- Если согласиться с вашей теорией, тогда выходит, - прищурился профессор, - что ночи в лакуне разные по продолжительности. И когда наверху зима и дни короткие, ночь здесь длиннее?
- Наверняка, - согласился гость.
- Но мы ничего не замечаем, потому что крепко спим всю темную часть суток, сколько бы она не длилась? Замечательно! - воскликнул Аганин-старший и, схватив с полки толстую, сшитую из нескольких, тетрадку, раскрыл ее на чистой странице: - Нужно непременно зафиксировать!
- Вы пытаетесь понять лакуну? - Денис с любопытством посмотрел на клеточки, заполненные мелким четким почерком.
- По крайне мере максимально описать ее, - кивнул Анатолий Борисович. - Если когда-нибудь удастся выбраться, я расскажу людям о том, какое великое открытие сделал Крылов. Бедный мой приятель - он ведь и предположить не мог, с чем мы тут столкнемся. А для любого ученого незнание и непризнание заслуг - настоящая трагедия.
"Нет, - вздохнул про себя Хромов, разглядывая старую, основательно потрепанную тетрадку. - Алик не прав: профессор, судя по всему, свои замечания пишет уже очень давно, и не имел возможности с кем-нибудь поделиться ими наверху".
- А что потрясло вас в самый первый момент? - решил на всякий случай спросить парень, чтобы быть уверенным наверняка.
- Сейчас посмотрим, - охотно откликнулся на просьбу Аганин и пролистал тетрадку в начало. - Да, да, помню, я пытался постичь абсолютность ночной темноты, которая приходит в лакуну. Чтобы ее оценить и как можно точнее подобрать формулировки, потребовалось найти что-то похожее, что-то, с чем можно подобное сравнить.
Но ни одно из известных явлений не подходило. Профессор напрасно рылся в памяти. Вспомнил, например, как однажды попал в составе научной экспедиции на Кавказ. Молодые аспиранты засиделись в гостях в маленьком поселке, и только поздно ночью отправились к себе, в лагерь по горной дороге. Казавшаяся обычной прогулка чуть не закончилась трагически: безлунное небо, не подсвеченное никаким человеческим жильем, словно касалось земли. Дороги не видно вообще. Сначала мужики пытались нащупать полотно ногами, но толстые ботинки могли обмануть. Поэтому ученые, наплевав на церемонии, уподобившись своим далеким предкам, согнулись в три погибели и буквально простукивали асфальт руками, чтобы не пропустить первый поворот направо, который вел к лагерю. Между прочим, слева, хорошо, что они всю дорогу помнили об этом, находился обрыв. Но даже в тот момент окружающая темнота не была абсолютной. Черное небо над головой украшали своим сиянием звездные точки, да еще и светлячки легко парили под ногами, освещая отдельные камешки.
Другое сравнение, пришедшее на ум: полное солнечное затмение. Аганин гордился, что ему повезло наблюдать столь редкое астрономическое явление: на территории СССР, в Карелии, да еще летом, во время законного отпуска! Вооружившись телескопом, в окружении сотен таких же любителей науки он занял выгодную позицию на берегу Белого моря. В назначенный час солнечный свет стал постепенно уходить. И вдруг исчез совсем! Вместе с тотальной темнотой обрушилась такая же тишина: галдящие доселе птицы враз смолкли, ни шелеста деревьев, ни даже шепота, плеска волны. И холод, который сразу сковал тело. Или то был генетический страх человека перед властью природы? Ужас продолжался несколько минут - и… жизнь вернулась! Вместе с теплом, звуками и светом. Но даже тогда, когда холодная темнота пробирала до костей, свет был - на небе ярко выделялась тонкая полоска солнечной короны и горели звезды. В лакуне же ночью нет ни одной точки света. Абсолютно ни одной.
- Или взять такое явление как пейзаж, - продолжал листать тетрадку Анатолий Борисович. - Я проанализировал каждое изображение. Картинок лакуна "показала" много, назову лишь наиболее впечатляющие: осенний лес, цветущий сад, горная вершина, поле до горизонта, туманная сырость, невероятной силы ливень, высохшее русло реки, пустыня, берег моря (вас с Джином мы нашли именно в таком антураже), ну и последнее чудо - облака. Миражи внезапно появляются в периметре кухни, существуют там какое-то время, потом исчезают.
- И вы разгадали причину их рождения? - этот вопрос не давал покоя и Денису.
- Крылов объяснял мне, что лакуна - маленькая черная дыра, с такими же свойствами, как и большая, но менее выраженными. И, если вспомнить, что гигантские космические объекты способны пульсировать, то и наша мини-копия способна возмущать окружающее пространство. Видимо, в такой момент лакуна отрывается и "проглатывает" ближайший мираж. Вероятно, это и позволило Крылову просчитать для нас с Егором время входа в лакуну.
- А существует принцип отбора картинок? Пейзажи ни разу не повторялись!
- Не думаю, скорее всего - дело случая. Но мне кажется более интересным другой факт. Наверняка и вы обратили внимание, что в изображениях отсутствуют живые персонажи. Почему лакуна, "проглатывая" миражи, отсеивает одушевленные объекты. Ни разу в пейзаже хоть на заднем плане не прошел по полю человек, не пролетела в облаках птица, не пробежал под ливнем олень. С чем связана такая тщательная избирательность?
- Может быть, со временем? - и над этим Хромов задумывался. - Идущий человек, летящая птица, бегущий олень - все они существуют не только в пространстве, но и во времени. Лакуна, видимо, "сглатывает" только пространство…
- …потому что время, - поторопился закончить мысль Аганин, - она уже "проглотила". Я тоже пришел к такому выводу. И тогда, согласно теории вероятности, раз подобная мысль пришла в голову не только одному, - обрадовано забарабанил пальцами по столу профессор, закрывая тетрадь, - значит, она близка к истине.
"Остановись, мгновенье. Ты прекрасно?" - заметил надпись на обложке Денис.
- Вы ошиблись, - указал он на цитату. - Я помню заезженные строки. В конце предложения нет вопросительного знака.
- А вот и нет, молодой человек, - Аганин расправил загнувшийся на тетрадке уголок. - Ошибку допустил не я, а поэт. У него не было возможности проверить то, что говорит. А я, мы и вы в том числе, теперь имеете полное право оспорить слова Гете.
- Ниспровергнем очередной авторитет? - скривил губы гость. - Таким средством доказательства пользуются непризнанные гении.
- Следите за моей логикой, - профессор обрадовался появлению долгожданного понимающего слушателя и пропустил мимо ушей язвительное замечание. - Люди традиционно оперируют тремя категориями времени. То, которое уже прошло. То, которое есть сейчас. И то, которое предстоит. Прошлое, настоящее и будущее. Но это лишь философские термины, потому что реально человек имеет дело только с прошлым. Даже постулат "я существую здесь и сейчас" - лишь красивый литературный оборот. "Здесь" - да, в определенной точке пространства. Но "сейчас"? Такого понятия нет. Ведь каждая секунда в момент своего рождения сразу становится прошлым. И чем больше над этим задумываешься, тем сильнее стремление хоть как-то замедлить неумолимый временной поток, остановить его на одно мгновение. Подобное желание - своеобразная Синяя птица человечества.
- Истинное счастье, которое не может быть достигнуто? - точнее сформулировал Денис.
- И путь не будет достигнуто, - вдруг зло сверкнул глазами Анатолий Борисович.
- С чего такая жестокость в отношении великой мечты? - от удивления склонившийся над столом Хромов тут же выпрямился и упер руки в боки: он приготовился постоять за интересы землян.
- Не жестокость, а приобретенный опыт. Посмотрите на жителей лакуны. Мы с вами застряли в реально остановившемся мгновении. И что, стали безмерно счастливее?
- А разве не в этом вы пытались меня убедить, когда я сюда провалился? - "отбил мяч" гость.
- Требовалось вас как-то успокоить, обнадежить, - участливо, словно неразумному ребенку, улыбнулся профессор. - На самом деле здесь рассыпается философия человеческого существования. Но с другой стороны именно лакуна позволяет ответить на вечный вопрос: в чем же смысл жизни.
- И вы сейчас мне это скажете?! - замер Денис.
- На меня когда-то сильное впечатление произвели картины Сальвадора Дали, - не торопился с ответом профессор. Аганину хотелось, чтобы собеседник сумел по достоинству оценить таинство, которое ему самому уже удалось постичь. - Я уверен, художник тоже пытался понять сущность времени. Центральные персонажи многих картин усатого испанца - необычных очертаний циферблаты.
- Вы имеете в виду оптическую иллюзию - мягкие часы? - вспомнил Хромов иллюстрации на стенных календарях.
- Сильный образ с позиции искусства, и не менее верный с точки зрения науки: время, сосуществуя с пространством, подстраиваясь, подлаживаясь под его формы, находится в постоянном движении. Оно течет, уходит от нас. Причем безвозвратно, в песок - его тоже много на картинах художника. И ничто и никто не в состоянии остановить это движение. И главное - останавливать категорически нельзя. Иначе мир рухнет. Остановится не просто время, остановится сама жизнь. Потому что смысл ее - в движении вперед. Людское сообщество разнообразно, у каждого своя судьба. Кто-то спланировал карьеру и упрямо продвигается к цели, кто-то тратит отпущенное время попусту. Но и тот и другой ценны и необходимы для Вселенной. Потому что все мы вместе выполняем глобальную задачу: проживая каждый свою отдельную жизнь, мы поддерживаем и продолжаем жизнь вообще.
- И соответственно те, кто попал в лакуну, - закончил Денис мысль профессора, - утратили смысл жизни?
- Да, став добровольными, как мы с Егором, или случайными, как остальные, свидетелями "остановивешгося мгновенья", - грустно констатировал Анатолий Борисович. - На нас восьмерых (Джина, думаю, можно исключить, мозг собаки не способен мыслить абстрактными категориями) свалилась мечта рода человеческого: оказаться вне времени. Я внимательно наблюдал за тем, как каждый провалившийся сюда "счастливец" менялся. Для людей существование вне времени - не только тяжкое испытание, это фактор, парализующий волю. Своеобразный наркотик, из-за которого человек теряет основополагающие качества. Сначала вновь прибывший ищет дорогу назад. Он деятелен, активен. Потом наступает стадия разочарования: понимаешь, что обречен, что пути наверх нет. И пытаешься приспособиться к тому, что имеешь, находишь в ситуации положительные стороны. Тебе еще интересны сменяющиеся пейзажи. Они вызывают взрыв эмоций. Вы видели, как вели себя колонисты, прыгая в облаках, словно дети. А я помню, как однажды, наблюдая за пейзажем-ливнем, вдруг обнаружил на полу Травкина. Он тяжело дышал, буквально задыхался от переполнявших его впечатлений. Еще бы - на голову обрушивались потоки воды в… полной тишине. Но и интерес к пейзажам постепенно спадает. Сначала люди ставили стулья на кухне и подолгу, словно смотрели фильм в кинотеатре, любовались происходящим. А сейчас лишь заходят при смене картинки. Мы почти каждый день собирались в коридоре, за столом, играли в домино, лото, шашки. Алик, когда появился, карты склеил и разрисовал, освоили покер.
- Невероятно, - не удержался от восклицания гость. - А при мне вы ни разу не играли.
- Потому что люди отдаляются друг от друга. И даже появление нового члена общества отвлекает ненадолго. Колонисты растеряны. Утратили свое значение традиционные ценности, которые дороги человеку. Например, нам не нужно бороться за место под солнцем. Нет необходимости торопиться сделать что-то важное в жизни. Нам даже нечего вспомнить, оглядываясь назад, потому что нового прошлого нет, есть только далекое старое. И люди все чаще запираются в своих комнатах, искусственно сужая и так крошечное пространство. Возьмите того же Егора: в самом начале он с интересом рисовал все. Лакуну, людей, которые здесь появлялись, каждый пейзаж. Но постепенно, я вижу по глазам сына, он угасает, хотя физически вполне крепок. И рисует только сны.
- Людям не хватает впечатлений, - вступился за жителей лакуны Денис.
- Не просто впечатлений, - откинулся на кресле профессор, - а их смены, что дает остальным людям время! Лакуна лишает человека стремлений, мечты, а вместе с ними стимула жить. И значит, жизнь существует, пока мгновения сменяют друг друга. Вот что надо написать на обложке тетрадки! - воскликнул профессор и, схватив в руки карандаш, перечеркнул старую надпись.
А Денис почесал заклеенную щеку: значит, Егор рисовал не только сны?
Глава 22
Не зря говорят, что общение не бывает бесполезным. В этом Денис убедился еще раз: поговорив с профессором в общем-то о далеких от расследования материях, он узнал кое-что, над чем ломал голову последнее время. Нет, недаром ему не давали покоя пейзажи. Ведь в статичной лакуне только миражи менялись и ни разу не повторялись, как и… постоянно сюда проваливались новые герои. Вот и Аганин-старший нашел связь между пейзажами и провалом очередных колонистов. Причем, имея возможность проанализировать гораздо больший по сравнению с Хромовым массив информации, выявил интересную закономерность: не всегда рождение миражей сопровождается приходом гостей, но факт появления каждого из жителей обязательно отмечался сменой пейзажа. Опираясь на подсказки Крылова, Анатолий Борисович сумел также объяснить феномен: лакуна пульсирует, в определенный момент открывается и "сглатывает" отраженный кусок пространства. Судя по "списку опций", легко предположить, что по форме вспышка напоминает узкий луч, направленный вверх (все картинки - своеобразный вид сверху). И если человека в определенной точке развалин детского сада нет, то он в лакуну не попадет. А вот в миражах недостатка никогда не бывает, оптическое отражение присутствуют в атмосфере постоянно. Но профессор не попытался сделать следующий логический вывод, потому что Аганина-старшего эта проблема не интересовала. А вот Денис цепочку рассуждений продолжил: если в момент пульсации в лакуну можно войти, то значит, точно так же можно и выйти… Только предстоит узнать: где находится "дверь" наверх?
Хромов вновь возвращался к миражам. Но на этот раз у него похоже есть ключ: Егор. Как поведал профессор, юноша, оказывается, зафиксировал на бумаге все пейзажи. Остается только хорошенько проанализировать изображения.
Аганин-младший в наслаждении замер в привычной для себя позе: забравшись с ногами на стул, зажав в зубах карандаш, мазюкал кисточкой по альбомному листу.
- Очередная фантазия на тему ночного абсурда? - заглянул через плечо Денис.
- Пытаюсь поймать цветовое пятно, которое родилось в голове, - вынув свободной рукой карандаш изо рта, пробубнил художник. По тону чувствовалось: хозяин комнаты недоволен, что ему помешали. - Не получается передать оттенки, снилось что-то очень сложное.
- У меня просьба, - Хромов понял, что беседы по душам сейчас не получится. - Хочу как-то разнообразить окружающий мир, а то глазу нечем зацепиться: стены и стены.
- Решил взять картины? - догадался юноша и гордо выпятил подбородок. - Все обитатели лакуны рано или поздно украшают комнаты моими акварелями.
- Точно, - гость стал перебирать сложенные на столе листы. - Но есть проблема. Я не поклонник абстракций, они навевают скуку. Предпочитаю в искусстве реализм. А ты специализируешься только на "пятнах". Может быть, сделаешь для меня что-то специально?
- Я не работаю на заказ, - все таким же высокомерным тоном ответил Егор, по сути, он впервые столкнулся со своим истинным поклонником: никто больше в лакуне акварельные фантазии не считал искусством. И поэтому не знал, как себя вести: если запанибратски, то не уронит ли это его честь как художника? - Но…, - сделал он выжидательную паузу, чтобы выглядеть достойно, - но могу предложить кое-что.
В душе Егор был так горд и рад, что слишком рьяно соскочил со стула - опрокинутый табурет с грохотом повалился на пол. Не поднимая его, юноша бросился к шкафу и выхватил оттуда кипу листов. Бросил картинки на пол, упал рядом на колени и начал быстро-быстро перебирать.
- По просьбе отца я зарисовывал каждый пейзаж, который появлялся в лакуне, - стал он вытаскивать и складывать отдельно нужные акварели.
Денис ходил от работы к работе и считал про себя: изображений больше трех десятков. С большим объемом данных трудно работать. Нужно выделить одну определенную группу пейзажей. Но по какому принципу отбирать?
- Ты можешь разложить картинки в порядке, как они появлялись? - предложил Денис. - И надписать число, год.
- А ты способен сказать, какой сегодня месяц или день недели? - в свою очередь задал вопрос Егор.
- М-м-м, - бессильно развел руками парень.
- В лакуне, - в голосе Егора послышались знакомые профессорские нотки, - времени не существует. Здесь никто не ведет календарь, не считает дни и годы.
- Тогда попробуй выбрать те, - в задумчивости потер лейкопластырь на щеке (это уже становилось его новой привычкой) Хромов, - которые сопровождали появление в лакуне колонистов. Сможешь?
Егор не знал, почему гость не сгребет все работы под мышку, а пытается их как-то систематизировать, но тоже принял активное участие в игре. Пол превратился в шахматное поле: Аганин-младший передвигал картинки, менял их местами, что-то откладывал, потом, хлопнув себя по лбу, возвращал убранный набросок обратно. Так под ногами осталось ровно 6 листов, соответствующих количеству провалов в лакуну: морской берег, безумный ливень стеной, красочный осенний лес, клочки серого утреннего тумана, горная вершина на фоне цепи снежников и летнее поле до горизонта.
- Уже что-то вырисовывается. Работаем дальше, - Денис наклонился и, взяв в руки одну из работ, положил ее крайней справа. - Если невозможно указать, когда точно случились пейзажи, то хотя бы попробуем определить их очередность. Мы с Джином очнулись на берегу моря. Я даже почувствовал, как скрипит песок у меня под спиной.
- Самовнушение, - хмыкнул Егор. - Настолько естественным выглядит пейзаж. Мы в первый раз тоже переполошились, когда обнаружили на кухне роняющие листву березы и клены, - юный художник переложил в начало ряда лесной пейзаж. - Папа их шваброй тыкал, настолько уверился, что деревья настоящие.
Постепенно выстроилась история жителей лакуны "в пейзажах": Милу Евгеньевну "приветствовала" горная вершина, появление Ланы и Травкина сопровождалось туманом, Алик "вошел" вместе с полем, а дядя Миша в ливень. Денис пронумеровал и подписал каждую картинку и только теперь сложил их вместе и отправился к себе.
Думать.
Он прислонил к стене 6 картинок в хронологической последовательности, подтащил мат, улегся на нем поудобнее и стал внимательно разглядывать пейзажи, перебегая глазами с одного на другой. Рядом мгновенно расположился и Джин, повернув морду в ту же сторону: надо же разгадать план хозяина.
- Гав, - застучал по мату хвост. Пес узнал дну из картинок.
- Правильно, - щелкнул по влажному собачьему носу хозяин, - крайняя справа посвящена нам. Помнишь, ты тогда дышал как паровоз, в полной отключке, задрав лапы кверху. Незабываемое зрелище.
Джин, сделал вид, что понимает, о чем идет речь: стыдливо, на всякий случай, прижал уши.