- Ну? Тогда чего мы ждём?
Они сели в "шкоду" и, с места взяв в карьер, рванули в город. Кулешову предстоял неблизкий путь до Софии, а Одиссею предстояло подумать над выполнением задания; он не видел, при первоначальном рассмотрении, каких-то особых трудностей - но вот необходимость задействовать в операции курдского бандита внушала ему определенные сомнения. Сможет ли он уговорить этого Туфана помочь перебросить в Курдистан сотню ящиков с взрывоопасным содержимым? Не приведет ли привлечение господина Сарыгюля к их делу к лавинообразному росту рисков?
Ладно, будем посмотреть. А пока надо покормить капитана - после въезда в город хищно зарыскавшего голодными глазами по ярким витринам сливенских ресторанов, кафе и забегаловок. Капитану Кулешову нужно плотно поесть - у него впереди дальняя дорога на север, туда, где сейчас морозный ветер пробирает до костей, где искрящийся под скудным неярким солнцем снег укутывает всё вокруг в гигантское белое одеяло; в общем, туда, где был его дом…
***
- Ничуть не бывало! Если бы им нужно было авторитетное правительство, контролирующее страну - в Багдаде сидел бы Саддам. А вместо этого парни с того берега оптом прикупили иракских генералов и развалили Ирак так, что вряд ли у этой страны будет хоть какое-нибудь самостоятельное будущее. Ты, Левченко, выдаёшь желаемое за действительное - впрочем, как и большинство наших политиков. Устойчивое иракское правительство Штатам вообще не нужно! В принципе! И чем больше стрельбы и крови сегодня будет в Ираке - тем лучше!
Подполковник удивлённо посмотрел на Калюжного.
- Но, Максим Владимирович, ведь американцы сами стращают свое население "вторым Вьетнамом"? Дескать, вляпались, караул, ай-я-яй?
- Это они не своё население, это они доверчивых простаков, типа тебя, дурачат. Эти ребята целенаправленно и вдумчиво создают в Ираке обстановку хаоса - но контролируемого ими хаоса! Сейчас там разворачивается война всех против всех - и усилия тех же шиитов в ближайшем будущем переключатся с оккупационных патрулей на суннитских боевиков; равно это касается и суннитов. Всякие подпольные организации, рано или поздно, будут разгромлены - если не поймут, что необходимо делать - или взяты под контроль. Страна с третьим в мире нефтяным полем, находящаяся в ситуации перманентного кризиса, с правительством, во всем зависящим от штатовского прокуратора - это ж, как тот Жеглов говорил, Клондайк! Эльдорадо! Кто сейчас контролирует иракскую нефтедобычу? Можешь не напрягать мозги, я тебе сам скажу - компания "Экссон Мобил". Её частная армия - заметь, даже не американские войска! - контролирует нефтепромыслы и трубопроводы, а также терминал в Басре. Багдадское правительство имеет возможность контроля - я уж не говорю о рычагах влияния - на процесс нефтедобычи? Никак нет. Сколько главный управляющий "Экссона" напишет в ежедневной ведомости на отгрузку - столько и будет. Напишет - сто тысяч бочек - значит, американцы вычтут стоимость этих бочек из иракского долга, исходя из стоимости барреля в девять долларов. А сколько этих бочек на самом деле качалки выкачали - никто и никогда не проверит! Сегодня ещё случаются обстрелы нефтепроводов - завтра о них забудут. Завтра арабы начнут резать друг друга - а американцы будут только посмеиваться! Вот что такое - грамотно контролируемый хаос! А ты мне тут рассказываешь о кризисе политики американцев в Ираке…. Это, перефразируя незабвенного Ильича Первого, не кризис, а блестяще организованный кризис, и Бушу-юниору за эту операцию можно поставить твердую четверку с плюсом!
Левченко почесал затылок.
- Ясно. Значит, мы хотим внести в деятельность этих ребятишек некий дополнительный элемент, ими не учитываемый? И чуток испортить им расклады?
Генерал кивнул.
- Так точно. Они сегодня более-менее контролируют только часть мятежных формирований, и то - очень условно. Мы же работаем с неподконтрольными им структурами - и имеем гарантии того, что эта неподконтрольность будет продолжаться и дальше. Откуда такая уверенность, ты хочешь спросить?
Левченко молча кивнул.
- Всё очень просто. У этих парней, какие сейчас по морпехам постреливают, и которых курирует контора нашего общего друга Третьякова - свои собственные источники доходов, которые в данный момент находятся вне зоны американского контроля. Более того, им будет крайне выгодно, если анти-штатовская гверилья на юге и в районе Багдада полыхнет в полную силу - ибо для них важна не Басра, а Дамаск. И именно для этого они подряжаются нам содействовать по мере сил.
- То есть мы можем быть уверенными, что отправляемое имущество будет задействовано именно для того, для чего предназначено?
Генерал развёл руками.
- Ну, это гарантировать не сможет и сам господь Бог! Восток - сам понимаешь, дело тонкое…. Но определенная уверенность все же есть. Хотя жаль, что Ирак - не Вьетнам. Там мы действовали куда свободней…
Левченко улыбнулся.
- Тогда времена были другие!
Калюжный поморщился.
- Не сыпь мне соль на раны…. Тогда мы вооружение гнали в Хайфон пароходами, по десять тысяч тонн каждый - и знали, что всё, до последнего патрона к ДШК44, будет использовано против нашего врага. А сейчас…. Впрочем, на Ближнем Востоке вообще никому нельзя верить на слово. Там в ходу другие верительные грамоты - интерес, прежде всего.
Подполковник покачал головой.
- Ладно, интерес этих… ребят Барзани мне понятен. А интерес адресатов? Будут ли они всерьез проверять американцев на излом? Или зазря на нас люди сверху рассчитывают?
Генерал улыбнулся едва заметно.
- Помнишь, я тебе как-то рассказывал про адъютанта своего йеменского, Хаджефа?
Левченко кивнул.
- Было дело.
- Так вот, парень этот сейчас в Эн-Наджафе, и, сам понимаешь, не семечками там на базаре торгует. Когда мне Третьяков предложил ту операцию, что мы с тобой замыслили, на чуток другом уровне провести - я тогда Омара бен-Талала и принялся искать.
- Кого?
- Хаджефа. Зовут его так - Омар Хаджеф бен-Талал. Знакомцев старых поднял, кое-каких законсервированных агентов потревожил - и выяснил, что после краха советского Йемена подался мой бывший адъютант к палестинцам, тамошних бойцов обучать. А потом следы его в Ираке обнаружились. В ноябре прошлого года один хороший человек из Дамаска привет ему от меня передал - и Хаджеф велел кланяться и сказать, что флаг над фортом по-прежнему не спущен.
- А почему в Эн-Наджафе?
Генерал снисходительно посмотрел на своего заместителя.
- А потому, друг мой любезный Дмитрий Евгеньевич, что Эн-Наджаф - один из основных городов шиитов в Ираке. Омар бен-Талал мой родом из Йемена, а в Йемене живут шииты - братья по вере иракских шиитов. Ты вообще во всей этой петрушке, в мусульманских конфессиях, понимаешь чего-нибудь?
Левченко пожал плечами.
- Ну, только то, что есть сунниты и шииты…. Вы ж знаете, я больше по Европе специалист.
Калюжный кивнул.
- Знаю. Так вот, что б ты знал - в мире существуют, как ты правильно отметил, две основные ветви ислама: суннизм и шиизм. Турки, например, относятся к суннитам. Сунниты считают, что решать вопрос об имаме, в том числе, имам-халифе - дело общины. Шииты, которые населяют в основном Иран, Йемен, Сирию, Азербайджан и разбросаны там-сям по остальным мусульманским странам - признают исключительное право Али, мужа дочери пророка Мохаммеда Фатимы, и его прямых потомков от этого брака, на духовное и светское руководство жизнью мусульман, то бишь имамами могут быть только люди, имеющие в своей крови часть крови пророка. Есть ещё в исламе всякие суфии и прочие йезиды, но их негусто и серьезной силы они не имеют.
Левченко вздохнул.
- Несладко придется Одиссею в этом походе…
Генерал кивнул.
- Ты ещё учти, что курды, какие у Третьякова на связи - дьяволопоклонники, йезиды.
- Час от часу не легче! Мы хоть можем быть уверены, что эти курды, какие по линии генерала Третьякова, передадут наш груз тому, кому надо? Или стоит подстраховаться и подготовить варианты передачи груза каким-нибудь третьим лицам? Тому же вашему Хаджефу, например?
- Посмотрим. Я, ты знаешь, этим курдам ни на понюх табаку не верю - а вот адъютанту своему доверяю, как самому себе. Я тебе рассказывал, как он меня одиннадцать суток через зону мятежных племен к морю выводил - выдавая за свою сестру?
Левченко улыбнулся.
- Рассказывали!
- Попали мы тогда с ним, как кур во щи. В Адене мятеж, крушение власти - а мы во глубине аравийских песков… в общем, по специальности работаем. Работаем себе, в ус не дуем - а тут здрасьте вам, пожалуйста, революция! И надобность в нашей работе враз отпала - зато появилась другая, в бегстве. Причём, заметь, бечь нам надобно было вёрст триста - но никак не на машине или там, на бронетранспортере, потому как эти средства транспорта в нас сразу же приспешников прежнего режима выдали бы. С соответствующими результатами. Стало быть - бечь надо пешим порядком, или, в крайнем случае, на осликах. Ну вот, а северные йеменцы, чтоб ты знал, за голову каждого нашего военспеца по весу золотом готовы были платить. Знаешь, сколько голова весит? Килограмма три! И для того, чтобы три кило золота получить, нужно было моему Омару просто достать пистолет и шмальнуть мне в спину - и всех делов. Не шмальнул. Хотя знал, что в Адене я его брошу на берегу - не возьмут его наши доблестные морячки на борт, такой приказ у командира крейсера "Адмирал Ушаков" был. И он об этом приказе знал - потому как сам для меня его принимал. Знал, что придется остаться и новых властей дожидаться - какие ох как не любили таких, как мой парень! Я, правда, когда уже в Массауа оказался, в гостях у известного тебе каперанга Ворожейкина, попросил там одного хорошего человечка помочь моему бывшему адъютанту свинтить из Адена - но это было уже потом, как говориться, на том берегу.
- А что значит - флаг не спущен?
Калюжный едва заметно улыбнулся.
- А то и значит, что, помимо разных сомнительных курдов, можем мы на Хаджефа моего рассчитывать - и вот этот вариант я и думаю сделать основным.
Подполковник удивлённо спросил:
- А Третьяков?
Генерал пожал плечами.
- А что Третьяков? Он и сам относительно людей Барзани в сурьезных сомнениях. Могут они наш груз по назначению отправить, а могут и заиграть - всяко может быть. Хорошо хоть, если американцам не передадут…
- То есть будем дублировать вариант получения груза на границе?
Калюжный кивнул.
- Так точно. Ежели какая непонятка с этими курдами выйдет - мы сразу на людей Хаджефа переключимся. Благо, уж неделю у меня есть с ним канал связи.
- Хорошо. Значит, теперь всё зависит от Одиссея?
Генерал достал сигарету, закурил, выпустил колечко дыма - и проговорил:
- Да. Теперь, после Гончарова, наша операция ложится целиком на его плечи. Когда он должен с этим Туфаном разговаривать?
- Послезавтра. Завтра он должен прибыть в Стамбул, и вечером его должна будет ждать наша хохлуха, чтобы со своим мужем познакомить.
Калюжный вздохнул.
- Ну, дай ему, как говорится, Боже, в час добрый. Нехай ему повезёт…
***
Одиссей выехал из Сливена на рассвете - во-первых, хотелось за недлинный световой день добраться до Стамбула, а во-вторых - движение по трассе на Бургас в это время было весьма незначительным. На Бургас же он поехал, потому что так ему посоветовал Васил, ибо, по словам многомудрого господина Бенчева, дорога через Царево, хоть и считается международной трассой E87, гораздо хуже и длиннее дороги вдоль черноморского побережья - по которой и движение куда как менее напряженное, и покрытие не в пример лучше. Поэтому промежуточной целью Одиссея на пути в Цареград должен был стать погранпереход Малко-Тырново - Дерекёй, на котором, по словам все того же Васила, ему будут несказанно рады и всенепременно пропустят без очереди - ежели та вдруг и случится. Главное - от Бургаса надо не прозевать указатель на Малко-Тырново, поскольку тамошняя дорога нанесена на карты как "дорога местного значения" и, соответственно не так щедро снабжена указателями, как международная трасса Е87.
За два часа пролетев по трассе от Сливена до Бургаса, Одиссей свернул на шоссе, идущее не юг - немало умилившись названию населенного пункта, лежащего между Бургасом и Малко-Тырново. Надпись на дорожном указателе "Мичурин - 70" вызвала у него немного грустную улыбку - чёрт возьми, ведь когда-то Болгария устами её лидера Георгия Димитрова просилась в состав Советского Союза…. Дурак Хрущёв зарубил это дело - а ведь, реши он по-другому, ещё неизвестно, как сейчас бы карта легла…
Ладно, мировая политика - дело сложное. А вот переход границы всегда вызывал у него некоторый трепет - ибо, числясь в международном розыске, лишний раз мелькать перед официальными лицами, призванными этот розыск осуществлять, было крайне неприятно. Какой-то противный липкий холодок пробегал у него каждый раз по спине, когда очередной пограничник (вне зависимости от его национальной принадлежности) дежурным движением принимал у него паспорт - и, даже зная, что опознать его практически невозможно ни в анфас, ни в профиль, ни по отпечаткам пальцев - справиться с этим предательским холодком он не мог.
Правда, турецкая граница приятно удивила его полным отсутствием каких бы то ни было излишних формальностей. Подтянутый пограничник, несмотря на лёгкий морозец, в одном тонком мундирчике, профессиональным взглядом отсканировал фотографию в паспорте, сличил с оригиналом - и отдал своему коллеге, который, зайдя в свою будку - через три минуты вышел из неё, держа в руках паспорт с уже вклеенной визой. Всё же приятно, подумал Одиссей, что не обременяют турки путешественников разными глупостями, типа стояния в очередях у консульств за вожделенной визой - а доверчиво шлёпают разрешение на въезд в свою страну любому, у кого есть двадцать долларов на визу и по сотке на каждый день пребывания в стране Кемаля Ататюрка…
Тут же, на погранпереходе, Одиссей поменял на турецкие лиры бумажку в сто долларов - в одночасье став мультимиллионером, ибо взамен одного жалкого портрета Бенджамина Франклина получил едва ли не сто сорок бумажек по миллиону лир - на которых печальный пожилой Ататюрк в смокинге и галстуке-бабочке (почему-то изображенный в красноватых тонах) устало-равнодушно взирал на столь плачевное состояние нынешних турецких финансов.
Выехав на стамбульскую трассу, Одиссей остановился у очередного шлагбаума - хм, оказывается, дорога-то платная…. Ладно, не беда; не такие это уж и большие деньги, четыре миллиона лир - за удовольствие с комфортом промчаться оставшиеся сто восемьдесят километров до вожделённого Царьграда. Коего вожделели, если ему память не изменяет, все русские владыки, начиная, кажется, едва ли не со Святослава, и заканчивая светлой памяти Иосифом Виссарионычем, владетелем и правителем половины мира. И каковой Царьград, в принципе, имеет смысл всё же под нужный флаг когда-нибудь привесть - для восстановления исторической справедливости, в конце концов. Не зря ж монах Филофей45 во времена оны изгалялся в геополитических философствованиях… Что он там писал Ивану III? На третьем курсе наизусть, помниться, заучил - дабы профессора Оржеховского поразить наповал - "Церковь древнего Рима пала вследствие принятия аполлинариевой ереси. Двери Церкви Второго Рима - Константинополя - рассекли агаряне. Сия же Соборная и Апостольская Церковь Нового Рима - державного твоего Царства, своею христианскою верою, во всех концах вселенной, во всей поднебесной, паче солнца светится. И да знает твоя держава, благочестивый Царь, что все царства православной христианской веры сошлись в одном твоем Царстве, един ты во всей поднебесной христианский Царь". Сильны были в прежние времена монахи - эвон как умели пафосно облекать в слова простые мысли!
Уже изрядно вечерело, когда на горизонте показались огни большого города - причём, что характерно, Стамбул начался задолго до официальной шильды, и к началу собственно городской территории уже успел изумить Одиссея своей величиной. Вот это городишко! Население, наверное, миллионов десять, никак не меньше!
Заехав совсем чуток в глубину городских кварталов, он понял, что парковаться в этом городе практически негде. На широких автострадах парковка запрещена, а все переулки были под завязку забиты машинами. Ладно, доедем до первой станции метрополитена там определимся. Не может быть, чтобы где-нибудь в районе оной станции не было стоянок - пусть даже платных, не важно. В конце концов, он же не месяц тут будет жить…
Карта, купленная ещё в Сливене, ни черта не помогала - сам чёрт, наверное, составлял здешний генплан, или, что, скорее всего, никакого генплана здесь вообще отродясь не было, строил, кто что хотел и как аллах на душу положит, не иначе. Господи, да ещё эти бесконечные вывески всевозможных магазинчиков, забегаловок и отелей! Одиссей готов был взвыть от тоски - где ж обещанная картой станция метро?
Но всё же терпение и труд всё перетрут - среди разноцветья вечерних реклам Одиссей, наконец-то, обнаружил вожделенный знак метрополитена - какой в Стамбуле был весьма невелик, по сравнению с московским - просто карлик. Единственный подземный участок метрополитена между районами Таксим и Левент был открыт в сентябре двухтысячного года, а общая протяжённость линии, как помнил Одиссей из путеводителя, не достигала и восьми километров. Негусто для почти десятимиллионного города!
Ему, правда, не удалось оставить машину прямо у входа на станцию метро - пришлось минут двадцать крутиться вокруг знака с буквой "М", очерченной синим кругом с красной стрелкой, в поисках стоянки - но, обнаружив, наконец, вожделенный знак "паркинг", он уткнул свою "шкоду" между двумя турецкой сборки "рено", захлопнул дверь и направился к метрополитену. Теперь ещё предстоит найти таинственную улицу Сакызагаджи, а там - принадлежащий чете Сарыгюлей отель "Галата Хаус", у дверей которого погиб подполковник Гончаров. Ну что ж, вперед, навстречу прекраснейшей Оксане Сарыгюль - и её криминальному супругу. От которого в ближайшие две недели будет очень многое зависеть…