МИРЫ ПОЛА АНДЕРСОНА Том девятнадцатый - Пол Андерсон 5 стр.

- Ну вот! - засмеялась она. - Подожди, постой, он зацепился за ухо. Вот теперь хорошо.

Тольтека указал на вторую сплетенную ею гирлянду:

- А эту ты хочешь надеть на себя?

- Нет, что ты! Гирлянда из жюля всегда предназначается для других. Это для Ворона.

- Что?! - Тольтека оцепенел.

Она снова залилась краской, отвернулась и посмотрела в сто­рону гор:

- В Звездаре мы немного сблизились. Я возила его на машине* показывала город. А еще мы гуляли.

Тольтеке вспомнились те длинные лунные ночи, когда ее не было дома. Сколько их было! Он сказал:

- Мне казалось, Ворон не в твоем вкусе, - и про себя отметил, как резко прозвучал его голос.

- Я его не понимаю, - прошептала она. - Хотя нет, в неко­тором смысле понимаю. Так же, как я смогла бы понять бурю.

И она пошла назад, к лагерю. Тольтека поневоле двинулся сле­дом. Он с ожесточением произнес:

- Мне казалось, ты менее, чем кто-либо на свете, способна поддаться на такой душевный блеск. Воин! Наследственный аристо­крат!

- Этого я в нем не понимаю, - сказала она, по-прежнему не решаясь посмотреть ему в лицо. - Убивать людей или заставлять их выполнять твои приказы, как будто это машины... Но на самом деле он не такой. Правда, не такой.

Некоторое время они шли в молчании, которое нарушали только топот ботинок и шорох сандалий. Наконец она пробор­мотала:

- Он постоянно живет среди Ночных Ликов. При одной только мысли об этом меня охватывает немыслимый ужас, а он - он мо­жет это терпеть.

"Ему это нравится", - хотелось проворчать Тольтеке. Но он вспомнил, что уже наговорил о Вороне много плохого за глаза, и сдержался.

5

Вернувшись, они обнаружили, что большая часть экспедиции, надев темные наглазники для защиты от слепящего дневного света, спит. Часовой отсалютовал им, подняв вверх стрелу. Эльфави по­шла на край лагеря, где расстелили спальные мешки трое лохлан- цев. Коре похрапывал, не выпуская из рук винтовку; Вильденвей казался таким юным и беззащитным, что его хвастовству о крова­вых битвах, которое Тольтека слышал на корабле, верилось с трудом. Ворон бодрствовал. Сидя на пятках, он хмуро перебирал ворох фотографий.

При виде Эльфави на его лице появилась улыбка; даже Тольтеке показалось, что он искренне рад ей.

- Какая удача! - воскликнул он. - Присаживайся! У меня как раз чай на углях вскипел.

- Нет, спасибо. Мне нравится эта штука, которую ты называ­ешь чаем, но он не даст мне заснуть. - Опустив глаза, Эльфави стояла перед Вороном в нерешительности, в опущенной вниз руке покачивался венок. - Я только...

- Никогда не становись между человеком из этноса Дубовой Рощи и его чашкой чая, - сказал Ворон. - Приветствую вас, гос­подин инженер.

Эльфави так и вспыхнула.

- Я только хотела тебя на минутку увидеть, - пробормотала она.

- А я тебя. Кто-то говорил, что этот район когда-то был насе­лен, а недалеко отсюда на гребне холма я заметил следы жилья. Поэтому я прогулялся туда с фотоаппаратом. - Ворон выпрямился и разложил веером свои самопроявляющиеся пленки. - Когда-то там был хутор, несколько домов и хозяйственные постройки. От них мало что уцелело.

- Да. Они давно заброшены. - Эльфави подняла венок и снова опустила.

Ворон пристально посмотрел на нее и поправил:

- Уничтожены.

- Да? Ну конечно. Я слыхала, здесь опасно. Вулкан...

- Это не стихийное бедствие, - перебил ее Ворон. - Я могу отличить. Мы с солдатами расчистили кусты переносным лазером и покопались в земле. У этих строений были деревянные крыши и балки, они обгорели. Мы нашли два почти целых человеческих скелета. У одного из них был раскроен череп, у другого между ребрами торчала ржавая железка. - Он поднес снимки к ее гла­зам. - Видишь?

- Ой! - Она отшатнулась и невольно поднесла руку к губам. - Что...

- Все кругом твердят мне, что на Гвидионе люди никогда не убивали людей, - металлическим голосом продолжал Ворон. - Это не просто редкость, о таком здесь совершенно не известно. И тем не менее когда-то этот хутор подвергся нападению и его сожгли.

Эльфави шумно перевела дыхание. Между тем Тольтеку затопи­ла горячая волна гнева.

- Слушай, Ворон! - бросил он. - Ты можешь сколько угодно изводить несчастных лохланских крестьян, но...

- Не надо, - попросила Эльфави. - Пожалуйста.

- Все ли дома здесь разделили ту же судьбу? - Ворон бросал эти вопросы ей в лицо негромко, но они все равно звучали как выстрелы. - Выходит, люди покинули эти холмы из-за того, что жить в изоляции опасно?

- Не знаю. - Эльфави никогда еще не говорила таким срыва­ющимся голосом. - Я... как-то видела развалины... никто не знает, что с ними случилось. - И вдруг она вскрикнула: - Ты же знаешь, история рассказывает не обо всем! А ты сам, тебе известны все ответы на все вопросы о твоей планете?

- Конечно, нет, - ответил Ворон. - Но будь это моя планета, я бы по крайней мере знал, почему все дома здесь построены как крепости.

- Как что?

- Ты знаешь, что я имею в виду.

- Но ты меня уже об этом спрашивал... я тебе все рассказала, - запинаясь, проговорила она. - Прочность дома, прочность семьи... это символ.

- Я слышал этот миф, - сказал Ворон. - Ты меня также уве­ряла, что никто не понимает мифы буквально, они - всего лишь поэтические абстракции. Ваша прелестная сказочка об Анрене, создавшем звезды, не помешала вам прекрасно овладеть астро­физикой. Итак, от чего вы защищаетесь? Чего вы боитесь?

Эльфави вся сжалась и отпрянула назад:

- Ничего. - Язык плохо ее слушался. - Если... если... если бы что-нибудь было... мы бы наверняка придумали против этого ору­жие получше... луков и копий. Люди страдают - от несчастных случаев, от болезней и старости. Они умирают, уходят в Ночь... но это и все! Больше ничего не бывает!

Она стремительно развернулась и убежала.

Тольтека шагнул к Ворону, который, прищурясь, смотрел де­вушке вслед.

- Повернись, - сказал он, - я сейчас вышибу из тебя дух.

Ворон в ответ рассмеялся, этот звук походил на лисий лай:

- Какой у тебя дан по боевому каратэ, счетовод?

Тольтека схватился за пистолет.

- Мы принадлежим к другой культуре, - бросил он сквозь зу­бы. - Для того чтобы постигнуть, как далеко продвинулась наша мысль, не хватит и полувека научных исследований. Если ты дума­ешь, что можешь спокойно плевать в душу этим людям, не отдавая себе отчета в своих действиях, как бульдозер с поломанным авто­пилотом...

Оба ощутили, как под ногами задрожала земля. Еще мгнове­ние - и до них донесся отдаленный грохот.

Трое лохланцев мгновенно вскочили на ноги и заняли круговую оборону. По всему лагерю люди просыпались, вскакивали и, пыта­ясь перекричать грохот, окликали друг друга.

Тольтека побежал искать Эльфави. Солнце, казалось, ушло куда-то далеко и безразлично взирало на происходящее внизу; от взрывов лязгали зубы, через подошвы чувствовалось, как дрожит земля.

Шум затих, но еще несколько секунд в воздухе носились раска­ты эха. Дауид отыскал Эльфави и, обхватив ее руками, прижал к себе, пытаясь защитить. В воздух с криком взвилась стая птиц.

Врач пристально глядел на запад. Над деревьями поднимались черные клубы дыма. Подойдя к Симнонам, Тольтека увидел, что Дауид чертит в воздухе знак, предохраняющий от несчастья.

- Что это? - прокричал нуэвамериканец. - Что случилось?

Старик обернулся к нему. Несколько секунд он не мог разли­чить, кто говорит, потом отрывисто бросил:

- Гора Гранис.

- А-а! - Тольтека хлопнул себя по лбу. Он ощутил такое облег­чение, что чуть не расхохотался. Ну конечно! После столетия-двух молчания вулкан решил прочистить горло. Почему же, ради всей Галактики, гвидионцы сворачивают лагерь?

- Я такого не ожидал, - сказал Дауид, - хотя, вероятно, сейс­мология у нас не достигла такого уровня развития, как у вас.

- Наш специалист кое-что прикинул и решил, что, если мы построим здесь космодром, нас не ждут никакие неприятности. Это ведь не было серьезное извержение, просто вылилось немного лавы и пошел дым.

- И западный ветер, - сказал Дауид. - Прямо от Граниса в нашу сторону. - Он помолчал и почти рассеянно добавил: - Мес­то, которое я наметил для вашей базы, защищено от подобных случайностей. Я проверил господствующие направления воздуш­ных потоков в данной местности на центральном метеорологиче­ском компьютере в Бетгвисе - испарения никогда туда не доста­нут. То, что мы оказались точно в эту минуту на этом месте - не более чем случайное совпадение. Теперь мы должны бежать, и да придаст страх силы нашим ногам.

- Бежать? От струйки дыма? - недоверчиво переспросил Толь­тека.

Дауид прижал дочь к себе.

- Это молодая планетная система, - объяснил он. - Здесь много тяжелых металлов. Когда пылевое облако накроет нас, кон­центрации этих элементов в нем будет достаточно, чтобы мы по­гибли.

Когда они сняли лагерь и припустили трусцой на юг по порос­шему редколесьем гребню холма, тень облака уже упала на них. Коре бросил взгляд на тусклый серый шар солнца, наметанным глазом артиллериста прикидывая расстояние, подвигал своей квад­ратной челюстью, будто разжевывая что-то кислое, и заговорил:

- Командир, мы не можем вернуться тем же путем, которым пришли. Эта дрянь выпадет здесь повсюду. Мы должны бежать вон туда и надеяться, что сумеем выбраться. Спросите кого-нибудь из этих остолопов, знает ли он приличную тропу.

- А зачем нам тропа? - пропыхтел Вильденвей. - Давайте на­прямик через лес.

- Послушайте только этого чертова дурака-степняка! - пре­зрительно усмехнулся Коре. - Болван, да я вырос на Эрншоу. Ты пробовал хоть раз бежать через кусты?

- Заткнитесь, вы оба! - посоветовал им Ворон.

Прибавив шагу, он догнал голову колонны, где бежали Дауид и Эльфави. Трава хрустела под его сапогами, время от времени под­ковка звякала о камень, высекая искры. Небо стало тускло-бурым с черными прожилками, солнечные лучи приобрели медный отте­нок и не отбрасывали теней. Единственными светлыми пятнами во всем мире были выбросы огня из жерла Граниса и развевающиеся волосы Эльфави.

Ворон решил задать ей свой вопрос. Он говорил так, чтобы не сбить дыхания, и дышал в ритме бега. Девушка, опытный бегун, отвечала точно так же:

- В этом направлении все дороги ведут в Святой Город. Если мы успеем туда добежать, мы спасены.

- До Бэйла? - воскликнул Дауид.

- Это запрещено? - спросил Ворон, прикидывая, не будет ли он вынужден проникнуть в табуированное убежище силой оружия.

- Нет... четких правил не существует... Но если Бэйл не настал, туда никто не ходит! - Дауид озадаченно покачал головой. - Это будет бессмысленный поступок.

- Бессмысленный... если в этом спасение? - запротестовал Ворон.

- Без символики, - объяснила Эльфави. - Это не лезет ни в какие рамки. - Она посмотрела на сгущающуюся над головой тьму и воскликнула: - Но надышаться этой пылью тоже будет бессмыс­ленно! Я хочу снова увидеть Бьерда!

- Да. Так. Да будет так. - Дауид замолк и прибавил шагу.

Ворон внимательно смотрел себе под ноги, чтобы не оступиться

на неровной земле, но вдруг в поле его зрения попали быстро мелькающие ноги Эльфави, и он уже не мог отвести от них глаз, пока не споткнулся о лиану. Тогда он выругался и заставил себя думать только о сложившейся ситуации. Только лабораторный ана­лиз может с достоверностью подтвердить, является ли вулканиче­ский пепел таким ядовитым, как утверждает Дауид, но, если учесть особенности планеты, его доводы представлялись обоснованными. Первую экспедицию предупреждали о том, что многие виды мест­ных растений ядовиты для человека лишь потому, что растут на насыщенной тяжелыми элементами почве. Не нужно вдохнуть так уж много соединений металлов, чтобы с тобой все было кончено: радиоактивные материалы, соли мышьяка, возможно, пары ртути, восстановленной из окислов нагревом - несколько глотков, и порядок. Возможно, ты умрешь не сразу: твою агонию продлят старания медиков вывести из организма безнадежно большую дозу ядов. Правда, Ворон не собирался дожидаться, когда его легкие и мозг сгниют заживо: его пистолет всегда при нем и готов оказать ему последнюю услугу. Но Эльфави...

Начинался спуск, и они остановились передохнуть. Один из гвидионцев стал возражать - из пересохшего горла вылетали сип­лые звуки:

- Только не в Святой Город! Мы уничтожим весь смысл Бэйла!

- Нет, не уничтожим. - Дауид, на бегу успевший кое о чем поразмыслить, отвечал так авторитетно, что все покрасневшие гла­за поневоле устремились на него. - Извержение, произошедшее в тот момент, когда мы были с подветренной стороны, - это такая невероятная случайность, что она лишена всякого смысла. Пра­вильно? Это Ночной Лик, именуемый Хаосом. - Некоторые из гвидионцев перекрестились, но согласно кивнули. - Если мы ис­правим происшедшее... восстановим равновесие и последователь­ность событий... войдя в Средоточие Бога (притом в нашем чисто человеческом воплощении, а это делает наш поступок притчей о здравомыслии, о мощи человеческого ума и науки) - что может быть логичнее такого поступка?

Так они продолжали рассуждать на эту тему, а над головой у них сгущалась тьма, а позади рокотал Гранис. Один за другим гвидион- цы пробормотали, что согласны. Тольтека шепнул Ворону по- эспаньольски:

- Ого, похоже, мы присутствуем при рождении нового мифа.

- Да. Еще несколько поколений - и они вставят туда кого- нибудь из своих божков, сохранив при этом точную историческую информацию о событиях!

- Но во имя Вселенной! Они спасаются от нелепой и ужасной смерти и при этом еще спорят, будет ли эстетично укрыться в этом капище!

- В этом больше смысла, чем тебе кажется, - мрачно заметил Ворон. - Помню, я еще был совсем мальчишкой - это, собствен­но, была моя первая кампания: междоусобица между кланом Горь­кой Воды и моим этносом. Мы окружили вражеский полк на Стау- ровых холмах и ждали, что они начнут окапываться. Однако они не стали: кругом были могилы храбрецов, Дануров, погибших триста лет назад. И они вышли на открытое поле, готовые к тому, что их всех перебьют. Когда мы разузнали, что к чему, мы позволили им уйти и дали еще сутки форы. Они соединились со своими основны­ми силами, что, возможно, решило исход войны. Но победа на Стауровых холмах обошлась бы нам слишком дорого.

Тольтека покачал головой:

- Я тебя не понимаю.

- И не поймешь.

- А ты не поймешь, почему на нашей планете люди шли на смерть, чтобы разрушить вражеские замки.

- Может, и так.

Ворон прикинул, надышался ли он уже смертоносной пыли или нет. Во всяком случае, пока ничего серьезного, решил он. Воздух, который он вдыхает, чист, лесистые холмы просматриваются до самого горизонта. Крупные частицы и камни сейчас не опасны. Убивает лишь тонкодисперсная пыль, медленно рассеивающаяся на огромной площади.

Дауид будто читал его мысли, так как сказал:

- Святой Город - почти идеальное убежище для нас. Господ­ствующие направления ветров под Колумкиллским обрывом, где он находится, защищают его от вулканического пепла. Хотя здеш­ние вулканы извергаются крайне редко, такая возможность тем не менее была учтена при строительстве города. Нам придется дожи­даться там дождя - в это время он пойдет максимум через несколь­ко дней. Дождь прибьет к земле оставшуюся в воздухе пыль, выще­лочит из почвы ту, что осела, смоет яды в реки, а оттуда, в раст­воренном до безопасной концентрации виде, они уйдут в море. В Городе хранятся обильные запасы еды, и я не вижу причин ими не воспользоваться. - Он поднялся и закончил: - Но сначала нам нужно туда добраться. Все отдышались?

б

Об оставшейся части пути у всех сохранились лишь очень смут­ные воспоминания. Они двигались рысцой по расчищенным до­рожкам под прохладной сенью деревьев и останавливались на не­сколько минут только в случае крайней необходимости; тем не менее под конец люди шатались и валились друг на друга. Трое нуэвамериканцев рухнули на землю. Дауид приказал сделать для них носилки из срубленных шестов и плащей. Никто не жаловался на этот дополнительный груз - скорее всего потому, что на жало­бы ни у кого не было сил.

Дойдя до Святого Города, Ворон сам был уже вряд ли в состоя­нии что-либо отчетливо видеть и понимать. У него еще остались силы, чтобы расстелить спальный мешок для Эльфави, которая тихо растянулась на нем и тотчас отключилась. Он принес чашку с водой для Дауида, который лежал на спине, бессмысленно уставив­шись глазами в одну точку. Он даже успел смыть с себя грязь и пот, прежде чем залезть в свой мешок. Но затем и его окутала тьма.

Когда он очнулся, потребовалось несколько секунд, чтобы он вспомнил, кто он такой, и чуть больше - чтобы понять, где нахо­дится. Призвав на помощь всю свою натренированность, он сумел убедить себя, что тело у него вовсе не одеревенело и мышцы тоже ни чуточки не ноют. Он лежал в тени стены, но прямо над головой сияли звезды. Неужели он столько проспал? Небо совершенно яс­но; здесь людям действительно нечего опасаться. Очертания мерца­ющих созвездий были незнакомы. Ворон с трудом распознал то, что на Лохланне называли Пахарем; из-за непривычного вида звезд­ного неба ему стало холодно и одиноко. Млечный Путь, скрывший одни звезды и высвечивающий другие, почему-то показался не таким чужим.

Выбравшись в темноте из мешка, Ворон присел на корточки и на ощупь открыл рюкзак, служивший ему подушкой; его привыч­ные пальцы не нуждались в свете. Он быстро оделся. Пистолет и кинжал приятно оттягивали пояс. Накинув на желто-коричневую военную форму епанчу с широкими рукавами, так как она была расшита гербами его семьи и этноса, он бесшумно проскользнул между телами спящих беспробудным сном людей и вышел на от­крытую площадь.

Ничто не нарушало ночной тишины. Он стоял на форуме, если это можно было так назвать. В Святом Городе не было мостовых, под ногами лежала толстая подушка из прохладного росистого псевдомха. Со всех сторон поднимались длинные приземистые строения из белого мрамора; тонкие каннелированные колонны поддерживали крыши портиков, украшенных фризами с танцу­ющими фигурами. Поросшие мхом пандусы вели к их входам - зияю­щим отверстиям без дверей; узкие окна напоминали щели. Флигеля и колоннады соединяли здания воедино, то был настоящий лаби­ринт. По внешнему периметру площади стояли кольцом тонкие, просто воздушные башни с бронзовыми куполами, которые при дневном свете должны были отливать зеленым. Весь комплекс окружало нечто вроде амфитеатра с пологими мшистыми ярусами, так что казалось, будто город лежит на дне гигантской чаши. На­верху по ее краям густо росли деревья.

Здесь, на ее дне, деревья не росли, зато здесь было множество регулярных садов - или скорее единый гигантский прямоуголь­ный цветник, среди которого стоят дома и башни, утопая в ухожен­ных клумбах земных фиалок и роз без шипов, повсюду местный жюль, солнцецвет, бэйловы кусты и множество других цветов, ко­торых Ворон не мог распознать. Над южным краем чаши вздыма­лись крутые скалы, заслонявшие звездное небо, - это, видимо, и был Колумкиллский обрыв.

Рассмотреть все это в таких подробностях помогла ему восхо­дившая на западе луна Она. Ей предстоит пройти свой ретроград­ный путь по небу за половину ночи и при этом сменить полцикла фаз. Сейчас Она была белым полукругом с угловым диаметром в один градус; ее мертвенный свет заливал все вокруг.