Посмотрев на тяжелые оконные шторы, Эфиан шагнула к ним, но Тин не пустил ее. Не раз женщина оборачивалась в сторону входа, однако вид Лу Брэндона, стоящего на часах, не оставлял надежд. Ей не вырваться. И вызвать охрану теперь нет возможности.
– Отключите.
– Нет!!! – хрипло взвизгнула она.
Эфиан была в отчаянии. А ведь прежде, наверное, считала, что безвыходных ситуаций не бывает.
Ники молча смотрел на нее.
– Помогите мне!
Тин молчал.
– Помогите! – вдруг со слезами в голосе крикнула Эфиан. – Пожалуйста!.. Я прошу вас!..
Ники посмотрел на нее внимательнее.
Официальная представительница расы мекбан – плакала, как ребенок. По ее ухоженному, красивому лицу двумя ручейками текли слезы.
– Пожалуйста… – повторила она умоляюще.
Тин подвинул ей пульт.
Кнопочки, огоньки разных цветов.
– Сначала – мина. И лишь затем – вы. В такой последовательности.
– А если я обману? – спросила она, почти с прежней интонацией, холодной и властной.
И Ники улыбнулся одними губами:
– Нет.
– Почему?
– Вы полетите на Землю, с нами.
– Вас не попасть на космодром! И тем более – на Землю!
– Почему же? У нас есть заложник.
Ее заплаканные глаза расширились. Кажется, даже перестали течь слезы.
В глазах Эфиан Ники заметил то, что уже видел раньше.
Уважение к силе. И – страх.
Глава четвертая. ОСТРОУМНОЕ РЕШЕНИЕ
Ники вернул "кольт" Брэндону.
Подвел Эфиан к спальне и открыл дверь.
– Мэй, – позвал он. – Помоги ей.
За безопасность Мэй Тин был теперь спокоен. Минуту назад он бесцеремонно обыскал Эфиан. Во избежание эксцессов.
Альтернативный экипаж смотрел во все глаза. И на красивую женщину, истекающую кровью, и на второго пилота, упорно отводящего от них взгляд.
– Зоран, – сказал Ники. – Поработай с пультом. Она ввела код.
Чолич протянул ему плоскую металлическую флягу:
– На, хлебни.
Тин взял, не глядя на старика, приложился. И крепчайший выдержанный коньяк опалил гортань. На глазах выступили слезы. Ники зажмурился и помотал головой:
– Хорош… Прочищает мозги…
Он вернул флягу. Чолич завинтил крышечку, заботливо уложил емкость во внутренний карман. После грязной работы очень тянет на выпивку. Без глотка – просто нельзя.
Мэй врачевала руку Эфиан. Уже остановила кровь. Срастить кости ей вряд ли удастся. Чолич вынул индивидуальный пакет, для оказания первой медицинской помощи, дал обезболивающее.
– Вам не выйти отсюда, – мстительно бросила Эфиан. – Во дворце, в городе, на космодроме – всюду мои люди!
Боль на время отпустила ее. И официальная представительница уже приходила в себя, даже становилась прежней.
– Посмотрим, – ответил Ники.
Он приблизился к Чоличу. Тот улыбнулся, на старом лице разбежались морщины:
– Кое–что нашел. Имеются изображения. Вот эти комбинации могут воздействовать на их корабли. А вот эти – на солдат. Возвращаемся на "Подкову"? У нас есть заложник.
– Рано. Задача не выполнена.
– Хочешь искать Устройство?.. Макбан не справились.
– Придумаем что–нибудь.
Раздробленная кисть Эфиан уже была стянута бинтом.
Второй пилот указал ей на пульт:
– Велите охране покинуть дворец.
– Как я это сделаю, левой рукой? – с издевкой спросила она.
– Вы же не хотите лишиться и ее. Контролируй, Зоран… Итак, всем подразделениям двигаться к космодрому. Покинуть Аруну. Снять блокаду системы. Вернуться на свои базы. Вы останетесь в гостях у правителя Энтойи.
Гневно сопя, Эфиан бегала пальцами левой руки по сенсорным клавишам. Координатор внимательно следил за ее действиями.
– Все, – объявила она.
Сергей подошел к подоконнику.
– Идут к машинам. – сказал он. – Садятся. Пока все точно… Хорошо, что они беспрекословно ей подчиняются.
– Еще бы. Мекбан очень боятся вызвать ее неудовольствие.
– Остроумное решение, – одобрил Чолич.
– Мне сразу понравился ее пульт.
За окном гудели отъезжающие машины, колесные и гравитационные.
– Что еще? – язвительно спросила Эфиан. – Будут другие приказания?
– Да. Ведите нас к правителю. По дороге захватим Кьянти. Зоран, отвечаешь за пульт. Лу, будь начеку, посматривай. В крайнем случае – убьешь ее. Держи "кольт".
– Не промахнусь, – обещал Брэндон.
Эфиан поежилась.
У дверей стояли те же два лакея.
Выглянув в коридор, Тин не увидел солдат мекбан.
– Идемте, – сказал он.
Шли плотной группой. Впереди – Ники и Мэй. Затем – Эфиан, справа и слева от нее шагали Прозоров и Коншин. Следом – Зоран Чолич, с пультом в кармане, и Лу, с "кольтом" в руке. Сначала им попадались навстречу одни слуги, изредка – придворные. Этажом выше стали встречаться и гвардейцы, без оружия. В поведении была заметна суета, вызванная отходом оккупационных войск.
Энтойская охрана дворца торопилась занять посты.
Скоро к землянам присоединился Марио. Он знал о происходящем, хоть и находился под арестом не менее получаса. К нему вернулась его жизнерадостность.
– Как же тебя зовут на самом деле? – спросил Ники.
– Мое имя – это цепочка эмоций, чувств, состояний. Передать словами невозможно. Лучше я останусь для вас Марио Кьянти. И телу привычнее.
Апартаменты верховного правителя Энтойи уже охраняли гвардейцы, вооруженные холодным оружием. Сначала они преградили путь, но один из охранников, прибывший на "Подкове", узнал экипаж и сказал об этом своим.
Его товарищи, мрачно глядя на Эфиан в болотной форме, энтузиазма не проявили. Подозревали какой–то подвох.
– Сообщите верховному правителю, – сказал Чолич. – Пусть он сам примет решение.
Старший включил коммуникатор–браслет и связался с приемной.
Второй пилот взглянул на Брэндона. И не увидел "кольта" у него в руках. Как, впрочем, и за поясом, и в карманах. У Тина глаз наметанный. Однако Лу ни за что не расстался бы с оружием. Куда же стрелок дел его?
Кабинет верховного правителя мало отличался от того, в котором земляне встретились с Эфиан. И даже стол был такой же, почти с тем же набором аппаратуры. Только в углах, по обе стороны рабочего стола, поблескивали фигуры древних рыцарей, в латах, с оружием.
– Его звездное величество Эрэги Четвертый Неспешный выйдет к вам через минуту, – объявил секретарь в оранжевой тоге. – Прошу всех садиться.
Ники посмотрел вокруг.
Стулья с высокими спинками. И кресла, обитые малиновым бархатом. Неужели его звездное величество появится в короне, украшенной драгоценными камнями, и в мантии с горностаями?
Открылась дверь спальни. Верховный правитель Энтойи Эрэги Четвертый Неспешный очень напоминал университетского профессора старой школы и одет был соответственно. Он был лысоватый, полноватый, с мягким, интеллигентным, доброжелательным лицом.
Вменяемый, подумал Ники. Среди больших начальников это редкость.
Все встали.
Монарх прошел к столу, опустился в кресло.
– Садитесь, прошу вас, – милостиво улыбнулся он. – Гуин рассказала мне о вас. Позвольте выразить мою признательность. Благодаря вам моя девочка осталась жива.
Эрэги Четвертый Неспешный посмотрел на Эфиан:
– Дорогая, ты повредила руку?
– О, пустяки, дорогой.
Тин и Мэй переглянулись.
Так могли разговаривать немолодые супруги, давно уставшие друг от друга, но вынужденные соблюдать приличия. И улыбаться друг другу.
Ники предпочел сразу внести ясность:
– Ваше величество, за последние сорок минут в ситуации произошли некоторые изменения.
– Я заметил.
– В настоящее время Эфиан является нашей пленницей. Таковой она и останется. При малейшей попытке изменить ее статус она умрет.
Говоря это, Ники Тин не знал, какой ждать реакции: замешательства, гнева, ярости? Но Эрэги Четвертый выслушал заявление совершенно спокойно. Кивнул в знак того, что принял информацию к сведению.
Посмотрел на Эфиан:
– Дорогая, ну как же тебя угораздило? – Он укоризненно покачал головой. И обратился к Ники: – Насколько я понял, вы сумели добраться до ее пульта? Рад за вас. И вторично выражаю вам свою признательность. На этот раз – за избавление Энтойи от оккупации… Я объявляю вас и ваших спутников моими личными гостями. Вам предоставят комнаты. Для вас администрацией моего двора будет разработана специальная гостевая программа. Вы познакомитесь с культурой Энтойи, с ее искусством. В вашу честь будет дан торжественный обед.
– Ваше величество, мы благодарны вам за эти милости. Осмелюсь напомнить, что статус госпожи Эфиан останется прежним.
– О, это ваше с ней дело! – с улыбкой махнул рукой верховный правитель. – Я не могу вмешиваться.
Эрэги Четвертый не успел закончить.
В его кабинет стремительно ворвалась Гуин, сверкающая глазами, в развевающихся оранжевых одеждах.
– Папа, это они! – воскликнула девочка.
Но первый ее взгляд был адресован Прозорову…
Верховный правитель с нежностью посмотрел на дочь:
– Конечно, милая.
– Можно, я отведу их на свою половину?
– Разумеется, дитя мое. – Эрэги Четвертый снова обратился к Тину: – Через два часа, когда вы пообедаете и отдохнете, я вновь приму вас. И мы обсудим вопросы. А теперь – вынужден извиниться. Много срочных дел. Оккупация внесла такой беспорядок… Я нужен моему народу.
Монарх виновато улыбнулся.
Тину всегда казалось, что начальники склонны преувеличивать собственную значимость, незаменимость.
Гости покинули кабинет верховного правителя.
Обед в покоях Гуин протекал непринужденно. Слух гостей услаждал небольшой струнный оркестр. Очевидно, энтойцы полагали, что классическая музыка способствует пищеварению. Оркестранты были в камзолах и в париках с буклями.
Гуин де Энт болтала с Мэй и своими юными подружками, время от времени стреляя глазами в капитана. Сергей Прозоров стоически переносил эту артподготовку, понимая, что после нее следуют наступательные действия.
А Марио Кьянти наслаждался музыкой, изысканными блюдами, тонкими напитками и дамским обществом. Ему доставляло удовольствие наблюдать за Эфиан. Пленница, вероятно, хотела бы с презрением отвергнуть пищу, но от пережитых волнений и потери крови – проголодалась. Она ела с большим аппетитом, не поднимая глаз, вполне справляясь одной левой рукой. В случае каких–либо затруднений ей помогал Кьянти. Эфиан принимала его услуги. И даже находила возможным благодарить – кивком.
Коншин–2 был, как всегда, почти незаметен. Он подкреплялся, глядя по сторонам, запоминая и, быть может, составляя в уме фразы, в которые облечет свои впечатления.
Лу Брэндон вел себя за столом, как любой стрелок. Даже в голову не пришло бы, что он не нуждается в пище.
Зоран Чолич, перекусив, снова раскрыл пульт.
Ники склонился к Мэй:
– Верховный правитель немного странный.
– Хочешь посмотреть?
– Да.
– Приготовься.
Тин закрыл глаза.
Глава пятая. ВСЕЛЕНСКИЙ ФОРУМ ГУМАНОИДОВ
"На космодром, с монотонностью воды, капающей из крана, приземлялись корабли самых разных конфигураций.
Посланцы вселенной шли нескончаемым потоком. И их принимало в свое чрево огромное здание, расцвеченное флагами субъектов Федерации. Предъявив свой мандат, посланцы исчезали за массивными дверями парадного входа.
Но пускали туда не всех гуманоидов. Не всех.
Однако был еще и задний вход, возле которого маячил стражник в бутафорских латах, опираясь на бутафорскую алебарду.
Здесь тоже наблюдалось движение. Правда, не такое активное.
Вот подскакал на четвереньках рыжий орангутан – с явным намерением проскользнуть внутрь.
– Ах ты! – Стражник замахнулся алебардой. – Пошел отсюда! Хвост оттяпаю!
– Да нет у меня хвоста!.. – обиженно крикнул примат, убегая за угол.
– Что, уже оттяпали? – ухмыльнулся стражник. – Видать сокола по полету!
Он поправил шлем, постоянно сползающий ему на глаза. И обнаружил, что перед ним стоят два человека, одинаковых с лица, только один худой, а другой – полный.
– Вот наш мандат, – сказал худой с улыбкой и предъявил глянцевую карточку.
– Что значит наш? – нахмурился стражник. – Один мандат – один гуманоид!
– Да поймите, мы – один человек! – заволновался полный.
– Он – мое алтер эго! – пояснил худой.
– Чего–чего?.. – насторожился охранник и взял алебарду поудобнее.
Шлем опять сполз ему на глаза.
– Мое второе я! – сказал худой, тоже начиная волноваться.
– Ничего не знаю! – Стражник решительно оттеснил обоих от входа. – Один мандат – один гуманоид!
– Я алтер эго!.. – взвизгнул полный, силясь вернуться на прежнее место.
Худой стал его оттаскивать. Незаметно завязалась драка.
– Но–но! – строго прикрикнул стражник, поправляя шлем. – А еще гуманоиды!
– Поймите, мы – один человек! – воскликнул худой.
– Это заметно.
Охранник ухмыльнулся и принял вид мудреца из народа, хорошо знающего, что почем в этой жизни.
– Да вы прочитайте, ведь тут же написано! – худой снова протянул мандат.
– Чего там? – Некоторое время стражник читал запись на карточке, шевеля губами. Затем он нахмурился, размышляя. – Да я что… Мое дело маленькое.
– Ну? Видите? – с надеждой проговорил худой.
– Ладно! – решил охранник. – Проходите! Но только – по одному!
– Как это? – растерялся полный.
Худой что–то зашептал ему на ухо. Тот заулыбался. С сугубо официальным лицом худой снова приблизился к стражнику и предъявил свой мандат.
– Проходите, – важно кивнул охранник, тоже с официальным лицом.
Худой прошествовал мимо. Затем на цыпочках вернулся и за спиной бдительного стража протянул карточку полному.
Страж подчеркнуто не замечал этих маневров. Тем более, что шлем опять сполз ему на глаза.
– Мандат! – сказал полный.
Сдерживая волнение, он предъявил карточку охраннику.
Тот взял документ в руки. Придирчиво изучив, отдал.
– Все в порядке! – сказал он. – Проходите!
Полный радостно засеменил к двери.
Облегченно улыбаясь, эта странная пара исчезла в недрах здания.
– Морочат голову, – проворчал страж.
Оглянувшись по сторонам, он собрался как следует хлебнуть из бутылки, припрятанной у него за мусорной урной.
Но тут снова появился орангутан.
– Я тебе что сказал?! – заорал на него стражник. – А ну пошел отсюда!
– Да человекообразный я! – захныкал орангутан и быстро сунул что–то охраннику в руку.
Выражение бдительного лица мгновенно изменилось.
– Оно конечно, – в размышлении пробормотал стражник. – Что–то человеческое в тебе есть. Ну – ладно. Была не была. Проходи!
Орангутан с готовностью проскакал в двери.
– Хорошего человека сразу видно, – пробурчал стражник, пряча купюру за подкладку шлема.
И – осекся.
Перед ним возникла сногсшибательная девица. Одетая столь избирательно, что бдительный страж нервно сглотнул, чуть не выронив шлем.
– Э–э… Вы куда? Не велено! Чтобы, значит, никаких дам–с!
– Какой же вы серьезный, положительный… – заговорила девица обволакивающим грудным голосом. – А слабую женщину к настоящему–то мужчине – так влечет…
Бдительное лицо пошло красными пятнами.
Надев шлем, страж несколько судорожно обхватил алебарду, как последний оплот верности служебному долгу.
– В мужчине серьезность – это прежде всего, – продолжала сногсшибательная девица. Она вынула алебарду из рук охранника и прислонила ее к стене: – Ты когда сменяешься? Подожди меня тут. А я скоро. Не скучай, милый!
Девица исчезла за дверью.
Страж похлопал глазами.
– Ну что сказать? Не знаю я, что сказать… – Он взял алебарду в руки. – Нет, ну какая, а?!
Лицо охранника приобрело мечтательное выражение…
По залу вселенских заседаний прокатывались волны синхронного перевода.
Низенький Председатель стоял на трибуне, за частоколом разнокалиберных микрофонов, и бубнил отчетный доклад.
Худой, чуть приподнявшись в кресле, покрутил головой:
– В зале черт знает кто… И это Вселенский форум гуманоидов!
А орангутан не сводил глаз со сногсшибательной девицы, сидящей рядом.
– Пойдем отсюда, а? – шептал он. – Чего тут высиживать? Я думал, кино покажут или шоу с девочками… Пойдем, а?
– Отстань. Не мешай слушать.
– Пойдем! Фрукты, конфеты, шампанское – да все, что хочешь! Ты какое шампанское любишь?
– Коряги свои не распускай, понял? Не на такую напал… Полусладкое мне нравится.
– Ну так пойдем! Вечер при свечах. Не пожалеешь, слово мужчины!
– Лапы свои не распускай, понял? Не на такую напал. Вот доклад кончится…
– Номер – люкс! – шептал девице орангутан. – Шампанского – хоть залейся! Пойдем!
– Руки свои не распускай, понял? Не на такую напал… Давай перерыва дождемся.
– Да чего нам время терять? В шампанском – купаться будешь, мамой клянусь! Ванну шампанского налью. Нет – бассейн! В нем фрукты плавают. И ты с ними. Пойдем, а?
Председатель закончил бубнить.
– Кто желает высказаться – по существу доклада? – обратился он в зал.
– Ты щипаться?! – взвизгнула девица.
Она с силой пихнула орангутана, уже сидевшего на подлокотнике ее кресла. Примат с грохотом растянулся в проходе.
Привлеченный шумом, Председатель уставился на него:
– Что–то хотите сказать?
– И скажу! – Орангутан вскочил. – До каких пор мы, гуманоиды, будем…
– Ты что, сдурел? – зашипела девица. – А ну сядь!
– Вы мне рот не затыкайте! Правду не задушишь!
– Ба! – сразу пришел в восторг худой. – Эй, шимпанзе! Ты как сюда попал?
– Как все! – ответил орангутан с достоинством. – И я вам не шимпанзе! Я – орангутан!
– Давай, орангуташа! Крой их! – веселился худой.
– Э–э… Что же конкретно вы можете сказать по существу доклада? – снова обратился к орангутану Председатель.
– Да я уже все сказал.
Орангутан сел с победным видом. Сногсшибательная девица ошеломленно воззрилась на него.
– Э–э… Спасибо, – сказал Председатель. – Теперь давайте перейдем к прениям.
Он снова начал бубнить, глядя в бумажку. По залу пошли волны синхронного перевода.
Словно вспомнив что–то, сногсшибательная девица оглянулась на худого. И встретила его взгляд. Многие посланцы вселенной стали озираться, почувствовав мощный поток флюидов…
Стражник в надвинутом шлеме дремал, опершись на свою алебарду.
Услышав смех, он встрепенулся.
Из двери вышел худой со сногсшибательной девицей под ручку.
– Что, все уже кончилось? – пробормотал страж, поправляя шлем.
– Нет, все только начинается! – радостно сообщил худой.
– Не скучай, милый! – пропела девица, помахав стражнику на прощание.
Глядя им вслед, стражник будто жевал ядреный лимон без сахара. Он явно боролся с желанием изо всей силы шарахнуть об пол шлемом.
– Нет, ну какая, а?! И этот… Я его пустил как человека… С этим… Как его… А он… Э–эх!
Тем временем алтер эго сидел на высоком стуле у стойки бара.
Примат обнимал его за плечи длинной лохматой рукой.