В какой-то момент Максим услышал всплески воды. Значит, близко река - другой вывод сделать трудно. Найти Лодочника и паром теперь уже не составляло никаких проблем. Он перебрался на противоположный берег и решил еще немного побродить по лесу - без всякой цели и без всякого смысла. Просто так. Поглядеть на деревья, цветы и вечно меняющиеся облака, да еще послушать всплески волн, в коих присутствовало что-то убаюкивающее. Когда маленький лесной массив очередной раз оборвался, перед взором открылись просторы большой равнины, и была она в чем-то очень знакома… Он пригляделся.
Так оно и есть! Это же долина Абсурда! Еще один неразгаданный ребус Мироздания.
– Ну вот мы и встретились, - сказал Максим, припоминая все, что слышал о ней. Вроде какой-то математик не в силах был решить здесь некую теорему, после чего проклял это место.
Впрочем, проклятие явно не испортило внешний вид долины. Она выглядела не просто прекрасной, но и довольно соблазнительной, искрясь пестрыми цветами, как неким естественным природным фейерверком. Так и хотелось пробежаться по ее сочной траве да нарвать вон тех розовых букетов, что виднелись вдали, в самой ее глубине. Некоторое время воля колебалась между страхом и крайним любопытством. Это зловещее колебание пришло вместе со жгучим искушением: ситуация, когда где-то в глубине сознания ты уже согласен поддаться соблазну, но там же, внутри, что-то еще протестует, пытаясь тебя задержать. Создается видимость внутренней борьбы, исход которой предрешен.
Так было сейчас и с Максимом. Господин Философ и Придумаем категорически запретили ему даже ступать сюда ногой. Заинтригованный рассудок и воспаленное любопытство были другого мнения.
– И что такого со мной может случиться? Думаю, после того, что довелось пережить в царстве Зла, вряд ли произойдет нечто худшее. - Максим изредка разговаривал сам с собой, особенно, когда хотел себя успокоить.
Его внутренний собеседник привел достаточно веский аргумент. И он сделал шаг, второй, третий…
Абсолютно ничего не изменилось. Секундная нерешительность сразу улетучилась, всякие страхи стали казаться какими-то выдумками, в лучшем случае - чьей-то не совсем удачной шуткой. Он побежал по траве, вдыхая новые оттенки ароматов, исходящих от обильно растущих цветов. Все-таки жизнь прекрасна! Все проблемы и невзгоды стали казаться такими ничтожными и вздорными, что даже не хотелось о них размышлять. Максим окунулся в мягкую зелень и долго смотрел в небеса, наблюдая, как над ним бесшумно проплывают облака, которые вечно куда-то спешат: или от чего-то убегая, или что-то пытаясь настигнуть.
Он хотел проникнуть взором в трансцендентный, недоступный глазу небесный мир - тот, что намного выше облаков, лежащий за пределами наших мечтаний, возможно, около Верхней Бесконечности, где кончается ось Z, кончается пространство, кончается время и все, что оно способно собою отмерять. Так что же творится там? Порой возникало необъяснимое спонтанное желание размышлять о том, что не могло существовать даже в мыслях, и фантазировать на тему, лежащую за границей самой беспредельной фантазии.
Впрочем, очередной порыв мечтательности не на долго вывел Максима из колеи реальных событий. Он оглянулся. Кругом - многоликие цветы, пышный травяной настил, делающий землю мягкой как перина, до тошноты ароматизированный воздух… Вот такова эта долина Абсурда - "ужасное" место, где творится что-то неладное и недоступное разумению. На самом же деле - самая заурядная равнина, на вид лишь чуточку покрасивей всех остальных.
Философ утверждал, что путники, забредшие сюда, внезапно глупеют и чуть ли не заболевают рассудком. Но кажется, все было в точности до наоборот. Став бродить по просторам полулегендарной долины, Максим вдруг ощутил в себе небывалую ясность ума и трезвость мысли, ранее совершенно неведомые. Откуда-то появилось страстное желание думать о высоких материях, изобрести собственную фабулу жизни, дать всем вещам и событиям свой порядок и истолкование.
Максим приметил одну мудрость, ранее ускользающую от внутреннего взора, и именно: все вещи в находятся в перемещении, и перемещение - есть внутренняя суть всякого метафизического явления. Пояснить? Поясняем специально для недалеких. К примеру, усилиями двух шагов он способен переместить весь мир (на целых два шага!), а лишь небольшим поворотом головы может заставить его вращаться. И странно, как такая очевидная мысль раньше не приходила в голову? Да ведь здесь речь идет ни много ни мало, как о величайшем открытии! Перемещение - это основополагающий постулат Мироздания! Звучит он так: ВСЕ ТЕЛА НАХОДЯТСЯ В ПЕРЕМЕЩЕНИИ, ПЕРЕМЕЩАЯ САМИХ СЕБЯ И ПЕРЕМЕЩАЯ В ДРУГОЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЕ УЖЕ ПЕРЕМЕЩЕННЫЕ ТЕЛА.
Надо бы где-то записать.
Далее: все вещи есть синусы собственных углов. Непознаваемые в своих фундаментальных свойствах материальные объекты открыты взору в виде синусов, тангенсов, котангенсов и других тригонометрических функций. Разве это не очевидно? Трава растет под углом к земле, а синус этого угла наверняка равен ее массе помноженной на скорость всех ветров. Солнце также находится под углом к зениту, он вспомнил это из школьных учебников (наконец-то вспомнил!), остается вычислить синус. Он равен… он равен… косинусу при хорошей погоде! Точно! Вот вам открытие номер два: ВСЕ ВЕЩИ ЕСТЬ СИНУСЫ СОБСТВЕННЫХ УГЛОВ.
Ну где бы все это записать?
И почему раньше никто не мог додуматься, что отношение противолежащего катета к прилежащему есть просто лежащий бездыханно катет, синус которого равен нулю? Пока он не мог доказать эту мысль с помощью строгого алгоритма, но интуиция - та самая, что вдохновляет все научные открытия, подсказывала: так оно и есть. Очень жаль, что рядом нет карандаша и бумаги, как бы хотелось показать эти научные выкладки господину Философу.
Максим отыскал где-то палочку засохшего тростника и, желая хоть как-то упорядочить собственные рассуждения, принялся выводить на земле математические формулы. Результат был ошеломляющим. По его расчетам ясно выходило, что квадрат расстояния между всякой вещью и ее сутью равняется константе. Где бы и в каких бы условиях мы не проводили измерения! Ну вот вам еще один постулат Мироздания!
Надо все это хотя бы запомнить…
Максим пошел дальше, в глубь долины. Цветы росли здесь в изобилии и на них можно было любоваться часами. Он так и решил: отдохнуть от научных изысканий и окунуться в романтику. Но не тут-то было. Сбоку, совсем рядом, послышались чьи-то голоса, перекрикивающие друг друга. Кажется, о чем-то спорили. Он обернулся и увидел Холодильник, Швабру и Кусочек Туалетной Бумаги. Холодильник лежал на траве, изредка приоткрывая свою дверцу для очередной реплики, его шнур и розетка виляли туда-сюда, словно хвостик. Швабра казалась самая говорливая: изгибалась, подпрыгивала, что-то там доказывала. А Кусочек Туалетной Бумаги порхал по воздуху, хриплым голосом объясняя двум другим собеседникам, что прав все-таки он.
Максим подошел ближе.
– У вас проблемы?
– Да, да и еще раз да! - проскрипела Швабра. - Мы решаем задачу трех тел. Точнее: мы персонажи одной головоломки, и никак не можем найти ее решение.
Максим даже захлопал в ладоши.
– Да ведь головоломки - мое любимое занятие! Быстро диктуйте условие, я ее мигом сделаю!
– Да? - недоверчиво спросила Швабра и слегка изогнулась.
Холодильник открыл свою дверцу и произнес, дыша холодом:
– А чего нам, собственно, терять? Вдруг он умный и вправду даст верный ответ?
– А если он дурак? Что тогда? - не унималась Швабра. - Он нас введет в еще большее заблуждение!
– Да умный я, умный! - спешил успокоить Максим. - Давайте сюда вашу головоломку!
Швабра еще немного поскрипела своей деревянной ручкой, слегка поломалась, но потом сказала:
– Итак, слушай. В задаче сказано: как с помощью Швабры, то есть меня, Холодильника, то есть его, и Кусочка Туалетной Бумаги поймать Крупного Зверя?
Максим задумался лишь на ноль целых и две десятых секунды.
– Легко! Ложем Холодильник набок (он и так лежит), открываем настежь дверцу, ломаем Швабру пополам…
– Вот еще!
– Дайте договорить! Подставляем половинки Швабры под дверцу, а Кусочек Туалетной Бумаги залетает внутрь в качестве наживки. Крупный Зверь бежит по лесу и внезапно хочет в туалет, а тут на тебе: Кусочек Туалетной Бумаги на халяву. Он забегает в Холодильник, крышка захлопывается и… Ну, понятно.
Холодильник почесал розеткой свою левую верхнюю ножку.
– По-моему, гениальное решение.
– Бред! - прошелестел Кусочек Туалетной Бумаги. - Крупный Зверь съест все, что находится в Холодильнике, от этого сильно растолстеет, развалит его на части и выбежит!
Максим помассажировал макушку.
– Н-да… Я об этом не подумал. А как вам это: ложем Швабру горизонтально возле какого-нибудь оврага, а на дно оврага устанавливаем Холодильник. Крупный Зверь бежит, спотыкается о Швабру, летит в овраг, а там головой ударяется о Холодильник. Причем, сильно ударяется. Короче, откидывает копыта. Как вам?
– Ты упустил из виду одну важную деталь, - произнесла Швабра. - В решении не принимает участие Кусочек Туалетной Бумаги. Решение неполноценно, то есть неверно. А еще говорил, что умный…
Максим уже начал злиться.
– Вот еще вариант: Крупный Зверь бежит по лесу, а за ним гонятся все трое - Холодильник, Швабра и Кусочек Туалетной Бумаги. Бьют его чем попало, потом Кусочек Туалетной Бумаги залепляет ему глаза, и Крупный Зверь, лишаясь зрения, падает в тот же овраг! Во каково!
Швабра горько и протяжно вздохнула.
– Я же говорила, что он дурак… Ты совсем забыл, что в овраге уже нет Холодильника, и Крупному Зверю не обо что удариться головой, чтобы откинуть копыта. Он выберется из оврага и поскачет дальше. Только его и видели!
Головоломка никак не желала решаться. Даже в этой замечательной долине, где гениальные мысли сами лезут в голову. Вдруг раздался шорох, и из ближайших кустов выбежал Крупный Зверь. Он часто сопел и тряс своей огромной мохнатой головой.
– Ну что, не придумали еще как меня поймать?
– Нет… - печально произнес Кусочек Туалетной Бумаги и стал меланхолично кружить по воздуху.
Случилось весьма неожиданное. Сам Крупный Зверь, много думавшей над этой головоломкой и не находивший себе покоя, выдал собственное решение:
– Давайте сделаем так: втыкаем в землю Швабру, а на нее ставим Холодильник (согласен, конструкция очень неустойчивая, но мы попробуем). Я взбираюсь на Холодильник и пытаюсь какие-то секунды удерживать равновесие. Кусочек Туалетной Бумаги разгоняется и выбивает Швабру из-под Холодильника. Мы с Холодильником в ужасе летим на землю, его крышка бьет мне по голове, и я наконец-то откидываю копыта. Ну как?
Кусочек Туалетной Бумаги аж сложился в четверо от изумления.
– Точно! Стоит попробовать.
Максим быстро потерял интерес к головоломке и поплелся восвояси. Наверняка в этой прекрасной долине еще масса интересного и неизученного. Несколько раз он останавливался и оборачивался назад, наблюдая, как изрядно вспотевший Крупный Зверь в пятнадцатый или в шестнадцатый раз пытается взгромоздить Холодильник на торчащую из земли Швабру. Кусочек Туалетной Бумаги отчаянно помогает ему в этом, но потом все трое валятся, громко и сильно ругаясь.
Цветы просто пьянили своими ароматами. Легкое головокружение, ими вызванное, только усиливало чувство тихого блаженства. Вот так бродил бы и бродил… до бесконечности. Максим вдруг увидел идола. То есть самого настоящего идола с деревянной головой, деревянным туловищем и большими деревянными ушами, вырезанного из ствола бывшего дерева. Сначала он хотел пасть в ноги и поклониться ему, но во время вспомнил, что является атеистом.
– А… вы здесь так просто торчите или что-то охраняете?
Мимика деревянного лица осталась неизменной, а приглушенный голос в ответ, казалось, исходил изнутри самого дерева:
– Дыр аххт гнел ытр сарп! Агг дыр сапп!
– Если можно, еще раз и поподробней.
– Ыххрт ыммно ыддлорт аххт ваапп! Ваапп!
– Вы действительно так считаете? - Максим развел руками. - С последней мыслью мне довольно трудно согласиться. Не стоит это так усложнять.
Подул сильный ветер, и от этого идол слегка покачнулся, якобы ожил. Голос из него звучал уже более настойчиво:
– Ыгдырр укклоом мооллкуу фыхт, фыхт!
Максим уже начал нервничать, с этим, в прямом смысле - деревом, бесполезно было спорить.
– Да что вы говорите! Вранье! Я слышал, что аарроондыр ыыхт быр ппырр номирыр! А вы свое "фыхт, фыхт", заладили прям!
Если бы у идола имелись ноги, он бы наверняка сейчас гневно топнул, да так, что зашаталась бы вся долина Абсурда. Голос его стал еще громче:
– Фыхт! Ымдыыр лаа, каа, саа, таа, маа! Юрготокх урруй йююпс!
Максим стоял на своем, все еще почтительным голосом пытаясь доказывать божеству, что он не совсем прав:
– Оор ыврап ытоом! Ым, сым, даахаа!
– Акк лыыс Юл суу! - гневно парировал идол.
– Фаанр ры диимообь! - настоятельно увещевал Максим.
– Ааасы одденнок ыыж лиалот!
– Выззахт таант доолоос рагг ыс!
– Ыыххоо руу тотогн?!
– Лообююсыхт рыы!
Идол, кажется, обиделся и замолчал, поняв что бестолку спорить со смертным. Максим, в свою очередь, махнул рукой и спешно зашагал прочь, схватившись за голову. Ну, в самом деле, какими еще аргументами можно доказать этому дереву, что ыырхл ыпп гаароо фахт это совсем не то, что лагаас ыфт уумс кааата! Уж если в этой замечательной долине идол не понимает таких простых вещей, то что было б, если бы они спорили за ее пределами. Потом он почему-то вспомнил о своих друзьях, которых стало откровенно жаль. Ведь все они были так далеки от понимания сути вещей!
Вообще, все, что лежало вне этой долины являлось бессмысленным миром бессмысленных идей. Где-то там Придумаем, строящий свою дурацкую башню, Милеус, пытающийся проникнуть в зазеркальный мир, господин Философ, который заперся в маленькой пещере и думает, что жестокий аскетизм, изнуряя тело, чем-то обогащает ум. А решил ли кто-нибудь из них головоломку Холодильника, Швабры и Кусочка Туалетной Бумаги? А синусы углов принимают они в расчет, когда возводят башни да пишут научные труды?.. То-то и оно.
Еще этот новоявленный приятель Алан… Поэт? Пусть будет так, даже одаренный поэт. Но уложить все разнообразие мира с его непостижимыми процессами и явлениями лишь в искусно сплетенную рифму - задача непосильная даже для гениальности. Муза воспевает только видимую форму и совершенно не способна к познанию внутренней сути вещей.
Увы, никто не способен постичь истинную мудрость, не побывав в этой долине!
Максим увидел, как облака стали редеть, делая просветы голубого неба еще более голубыми и просторными. Трава здесь росла не внутрь земли, а как бы снаружи, так что стебли, листья и цветы были совершенно открыты взору. Он нарвал букет каких-то причудливых растений. Они выглядели настолько же прекрасно и обворожительно, насколько таинственными и сложнодоступными являлись синусы их углов.
Вдруг откуда-то из недр небытия зазвучала музыка, сначала тихо, почти неслышно, так что Максим было принял ее за плод собственного воображения. Но с каждой секундой ритмичная мелодия становилась отчетливей и громче. Музыка, насыщенная мажорными хаос-аккордами, являлась танцевальной, даже излишне темпераментной. Колючие ноты сыплющихся сверху звучных рулад будоражили каждый нерв, навевая вдохновение, переходящее в какое-то неистовство, лирическое воодушевление, граничащее с экзальтацией. На какое-то мгновенье показалось, что полевые цветы колышутся в такт играющего ритма. Обернувшись, Максим увидел маленьких зеленых человечков, которые кружили хоровод. Все они весело танцевали, не замечая ничего вокруг. Они были небольшого роста, одеты во все зеленое, наверное - чтобы не создавать контраста с травой, вот только обувь у всех без исключения почему-то розового цвета. Впрочем, человечки имели еще один существенный недостаток - у них не было головы. Также не было ни рук, ни туловища: одни только пляшущие ноги. Максим удивился: почему все-таки обувь розового цвета? Странно… Не кроется ли в этом тайный смысл бытия? Или еще один постулат Мироздания?
Но высокопарные философские вопросы что-то перестали тревожить его ум. Как-то внезапно и вдруг. Наверное, просто ум, совершив за последние полчаса не менее трех Великих открытий, немного подустал. И захотелось, забыв обо всем, пуститься в танец, растворится в нем, слиться с музыкой в единую ипостась, стать ее частью. Он проник в хоровод загадочных созданий и отдался волшебному полету. Музыка, подобно разыгравшемуся смерчу, подхватила его тело и стала его вращать вдоль бескрайней долины. В этом танце кружилось все: облака, небо, далекие леса, цветы, извилистая ленточка реки. Весь мир несся куда-то хороводом собственного торжества. А музыка, хотя и не имела слов, но и без них высказывала ощущение победы: победы света над темнотой, гармонии над хаосом, здравомыслия над повседневным безумием.
Человечки еще какое-то время покружили и куда-то исчезли. Максим начал уставать, да и музыка становилась все тише, пока снова не удалилась в область чего-то нереального, почти неуловимого для слуха.
Стало заметно вечереть. Вечер медленно накатывался со сторон четырех Бесконечностей, вязким туманом сползая в этот мир из никем еще не изученной запредельности бытия. Он отравлял собою все вокруг: воздух, леса, их цвета и краски. Мир чернел как испорченное яблоко, постепенно загнивая и растворяясь в предвечном хаосе. Небосвод наливался мрачными тонами сумерек, и свет все более терял свою силу. Предметы и объекты, находящиеся вдали, сливались в единую матовою серость, в которой размывались их контуры и очертания. Максим еще раз пристально огляделся вокруг и… от неожиданности замер.
Куда-то исчез Центр Мироздания!
Ось Z, так ясно видимая еще до входа в долину и по вечерам так ярко контрастирующая с сумерками, теперь абсолютно не наблюдалась. Максим с нарастающим недоумением вглядывался в каждый уголок неба и земли, надеясь отыскать хоть какое-то подобие координатных осей - все тщетно. Осей Х и Y также не было! Подобного еще никогда не случалось…
Он посмотрел в сторону, где предположительно должна находиться Будущая Бесконечность, и вздрогнул…
Солнце!!!
Оно уже зависло над линией горизонта, но оно было совсем не такое! Привычная взору форма шестиконечной звезды выродилась в обыкновенный круг. На небе сейчас сиял огнем лишь небольшой оранжевый шарик. Все более наливаясь красками заката, он медленно удалялся за край мира, пока совсем не был поглощен существующей там бездной.
Стало еще темней.
Пытаясь хоть как-то объяснить происходящее, Максим глянул наверх, думая, что небо подаст ему ответ. Но небо в довершении ко всему преподнесло еще одну загадку. Исчезли все эти причудливые вечерние линии, а вместо них в бескрайней вышине были повсюду разбросаны маленькие светлые точки, мириады миниатюрных огоньков - словно искры, которые вот-вот должны были погаснуть, но почему-то продолжали гореть. Рассыпанные от одного горизонта до другого, все они были разных размеров яркости: одни крупные как зерна, другие - меньше, третьи вообще чуть заметны.
Да что же это такое?!