В который раз уже незанятая часть сознания Яна отметила взаимосвязь явлений. Старый Торвальд Анкер с его поговоркой "нет ничего несущественного" пришел бы в восторг от того, как она подтверждается на Рустаме. Взять, к примеру, хотя бы связь между экологией и школьными аэробусами. Поскольку местная флора на плато практически несъедобна, колонисты вынуждены выращивать земные растения. Но поскольку экологическая среда, необходимая для этих растений, еще неустойчива (один из примеров тому - здешний вирус, который поражает азотсвязывающие бактерии, живущие в симбиозе с земными бобовыми), урожаи пока что скудны, и, чтобы прокормить одного человека, приходится засевать много гектаров. Поэтому большинство колонистов становятся фермерами и живут изолированно посреди огромных угодий. И поэтому они не могут обойтись без воздушного транспорта - все еще столь немногочисленного и дорогого, что им владеет вся колония сообща, - как только им нужно выехать за пределы доступного лошадям расстояния. В особенности это касается перевозки детей в школу и из школы. И поэтому опять-таки пришлось возложить обязанность вождения школьного аэробуса на людей типа Свободы, то есть не фермеров. А это обостряет конфликт между профессиональными группами.
Свобода порой сомневался, а не подгнила ли уже та свобода, за которой они все сюда примчались.
Дэнни всегда попадал домой последним, каким бы маршрутом ни шел аэробус. Коффины жили дальше всех, рядом с Расщелиной. Свобода посадил машину на площадку Коффинов, и Дэнни молча прошел мимо него к выходу.
Услышав шум посадки, на крыльцо вышла Тереза Коффин с ребенком на руках. Еще одна малышка, недавно вставшая на ножки, цеплялась за ее юбку. Ровный солнечный свет милосердно окрашивал волосы Терезы в бронзовый цвет. Она исхитрилась помахать им рукой.
- Привет! - сказала она. - Заглянете на чашечку чаю?
- Нет, спасибо, - ответил Свобода, высунувшись из окна. - Джудит ждет меня дома.
Тереза улыбнулась ему через двор - голую утоптанную землю с единственным раскидистым дубом:
- Свадебные хлопоты?
- Она по уши занята стряпней, шитьем и Бог знает чем еще, - кивнул Свобода. - Я обещал ей помочь передвинуть мебель до ужина.
- Передайте Джудит, что я привезу обещанное печенье рейсовым аэробусом от Штейн-Лейка. Мне хотелось бы испечь побольше, но... - Она неловко махнула рукой. У Коффина было уже пятеро отпрысков, включая Дэнни, и шестой на подходе.
- Спасибо. Все так стараются нам помочь! По-моему, даже слишком: повод того не стоит.
- Но, мистер Свобода! Свадьба вашей собственной дочери!
- Конечно, конечно. Я, разумеется, рад, что Джоселина выходит за такого приличного парня, как Колин Локаб^р, и я хочу, чтобы все было как полагается. Но пытаться устроить на этой планете свадебный пир, какие закатывали на Земле на Среднем уровне... Да еще в разгар уборки урожая... - Свобода пожал плечами. - На мой взгляд, это чересчур.
Тереза, сойдя с крыльца, подошла к нему поближе. Лицо ее, обветренное и изрезанное морщинами не меньше, чем у него, посуровело.
- Вот здесь вы ошибаетесь, - сказала она. - Для нас нынче свадьба - самое важное событие.
Он подумал о Джоселине и Дэвиде, о родившемся на Рустаме Антоне, об экзогенном малыше Гейле; отогнал от себя видение маленькой могилки за вишневым садом. Им с Джудит еще повезло. В других семьях потерь было больше, и потери будут продолжаться. И Год Болезни наверняка повторится, и буран Дня Спокойствия, и еще черт знает что. В результате естественного отбора здесь со временем получится такая здоровая и одаренная раса, какой Земля не производила уже многие столетия. Да только в волосах у Джудит уже серебрятся седые пряди - впрочем, и у него тоже. Он, конечно, еще полон сил, но горные склоны стали самую малость покруче.
- Да, - сказал он. - Вы, безусловно, правы. Я не отрицаю, что время от времени людям необходимы праздничные торжества. Я вовсе не хотел быть похожим... - Он прикусил язык, с которого чуть было не сорвалось "на вашего мужа", и быстро продолжил, надеясь, что она ничего не заметила: - Ну, мне пора. До встречи.
- До встречи, - улыбнулась она. - Я буду где-то в 39.00.
Она, наверное, ждет не дождется этого визита к Джудит, подумал Свобода. Хоть на часок удрать из дома! Ему стало так жаль ее, что он забыл про Дэнни.
Глава 2
Как и большинство зданий поселенцев, дом Коффинов был сооружен из грубо обтесанных бревен, укрепленных сталью и бетоном против мощных ветров, с погребом, служившим убежищем во время шторма. Вытянутое и низкое, прохладное летом и теплое зимой, здание не было примитивным. Помимо электричества, поступавшего с атомной станции Анкера, в доме был солнечный коллектор, который собирал энергию в подземный резервуар с испаренной водой. Освещение было флюоресцентным, отопление - лучистым. Но хотя энергии хватало с избытком, электроинструментов недоставало. Хозяйственные помещения и мастерские занимали такую большую часть дома, что троим мальчикам приходилось жить в одной комнате. На Среднем уровне Земли такие условия считались просто роскошными, подчеркивал отец.
- Но мы же не живем на Среднем уровне! - запротестовал Дэнни, когда к нему подселяли Этана и Ахаба.
- Возблагодари за это справедливость и милосердие Господне, - отвечал Коффин. - Как, кстати, и за то, что тебе не пришлось увидеть первые годы на Рустаме, когда люди жили в палатках и землянках. А я видел, как умирали мужчины, женщины и дети, когда грянул ливень: как они лежали в мутной воде, а дождь, каких на Земле отродясь не бывало, бил по их лицам.
- Ну, это было давно! - сказал Дэнни.
Приемный отец поджал губы.
- Если ты думаешь, что взрослые могут позволить себе пристраивать по комнате с рождением каждого ребенка, ты глубоко заблуждаешься, - отрезал он. - Отныне вся дойка коров будет твоей обязанностью!
- Джошуа! - крикнула мама. - Он же еще ребенок!
- Ему пять земных лет, - ответил отец.
Дэнни не стал спорить. Он усвоил урок.
Коровы ему нравились - они были теплые, добрые, от них пахло летом, - но их было слишком много. Отец отшлепал его, обнаружив, что Дэнни не выполнил задания, и лишь потом заметил, что пальцы у мальчика одеревенели и не гнутся от усталости. Тогда отец, буркнув что-то вроде: "Ладно, может, это и правда слишком", - быстро вышел из хлева. Ночью, не в силах заснуть из-за боли в руках, Дэнни встал попить воды. Из темного коридора он увидел в гостиной маму и отца. Отец выглядел грустным, а мама гладила его по голове. С тех пор Дэнни больше не был уверен, заступается ли мама за него всерьез или просто для виду.
А теперь еще эта школа. Он согласился бы доить всех коров, лишь бы не ходить туда. Он просил родителей не посылать его больше в школу, где одноклассники кричали ему: "Вонючка! Вонючка! Вырос в навозе, как жирный поросенок!" Правда, он не рассказал родителям, как его дразнили. Это было слишком чудовищно. Но он плакал. Отец велел ему перестать реветь и вести себя как подобает мужчине.
Мама спросила у учительницы, в чем дело. Миссис Антропопу- лос знала, что дети обижают Дэнни, и приказала им прекратить издевки, но тем самым лишь подлила масла в огонь. ("Погоди, завтра я до тебя доберусь!" - шепнул ему Фрэнк де Смет. А на краю школьного двора есть сарай...) Однажды, когда Дэнни вернулся домой в слезах, мама собрала в корзинку еду и отправилась с ним вдвоем на вершину Валунной горы. Они сидели на больших камнях - он любил воображать, что их прикатили сюда великаны,- и глядели вниз на дом и амбары, на зелено-голубые луга, где овцы казались шерстяными букашками, на пашню, где отцовский комбайн тянул за собой шлейф пыли, и на Расщелину - то есть на край света. Ветер развевал мамины волосы и вздыхал в кронах деревьев, вторя ее словам. Она говорила тихо и осторожно, как порой, он слыхал, говорила сама с собой, когда отец уходил на одну из своих долгих одиноких прогулок.
- Да, Дэнни, ты другой. Но это не значит, что ты хуже. Когда ты подрастешь, то будешь гордиться своим отличием от остальных. Ты же первый экзогенный человек на Рустаме! Таких, как ты, будет много... И мы так рады, что ты у нас есть. Потому что ты нужен нам, Дэнни.
Но когда он спросил, что значит "экзогенный", она ушла от ответа.
- Ты еще маленький, - сказала она, сцепив вместе пальцы. - Когда узнаешь о том, что такое наследственность, тогда поймешь. Для этого и нужно ходить в школу - чтобы тебя научили... э-э... всему. Всему, что мы должны знать, если хотим выжить на Рустаме. И зачем мы сюда прилетели. И чтобы ты узнал о том, о чем мы никогда не должны забывать - о Земле и людях Земли... Дэнни, они дразнят тебя потому, что сами ничего не понимают. А непонятное внушает им страх. Они ведь еще дети. Ты бы тоже мог постараться... вести себя подружелюбнее, что ли. Не задавай так много вопросов учительнице, не ходи один букой, поиграй со всеми вместе... Ох, я сама не знаю, что говорю. Мы прилетели на Рустам, защищая свое право быть непохожими на других. Вряд ли мне стоит начинать все сызнова, внушая тебе, чтобы ты подделывался под окружающих просто потому, что так легче.
Ее слова напомнили ему отцовские нравоучения, и пикник сразу потерял свою прелесть. Скоро они вернулись домой.
Позже он кое-что узнал об экзогенных баках. На космических кораблях не было помещений для домашних животных. Поэтому вместо них колонисты взяли с собой яйцеклетки и сперму. Они занимали так мало места, что можно было привезти с собой миллионы потенциальных животных - коров, свиней, овец, собак, лошадей, птицы и так далее. А жизнь в них поддерживали - и на корабле, и позднее в Верхней Америке - с помощью того же анабиоза, что сохранял живыми людей. Когда колонисты обосновались на Рустаме и подготовились к приему скота, биотехники оплодотворили яйцеклетки и потом выращивали зародыши в баках, пока не получали настоящих детенышей животных.
Они с классом как-то посетили биолабораторию в Анкере и поглядели на эти баки. Дежурный лаборант объяснил, что больше животных там не выращивают, потому что домашний скот теперь размножается естественным путем. Он сказал, что многие виды
земной фауны вообще не были произведены на свет, но их зародышевые клетки сохраняются на случай, если в них возникнет нужда. Лаборант показал им фотографии этих земных существ: змей, слонов, мангуст, жаб, божьих коровок и так далее.
Так что Дэнни понял, что значит "экзогенный". Он понял также, что дети растут в своих мамах точно так же, как телята в коровах, после того как папы оплодотворяют мам своим семенем. Только... не все дети. Некоторых выращивали в баках -тех же самых, где раньше растили животных. Дэнни был первым. Зачем вообще это надо? Когда он спросил, ему ответили, что планете нужны люди разных родов и видов, но он все равно не понял. И почему каждая супружеская пара обязана усыновить хотя бы одного экзогенного ребенка?
Однажды Дэнни услыхал, как молодой мистер Лассаль разворчался по поводу этой обязанности во время молотьбы. Отец тогда вышел из себя и заявил:
- Что, понятие гражданского долга вам вообще незнакомо?
Выходит, отец с мамой взяли его потому, что так велел им долг.
Остальных детей они произвели на свет добровольно; значит, они хотели, чтобы у них появились Ахаб, Этан, Элизабет, Хоуп и этот новый младенец, которого Тереза должна была родить через несколько недель. С Дэнни же все обстояло иначе. Он был гражданским долгом.
Правда, некоторые люди относились к нему хорошо. Мистер Свобода, например. Дети тоже не всегда дразнили Дэнни. Большей частью они его игнорировали, а он не вязался к ним. Но иногда они вдруг нападали на него, как сегодня. Аэробус опоздал на несколько минут, а делать после уроков было нечего, вот Фрэнк и принялся задирать Дэнни, а потом к нему присоединились остальные.
Он утер нос кулаком, надеясь, что мама этого не заметит. Она разговаривала с мистером Свободой, а с ним, с Дэнни, даже не поздоровалась. Может, не заметила? Или ей все равно? Дэнни проскользнул у нее за спиной в дом. Нужно было переодеться из школьной формы в рабочий комбинезон. Прямо сейчас приступать к работе, правда, не обязательно, но с одеждой надо обращаться поаккуратнее - ее и мастерить трудно, и чистить тоже.
Ахаб сидел на своей койке в комнате. Он был на неполный год моложе Дэнни. (То есть земной год, 139 дней. В основном колонисты пользовались рустамским календарем, но возраст считали в земных годах и Рождество справляли тоже по земному времяисчислению. Дэнни этот загадочный и всесильный земной год, которому было плевать на сезоны, часто повергал в изумление.) Ахаб был стройный, с каштановыми волосами, как и все настоящие дети Коффинов.
- Приветик, - с надеждой сказал Дэнни.
- Ну и попадет же тебе, как отец вернется домой! - заявил Ахаб.
У Дэнни екнуло сердце.
- Я ничего не сделал!
- Ты ничего не сделал, - эхом отозвался Ахаб. - Это точно. Ты не запер в шесть часов ворота на северной стороне. Мама говорит, ворота стояли настежь.
- Я запер! Запер! Я всегда запираю ворота, когда выгоняю туда отару! Прямо перед школой и запер!
- Мама говорит, ворота стояли настежь. Туда мог забраться кошак. А может, кошак туда и забрался. А может, он прячется в лесу и будет резать баранов, пока отец его не пристрелит. Ты сам просто глупый баран! - Круглое лицо исказилось злорадством. Как только Ахаб с Этаном прознали, что их старший брат экзоген (неважно, что они понимали в своем возрасте под этим словом), они тут же обратили свое знание против него, поскольку он был сильнее и больше и мама была добрее к нему.
Они не задумывались о том, насколько добрее был к ним отец.
- Нет! - крикнул Дэнни и выбежал из комнаты.
Мама вернулась в дом и перепеленывала Хоуп.
- Мам, это не я, не я! Я знаю, что запер ворота! Я точно знаю!
Она обернулась.
- Точно? - спросила она.
- Я знаю!
- Дэнни, дорогой, - мягко проговорила она, - никогда не забывай о том, что объективность превыше всего. Это длинное слово, но одна из причин, почему мы прилетели на Рустам, заключается в том, что люди на Земле стали его забывать и оттого сделались несчастными, нищими и нечестными. - Тереза положила малышку на кровать, присела на корточки, взяла Дэнни за плечи и посмотрела ему в глаза. - Объективность означает стремление всегда быть правдивым. И в первую очередь быть правдивым с самим собой. Это труднее всего - и нужнее всего.
- Но я запер ворота! Я всегда их запираю. Я знаю, что в диких лесах есть плохие звери. Я не забыл.
- Дорогой мой, ворота сами не могли отпереться. А ты там был последним передо мной. Я понимаю, как все вышло. Тебе не нравится школа, и ты так глубоко задумался о ней, что забыл про ворота. Я знаю, что ты не нарочно. Но не надо прятаться от правды.
Он сглотнул подступившие слезы. Отец твердит, что Дэнни уже большой и ему не подобает быть таким плаксой, как... как Этан.
- М-м-может быть. Прости меня.
- Вот и молодец. - Она взъерошила ему волосы. - Я на тебя не сержусь. Я просто хотела, чтобы ты признал свою ошибку. Мы хотим, чтобы люди на Рустаме никогда не лгали самим себе. Я очень рада, что ты понял.
- А... а папа узнает?
Она прикусила губу.
- Кто-нибудь наверняка проболтается, - сказала она больше самой себе, чем ему. И живо добавила: - Не бери в голову. Я ему объясню, что ты не виноват.
- Ты всегда... - Он не смог выговорить дальше, просто вырвался из ее рук и ушел к себе в комнату. Она всегда говорила, что он не виноват, а отец никогда ей не верил.
- Ну, парень, и попадет же тебе сегодня! - тут же завелся Ахаб.
Дэнни не обратил на него внимания. Ахаба это задело сильнее
оплеухи.
- Вонючка, вонючка, вонючка, как же тебе попадет, экзоген ты паршивый! - затянул он нараспев.
Дэнни переоделся и пошел в гостиную. Ахаб его преследовать не стал.
- Мам, можно я пойду погуляю?
Глаза у нее затуманились.
- Опять? Мне не нравится, что ты так часто гуляешь один. Я думала... - Лицо ее озарилось ясной улыбкой. - Я думала после ужина, когда я поеду к миссис Свободе, забросить тебя к Гонзалесам. Ты мог бы поиграть с Педро.
- Да ну его, мам. Он маленький, мне с ним не интересно. Мне нравится гулять одному, честное слово. И ничего со мной не случится. Видишь, я надел браслет! - Дэнни поднял руку. На запястье блеснул металлический ободок с нашлепками. Отец объяснил ему, что это транзисторный радиопередатчик и что если он, Дэнни, заблудится или попадет в беду, то любой взрослый с помощью локаторной антенны сможет его найти.
Слова звучали для Дэнни слишком мудрено, но главное он понял: если он будет носить браслет, его разыщут без труда. И действительно, пару раз он заблудился, и оба раза его быстро нашли. А потом отец варил ему горячий шоколад и рассказывал истории о короле Артуре.
Сегодня Дэнни хотелось не столько гулять, сколько уйти из дома.
- Ну что ж... Ладно, - сказала мама. - Только не забудь: через час пора кормить и доить коров. А потом я буду печь печенье для свадьбы мисс Свободы. Хочешь помочь?
- Ну-у... - Дэнни не хотелось огорчать ее отказом, но все-таки стряпня - это девчоночья работа. - Нет, спасибо. Честно говоря, не хочу. Пока.
Он прошел мимо амбара, перемахнул через изгородь, которой был огорожен клеверный лужок, и устремился через нетронутую высокую траву и подлесок на восток, к своему излюбленному местечку на краю Расщелины - то есть на краю света.
Глава 3
В Верхней Америке не существовало официального правительства. Возникавшие время от времени политические проблемы решались во время телесовещаний. Возникали они нечасто, так что большинство традиционных функций государства можно было предать забвению - военную оборону, например, - или передать в руки добровольных объединений. Со временем официальная структура на планете, конечно, усложнится, но это произойдет естественным образом и в рамках конституционалистской философии.
Так, по крайней мере, надеялись основатели колонии.
Однако кто-то должен был следить за выполнением немногочисленных законов, вести теледебаты, улаживать споры, присматривать за деятельностью таких общественных служб, как медицина и образование, и собирать налоги, чтобы их финансировать. Всем этим занимался мэр, избираемый сроком на семь лет (четыре и одна десятая по земному летоисчислению), если только он не потеряет вотум доверия раньше. Терон Вулф пока не потерял.
Его офис был расположен на втором этаже библиотеки и выходил окнами на Быструю речку. Зеленые воды ее бурлили под деревянным мостом. Правда, сейчас, когда солнце зашло, а луны еще не появились, за окном было темно. Но плеск воды доносился через открытое окошко, и вместе с ним струилась прохлада, принесенная рекой с заснеженных горных вершин.
Джошуа Коффин запахнул кожаную куртку. Вулф, необъятный и уютный в своей шерстяной мантии, отороченной мехом попрыгунчика, скосил глаз в сторону окна.