! - я расхохотался, просто "пробило на ха-ха". - Да! А теперь отвали. Я еще поживу на этом свете!
Островок, до этого рассыпавшийся по камешку, вдруг за долю секунды разлетелся в сверкающую пыль. Я полетел вниз, в бездну, которой не было конца. Скажу честно, было страшно... Но через мгновение тьму разорвал огонь, живое пламя, начало всех начал...
39.
Костер... это было первое, что увидел Влад, очнувшись. Пламя то сгибалось от ветра, то каким-нибудь длинным языком взлетало вверх. Длинные и короткие огненные ленты кружились, вытягивались, исчезали, вспыхивали снова, и, глядя на них, можно было забыть, что вокруг Зима. Огонь излучал живое тепло, живое, потому, что все когда-то родилось из огня, и в огне, а не в вечном холоде всему суждено погибнуть...
...пламя было сплошным пляшущим пятном. Как маленькое солнце... вокруг темно, а оно светит и греет...
...все чувства обрывками, а мыслей просто нет... Чья-то рука на пульсе... была... миг назад... Влад поймал эту руку и прижал к своей щеке...
Кажется, он что-то говорил. Не останавливаясь, в бреду. Слова, слова, слова... как беспорядочный поток, как мертвый бесполезный ручей, что течет по городским улицам после дождя. Слышал бы он себя тогда...
- ...там так темно... остров... ничего больше... у вас есть сахар?.. пожалуйста... вытащила... ты меня вытащила... без зелья... сахар... сахар... я знал... ты можешь... почему... где... сахар... немножко... ради Бога... неужели я... не... заслужил немного сахара... мне холодно... мама... мне холодно... забери у Дениса одеяло... в пустыне... без одеяла... страшно мне... спасибо... сахар... меня хотели убить... за что?.. совсем... как я... не бросай меня... здесь темно... я боюсь... не уходи... а то... он придет... снова... сахара... чуть-чуть...
Ив молча терпел это целый час. Сначала пытался уснуть, потом забился в самый дальный угол и зажал руками уши...
- Рон, нельзя его заткнуть? - взмолился он наконец. - Еще минута, и у меня крыша поедет!..
- У нас есть сахар? - спросила Рон, подумав. - Что-нибудь сладкое вообще?
- Сгущенка есть. Одна.
- Давай.
- "Грифу"... последнюю сгущенку?!
- Мне кажется, это единственный способ его успокоить.
- Нет не единственный! - нервно усмехнулся Ив, похлопав по стволу автомата. - Ладно, щас найду...
Надо было видеть, с каким сожалением он открывал банку и отдавал ее Рон. В такие моменты обычно говорят "От сердца отрываю"...
- С ложечки будешь кормить? - хмуро пошутил Ив.
- Придется... - вздохнула Рон, доставая гнутую алюминиевую ложку из-за голенища сапога.
Влад действительно успокоился. Правда, когда сгущенки уже не осталось...
До этого весь напряженный, с подрагивающими мышцами, он теперь обмяк, безвольно растянувшись на полу... словно брошеная тряпичная кукла...
Рон посмотрела на него, и ей вспомнился Денис... Тоже лежал вот так... будто его небрежно бросили с высоты... тогда он уже умирал... от передозы той дряни... медленно... незаметно...
Зачем она спасла, "вытащила" его, Влада? Он не Денис. Как бы ей того ни хотелось. Похож. Внешне. Все на этом...
Зачем?.. Рон накрыла Влада одеялом... положила под голову свернутое второе... и отвернулась, чтобы не видеть, НЕ ВИДЕТЬ больше это лицо...
Просто похож. Внешне. И хватит себя обманывать!
Она поднялась с колен, несколько секунд простояла посередине комнаты глядя то ли на Ива, то ли сквозь него, неизвестно куда, и вдруг упала... навзничь... вот так резко кончились силы... вот так неожиданно навалилась усталость: шутка ли - спасти чью-то жизнь...
40.
- Здравствуй, Сат.
- И тебе привет. Чего надо?
- Хотел с тобой поговорить. Пока ты в своем уме.
- Да, нас так много во мне одном, что иногда я теряю контроль. Прости.
- Ничего. Я за собой тоже такое замечаю иногда.
- Вас двое, нас миллиарды...
- Я как раз об этом и хотел поговорить. Я хочу разобраться, что происходит.
- А я нет. Иди куда шел.
- Сат, послушай. Ты старше меня, мне больше не у кого просить совета, понимаешь? Да, мне страшно, со мной что-то не так. Помоги мне. Пожалуйста. Ну что тебе стоит...
- Ладно, малыш. Раз уж ты так просишь...
- ...что ты видишь, Сат?..
- Знаешь, не нравится мне то, что в тебе творится. Это как миры, столкнувлиеся на лету... Ты убил по-настоящему. Я не знал что это возможно...
- Но ведь ты...
- Я не убивал. Я пытался, бросил на это все силы, и всего лишь стер границы между своей душой и загробным миром, который вообще-то большой архив. Копии, копии, копии... Представь, миллиарды опытов миллиардов жизней. Я запутался, кто из них настоящий Сат... здесь есть Сат на первых ступенях Разума... Сат, вышедший в Хранители... и дальше, и дальше... И другие, которые не я совсем... Я считал, что, убив, поднимусь на уровень выше, но я не смог - ни убить, ни подняться. Слабó. А ты... ты нашел в себе силы преступить вечный запрет на соединение. Правда, никак не пойму, зачем тебе это было надо... и откуда столько силищи взялось... Береги себя, малыш. У тебя большое будущее. Если повезет.
- Мне так плохо... ты себе не представляешь... Если бы я мог... я бы разревелся...
- Человек... человек до глубины души... ха-ха... Все у тебя будет хорошо. Больше не приходи ко мне, понял? Я могу сорваться в любую минуту...
- Я понял. Спасибо, Сат. Прощай.
- Прощай, малыш...
41.
Меня считали Богом. Мне молились. А теперь я сам молюсь. Верю, что есть кто-то выше, верю, как наивный ребенок. Детям не нужно доказательств. Они единственные, кто еще не разучился всему верить...
Мне одиноко и больно. Я устал бороться один, всем управлять и за все отвечать. Я не могу больше. Господи, защити меня, дай сил жить дальше... что мне нужно? Простое счастье: согласие с собой и единство с той, которую люблю. И понимание, наверно...
Прости меня, если сможешь. Я столько гадостей сделал в жизни. Где я, там обязательно боль, войны, смерть... Это, как шлейф, за мной тянется. Я всем делаю плохо. Даже тем, кого люблю... и тем, кто меня любит... Иногда мне кажется, что если бы не я, мир был бы намного лучше. Моя ли это вина?
Просто я повзрослел раньше. Сначала она меня вытянула в Хранители, когда я был еще не готов. Теперь, через цикл, когда старше я, я вытянул ее. Ей бы еще пару десятков жизней пожить нормально, вырасти... а я... Я не Разумом думал, нет. Вообще черте чем. Я ей сделал плохо, да всем вообще... из-за того, что было плохо и одиноко мне. И мне не лучше сейчас. Совесть устроила настоящую пытку...
Я убил. За нее. Я мыслил, как человек. А люди думают, что жизнь дается лишь однажды, и потому так ее берегут... Вот и я туда же...
Я сам чуть не погиб. За нее...
Я не дам ей умереть... что я говорю... совсем с ума сошел... Они все смертны... опять чушь несу, ведь смерть - это не настоящая Смерть... это условность... у людей. И она, эта смерть - штука естественная... и ничего ужасного в ней нет... Я понимаю и не могу понять...
Боже... Помоги мне, пожалуйста... я хочу стать лучше. И понять то, что должен... Я буду стараться. Сделаю все, что в моих силах, чтобы хоть как-то загладить то, что натворил...
И спасибо тебе за все. Кто я без тебя? Ноль. Совсем недавно это понял. Я просто заблудившийся ребенок, которому кто-то догадался дать оружие и отправил в бой...
42.
...я видела сон, еще когда мне было тринадцать. Тогда мое измученное долгой болезнью тело билось в лихорадке на полу, а душа блуждала где-то на задворках миров, куда не ступала никогда нога шамана...
Я была ранена в этом сне. Вижу, что умираю, тихо и без боли, и кто-то несет меня на руках. Бережно, как самое дорогое сокровище. Я слышу, как бьется его сердце... А лица его я не помню. Помню, что высокий, сильный... темно-зеленая футболка, стрижка ежиком... глаза... добрые очень, и в них много-много света. И голос, по которому сразу понимаешь - он улыбается... "Я с тобой, а значит, все будет хорошо. Спи..." И тогда я тоже улыбаюсь, но не сплю... вдруг он исчезнет?..
Мы поднимались и поднимались по лестнице... вверх на бесконечное число ступенек. Я поретяла счет времени... пригрелась в объятиях теплых рук... и эта качка, как в колыбели. Уснула, а когда снова открыла глаза, то увидела над собой обшарпанный купол Храма, кое-как освещенный нашими самодельными светильниками. С него, с высоты, как живые смотрели лица, лица, лица... и одно из них было чем-то смутно похоже на то, что во сне... В этот день я победила болезнь. Не сама. Меня кто-то вытащил, вынес на руках, к жизни, к свету. Именно кто-то. Он был настоящий, был ЛИЧНОСТЬЮ - уж я-то умею миражи и сущностей отличать от живых душ...
Вот и сейчас... тот сон... снова... И он снова несет меня на руках, только чувствуется, что сам идет еле-еле. Дыхание сбивается, похрипывает... Шаги тяжелые... И знаю, что если он упадет, мы погибнем вместе.
Лицо... теперь знаю, почему оно мне не запомнилось тогда... оно меняется, вечны только глаза. Лицо за лицом... и имена всплывают в голове, сотни и тысячи до боли знакомых имен... У меня сердце встрепенулось, как птица, когда на миг мелькнуло улыбающееся лицо Дениса... но оно вдруг все подобралось, обросло шрамами и ожогами... волосы побелели, а улыбка, его добрая и грустная улыбка, превратилась в эту ужасную, пугающую ухмылку Влада... но глаза были те же...
- Рон, Рон!!! - Ив тряс сестру за плечи.
На какое-то мгновение ему вспомнился тот побег, когда за спиной - шесть "Грифов", а Ронка, замерзшая, полуживая, лежит в снегу и не просыпается... Но только на мгновение.
Она открыла глаза...
- Ну вот, - ласково произнес Ив(что с ним случалось редко), - ты чего тут в обмороки грохаться взялась? - и безобидно пошутил: - Беременная, что ли?
Рон засмеялась. Ив тоже. Весело, взахлеб, хотя вроде бы смеяться было не над чем...
- Знаешь, я сон видела, хошь расскажу?
- А давай! Опять про лес?
- Неа... Слушай...
43.
Туман, как будто плывешь глубоко под водой. В ушах гудит, как бывает, когда прислушиваешься к морской раковине. Сознание плавает, и толком не понимаешь, где ты, чего ты... Надоело так плавать! Надоело! Выплыть бы наверх, воздуху глотнуть, полежать на солнышке. Только проблема - не знаешь, где в этом водном мире верх, где низ... и ничего не видно. Совсем...
Вот, кажется, кто-то тянет за шкирку, и плывешь, плывешь. Куда-то вбок. Оказывается, верх был там...
- ...у тебя его глаза. Синие. Его улыбка, в те редкие моменты, когда ты улыбаешься. Его голос... его... память... Ты совсем, как Денис, - прошептала Рон, заглянув в безвольные, больные полузакрытые глаза...
- Я - Влад, - сказал он твердо, и в голосе, вдруг окрепшем, растерявшим всю болезненную хрипотцу, прозвенела сталь. - Но все равно спасибо. Что лечишь. Пусть даже в память о нем...
- Да... на, держи, - Рон положила что-то в его ладонь и сжала ее в кулак. - Твоя пуля.
- И эта маленькая сволочь сидела у меня в спине! - скучно воскликнул Влад, подбросив кусочек металла на ладони. Не поймал: рука не слушалась. - Слишком маленькая... поэтому я и не смог ее вытащить...
- Расковырял рану только! Долго будет заживать. Она и гнить начала уже... Теперь у тебя в спине вот такенная дыра, - Рон даже зачем-то улыбнулась.
- Ничего, до слета заживет, - с искренним оптимизмом заметил Влад и закрыл глаза...
- О чем вы там шушукаетесь? - поинтересовался Ив. В суть разговора он особо-то не вникал. Было дело поважнее - открыть замерзшую напрочь банку консервов.
- Ни о чем, - Рон подошла и присела рядом.
- Я не против, конечно, - Ив последним усилием открыл банку и поставил ее греться. - Но ты... не говори с ним лучше. Он зубы заговаривать мастер. Всегда так: заводит какую-ньть задушевную беседу... как со мной о сыне... и все. Понимаешь, ведь?
- Ага, - задумчиво протянула Рон и взяла прут - пошевелить угли.
- Не нравится он мне, - сказал Ив через некоторое время. - Может, пристрелим его, и дело с концом? Он же играет с нами. Видишь ведь. Как кошка с мышкой. Вот надоест ему - и нам хана... - Рон молчала. - Ты думаешь, он так и даст отвести себя на слет?! - начал распаляться Ив, но вовремя сбавил громкость, чтобы Влад не услышал.
Молчали некоторое время. Забыли про банку консервов. А в ней лед уже растаял в воду, которая начала пузыриться по краям жестянки. Запахло гороховым супом...
- О чем он с тобой говорил вообще? - спросил Ив.
- Про город этот рассказывал. Каким он был до войны... - Рон осеклась и уставилась на окно, за которым всего-навсего торчало еще одно мертвое дерево, какие тут на каждом шагу.
- Ты чего? - Ив насторожился и подтащил поближе автомат.
- Яблоня. Смотри...
- И что?..
- Он тут жил раньше... на втором этаже. Яблоня... он говорил, ветки до окна доставали, что яблоки можно было рвать и есть...
Ив хотел сказать пару ласковых, но, увидев сияющее счастьем лицо сестры, передумал, и, пробурчав что-то, отхлебнул горячего супа из банки. Отхлебнул снова и передал банку Рон...
44.
Темно. Когда нет солнечных трещинок, земля и небо почти что сливаются, и трудно что-нибудь различить. Особенно здесь. В городе. Только белые пятна снега на черном асфальте подсказывают - земля, вот она...
Влад некоторое время шел без света. Осторожно, на ощупь. Только когда отошел на приличное расстояние, вытащил из кармана фонарик. Ивов. И куртка на Владе - тоже его. Иву она была явно большая - рукава он завернул аж наполовину. Владу курка была как раз, если не считать, что коротковата. Прежний малорослый хозяин ее явно подрезал... наверно, чтоб бегать не мешала.
С фонариком идти было легче. Порой он выхватывал из темноты знакомые предметы, как память, бывает, неожиданно покажет яркий кусочек прошлого...
Граффити на стенах... Влад улыбнулся, узнав парочку своих надписей. Постоял с минуту, глядя на них и думая о чем-то...
Да, это был его город, его район и... обычный путь до рынка, который он, когда был еще мальчишкой, каждый день проходил с матерью и... братом... А во время войны - только с братом. Он помнил, там был пункт раздачи хлеба и кипятка... Ходили, зимой, вдвоем... брали на свои талоны и на талон матери, которой к тому времени давно не было в живых. Пытались жить одни... И жили ведь, целый год. Потом Денис заболел, и Влад, чуть не замерзнув насмерть по дороге, притащил его в приют на санях. Выбор был небольшой: или брат, или свобода. Денис бы умер без лечения, поэтому Влад, скрипя зубами от злости, и на него и на себя, пошел "сдаваться"... Влад, бывало, частенько начинал беспричинно ненавидеть Дениса - за то, что тот заболел тогда. За то, что попали в приют...
Приют... Бывший храм. Нынешний Храм... Он вспомнил бесчисленные орды диких крыс... вспомнил гриб над морем... и вздрогнул от внезапно пробравшего его ужаса...
Он больше не всматривался в детали. Он шел домой...
- Вернулся?! - Ив аж подпрыгнул от неожиданности... пробормотал вполголоса: - псих... ха, я б на твоем месте...
- Удрал, - закончил за него Влад и засмеялся. - Держи свою куртку. Пасибо. В своей бы я замерз нахрен!
- Ты куда ходил? - Рон инстинктивно поймала брошенную Денисом куртку до того, как Ив успел что-то сообразить. Снайпер... У них инстинкт уже - ловить все, что плохо летит...
- Домой, - Влад пожал плечами, сделав самое невинное лицо.
- Так ведь... ты здесь жил... Так? Яблоня, - Рон кивнула на дерево за окном.
- Это не яблоня. Это тополь, - четко пояснил Влад.
Пару минут Ив и Рон молчали, вопросительно глядя на своего пленника. Тут слов просто не было. Совершенно дикая, невозможная невероятная штука - ушел, вернулся... Куртку спер, а они даже не проснулись... мог бы воспользоваться этим и пристрелить их, как щенят... нет ведь! Ушел(не будем ставить вопрос, как он ушел, если вчера валялся полумертвый), вернулся... говорит... как со своими... детьми. И еще одна странность: сейчас им, двоим все это жутким должно казаться, да на грани паники должны быть, чесслово! Ну, хотя бы подозрение, тревога хоть какая-то... Нет ведь! Спокойно и все пофиг. Штиль на душе!
Влад устал от этих двух "немых укоров" и решил попытаться объяснить им, и себе, прежде всего...
- Я ходил взять кое-чего... там порушили все, пограбили, конечно... нашел свой детский тайник... вот, старое фото, губная гармошка... недоеденная шоколадка... - Влад поднял глаза и посмотрел на Рон. - Это я ее вспомнил, когда бредил, сладкого просил. Я ее часто вспоминал... в приюте еще, когда голодали... все думал и думал, что дома у меня она есть... а когда от голода крыша начинала ехать, говорил убегу... заберу...
- Денис, ты хоть понимаешь, что происходит?!! - Рон уже не выдержала... просто в душе кипело, кипело и вот выплеснулось... - ТЫ идешь на СЛЕТ "Невидимок"! Понимаешь?!!
- Я Влад, - поправил он спокойно, как будто это ничего не значило, - и я все понимаю. Слет, Арена, пыточные камеры. Знаю. Был.
- Тогда почему... - начала было Рон. Но как это было спросить? "Почему не убегаешь?" "Почему не убил нас?" Так, что ли?.. Да любой вариант выглядел бы просто глупо.
- Я не хочу убегать, Рон, - на незаданный вопрос он ответил сам. И добавил, протянув ей блестящий сверток: - шоколад будешь?..