А для тех, кому хочется послать всего одно или два сообщения - безумную теорию, скверные стихи, политический трактат - существовали частные фирмы, которые построили радиотелескопы и предлагали различные тарифные планы их использования. Одной из наиболее известных была "Дракон-экспресс", чьим рекламным слоганом было "Когда нужно доставить ровно через 18,8 лет".
Из подвала появилась десятилетняя Эмили.
- Привет, дорогая, - сказал Дон. - Ужин через пару минут. Накрой на стол, хорошо?
Эмили сделала недовольное лицо.
- Это обязательно?
- Да, малышка, обязательно, - сказал он.
Она испустила театральный вздох.
- Я всё должна делать!
- Конечно, - ответил Дон. - После ужина ты должна пойти и пару часов попахать поле. А когда закончишь, то нужно подмести все улицы отсюда и до Финч-авеню.
- Ой, папа! - Но она уже улыбалась, направляясь на кухню. Он снова повернулся к жене, которая изо всех сил пыталась не вздрагивать каждый раз, когда Эмили на кухне особенно громко гремела тарелками.
- И что же, - сказал он, - ваша группа догадалась, с какой целью инопланетяне интересуются нашей моралью?
Она покачала головой.
- Некоторые параноики считают, что нас испытывают, и если найдут недостойными, то последуют санкции. Кто-то из Франции пошёл ещё дальше и предположил, что нас исследует драконианский эквивалент общества защиты животных с целью установить, можно ли нас есть: соответствуем мы высоким моральным и интеллектуальным стандартам разумных существ, или же мы просто тупые скоты.
- Я считал, что в кругах SETI считается аксиомой, что инопланетяне только посылают сигналы, но никогда не являются во плоти.
- Похоже, в Париже той методички не получали, - сказала Сара. - А кто-то ещё предположил, что мы - лишь одна точка в обширном исследовании, которое потом будет представлено в виде цветастых круговых диаграмм в драконианском эквиваленте "USA Today".
На кухне пропиликал таймер. Дон похлопал по её ногам, прося, чтобы она их приподняла. Потом прошёл на кухню, сполоснул руки и открыл духовку, выпустив наружу клуб пара.
- А что насчёт фабрикации ответов? - крикнул он в гостиную. - Что вы там решили по этому поводу?
- Погоди, я схожу умоюсь, - крикнула Сара в ответ.
Он надел кухонные рукавицы и вытащил чугунок из духовки, поставив его на плиту.
- Где салфетки? - спросила Эмили.
- В буфете, - сказал он, мотнув головой в его сторону. - И вчера там были. И позавчера.
- Стэйси сказала, что видела маму по телевизору, - сообщила Эмили.
- Круто, правда? - ответил он, открывая чугунок и перемешивая овощи и мясо.
- Ага, - отозвалась Эмили.
В дверях появилась Сара.
- Пахнет очень вкусно.
- Спасибо, - сказал Дон, потом крикнул: - Карл! Ужинать!
Потребовалось ещё несколько минут, чтобы все собрались за столом и разложили еду, после чего Дон спросил:
- Так что же вы решили ответить драконианцам?
- Мы решили сделать ровно то, о чём они нас просят. Мы сделаем в университете веб-сайт и позволим людям со всего мира отвечать на вопросы, которые задли инопланетяне. Потом мы случайно выберем тысячу заполненных анкет и отошлём их.
Карл потянулся к корзинку с хлебом.
- Эй, - остановил его Дон. - Не тянись через весь стол. Попроси сестру передать.
Карл вздохнул.
- Передай хлеб.
- Скажи "пожалуйста", - ответила Эмили.
- Папа!
- Эмили, - устало сказал Дон, - передай брату хлеб.
Скривившись, Эмили подчинилась.
- Как ты думаешь, почему они просят тысячу ответов? - спросил Дон Сару. - Почему не резюме, типа: X процентов выбрали ответ A, Y процентов - ответ B и так далее.
- Это тебе не "Сто к одному", - сказала Сара.
Дон усмехнулся.
- А если серьёзно, - продолжила Сара, - я подозреваю, что если ты всё просуммируешь, что не сможешь увидеть всяких противоречивых вещей. Ну, к примеру, из того, что X процент против абортов и Y процентов за смертную казнь, никак не узнать, что очень часто "за жизнь" и "за казнь" выступают одни и те же люди. Да даже мои собственные убеждения инопланетянам могут показаться противоречивыми. Комбинацию "за выбор" и "против казни" можно интерпретировать как поддержку убийства невинных младенцев и в то же время протест против убийства тех, кто, в принципе, этого заслуживает. Я, конечно, никогда бы так не сказала, но комбинации такого типа интересны, и, я думаю, они не хотят, чтобы они затерялись в сводных данных.
- Звучит как план, - сказал Дон, накладывая Карлу ещё одну порцию жаркого. - Ну а что с твоими собственными ответами?
- То есть?
- Это ты догадалась про анкету, - сказал он. - Разумеется, твои ответы должны быть среди той тысячи, что уйдёт на Сигму.
- Ну, я не знаю… - сказала Сара.
- И думать нечего, мам, - сказал Карл. - Ты должна включить свои ответы. Это твоё право.
- Посмотрим, посмотрим, - сказала Сара. - Эмили, передай мне горошек, пожалуйста.
Глава 23
После обеда Ленора вернулась обратно в университет, а Дон отправился в Галерею Искусств. Игра девушки в скрэббл произвела на него впечатление. У неё был потрясающий словарный запас, хорошее стратегическое мышление, и она не раздумывала подолгу над следующим ходом. Хотя в конечном итоге он и победил, лучший ход в игре остался за ней - она выложила "oxlip" вертикально, начиная от клетки с тройными очками в верхнем левом углу доски.
Галерея Искусств Онтарио владела крупнейшей коллекцией скульптур Генри Мура, а также большим собранием старых европейских мастеров и канадской Группы Семи; также здесь проходила постоянная выставка акварелей Хелены ван Флит. И хотя Дон уже всё это видел, он с удовольствием посмотрел ещё раз. Но главным, что привело его сюда сегодня, была передвижная выставка дутого стекла Робин Херрингтон, и он подолгу созерцал каждый её экспонат. Ему нравились виды искусства, требующие настоящей работы руками; сегодняшняя цифровая техника подменяет усидчивостью настоящий талант.
Галерея Искусств была популярной туристской достопримечательностью, так что ему пришлось немного потолкаться - но теперь, по крайней мере, ему это было не больно; до недавнего времени боль после случайного столкновения не проходила часами.
Его любимой работой Херрингтон, как он для себя решил, была жёлтая рыба с огромными синими глазами и гигантскими розовыми губами; каким-то образом художнику удалось вдохнуть в расплавленное стекло яркую индивидуальность.
Насмотревшись в своё удовольствие, Дон покинул галерею и направился обратно в университет за своей кипой бумаг. Начался час пик, и машины ехали по улице бампер к бамперу. К тому времени, как он вновь оказался на четырнадцатом этаже Макленнанской башни, было уже четверть пятого, но Ленора была там, как и обещала.
- Привет, Дон, - сказала она. - Я уж было подумала, что вы провалились в чёрную дыру.
Он улыбнулся.
- Простите. Потерял счёт времени.
- Как выставка?
- Потрясающе, просто здорово.
- Я сложила ваши бумаги в пару мешков, так вам будет удобнее нести.
Кто сказал, что нынешняя молодёжь думает только о себе?
- Спасибо.
- Жаль, что уже так поздно, - сказала Ленора. - В подземке будет не протолкнуться ещё, наверное, часа полтора. Сардины в банке.
- Не подумал об этом, - признал Дон. Он уже многие годы не бывал в городе в час пик. Жестяная банка, набитая потными усталыми людьми - не самое приятное место.
- Послушайте, - сказала Ленора, - а я снова собираюсь в "Герцог Йоркский".
- Второй раз за день? - удивился Дон.
- У меня там скидка. Кроме того, сегодня вторник - вечер куриных крылышек. Мы с друзьями каждую неделю собираемся там по вторникам. Почему бы вам не пойти со мной? Переждёте давку в подземке и потом поедете.
- Я не хотел бы причинять никому беспокойства.
- Ой, да что вы, какое беспокойство?
- Я… э-э…
- Подумайте об этом. А я пока сбегаю кое-куда перед выходом. - Она вышла из офиса, а Дон выглянул в маленькое окно. В отдалении, за пределами кампуса, была видна правильная решётка улиц. Он запустил руку в карман шортов и достал оттуда датакомм.
- Позвонить Саре, - произнёс он, и через мгновение услышал её голос:
- Алло?
- Привет, дорогая, - сказал он. - Как ты?
- Нормально. Ты где?
- Да как раз в твоих старых владениях. Зашёл забрать твои бумаги.
- Как выставка в Галерее?
- Отлично; очень рад, что сходил. Слушай, я не хочу лезть в метро в час пик.
- И не надо.
- А Ленора - это аспирантка, которая здесь работает - собирается идти есть куриные крылышки, и…
- А мой муж обожает куриные крылышки, - сказала Сара, и Дон ясно различил улыбку в её голосе.
- Так ты не возражаешь, если я…
- Нет, конечно, нет. Тут мне как раз только что звонила Джулия Фейн. У неё билеты в театр на сегодня, но Хауи расхворался и отказался идти, и она спрашивала, не пойду ли я с ней; я как раз собиралась тебе звонить.
- О, конечно. Иди в театр. Что будете смотреть?
- "Скрипач на крыше", в Лиа Послунсе. - Всего пара кварталов от их дома.
Дон довольно правдоподобно изобразил Тополя, пропев пару нот из "Если б я был богат". Потом добавил:
- Приятного вечера.
- Спасибо, дорогой - а тебе вкусных крылышек.
- Пока.
- Пока.
Как только Дон захлопнул крышку датакомма, вернулась Ленора.
- Ну что, каков вердикт? - спросила она.
- Спасибо за приглашение, - ответил он. - Крылышки - это замечательно.
Когда Ленора и Дон вновь добрались до "Герцога Йоркского", Ленорины друзья уже были там. Они собрались в маленькой комнатке слева от главного зала первого этажа, которую Ленора звала "уют-компанией".
- Всем привет, - сказала Ленора, отодвигая от стола капитанское кресло и усаживаясь. - Познакомьтесь, это Дон.
Дон тоже сел. Два небольших круглых стола были сдвинуты вплотную друг у другу.
Ленора указала на худого парня азиатской внешности лет двадцати на вид.
- Дон, это Макото. А это Галина, - миниатюрная шатенка, - и Филлис, - блондинка, похоже, довольно высокая, когда встанет.
- Привет всем, - сказала Дон. - Спасибо, что пустили меня в свою компанию. - Секундой позже подошла Гэбби, смена которой всё ещё продолжалась. Он выслушал, как она перечисляет напитки на розлив, и заказал светлое "Олд Силли", единственное низкоуглеводное пиво в списке.
Ленора немедленно включилась в текущее обсуждение, что-то об их знакомом парне, который поругался со своей девушкой. Дон сел поглубже в кресло и попытался оценить личные качества новых знакомых. Галина, казалось, практически не разговаривала, но у неё было очень выразительное лицо, которое реагировало - даже излишне экспрессивно - на всё, что говорили другие: она пучила глаза, открывала удивлённо рот, улыбалась, хмурилась - словно живая череда смайликов. У Филлис было, на вкус Дона, несколько подростковое и вульгарное чувство юмора, и ругательствами она явно злоупотребляла. Макото же был явно недоволен присутствием Дона - вероятно, надеялся наслаждаться компанией трёх красивых женщин в одиночку.
Дон в основном прислушивался к разговору, иногда смеялся шуткам, смысл которых смог уловить, и пил пиво. Он знал, что мог бы присоединиться к дискуссии, но они говорили о каких-то совсем тривиальных вещах и раздували собственные мелкие жизненные неурядицы в проблемы вселенского масштаба: как тяжело впервые оказаться вдали от дома, как трудно налаживать связи и всё такое. Макото, Галина и Филлис понятия не имели о том, что значит жить своей жизнью, растить детей и делать карьеру. Ленора могла рассказать вещи поинтересней, и он слушал, когда она говорила, но когда начинали говорить остальные, он больше прислушивался к паре среднего возраста за соседним столиком, погружённой в оживлённую беседу о том, как Консервативная партия растопчет либералов на приближающихся выборах и…
- Вы видели по телеку Сару Галифакс на прошлой неделе? - спросил Макото остальных. - Это же грёбаный ходячий труп. Ей уже лет сто десять, нет?
- Ей только восемьдесят семь, - ровным голосом сказал Дон.
- "Только", - сказал Макото, словно повторяя концовку анекдота для тех, кто её не расслышал.
- Макото, Дон… - заговорила Ленора, но Дон её перебил.
- Я лишь хотел сказать, что Сара Галифакс не настолько стара.
- Может быть, но выглядит как Горлум, - сказал Макото. - И, должно быть, совсем выжила из ума.
Галина энергично закивала, но ничего не сказала.
- Почему ты так говоришь? - спросил Дон, пытаясь не повышать голос.
- Не пойми меня неправильно, - сказал Макото. - Я знаю, что это она догадалась о том, что значило то первое сообщение. Но, как сказали по телевизору, Коди Мак-Гэвин считает, будто старая карга догадается и про второе. - Он мотнул головой, словно говоря "вы только представьте".
- Кстати, о сообщениях, - сказала Ленора, тактично пытаясь сменить тему, - позавчера мне звонил Ранджит из CFH. Он сказал…
Но Дон уже не мог остановиться.
- Профессор Галифакс понимает драконианцев лучше кого-либо другого.
Макото небрежно махнул рукой.
- Ой, возможно, так и было в её время, но…
- Сейчас по-прежнему её время, - сказал Дон. - Она - профессор эмерита, и без неё у нас вообще бы не было никакого диалога с драконианцами.
- Да, да, - сказал Макото. - Но если бы Мак-Гэвин пустил свои деньги на поддержку кого-нибудь, у кого есть шансы…
- Тебя, например, - не удержался Дон.
- Почему нет? Лучше кто-нибудь, родившийся в этом столетии, в этом тысячелетии, чем высохшая мумия.
Дон посмотрел на свою полупустую бутылку пива, пытаясь вспомнить, вторая это или третья.
- Ты несправедлив, - сказал он, не поднимая взгляда.
- Слушай, Дэн, - сказал Макото, - это же не твоя область. Ты же не знаешь, о чём говоришь.
- Он Дон, - сказала Ленора, - и, наверное, ему лучше сказать тебе, кто…
- Я знаю, о чём говорю, - сказал Дон. - Я был в Аресибо. Был в Аллене.
Макото моргнул.
- Да ты гонишь. Ты не астроном.
Чёрт.
- Ладно, забудь. - Он поднялся - его кресло издало громкий деревянный стук, ударившись о стол позади. Ленора смотрела на него в ужасе. Она явно решила, что он собирается ударить Макото, у которого на лице возникло выражение отчаянной решимости. Но Дон лишь сказал "Мне надо в сортир", протиснулся между Галиной и Филлис и направился к лестнице, ведущей в подвал.
Ему понадобилось существенное время, чтобы опустошить мочевой пузырь, что, по-видимому, было к лучшему: он успел малость успокоиться. Господи Боже, ну почему он вечно не способен удержать язык за зубами? Можно себе представить, о чём они сейчас говорят в своей чёртовой "уют-компании".
"Ленора, этот твой дружок какой-то…" - и тут Макото ввернёт словечко, которое у нынешних детей вместо "дёрганый" или "чокнутый".
Нынешних детей. В писсуаре автоматически запустился смыв, когда он развернулся и подошёл к раковине. Он вымыл руки, избегая смотреть в зеркало, а потом поднялся по лестнице обратно в зал.
Когда он уселся, Ленора пристально посмотрела на Макото.
- Слушай, друг, - сказал Макото, - я… был неправ. Прошу прощения. Я не знал, что ты её внук.
- Ага, - сказала Филис. - Извини нас.
Он не смог заставить себя ничего сказать, лишь кивнул.
Потом разговор продолжился, хотя Дон в нём практически не участвовал, и было съедено ещё много куриных крылышек; первобытный процесс отрывания зубами мяса от костей странным образом помог ему успокоиться. Наконец, принесли счёт. Заплатив свою долю, Макото сказал:
- Пора бежать. - Потом посмотрел на Дона. - Рад знакомству.
Дон сумел ответить ровным голосом:
- Я тоже.
- Мне тоже уже пора, - сказала Филлис. - Завтра с утра встреча с научруком. Галина, ты идёшь?
- Ага, - ответила Галина - единственной слово, которое Дон услышал от неё за весь вечер.
Когда они остались одни, он посмотрел на Ленору.
- Простите, - сказал он.
Она вскинула свои рыжие брови.
- За что? За то, что вы вступились за бабушку, которая не может сама за себя постоять? Вы хороший человек, Дональд Галифакс.
- Я ведь наверняка испортил вам вечер. Простите, что не понравился вашим друзьям, и…
- О, вовсе нет. Ну, разве что Макото. Но пока вы ходили вниз, Филлис сказала, что вы очень галантны.
Он едва успел подхватить падающую челюсть. "Галантный" - не то слово, что ожидаешь услышать от двадцатипятилетней женщины.
- Полагаю, мне уже тоже пора идти, - сказал он.
- Ага, - сказала она. - И мне.
Они двинулись к выходу; Дон нёс в руках два больших пластиковых пакета с бумагами. К его удивлению, на улице было темно; он и не думал, что они просидели в пабе так долго.
- Ну, - сказал он, - было весело, спасибо, но…
Ленора, похоже, тоже была удивлена наступившей темнотой.
- Проводите меня до дома? - спросила она. - Это всего в паре кварталов, но район не сказать, что совсем спокойный.
Дон взглянул на часы.
- Э-э… конечно. Разумеется.
Она взяла один из пакетов, и они пошли по улице под жизнерадостную болтовню Леноры. Было по-прежнему жарко и душно, когда они подошли к Эвклид-авеню, трёхполосной улочке, застроенной древними облупившимися домами. Двое здоровых парней прошли мимо. У одного из них, с поблёскивающей в свете фонарей бритой макушкой, была анимированная татуировка Мрачного Жнеца на бугрящемся правом бицепсе. У другого на лице и руках были лазерные шрамы, которые легко удалялись; он, вероятно, носил их как знаки отличия. Ленора опустила взгляд на потрескавшийся и разбитый тротуар, и Дон последовал её примеру.
- Ну вот, - сказала она примерно через сотню метров. - Пришли.
Они стояли перед ветхим домом с мансардой.
- Неплохое местечко, - сказал он.
Она рассмеялась.
- Трущоба. Но зато дёшево. - Она помолчала, и её лицо посерьёзнело. - Поглядите на себя! Вы весь взмокли, а вам ещё обратно переться до подземки. Заходите. Я дам вам с собой банку диетической колы.
Они вошли в дом; какое-то животное - возможно, енот - проворно убралось с дороги. Ленора открыла боковую дверь и свела его вниз по лестнице.