- Эти червячки - довольно редкий вид натурального красителя. Ауфидии или ауфидизаки, точно не помню. Очень дорого стоят. Они водятся исключительно на Лахмусе-3, в пятом секторе. Там для них строят специальные большие фермы. Вывоз, естественно, строго воспрещен - только продукты их жизнедеятельности. Замечательно яркие и стойкие краски. Впрочем, в других природных условиях ауфидии все равно долго не живут. Им необходимы какие-то местные микроэлементы, которые невозможно создать в искусственных условиях. Во всяком случае, размножаются они только на Лакмусе.
- А эта… женщина… она для чего?
- Червячья пастушка. Им необходим постоянный тактильный контакт с теплокровными существами. Обычно на Лахмусе это работа детей.
- Что, детям нравится возиться с червями?
- В принципе, да. Считается престижным. Кроме того, это небольшой, но постоянный заработок. За год до наступления совершеннолетия девочек увольняют с червячных ферм - этого требует местный кодекс о труде.
- Почему?
- Чтобы кожа успела очиститься до замужества. А то у некоторых молодых мужчин уже свои дети, а руки все еще покрыты пятнами.
- Откуда вы все это знаете? - удивилась Бугго.
- Вспомнилось, - ответил Хугебурка задумчиво. - У меня в команде был один парень - когда мы отходы возили… Как раз за кражи ауфидий и попался. Говорил - они на ощупь нежные, тоненькие, даже сердце замирает, как тронешь.
Помолчали.
- Знаете, господин Хугебурка, чего я все-таки не понимаю, - заговорила Бугго, - как они остались в живых?
- Отсек герметичен.
- А система снабжения воздухом? Ведь и она была отравлена!
- Вероятно, для ауфидий оборудована локальная система, - предположил Хугебурка.
Бугго трижды кивнула, с каждым разом все торжественнее и медленнее.
- Микроэлементы. Понимаю. Теперь я все-таки вернусь к компьютеру. Груз ауфидий абсолютно незаконный, но мне почему-то не хочется лететь на Лахмус-3 и приседать там в реверансах.
Хугебурка представил себе количество расписок, протоколов, описей и актов сдачи-приемки, которые будут порождены в этом случае, и заранее затосковал.
- Думаю, на фоне гранат краденых червячков, даже таких драгоценных, как ауфидий, следует считать несущественным обстоятельством, - авторитетно произнес старший офицер "Ласточки".
- Угу, - согласилась Бугго.
Бугго умела и любила работать с информацией, получая почти физическое наслаждение от сортировки и сопоставления фактов. Универсальный переводчик имел способность искажать смысл слов, порой доводя суть фразы до абсурда. Бугго делала записи у себя в планшетке, обрастала чашками чоги и крохотными стаканчиками арака из запасов господина Нагабота; затем отправила на Вейки сообщение о поломке двигателя "Ласточки" и неполадках в реакторе и, соответственно, о задержке прибытия в несколько дней, необходимых для ремонта. (Она запросила три дня.) Покончив с этими делами, Бугго возложила себе на лоб мокрое полотенце и вызвала в рубку "Птенца" Калмине Антиквара.
- В грузовом отсеке находится голая женщина, - сказала Бугго из-под полотенца. - Выведи ее в гальюн, что в рабском отсеке, накорми и верни обратно. И гляди, чтобы червяки не разбежались. Их стоимость - полторы "Ласточки".
- А чем ее кормить? - заинтересовался голой женщиной Антиквар.
- Чем кормят обычного гуманоида? Кашу ей свари. С мясом. Молока раствори пожирнее. Пока она ест, засыпь червякам спецкорм. Он должен находиться где-то поблизости.
Онемев, Калмине удивленно вскинул брови. Бугго не видела этой выразительной гримасы, но поняла реакцию подчиненного.
- Не знаю, - сказала она раздраженно. - Найдешь. Где-нибудь на полке, в контейнере. Там должен стоять вот такой значок. - Она на ощупь отыскала планшетку, где была включена страница: "Ауфидий, содержание, транспортировка, порядок незаконных тортовых сделок".
Антиквар изучил значок, обозначающий ауфидий, сказал: "Сделаем" - и смылся.
- Позови сюда господина Хугебурку, - крикнула Бугго ему вслед, чуть приподняв голову со спинки кресла.
- Сделаем, - опять повторил Антиквар.
Несколько минут Бугго плавала в покое, а затем рядом присел Хугебурка, и сразу потребовалось собраться, сосредоточиться и принимать решения.
- Господин Хугебурка, - заговорила Бугго, - мы влипли.
- Э, - отозвался Хугебурка.
- Да, я знаю, что вы в курсе! - вспылила Бугго и перевернула полотенце холодной стороной. - Не мешайте. В точке "Икс", она же пустое место, она же пояс астероидов, находится планета, известная избранным членам общества как Бургарита. Захваченный нами корабль имеет ее портом приписки и направлялся именно туда. В компьютере сохранился курс, проложенный господином Нагаботом. Координаты полностью совпадают с нашими выкладками. Ваши соображения?
- Пиратская база, - сказал Хугебурка.
- Именно. Я не вполне понимаю, почему объединенные таможенные войска нескольких секторов ее не уничтожат.
- Ну, это как раз понятно. Развязать войну против целой планеты - невозможно. Скажем так, нерентабельно. Там многочисленное население, вполне мирное. Экология космоса также не позволяет уничтожение целого небесного объекта - это может иметь непредсказуемые последствия. Гравитация, то, сё. Поэтому пиратов предпочитают вылавливать по одному в космосе.
- Ясно, ясно, ясно. - Бугго махнула рукой. - Неважно. У нас есть два варианта действий. - Она подняла указательный палец. - Первое. Немедленно лететь со всеми нашими трофеями на Вейки, составить подробный рапорт военному руководству и таможенной службе Вейки и наконец предъявить господину Амунатеги официальное обвинение в сотрудничестве с пиратами. Доказательств, подтверждающих нашу правоту, здесь предостаточно. - Вялый взмах в сторону рабочего стола покойного Нагабота.
- А второй вариант? - осторожно поинтересовался Хугебурка. Полотенце сдвинулось к виску, и на Хугебурку глянул светлый, развеселый глаз в обрамлении мокрых ресниц.
- О! - Бугго села поудобнее. - Подержите эту тряпку. Слушайте. Согласно кодексу братства Бургариты, захват чужого корабля даже если это судно порта приписки Бургарита…
- То есть пиратское, - вставил Хугебурка.
- Ну да, пиратское. Не перебивайте. Захват корабля - почтенное деяние. На Бургарите оно признается вполне законным в том случае, если новый владелец берет на себя все обязательства прежнего. То есть готов оплатить его долги в портовом баре (при наличии расписок), выделить суммы любой женщине, которая обладает доказательством, что ее дети рождены от покойного капитана…
- Такие роскошные господа, как Нагабот, как ни странно, редко, рассеивают свое семя по Вселенной, - мстительно молвил Хугебурка.
- Но и это неважно. Главное новый владелец должен завершить сделки, начатые прежним. Чтобы никто из деловых партнеров не пострадал. Это самое важное. В таком случае корабль остается у нас в качестве приза и может быть продан на Бургарите. Нового владельца запрещено преследовать.
- Замечательно, - сказал Хугебурка. - Учтите, госпожа капитан, мы вступаем в опасную пограничную зону. Остается еще вопрос с господином Амунатеги. Завершить заключенную с ним сделку не представляется возможным. Хотя бы потому, что мы взорвали часть груза.
- Господин Амунатеги подпадает под другую часть кодекса Бургариты, - сказала Бугго. - Его безответственность и глупость послужили причиной гибели Нагабота с компанией. Из-за него мы были вынуждены уничтожить команду "Птенца", не так ли? Если мы, выплатив небольшую компенсацию заинтересованной стороне, возьмем на себя осуществление мести…
- Все, все! - вскрикнул Хугебурка, подскакивая. - Не хочу об этом слышать! Предлагаю избрать первый вариант действий.
Бугто смотрела на него молча и зло.
- Рекомендую, - повторил Хугебурка, выдерживая этот взгляд.
- Огромные деньги и чистая репутация, - сказала Бугго. - Связи.
- Настаиваю. Послушайте, госпожа Анео, я не хочу возвращаться на мусоровоз.
- В каком смысле? - холодно осведомилась Бугго.
- Впрочем, на мусоровоз отправят вас. Меня просто расстреляют - как рецидивиста.
- Убирайтесь! - заорала Бугго. - Не желаю вас видеть! Хугебурка встал и вышел.
В том, что говорила Бугго, имелся смысл. Сделка по ауфидиям - это несколько сотен тысяч. И "Птенец". Мелькнул призрак спокойной, обеспеченной старости. Вилла, много цветов и птиц. Бумажные книги. Пожилой дворецкий. Шум моря по ночам за окном.
Потом картинка смазалась, сменившись обликом Калмине Антиквара. Он предстал перед старшим офицером в кафтане из голубой парчи с завышенной талией, так что пояс с блестящей пряжкой стягивал торс почти под мышками. Узкие черные брюки, серебряного цвета сапожки с причудливо вырезанным голенищем; в правой руке трость с лентами, на щеке зигзагообразный узор лазоревого цвета, под носом блестящая перламутровая полоска.
- Э… - изумился Хугебурка. - Ты чего в таком виде, а? Калмине повертелся.
- Красиво?
- Ужас, - честно признал Хугебурка.
- Зануда, - насупился Антиквар.
- А физиономию зачем измазал?
- Ну ты даешь! - Калмине сунул Хугебурке свежайший выпуск "Космического денди". - Отстал от жизни. Гляди.
Хугебурка поглядел и вернул журнал, повторив:
- Ужас.
- А этой, немой, страсть как понравилось, - вконец разобиделся Антиквар. - Она ничего, кстати. Если привыкнуть, что вся размалеванная.
- Она немая?
- Ну да! А вы с капитаном не поняли? Не говорит, только мычит. Эти гады у нее язык отрезали. А может, такая патология. Ну, врожденная. В общем, нормально, только целоваться странно.
- Скажи мне, Калмине, тебе что было велено?
- Накормить ее и вывести в гальюн, - ответил Антиквар бодро. - Все сделано. Свежайшая каша. С маслом, мясом и перчиком. Слушай, Хуга, ну вот скажи: я, по-твоему, способен изнасиловать женщину? - Он изящно повел парчовым плечом. - Клянусь тебе, с ее стороны я встретил полное понимание.
- Не сомневаюсь, - вздохнул Хугебурка. - Калмине, она же рабыня.
- Рабыня тоже гуманоид и требует ласки.
- Ты отвел ее обратно?
- К червякам? Отвел. А они жутко обрадовались - так и полезли на нее всем стадом.
- Кошмар, - сказал Хугебурка и вернулся в рубку. Бугго встретила его немилостиво.
- Чего притащились? Когда меня арестуют за аморальное поведение в космическом пространстве, я всем скажу, что вы тут ни при чем. Вели себя примерно и пытались воздействовать на меня позитивными высказываниями.
- Я согласен, - сказал Хугебурка.
- Что?
- Завершим сделку с ауфидиями, загоним "Птенца" и утопим Амунатеги.
- У нас три дня, - оживилась Бугто и развернула к себе экран персонального Нагаботова монитора.
Бугго запросила посадку в космопорту Бургарита, не прибегая к разговорнику.
- Нечего позориться. Я им не Нагабот. Пусть понимают эльбейский.
Хугебурка хмурился, но кивал.
Ответ пришел спустя полчаса - на безупречном эльбейском. Не лицо - только буквы на экране:
"Согласно кодексу Бургариты, посадку разрешаем. Терминал "Кокка".
Появился значок "Кокка" - несколько сплетенных линий. Затем опять текст:
"Сообщите статус корабля". Бугто, не торопясь, отпечатала:
"Малый грузоперевозчик "Ласточка". Имею удовольствие буксировать корабль "Птенец", порт приписки Бургарита". Возникла краткая пауза. Затем сухое: "Разрешение посадки подтверждаю. Терминал "Кокка".
- Ну вот и все! - сказала Бугго, хлопнув ладонями по столешнице. - Что-то вы бледный, господин Хугебурка! Посадка через шесть часов. Предлагаю за это время привести себя в порядок.
Хугебурка оглядел себя и фыркнул:
- Лично я утром умылся и надел свежие носки. Остальным членам экипажа ничто не помешает последовать моему примеру.
- Как смешно! - ответила Бугго. - Вы видели отчет Антиквара об их моде?
- По вашему мнению, мы должны расфуфыриться?
- Нет, думаю, следует надеть парадную форму. И лица сделаем кислые. Как будто нас тошнит от миллионов экю, которые мы намерены загрести.
- Тысяч, - поправил Хугебурка.
- Все равно тошнит.
- Последнее - с легкостью.
- Попросите Антиквара отутюжить мои вещи, - распорядилась Бугго. - У меня все равно так хорошо, как у него, не получится. А я тем временем быстренько почитаю, с кем конкретно у Нагабота были шашни вокруг червячков.
Терминал "Кокка" кишел встречающими. Сверху, пока "Ласточка" заходила на посадку, пространство терминала показалось Бугго наполненным червячками-ауфидиями: там переливалась и шевелилась огромная живая масса; она непрестанно перемещалась, по ее поверхности проходили колебания, порой она содрогалась, но не выплескивалась за пределы строго очерченного круга.
На летном поле стояли корабли, причудливо размалеванные или грозно-черные; по ним, как по червячьей пастушке, ползали пестро разодетые люди, и это еще больше усиливало сходство.
Губернатор Бургариты восседал посреди людского скопища на большом золотом троне. Точнее, трон был из особого пластика, но выглядел как золотой. Оскаленные пасти двух кренчеров высились над плечами капитана; пластиковые звери обменивались негодующими взглядами прямо над буйными черными губернаторскими кудрями. Полосатая желто-черная подушка, сплюснутая посередине задом сидящего, вздувалась по обе стороны огромных, широко расставленных бедер в зеленых, блестящих, обтягивающих чулках. Чулки поддерживались подвязками, больше похожими на наборные пояса с пряжечками в виде звериных черепов. Несколько лент свешивались с Подвязок на ноги и на уровне щиколоток заканчивались бантами.
Капитан Алабанда - так его звали. Бугто нашла это имя в базе данных, которую наскоро просмотрела перед посадкой, пользуясь "Универсальным переводчиком Лололера" при всем его несовершенстве.
Алабанда был рослым и мясистым. Он весь состоял из первосортного мяса, обогащенного разными минеральными, витаминными, белковыми подкормками. Снаружи, правда, это мясо выглядело немного обветренным, но опытный глаз все равно безошибочно определял: высшее качество.
Его парчовый кафтан, того же нелепого покроя, как и тот, что присвоил Антиквар, пузырился от бантов, вышивки и сверкающих пластинок - явно синтетического происхождения.
"Ласточка", почти потерявшаяся на фоне пристыкованного к ней "Птенца", медленно опускалась на подготовленную для нее полосу. Земля Бургариты в окне надвигалась на Бугго. Корабль сажал Хугебурка - он сам на этом настоял, не объясняя, почему. Капитан не спорила. Просто стояла у окна, разглядывала терминал и пеструю массу любопытных, оценивала обстановку, шевелила губами. У нее в руке была планшетка.
Когда рев двигателей стих и на почве улеглась краткая буря, вызванная приземлением корабля, Бугго сочла уместным выдержать паузу. Затем "Ласточка" выбросила трап, и оттуда показалась невысокая худенькая женщина в узкой юбке и строгой блузе с нашивками капитана торгового флота Эльбеи. Глаза глядели с заученной холодностью - на всех и ни на кого в отдельности, в углах рта притаилась скука. Хугебурка угрюмой тенью возник за ее плечом. Шаг в шаг, он на ступеньку позади нее, они спустились на летное поле, и Бугго мысленно поздравила себя с тем, что ни разу не подвернула высокий каблук. От усилия не оступиться выражение ее лица делалось все более кислым.
Алабанда, очень смуглый, почти синий, налился чернотой и заворочался на троне. Выкрашенные лазоревой краской зубы мелькнули между темных губ, словно губернатор Бургариты хотел укусить жесткую, костлявую Бугго, но в последний миг передумал.
"Он пьян", - поняла Бугго. В этот миг Хугебурка прошептал у нее за спиной:
- Он пьян.
Бугго чуть дернула плечом, давая понять, что слышит и понимает. Она направилась прямо к трону из золотого пластика. Каблуки впивались в пыльную почву летной полосы, оставляли на ней вереницу следов, похожую на игольный шов.
- Господин Алабанда, если не ошибаюсь? - произнесла Бугго холодно и сделала легкий книксен перед губернатором.
Этот книксен в узкой юбке она репетировала минут сорок. Руководил репетицией Калмине Антиквар. Было решено ошеломить Бургариту целой серией трюков, и книксен входил в их число. Бугго должна была явить безупречную воспитанность, полное отсутствие высокомерия и, главное, подчеркнуть свою принадлежность к слабому полу.
- Никаких военных салютов! - страдал Антиквар. - Никаких мужских полупоклонов! Лучше всего был бы, конечно, полный бальный реверанс…
С этими словами он сделал шаг вправо, змеевидно взмахнул руками, изогнул спину удивительно похабным, расслабленным движением и низко присел.
- Сперва напяль форменные оковы, - заворчала Бугго, наблюдая за развевающимися лентами на рукавах своего второго офицера, - а потом попробуй так скакать…
Остановились на книксене - варианте девичьем, практически детском.
- Их это добьет, - заверял Антиквар, поправляя положение левой ноги у застывшего капитана. - Чуть левее лодыжку. Согните колено.
- Я упаду, - предупредила Бугто.
- Выпрямитесь. По моей команде… раз… два… Великолепно! - восхитился Антиквар не вполне искренне.
И вот теперь он наблюдал через окно за парадным выходом своего капитана, как за балетной постановкой, где он был главным хореографом, и кивал при каждом ее шаге.
Глаза Бугго были на одном уровне с глазами сидящего Алабанды. И сейчас они глядели на нее так, словно производили инвентаризацию всего того, что было скрыто под смуглой кожей молодой женщины: сердце - одна штука, легкие - одна пара, чистые, кишечник - столько-то метров… "Взгляд работорговца", - подумала Бугго и тотчас поняла, что ошиблась. Этот человек не оценивал ее, он ее анализировал.
Ярко-синие глаза Алабанды несколько раз подернулись кожистыми веками; затем он расклеил толстые губы, просунув между ними язык, и наконец заговорил:
- А-а… а… а вы?.. - и махнул в сторону "Ласточки".
- Имею удовольствие представить моего старшего офицера, - Бугго сделала строгий жест, без поворота головы, в сторону Хугебурки.
- М-м… - сказал Алабанда, беглым взором внеся в свои учетные ведомости Хугебурку. - Это…
- Капитан Бугго Анео, - представилась Бугго и сотворила второй книксен. Разрез на ее юбке треснул, обнажив ноги выше, чем было задумано. Зрители разразились радостными воплями, над толпой взметнулись разноцветные платки.
- Это… - повторил Алабанда и пошлепал губами, - ты захватила "Птенца"?
- Именно, - подтвердила Бугго.
- А Нагабот?
- Я его убила, - бесстрастно объявила Бугго. Алабанда вытянул губы трубочкой.
- Утю-тю. Покажи ручки. - Он схватил Бугго за запястье и помахал в воздухе ее кистью. - Вот этими ручками. Утю-тю. Ах ты, муха.
Бугго задрала руку, потянув вверх и лапу Алабанды.
- Да! - крикнула она. - Смотрите все, я убила его этими руками! Согласно кодексу Бургариты, "Птенец" - мой!
- Ну, - сказал Алабанда примирительно и выпустил Бугго.
Она вдруг сообразила, что в толпе почти никто не понимает эльбейского. Да и Алабанда говорит на нем еле-еле. Разномастная толпа постепенно стискивала кольцо вокруг губернатора и чужачки.