- У вас тяжелая и сложная форма прободной язвы; мы вас будет в течение ближайшие три недели лечить и вылечим. Может бить, сделаем операция; может бить, терапия будет достаточно. Это будет ясно завтра. Но вы обязан во всем следовать рекомендации лечащий врач. Никакого острого, никакого алкоголь, курить - нет. После обед вас навестит переводчик, вы ему сообщите сведения о своих прежние болезни. Так?
Одиссей в ответ молча кивнул.
- Jo! Mielobbi gyogyulast!1 - бросил желудочный Обер-профессор, пожал ему руку и быстро свинтил по коридору, сопровождаемый сворой здешних медиков. Ну что ж, будем надеяться, что выздоровление действительно наступит в ближайшее время…. Где ж Янош Фекете? Что он задумал?
***
Трое туристов из-за Буга, остановившиеся накануне в мотеле "Классик", что расположен в городке-спутнике Кракова Величке - своим поведением несколько озадачили персонал. Вместо того, чтобы, как все нормальные постояльцы, с утра пораньше впрыгнуть в маршрутку и убыть на осмотр достопримечательностей славного города Кракова (или, на худой конец, полезть в нутро самой известной соляной пещеры Восточной Европы, дабы насладится видами средневековых солеварен) - трое пышущих здоровьем молодых мужчин бесцельно просидели весь день в ресторане при мотеле, читая газеты, время от времени заказывая пиво, кофе или минеральную воду. Правда, необычные постояльцы заодно позавтракали, пообедали и поужинали - чем, в общем-то, еще более изумили местных должностных лиц - рецепторшу, барменшу и официантку; обычно в их ресторане постояльцы не обедали, предпочитая столоваться либо в заведениях Кракова, либо в цукерне, расположенной выше по улице - там и цены были гораздо демократичнее, и выбор богаче, и порции побольше. Впрочем, персонал был обучен на странности своих гостей внимания не обращать; платят - значит, имеют полное право делать всё, что им заблагорассудиться…
Туристы покинули ресторан лишь с закрытием, хозяйственно забрав с собой все три вдоль, поперёк и наперекрест уже прочитанные ими газеты - официантка, убиравшая их столик, лишь хмыкнула над таким удивительным жлобством небедных, судя по оставленным чаевым, русских туристов. Впрочем, наев и напив за день на триста злотых - туристы эти всё же могли рассчитывать на определенное уважение персонала. Посему официантка одному из них, обернувшемуся на её хмыканье - дружелюбно и в меру соблазнительно улыбнулась. Получив в ответ совершенно определенное подмигивание, Малгожата (как звали официантку) в очередной раз убедилась в своей женской неотразимости - и с чистой совестью продолжила уборку ресторана.
- Стало быть, не приехал… Что будем делать завтра, Алекс? - один из туристов вопросительно взглянул на плотного парня лет тридцати, одетого, несмотря на довольно прохладное начало мая, в шорты цвета хаки.
Тот пожал плечами.
- Ждать. А хули ещё? Сказано - подойдёт сам, когда увидит три газеты на русском языке - значит, наше дело телячье, будем ждать, пока пассажир объявится. Мороз велел его по пустякам не беспокоить, а как можно быстрее доставить на ту сторону; наше дело не вопросы задавать, а ждать человека, который нуждается в нашей помощи.
- А долго ждать-то? - его собеседник не унимался.
- Блин, Лёша, а я откуда знаю? Сколько надо - столько и будем ждать. Командировочные у меня на пять дней на всех отпущены….
Третий их спутник спросил вполголоса:
- Алекс, а он, этот человек, что мы ждём - вообще кто?
Старший группы пожал плечами.
- Хрен его знает. Володя Мороз попросил ему помочь домой вернуться, у него проблемы с документами… да и вообще с правоохранителями. Сюда его довезут добрые люди, а отсюда он полностью на нашей совести. Вот и всё, чё мне Володя разъяснил. Так что, пацаны, будем его ждать до упора - пока не объявиться!
У туриста, которого его товарищ назвал Лёшей, загорелись глаза.
- Так может, мы … того? Завтра по Кракову пробежимся? А ты будешь его здесь один сторожить?
Алекс флегматично пожал плечами.
- Пробежись. Но за свой счет - я тебя, ввиду отсутствия на рабочем месте, кормить не буду.
Лёша сразу потух.
- Ну ладно, чего уж, и спросить нельзя? - А затем, обернувшись и еще раз подмигнув официантке, спросил: - Алекс, а в твоей командировочной ведомости барышни предусмотрены?
Тот понимающе улыбнулся, деловито осмотрел дружелюбную официантку - и, одобрительно хмыкнув в её сторону, обернулся к своему собеседнику и едва заметно кивнул:
- Предусмотрены. Два раза за время командировки по сто злотых.
Лёша тут же протянул руку.
- Давай!
Алекс, не торопясь, достал пухлый бумажник и, мгновение поколебавшись, выдал потенциальному Дон Жуану бумажку с изображением Владислава Ягайло, а затем, чуток подумав - еще и портрет Казимира Великого.
- Возьми сто пятьдесят; стыдно будет, если у кавалера вдруг в самый нужный момент денег не окажется.
- Замётано! Короче, пацаны, вы меня особо не ждите, на крайняк - я завтра к утру явлюсь. - У Лёши заблестели глаза, и, быстро пожав руки компаньонам, он решительно направился в сторону официантки.
Уже выйдя из ресторана, Алекс обернулся ко второму своему товарищу и спросил:
- Ну чё, Слава, может, прошвырнемся тут по злачным местам? Вон, Лёха решил всерьез заняться укреплением польско-белорусской дружбы… Чем мы хуже?
Но товарищ его отрицательно помахал головой.
- Не-а, чё то не тянет. Да и какие, блин, в этой Величке злачные места? Где местная гопота пиво жрёт? Так я таких забегаловок с такими пассажирами и в Бресте видывал достаточно. Не, я спать.
Но Алекс, очевидно, всё же решил по-своему.
- Как хочешь. А я всё же пройдусь чуток, воздухом подышу. Может быть, на какое-нибудь романтическое приключение нарвусь…
- На свою задницу. Саня, нам завтра с десяти утра твоего клиента пасти. Ежели ты сейчас где-нибудь нарвёшься на приключения - то, очень может быть, проснешься в постерунке2. Оно тебе надо?
Но Алекс только махнул рукой на предостережения своего товарища.
- Да ладно, Слава, чё ты кипешишь? Тихий мирный городок, спокойный народ… Кто тут мне что сделает? Ладно, иди дрыхнуть, а я пробегусь по местным пияльням пива - в конце концов, я еще и половины польских сортов не перепробовал. Всё, адьёс!
В результате некоторого расхождения интересов вышеописанной троицы, рассвет следующего дня они встретили там, где каждый из них его встретить (может быть, на подсознательном уровне) и планировал: Лёха - в объятьях дружелюбной Малгожаты (которая, к её чести, денег с кавалера не взяла - просто таскала его до трех утра по разным увеселительным заведениям, пока окончательно не обескровила его бюджет - и лишь затем великодушно предложила разделить с собой постель), Слава - в своей кровати в номере своего мотеля, Алекс же - как и предполагал склонный к осторожности его коллега - в полицейском участке, вместе с двумя поляками; вся трое преступников были задержаны в момент хулиганских действий - то бишь, в процессе снятия польского государственного стяга со здания местной власти. Причем, зачем эта троица пытались надругаться над святым для каждого трезвого поляка символом Речи Посполитой - ни один из арестованных внятно объяснить не сумел. Правда, Алекс в последнем прояснении сознания всё же пытался что-то промычать о бесчестном и подлом вступлении Польши в НАТО и предательстве властями Варшавы общеславянских интересов - но сей его пассаж услышан не был. Посему политическую подоплёку в хулиганстве гостя из-за Буга и двоих местных аборигенов, оным гостем напоенных до бесчувствия - решено было не искать. Впрочем, хулиганство это и так было оценено властью в лице полицейского хорунжего более чем внушительно - в сто восемьдесят злотых. После же уплаты вышеуказанного штрафа злодей и его подельники были великодушно выпущены на волю с отеческим внушением о вреде алкоголя вообще и настоятельным увещеванием больше "жытнюю"3 с "живцем"4 ни в коем случае не мешать - в частности.
В десять утра все трое давешних туристов - правда, с разных направлений - вошли в ресторан.
Слава критически оглядел своих изрядно помятых друзей - и, покачав головой, изрёк:
- Всем сёстрам, блин, по серьгам. Кто что хотел - тот то и получил.
Невыспавшийся, но довольно улыбающийся Лёха тут же ему ответил:
- А зависть, Славун - очень плохое чувство!
- Чему ж тут завидовать? Ну ладно, ты еще время с толком провёл. А Санёк, похоже, всё же в ментовку попал, судя по запаху от его фрака…. Попал, признайся?
Алекс тяжело вздохнул и ответил хриплым, надорванным голосом:
- Не важно. Зато вечер прошёл - зашибись! Песни советские хором орали…. Ещё бы немного - и я бы тут устроил свержение правящей камарильи… жаль, инсургенты хлипковатые попались, на третьей бутылке сломались…
Они уселись за вчерашний столик, разложили газеты; тут же подлетевшей Малгожате Лёха, интимно улыбнувшись (и получив такую же улыбку в ответ) заказал завтрак - и, фамильярно хлопнув её по заднице, бросил товарищам:
- Теперь, пацаны, не дрейфьте - нас в этой забегаловке кормить будут, как хозяев заведения! Можно ждать нашего таинственного пассажира хоть до второго пришествия!
Слава скептически бросил:
- Ну, тебе, может быть, порцию и увеличат… а нам-то за что?
- А вам - за то, что вы мои друзья. - Тут Лёха, вдруг став серьезным и чуть понизив голос, добавил: - И кстати, вы тут поменьше по-русски трендите. Тут недалеко лагерь с чеченами беглыми расположен, они уже успели тут накуролесить, так что местные очень не любят, когда кто-то по-русски балаболит. И кстати, увидите хача, который будет по-нашему говорить - ни в коем случае с ним не заговаривайте; лучше уйдите в сторону. У нас тут сейчас другая задача, нам с заезжими чёрными резаться не резон. Вняли?
Алекс заинтересованно спросил:
- Откуда узнал?
Лёха улыбнулся:
- Малгоша доложила. Хозяйка мотеля типа хохлуха, но в Польше живёт уже давно; так заезжие джигиты попытались её на бабки развести, типа, крышу ей предложили. Та к мусорам, те, соответственно, в лагерь - в общем, тут полгода назад целая войнушка с чеченами произошла. Я думаю, не достать ли из сумок нам ножики? Так, на всякий случай?
Алекс отрицательно покачал головой.
- Не к чему. Мы здесь ненадолго. И беглые чехи здесь вряд ли особо буйные - им депортация в Россию на хрен не нужна. В крайнем случае, отмашемся вручную, здешние полицаи к холодному оружию у туристов крайне скверно относятся.
Тут подошла Малгожата с их завтраком; Лёха не обманул, порции яичницы с беконом были заметно больше, чем вчера, кофе оказался не жиденькой коричневой жижкой, а напитком добротной, почти домашней, густоты, масло и сыр были свежими, со слезой. Компаньоны тут же принялись за еду, временно прекратив беседу.
Минут двадцать спустя, когда троицей уже был выпит кофе и съедены все булочки с джемом - в дверь ресторана вошёл среднего роста широкоплечий молодой мужчина лет тридцати трех-тридцати пяти - и, остановившись у входа, стал внимательно рассматривать обеденный зал.
Лёха, первым увидевший незнакомца в дверях - едва заметно толкнул под локоть Алекса. Тот чуть склонил голову, а затем, взяв в руки "Комсомолку" недельной давности - принялся тщательно изучать последнюю страницу с анекдотами и кроссвордом.
Вошедший в ресторан мужчина, увидев в руках означенных посетителей газеты с кириллицей на первой странице - решительным шагом направился к столику трех компаньонов. Не спрашивая разрешения, он, отодвинув стул, по-хозяйски уселся напротив временно прекративших завтракать туристов и, улыбнувшись, бросил:
- Ну, здорово, мужики!
Алекс, чуть опустив газетный лист, исподлобья глянул на незваного гостя и ответил равнодушным тоном:
- Здоровей видали.
Вошедший чуть сконфузился, а затем, видимо, что-то вспомнив - ударил себя ладонью по лбу и весело добавил:
- Вам привет от Володи Мороза!
Тут же некоторая настороженность, висевшая над столом, мгновенно улетучилась. Алекс осклабился и, протянув через стол свою руку, произнёс:
- Ну, с прибытием!
Новоприбывший пожал руку старшего по команде, а затем проделал эту церемонию с остальными. И после этого сразу же заявил:
- Пацаны, как тут пожрать заказать? Я, блин, со вчерашнего утра маковой росинки в рот не положил!
Лёха ответил:
- Щас всё будет, не боись. Правда, время завтрака типа кончилось, но мы сейчас что-нибудь придумаем - И, встав, тут же направился к немедленно двинувшейся ему навстречу Малгожате, что-то с ней деловито обсудил - после чего, вернувшись, похлопал пришельца по плечу:
- Солдат не умрёт голодным! Сейчас на кухне подсуетятся…
Алекс спросил у новоприбывшего:
- Тебя здесь ничего не держит? Какие-то дела незаконченные, или поручения? Можем прямо сейчас ехать?
Тот подумал пару минут - а затем решительно бросил:
- Нет, ничего. Перекушу - и можем двигать; тем более, я гляжу - вы уже позавтракали.
Алекс кивнул.
- Гут. Тогда ты сейчас ешь, а мы пока в номер. Соберемся, рассчитаемся за проживание - и по машинам. Обедаем по дороге между Сандомерцем и Красником. Сбор во-о-он у того серебристого "Пассата" через сорок минут. Уложишься?
Вновь прибывший широко улыбнулся.
- В учебке укладывались в пятнадцать минут - обед с первым, вторым и третьим.
- Тогда отлично. Ждём тебя в машине!
Через сорок минут серебристый "Фольксваген" с белорусскими номерами, выдохнув перед дальней дорогой синеватым дизельным выхлопом, направился с мотельной стоянки на северо-восток, в сторону Сандомира. Стоявшая в это время у входа в ресторан официантка, помахав напоследок пассажирам платочком, этим же платочком утерла набежавшую в уголок глаза слезу… Странные постояльцы исчезли - так же внезапно, как и появились; и никто, кроме дружелюбной Малгожаты, на следующий день уже не вспоминал необычных туристов, так и не удосужившихся за двое суток проживания в мотеле осмотреть красоты Кракова или соляные копи Велички…
***
Они въехали в Гарволин ближе к вечеру, когда весело светившее апрельское солнце уже закатывалось за синеющий горизонт. Городок так себе, ничего выдающегося; Рынок с окружающими его домами постройки начала двадцатого века, непременный костёл под готику, витрины магазинов…. Таких городков в Польше - многие сотни, похожих друг на друга, как горошинки из стручка.
Серебристый "пассат" остановился на стоянке чуть ниже Рынка; его водитель тут же был вынужден заплатить пронырливому парковщику неизбежную пятерку; затем, не спеша, квартет пассажиров авто направился к кучке молодёжи, хаотично клубящейся у дверей пары заведений, без труда ими опознанных, как бары.
Одиссей осторожно спросил у Алекса:
- Слышь, Саша, а чё мы тут забыли? До границы еще километров сто пятьдесят где-то…
Алекс покровительственно улыбнулся.
- Нам пока граница без надобности. Нам надо легализовать тебя по полной программе. - А затем, хитро прищурившись, спросил: - Ты вообще как, боли не боишься?
Одиссей почесал затылок.
- Ну, не сказать, чтоб совсем не боюсь…. А что?
- Да так, придется тебе сегодня, по всей видимости, малёхо пострадать для достоверности.
Одиссей вопросительно уставился на старшего группы "туристов".
Тот, оглядев тусующуюся молодёжь, едва заметно указал на группу коротко стриженых подростков:
- Видишь вон тех, в бело-голубых шарфах?
Одиссей вгляделся в толпу и молча кивнул.
- Это - фанаты познаньского "Леха". Завтра в Люблине "Лех" играет в кубке Польши с люблинским "Заглембе", и эти ребятишки прибыли пофанатеть за свою команду. Они - идеальный инструмент для того, чтобы ты обрёл почву под ногами, то бишь - получил возможность легально пересечь границу. - И, видя, что Одиссей продолжает непонимающе смотреть на него, продолжил: - В общем, ты пока не грузись, сейчас зафиксируемся в гостинице и приступим к выполнению первой части плана.
Миновав толпу галдящих подростков, они подошли к гостинице. Тут Алекс, оглядев своих янычаров, тяжело вздохнул и спросил:
- Пацаны, кто готов поиметь геморрой на задницу?
Лёха, сплюнув, сказал, ни на кого не глядя:
- Ладно, сегодня моя очередь быть добровольцем. Я.
Алекс кивнул.
- Я так и думал. Давай свой паспорт. Саня, ты пока с Лёхой покочумай тут на входе, мы впишемся и минут через десять вернемся. Не скучайте! - С этими словами он вместе со Славой исчез за зеркальными дверями небольшого отельчика "Полония".
Оставшись наедине с Лёхой, Одиссей спросил:
- А в чём фишка-то?
Лёха тяжело вздохнул и неторопливо объяснил своему визави:
- Щас Саня снимет номер на три особы - скажет на рецепции, что я ставлю самоход на паркинг. То есть меня вживую тётки эти не увидят. Потом вы - уже без меня - пойдёте в бар, провернете там небольшую акцию - и ты станешь Алексеем Татариновым; я же малой скоростью в это время отправлюсь на юг, поближе к хохляцкой границе. Если вам удастся проскочить без палева - я попрусь через Гребенне или Дорохуск на ридну Украину. Если карта ляжет удачно - пройду рубеж без проблем, если нет, - Тут Лёха еще раз пренебрежительно сплюнул: - то меня закроют до выяснения. Месяца где-то на полтора. Да ты не менжуйся и сочувствовать мне особо не спеши - мы ведь знали, на что идём, когда взялись за это дело. Володя Мороз очень за тебя просил, а мы ему здорово обязаны…
Одиссей молча кивнул. Володя Мороз - это Тетрис, его коллега; что ж, будем надеяться, что у пацанов всё получиться…
Как бы в ответ на его молчаливые сомнения Лёха, махнув рукой, бросил:
- Не ты первый - не ты последний; не мучайся сомнениями, Алекс тебя до Бреста, как младенца в люльке, доволокёт!
Одиссей недоверчиво покачал головой.
- А что ж тогда про побои спрашивал? И я что, по твоему паспорту через границу попрусь? Мы ж не похожи вообще?
Лёха таинственно улыбнулся и ответил:
- А не спеши поперёк батьки в пекло. Паспорт тебе мой без надобности, мне он нужнее. Тут вопрос во времени пересечения границы…. Да ладно, не напрягайся! Придёт время - всё сам и узнаешь…. О, вот и наши бойцы!
Вчетвером они прошли к автобусному вокзалу, находящемуся здесь же, на площади - и Алекс, достав бумажник, обратился к Лёхе: