2.
Инстинкт подсказал, что машина достигла цели. Вычисления веза говорили о том же. Однако вид новой солнечной системы заставлял призадумываться. Солнце как будто сияло по-прежнему - разве немного тусклее: планеты располагались вокруг него в том же порядке, - Андрей с закрытыми глазами смог бы начертать их орбиты. Но… не было Сатурна, этого опознавательного пункта, - на месте его находилась облачная планета без кольца и имевшая вместо 9-и Лун штук 12–13 их. Вид остальных планет тоже не отвечал тому, к которому Андрей привык. А самое главное: там, где должна быть - по самому беспристрастному суждению - Земля, искрилось какое-то странное тело, круглое и с длинной черной тенью.
Подлетел ближе - на расстояние, с которого обыкновенно легко было различить характерные очертания материков родной планеты - и, памятуя ту остановку, которая однажды чуть не сделалась для него последней, стал носиться кругом странного шара, внимательно изучая его.
Через пять минут вывел заключение:
- Если это и Земля, то с ней произошла какая-то чертовщина!..
Ни материков, ни морей не было. Ослепительно яркая поверхность облекала звездное тело.
- Не ошибся ли мой старик? - вспомнился вез Айрани. - Не вкралась ли ошибка в его вычислениях? Может быть, вместо того, чтобы указать мне Землю, ушедшую вперед на 500.000 лет, он показал обратное? Может быть, Земля находится еще в раскаленном состоянии.
- Нет, не похоже…
Неожиданное наблюдение, заставив Андрея вскрикнуть от удивления, дало новое направление его мыслям.
От обоих полюсов странного тела шли параллельные мосты, далеко протянувшиеся в сторону. До сих пор они были закрыты падающей от планеты тенью, и в первую минуту Андрей их не заметил. Но вот Земля (если это она) приняла новое положение по отношению к Солнцу, и две яркие полосы предстали с полной несомненностью в своем существовании. Полосы тянулись, продолжая сохранять параллелизм в направлении к другой планете, более близкой к Солнцу, и на ней оканчивались, тоже на полюсах.
Андрей хохотал, начиная разгадывать диковинные явлении.
- Вне всякого сомнения, без человека тут не обошлось! Ну, и молодчага наш брат, двуногий!.. Это он уже за старуху Вселенную взялся!.. Соединил мостами Землю с Венерой!..
Сверкающая поверхность с более близкого расстояния превратилась в стекловидную оболочку, напоминавшую такую же на Луне. Мысли перекинулись невольно:
- А где же здесь Луна?..
Луны не было.
- Слопал человек Луну!.. - Новый припадок необузданной веселости, новый взрыв смеха заколебал спертый, пружинящий воздух машины. Однако Андрей тут жe остановил себя, почуяв в смехе что-то не совсем нормальное:
- Эге, друг, - неодобрительно заметил он себе, - не собираешься ли ты последовать везовскому предсказанию?..
Подавил истерическую судорогу лица, стиснул зубы, сурово нахмурившись.
Осторожно спустился еще ниже - версты две осталось до оболочки. Прозрачное стекло выдало тайны, скрытые за ним: редкие облака, плывущие далеко внизу, и сквозь прорывы их - зелень и геометрические фигуры застроенных площадей. Раскаленной массы нет. Опустился на стекло и через окно в полу "сигары" воспаленными от спертого воздуха, недостаточного сна и напряжения глазами стал рассматривать в подзорную трубу новый мир.
Определил приблизительно расстояние до крыш строений: не менее 300 верст. Океанов, морей и каких либо видных поверхностей, как ни искал, не обнаружил. И ни одного свободного от построек клочка земли!..
Держась близко к оболочке, пролетел надо всем освещенным полушарием.
Все застроено… Земля - гигантский город, нигде не прерываемый ни естественными, ни искусственными границами. Вперемежку с черными пятнами-квадратами и кругами, эллипсисами и другими очертаниями строений - пестрели, сохраняя тоже определенную правильность, зеленые пятна.
В воздухе никакого движения: ни птиц, ни воздушных кораблей, ни аэропланов… И вообще, нигде никакого движения: ничто не обнаруживало жизни…
- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!?..
Все-таки, пробраться туда следует…
Конечно, это - Земля, отмеченная везом Айрани под № 4, но неужели жизнь на ней кончена?
Взор невольно задержался на черной махине вблизи полюса, от которого начинался межпланетный, наглухо облицованный металлом, мост. Пришлось еще раз поразиться: громадный рупор, затканный как бы серебряной паутиной, возвышался в этом месте, смотрел роковым отверстием в мировой эфир. Основание рупора уходило под оболочку и кончалось в крутом колене моста.
- Не орудие ли это убийства? - растерялся в первое мгновение комсомолец, вспоминая аналогичные гигантские аппараты на Луне.
Долго раздумывать однако по этому поводу не пришлось…
Рядом с рупором откинулся вверх на петлях квадратный кусок оболочки, таща за собой стеклянную камеру. В камере вдруг исчезла одна сторона, образовав широкую дверь, как бы приглашая ошеломленного путешественника войти внутрь.
Не сразу отозвался Андрей на это приглашение. Впрочем скоро решил, что "волков бояться, в лес не ходить", и, сняв со стены спасительную лунную палочку, влетел в стеклянную камеру. Дверка за ним тотчас же захлопнулась.
- Это не страшно, - молвил добровольный пленник: темница не казалась особенно крепкой. Но когда она вместе с машиной стала опускаться, он несколько забеспокоился.
… Сильный толчок. Внезапная тьма. Резкое стремление вперед. И свет опять ударил в глаза…
* * *
С приятностью отметил, что камера куда-то исчезла. Машина покоилась посреди высокого зала с широкими трапециевидными окнами. Причудливо изогнутые неправильные ромбы, октаэдры, тетраэдры и капризно-смелые изломы - переходы одних фигур в другие - барельефами выделялись со стен. Между выпуклостями барельефов прятались головы фантастических животных, в оскалах пастей державшие хрустальные граненые шары.
Вышел, дивясь на обстановку. С удовольствием размял онемевшие члены. Хотел зевнуть… и с открытым ртом застыл на месте… Как из-под земли нырнуло пять человеческих фигур и окружило его…
- Настоящие люди! - восхитился комсомолец. Но "люди" держали в руках направленные на него револьверы с широкими стволами-раструбами.
- Бросьте, ребятки!.. - дружелюбно крикнул им и в порыве искреннего удовольствия хотел обнять самого ближнего. Тот отпрыгнул, сурово погрозив револьвером:
- Олля чужян!..
- Ни чорта не понимаю! - последовал веселый ответ.
Все пятеро о чем-то залопотали, с опаской переглядываясь и возбуждаясь с каждым моментом все больше и больше. Их, видимо, смущала палочка.
- Да, бросьте ерундить, товарищи! - заткнул свое оружие за пояс.
- Товарисчи… товарисчи… - лица прояснились, а один незнакомец, опустив револьвер, с обаятельной улыбкой приблизился к Андрею.
Тот не замедлил отметить происшедшую перемену:
- Вам больше идет улыбаться, чем хмуриться! И видя, что слово "товарищ" им понятно и даже приятно, добавил:
- Я - коммунист… большевик…
- Больчевик!? - подошедший еще радостней заулыбался, многозначительно и с торжеством поглядывая на остальных. Те тоже приблизились, доверчиво и нежно щебеча:
- Больчевик… Больчевик…
Потом отрекомендовались в свою очередь, для ясности тыча себе в грудь:
- Сосиаль… сосиаль…
Андрей воспрянул духом:
- Ну, а я-то кто? Тоже - сосиаль. Только по-нашему это будет - социалист.
Будто свету прибавилось в обширной зале, когда все пятеро незнакомцев окружили Андрея плотным кольцом, расплываясь в самых благожелательных улыбках. Комсомолец бурно и горячо принялся обнимать каждого, сопровождал это приветствием или шуткой. В ответ сыпалось, очевидно, то же. Но уже вряд ли кто понимал что-либо из взаимных приветствий. И через минуту новое замешательство нарушило интересную беседу: не хватило общих слов, а при помощи одних только жестов да улыбок трудно стало поддерживать общение. Тогда один из "сосиалей", посоветовавшись с остальными, знаками пригласил гостя следовать за собой.
- Вот машину только запру, - согласился тот, снимая с шеи ключ. На эту выходку "сосиали" укоризненно покачали головой. Андрей смутился и в оправдание произнес:
- А вдруг вы машину поломаете! Как я тогда на свою Землю вернусь? - И запер все-таки дверь, хотя и заалелся в смущении.
"Сосиали" молчали неодобрительно.
- Ну пойдемте, что-ли… нарушил неприятное молчание Андрей. - Показывайте свою республику…
Последнее слово "сосиаль" понял, снова засмеялся, но не согласился:
- Коммюнэ!.. - указал он через окно на расстилавшийся внизу город.
- Коммуна-то коммуной, да вот зачем вы с револьверами ходите? - подумал Андрей, следуя за провожатым по анфиладам странно декорированных комнат. - Раз у вас еще принято стрелять друг в друга, так почему же я не могу запереть машину? Первый-то поступок куда хуже второго… Не будь у вас оружия, встреть вы меня иначе, не позволил бы и я себе ничего некрасивого… Так то, дружок!.. "Сосиаль" смотрел во все глаза на бормотавшего гостя и смеялся…
… Остановились перед зеркальной дверью. "Сосиаль" открыл ее. Небольшая с низким потолком комнатка, обитая красным плюшем и освещаемая из невидимого источника света.
- Лифт? - догадался Андрей.
- Лифти, лифти!.. радостно закивал провожатый.
Через секунду они неслись - бесшумно и плавно, без толчков, но с большой скоростью - то вниз, то по горизонталям, то кругообразно. Не перестававший улыбаться "сосиаль" управлял движением при помощи десятка разноцветных кнопок в стене.
3.
Не успел Андрей вслед за провожатым выйти из лифта, как услыхал приятный, немного иронический голос, произносящий слова слишком отчетливо и раздельно:
- Добро пожаловать, товарищ русский!..
Помещение представляло собой, по всей вероятности, научный кабинет: шкапы, полки, книги (последние в виде граммофонных пластинок, как на Луне!); глобусы и измерительные аппараты, а в углу против окна небольшая подзорная труба. У стола, полуобернувшись к лифту, стоял человек почтенных лет в черной широчайшей тунике, с длинными седыми волосами, но без признаков растительности на лице. Он, как и предыдущие "сосиали", отличался необыкновенно правильными и приятными чертами лица: только несколько холодная, ироническая усмешка портила общее впечатление.
За время своего необыкновенного путешествия Андрей привык многое встречать с полным хладнокровием, но встречи с обращением на русском языке никак не ожидал. Однако, поборов в себе естественное недоумение, постарался возможно спокойней ответить:
- Здравствуйте, товарищ, не имею чести знать вашего имени.
Старик, видимо, разочаровался несколько при виде хорошей выдержки комсомольца:
- Почему вы не удивились, дорогой? Прилететь из-за миллионов верст (глубокая ирония) и встретить свою родную речь (язвительная усмешка), разве это так просто?
- Я, уважаемый товарищ, - отвечал Андрей - не люблю удивляться, когда на это явно рассчитывают, да еще при этом язвят почему-то… О вашей же необычайной проницательности я, как будто, уже догадываюсь… - он кивнул на подзорную трубу.
- Да-да… Не буду скрывать, - согласился старик, немного сбитый с своего тона, - я уже давно следил за вами через трубу, когда вы ползали по стеклянному своду… Ну, а труба соединена с психомагнитом… Радиация вашего мозга мною была расшифровала: я узнал, что вы русский, или по крайней мере хотите казаться им, узнал, что вы прилетели издалека, или думаете выдавать себя за чужестранца… Вот, как видите, дело обстояло… Ну, а теперь поговорим серьезно…
- Пожалуйста, - охотно молвил Андрей, садясь по приглашению старика и ожидая обычных вопросов. Но вышло совсем другое: старик вдруг залопотал на незнакомом языке, горячо жестикулируя. Конечно гость недоуменно помалкивал.
- Вы не хотите отвечать? - наконец перешел "сосиаль" на русский.
- Я вас не понимаю, - отозвался устало Андрей.
Старик досадливо искривился и твердо сказал:
- Хорошо. Я сделаю вам уступку… Я должен вас спросить… Извините, - спохватился он, - что вместо того, чтобы предложить вам отдохнуть и подкрепиться, в чем вы без сомнения сильно нуждаетесь, я учиняю этот, некоторым образом, допрос… Но… таковы условия момента…
- Пожалуйста, пожалуйста, не стесняйтесь - перебил его Андрей, чувствуя себя, в сущности не совсем плохо в этой светлой и просторной комнате, где - не в пример "сигаре" - воздух так чист, не резал утомленных глаз и не затруднял дыхания.
- Разрешите узнать: откуда вы прибыли? Как далеко лежит ваша планета?
- Около триллиона верст отделяет меня от моей родины, - последовал спокойный ответ.
- Гм… гм… Нет, я вас попрошу не шутить, - обиделся старик. - Bы мне скажите, где вы могли так хорошо познакомиться с русским языком, оставленным 400 тысяч лет тому назад?
- Это мой родной язык… Я родился среди русских…
- Тогда сколько же вам лет, молодой человек? - вспылил старик.
- Девятнадцать.
Вздохнул Андрей и вяло, монотонно, как скучный урок, стал передавать собеседнику историю своего путешествия, предупредив:
- Извините, товарищ, мне так тяжело повторять это повествование, что уже не ждите от меня большой увлекательности и оживления в изложении…
Старик слушал терпеливо и внимательно. Выражение предвзятого недоверия скоро покинуло его, но тени сомнения оставались.
Андрей кончил и безучастно стал рассматривать костюм "сосиаля".
Заговорил тот:
- Вы, товарищ, я вижу, сильно устали; сейчас я вас отпущу. Вы назвали себя, очередь за мною. Более подробно мы поговорим завтра. Я - историк и языковед. Имя мое Рирэ. Как историку, мне также великолепно известны все те события, которые в вашем рассказе протекали на отдельных землях, иначе это история настоящей земли. События 1917, 1927, 2022-го годов и таинственное участие в последнем году некоего Андрея, все это мне хорошо известно. Скажу больше: "комбинации вселенной" веза Айрани были в свое время обнародованы у нас, а Никодим - вы называете его своим товарищем - установил-таки сношения с Луной…
Андрей вскочил, искренно обрадованный, забыв свою разбитость и недомогание.
- Да? Никодим жив?.. Как я рад!..
- То-есть, - строго поправил Рирэ, - он был жив, вы хотите сказать?..
- Да-да!.. - тяжело ворочались вялые мысли: Андрей забыл, что он пришел на эту Землю из седого прошлого.
- Так-то, друг!.. - пронзительно глядя в глаза, отчеканил вдруг Рирэ. - Советую вам сказать правду: кто вы и откуда?
- Но послушайте, - возмутился Андрей, - нельзя же быть таким недоверчивым! Всему есть свой предел!.. Я предполагал, что чем дальше человечество идет вперед, тем более благородней и доверчивей становится каждый отдельный член его!..
- Вы правы, - холодно возразил Рирэ, - мы очень доверчивы, мы великодушны и благородны. Мы братья друг другу и отношения наши строятся только на братской любви…
- Но… мы не любим неправды, и еще более - замаскированной мистицизмом…
- Позвольте!
- Разрешите кончить… Ничего таинственного, ничего мистического у нас нет. Все разумно, естественно и об'яснимо. Учение веза Айрани потому и было забыто, что оно не подтвердилось фактами. Оно - сплошная фантастика. Мы исследовали две соседних с нашей солнечных системы, нашли там жизнь, очень многообразную, но ни в одном случае существа, даже издали похожего на человека, нигде не оказалось, а уже совпадений и подавно!.. Мы исколесили во всех направлениях окрестности нашей системы, - правда на триллионы верст мы не залетали, это пока нам не по силам, - и всюду многообразие жизненных комбинаций поражало нас своей бесконечностью… Впрочем, довольно об этом… Думаю, вы сами хорошо разбираетесь в космологии и биологии… Бросьте мистификацию и расскажите откровенно, что толкнуло вас на нее? Чем руководствовались вы, пытаясь одурачить меня? Почему вы не несете своих обязанностей в столь напряженный и опасный период, когда все силы общества направлены к защите "системы" от вторжения в нее капиталистических банд? По какой причине легкомысленно странствуете вы где-то, когда обществу угрожает разгром и кабала? Ну, я жду вашего откровенного признания…
Старик не шутил. Глаза метали молнии, лицо дышало гневом и негодованием.
- Вот так клюква! - уронил огорошенный комсомолец. Как в мышеловке мышь, забегали испуганные мысли:
"Что сказать? Как оправдаться?"..
Задумчиво, печально через силу начал он спустя минуту:
- Я вижу, что действительно поступил легкомысленно. - Рирэ насторожился. - Мне не следовало так опрометчиво пускаться в далекий путь… Сам я виноват, что не предвидел подобных пертурбаций… Но вообразите на минутку, что вы видите перед собой не злостного дезертира и гнусного мистификатора, а только лишь безрассудного человека… Им руководили одни только благородные стремления - принести посильную пользу революции, приобретя для этого знания на других мирах… Прошу вас на одну минутку отбросить свое недоверие, потому что я должен вам задать несколько вопросов, мало имеющих отношения к моей особе и судьбе…
- В конце концов, на свою жизнь мне трижды наплевать!.. Я не собираюсь вас дурачить своими вопросами, о, поверьте!.. Ну, представьте себе, - если вы все еще не верите моей искренности, - что я проспал 100, 200, 1000 лет где-нибудь на отдаленной и безлюдной планете!..
- Спрашивайте, - сказал Рирэ, колеблясь между двумя настроениями.
- Который теперь год?
- То-есть?
- Ну, сколько времени прошло, скажем, с Октябрьской революции 1917 года по настоящий момент?
Рирэ ответил, хмурясь недоброжелательно:
- Пятьсот тысяч и пять лет…
Покачал головой, Андрей, силясь представить себе грандиозную цифру:
- Жутковато становится, когда подумаешь куда ты занесся… - и прервал себя, стряхнув усталую дрему:
- Какой на Земле строй?
- Тут уже не о Земле приходится говорить, - недовольно отвечал Рирэ на нелепый, казалось ему, вопрос. - Во всей нашей "системе" царит свободный социалистический строй…
- А вы говорили о каких-то врагах! - вырвалось у Андрея.
Еще более насупился Рирэ и угрюмо проворчал:
- Знаете ли вы или не знаете, но я вам должен, кажется, напомнить, что соседняя с нами Солнечная система до сих пор влачит капиталистическое ярмо… Вот уже 2.000 лет, как мы постоянно находимся начеку… Видите ли, - вдруг оживился он в серьез забывая недоверие, - им понадобились новые колонии, рынки для сбыта перепроизведенных продуктов! Им мало своих рабов…
С удовольствием отмечал Андрей, что его собеседник становится самим собой…
- … Мы воздерживаемся от военных действий. Наше оружие пока-что - агитация, агитация и агитация!.. Но придется, должно быть, скоро, очень скоро, взяться и за палку… Наши цели ясны, и когда… Впрочем, это не ваше дело!.. Еще что хотели вы спросить?..
- Дайте мне поспать часок другой… - еще удерживая тяжелую голову на плечах, попросил Андрей и, достал из-за пазухи ключ:
- Это от моей машины… Там есть карта… по которой я следовал… и прибыл сюда… - передал ключ Рирэ. Закружилась комната влево-влево. Рирэ что-то говорил тише-тише, таял как призрак и исчез в дымке. Муть застлала глаза, похолодели конечности…