– Кажется, я понял вашу мысль! Вы хотите сказать, что Хаос на протяжении бесчисленного и безграничного времени лишь методом слепого случая перепробовал все возможные комбинации, в нем возникали и исчезали разные миры, полумиры, различного рода бессмысленные абстракции. Ведь даже если вероятность возникновения из беспорядка целой вселенной равна триллиардам в триллиаодной степени нолей после запятой, в бесконечном протяжении времени и самое немыслимое становится возможным. Я прав?
Философ глубоко вздохнул и посмотрел так, словно глядел сквозь каменные стены в недоступные простому взору области скал.
– Если я когда-нибудь умру, возможно, ты займешь мое место. Но не все так просто, Максим, как ты пытаешься себе представить. Мир возник не мгновенно, не спонтанно, как по мановению волшебного жезла. Сначала Хаос породил материю, состоящую из мельчайших частиц. Возникли первые законы: закон гравитации, закон электромагнитного взаимодействия, закон сохранения энергии… А законы образовались тривиально, исходя из абсолютного уравнения Пустоты: СУММА ВСЕГО, ЧТО СУЩЕСТВУЕТ = 0. Или: В ГЛОБАЛЬНОЙ СОВОКУПНОСТИ В МИРЕ НИЧЕГО НЕТ. Во как просто звучит! То есть, если в Хаосе возникала частица, обладающая энергией, массой, зарядом и спином, то неизбежно появляются и противоположности этих параметров - размытые в пространстве поля. Это примерно то же, если ты бросишь камень в тихую гладь воды: эпицентр падения взбудоражит волнами всю поверхность, пусть даже бесконечную. Гребни и впадины волн могут быть сколь угодно велики, но суммарная амплитуда всегда остается равной нулю. Пример грубый, но достаточно понятный, чтобы показать как из НИЧЕГО может возникнуть ВСЕ. Будь уверен, что суммарная масса Мироздания равна нулю, суммарный электрический заряд также нулевой, и суммарный импульс - тоже ноль. Казалось бы, такие извечно положительные параметры, как вектор времени и кинетическая энергия тела не могут иметь отрицательного знака, и в общем-то для нас это утверждение верно. Но я на основе безошибочного математического анализа установил, что трансцендентно нашей вселенной существует еще так называемый антимир, где время, энергия и масса со знаком "минус". Улавливаешь ход мыслей? Вывод, к которому мы шли сложным путем, прост и очевиден: все, что ты видишь вокруг - лишь пустота в ее расщепленном виде. Если провести мысленный эксперимент, взять две вселенных общего Мироздания и сложить их в одну точку, получится абсолютный Ноль небытия, как это было изначала. Даже само пространство состоит из противоположностей. Если существует ось Х, значит, неизбежно есть и - Х, движение вправо должно компенсироваться движением влево, есть верх и есть низ… Впрочем, все, что я тебе говорю - лишь азы фундаментального естествознания. У меня имеется много тетрадей, исписанных формулами и математическими выкладками, но тебе вряд ли сейчас это будет доступно.
Максим, то ли от переполняющих его помыслов, а скорее от усталости, встал со своего места и принялся ходить взад-вперед по пещере: точь-в-точь как это делает Философ. Ну а тот, увлекшись собственной риторикой, продолжал:
– В самом устройстве Мироздания, как ты заметил, есть отпечаток этой всеобъемлющей суммы противоположностей. Оси Х и Y, если взять их положительные и отрицательные направления, делят мир на четыре равных сектора. Область, ограниченная положительными значениями осей, - есть царство Добра, все жители которого по-своему счастливы. Здесь нет вражды и войн, нет зависти, алчности, гордости и жестокости, что их порождают. И благодари судьбу, что именно нам выпала доля пребывания здесь. Ведь ты знаешь, что симметрично Центру Мироздания расположен сектор с осями - Х и - Y, то есть царство Зла. Его обитатели находятся в постоянных страданиях, они озлоблены, жестоки, погружены в уныние и скорбь: увы, это их вечный удел. Если здесь ты видишь цветущие поля и леса, то там - мертвые пески, пустыня, непрекращающийся зной и засуха. Как следует из основного постулата бытия, если существует радость и блаженство, то неизбежно должно быть горе и печаль - таков закон. Это называется симметрией душевных параметров, у меня по этому поводу есть небольшой труд…
Философ принялся с каким-то профессиональным смаком разглядывать стопку пухлых исписанных тетрадей. И, если бы Максим хорошо разбирался в дифференциальных и интегральных исчислениях, он, возможно, тоже заинтересовался бы этими научными манускриптами. Прошла минута, и проникновенный голос Философа вновь встревожил непродолжительную тишину:
– Есть еще две симметричные области, образованные осями Х, - Y и - Х, Y: это так называемые Смешанные царства, где ведется извечная борьба добра и зла. Жизнь там более разнообразна - есть блаженство, есть и страдания, есть жестокость, имеется и милосердие, в следствии чего там идут бесконечные войны между их обитателями: побеждают то одни, то другие. И так без конца… Ни один из жителей Мироздания не в состоянии пересечь какую-нибудь координатную ось и очутиться в другом секторе - это тоже закон, теоретически не совсем понятный, но практически проверенный.
Слушая мудреца, Максим включил память, и она подобно магнитной ленте записывала каждое слово, каждое движение мысли, даже интонацию, неким подтекстом сопровождающую эту лекцию. Потом ленту можно будет перемотать и прослушать заново, чтобы еще раз все переосмыслить. Но уже теперь ему многое становилось понятным. Туман мучительной неясности стал заметно редеть и, пробивающиеся сквозь него лучи живительных знаний, согревали душу и успокаивали рассудок. А Философ говорил дальше:
– Кстати, ты знаешь легенду о Свихнувшемся дереве?
– Это то самое дерево… ствол которого закручен в большую спираль? Неподалеку от Центра Мироздания.
– А хоть раз задавался вопросом: почему оно такое?
Максим пожал плечами. Пытался родить из себя какую-то стройную гипотезу, основанную на математических уравнениях, но так ничего и не вышло.
– Наверно, на него сверху что-то тяжелое положили, вот оно и росло в каких попало направлениях…
– Бред. Это самое первое дерево, появившееся в Мироздании. Представь себе: уже существовали координатные оси, земля, начинала расти первая трава и… одно-единственное дерево на всю вселенную! Стройное и высокое, с прекрасными ветвями, но… Это было так давно… В те времена физические законы еще окончательно не сформировались, были шатки и неустойчивы. Флуктуации пространства всюду носились по поверхности, круша всякую гармонию. И вот, из царства Зла поднялся Вихрь пространства, который закрутил ствол этого дерева в спираль. Так оно и осталось до наших дней…
– Мне бы такое и в голову никогда не пришло, - скромно заметил Максим.
– Но думаю, что основная прелесть, иначе сказать, основной пафос Мироздания состоит в том, что здесь помимо физических законов и привычных науке сил гравитации есть еще своеобразная сила желания, присущая только мыслящим существам и происходящая из области ментальных взаимодействий, так мало изученных мудрецами.
– Чего-чего?
– Представь себе, если б в мире действовали лишь одни физические законы - тогда нас всюду окружала бы холодная логическая закономерность, последовательность неизбежных событий, которые можно заранее рассчитать и предвидеть. Сила желания способна на многое, а главное - она способна делать мир более непредсказуемым и загадочным… Давай с тобой проведем небольшой эксперимент. - Философ взял железную кружку и выплеснул оттуда остатки некой жидкости, затем поставил ее на стол, сказав: - Проведем сеанс телекинеза. Пожелай, чтобы эта кружка передвинулась с одного края стола на другой. Просто мысленно представь, как это происходит.
Максим включил воображение и приказал кружке двигаться. Та послушно начала перемещаться, слегка подрагивая от неровной поверхности.
– Достаточно, а теперь пожелай, чтобы… допустим, чтобы стол прошел сквозь каменную стену и вернулся назад.
Максим дал и это приказание, но абсолютно ничего не произошло, словно в технике волшебства что-то там сломалось.
– Увы, друг! Сила твоего желания очень слаба. Да и мне, впрочем, не дано от этого возгордиться. Но в Мироздании есть некоторые жители, у которых эта сила в десятки и сотни раз превосходит нашу. Мы их называем волшебниками. Передвинуть этот стол хоть на границу Левой Бесконечности, а нас с тобой обратить в каменные изваяние для них не составит труда. Да что там! Некоторые из них повелевают погодой или могут прямо из воздуха сделать целый дворец. Волшебники есть во всех четырех секторах Мироздания, и в царстве Зла, и в Смешанных царствах, но спешу тебя заверить, что только здесь ни один из них ни при каких обстоятельствах никогда не употребит свою силу тебе во вред.
Максим задумался. Упоминание о каких-то дворцах вызвало у него ассоциацию мрачного замка, виденного совсем недавно и поглотившего грезы его рыцарских подвигов. Он спросил:
– А тот замок, где заточена принцесса Витиния, тоже воздвигнут каким-то волшебником?
Впервые лицо Философа выглядело несколько растерянным.
– По большому счету этого никто не знает… Существует легенда, в которую не очень-то верят, но если хочешь, я тебе ее расскажу.
Максим кивнул. Не было никаких причин отказываться от тайны мрачного замка, который он вроде как грозился разрушить… или просто мечтал разрушить… Скорее даже так: мечтал погрозиться.
– Легенда следующая: в нашем царстве Добра некогда жил один из волшебников, его звали то ли Тиндан, то ли Тиотан… Ну, неважно, назовем его Тиотаном. Он, как обычно восхваляют главных героев всякой легенды, обладал всеми дарами природы: и красотой внешней, и красотой внутренней, и мужеством, и силой. Но самое важное - он был исключением во всем Мироздании и обладал способностью недоступной никому другому. Представь себе, он мог беспрепятственно перемещаться по всем четырем секторам, минуя координатные оси. Так вот, наступил момент, когда ему наскучило царство Добра, и он переселился на жительство в смежный сектор. Оправдывая свое бегство, он выдумал интересную философскую тираду, в которой утверждал, что жизнь в постоянном райском блаженстве - снобизм и застой. Это, по его мнению, не жизнь, а прозябание. Никто, утверждал он, не сможет испытать истинного счастья, не изведав прежде страданий и скорбей. И истинное блаженство имеет цену лишь в контрасте с риском, борьбой и многими переживаниями, что ведут к этому блаженству. Потом он решил удалиться в одно из Смешанных царств, чтобы всю оставшуюся жизнь провести в борьбе со злом. Но увы! Здесь в нашей сказке пафос заканчивается и начинается настоящая драма: он сам заразился частицей этого зла, что хорошо будет видно из его последующих действий. Принцесса Витиния в то время была еще маленькой девочкой, но уже тогда в ней легко предугадывалась будущая королева красоты и грации. Говорят, Тиотан попросил ее родителей, чтобы обручиться с ней, но те глядели на него как на предателя и ответили резким отказом. Вот тут-то и проявился его новый характер. Родителей своим волшебством он превратил в два тополя, растущих у реки. Ты сможешь увидеть эти тополя, если пройдешь еще минут двадцать в сторону гор. Они растут так близко друг к другу, почти касаясь стволами и переплетаясь ветками, что в них и на самом деле можно заподозрить двух супругов. Ну а что касается принцессы… Тиотану жалко было отбирать у ней жизнь, и он по принципу "так не доставайся же ты никому" обрек ее на вечное заточение в замке, построенному также по собственному волшебству. Тут, правда, у него возникла некая проблема. Ведь в царстве Добра страдания невозможны, а пересечь одну из координатных осей и очутиться в другом секторе Мироздания принцесса, согласно закону, не могла. Тогда Тиотан выстроил замок прямо на оси Y, так что он захватывал одновременно и нашу территорию и область Смешанного царства, где зло и добро могут уживаться вместе. И принцесса оказалась в плену - ведь всякий доступ к ней ограничивался колдовством и сторожевыми псами. Многие наши волшебники пробовали разрушить это колдовство, но тщетно. Наверняка Тиотан, если таковой на самом деле существовал, был самым могущественным из них. Впрочем, для принцессы он все же оставил слабую надежду на спасение - ее единственное, пожалуй, утешение. Движимый остатками собственного милосердия, он тогда и придумал эти три загадки…
Тут Философ замялся, и немного позже Максим понял - почему. Ему, увенчанному мудростью как сединою, было крайне неловко признаваться в своем бессилии разрешить эти маленькие четверостишия. И, как бы извиняя свою слабость и успокаивая негодующее самолюбие, он продолжал:
– Понимаешь… я слишком много был занят научными трудами и мне некогда было размышлять над какими-то загадками свихнувшегося колдуна, которому невесть какая глупость могла прийти в голову. К тому же, повторяю, это всего лишь легенда, народное предание, которое мало кто воспринимает всерьез…
– Все может быть, - согласился Максим, - но проклятый замок существует - это факт. Он заколдован, и доступ к принцессе со всех сторон отрезан - это тоже факт, только более зловещий. Если существует следствие, то должна быть и причина.
Философ сильно наморщил лоб, так что математические формулы на его коже стали видны более отчетливо, потом вдруг резко встал с места и принялся копошиться в стопке пухлых тетрадей. Раскрыв одну из них, он мокнул перо в чернильницу и спешно принялся что-то там писать. Максим только потом понял, что к текущему разговору этот странный эпатаж не имеет никакого отношения, так как мудрец скороговоркой произнес:
– Извини… мне вдруг пришло в голову решение нелинейного уравнения шестой степени… Представляешь, два года над этим бился! А решение пришло сейчас. Внезапно. Неожиданно. Просто залетело в голову… Я сейчас…
Минуты две Философ старательно выводил в тетради некие математические каракули, потом отложил ее в сторону и облегченно вздохнул.
– А что… такое уж важное уравнение?
– Оно описывает неевклидовые поверхности шестимерного пространства! Это такая экзотика! Ты и представить себе не можешь… Ну, ладно. Возвращаемся к твоей теме. Конечно, ты прав. В своих рассуждениях мы должны допускать вероятность разного рода предпосылок рассматриваемым событиям, поэтому вполне возможно, что легенда имеет весомую долю истины. Но согласись, эти загадки до того аморфны и неконкретны… я бы сказал - просто бестолковы, что каждая из них допускает множество различных вариантов ответа. Ну, например, вот эта загадка:
" В сейфах памяти хранится,
В жизни оставляет след,
К нам оно не возвратится.
Это… "
Интересно, что же это может быть?.. Да все, что угодно! Отдадимся холодной беспристрастной логике и подумаем над смыслом четверостишия. Итак, нечто хранится в нашей памяти, а там мы найдем многое: любовные воспоминания, образы прошедших событий, своих друзей, лес, реки - то есть впечатления, испытанные на протяжении жизни, словом - почти все Мироздание. Естественно, назад прошлого не вернуть, оно гибнет, "в жизни оставляя след", как говорится во второй строчке. Разве не понятно, что у этой загадки мириады ответов. Скажи первое, что придет тебе на ум, да еще в рифму, и ты убедишься, что противоречия нет.
Максим и впрямь решил закончить четверостишие первой попавшейся рифмой, и на ум пришел дурацкий "газовый пистолет". Бррр… Бред какой! Но с ходом мысли Философа он в целом согласился, а тот, дабы сделать свои рассуждения более обоснованными, продолжал:
– Ну, давай рассмотрим еще одну:
" Я до минус трех считал,
В том была необходимость.
И, взглянув вокруг понял,
Что наш мир… "
– Ну, и что же наш мир?! - спросил Максим, наивно полагая, что ответ вот-вот вырвется из уст мудреца.
– Нашего таинственного сочинителя загадок, который терпеливо сумел досчитать до минус трех, вдруг озарила какая-то мысль о целом мире - кто знает, может, он придумал для него свое название или предрек его судьбу, а может, просто высказал личные впечатления от всего, что его окружает… Ну, скажи мне, на основании чего я должен вычислять безудержную игру чьей-то фантазии? Опять-таки, он мог взять любое слово в рифму со второй строчкой (а таких слов тысячи), и как же мне узнать ответ? Может, наш мир в его представлении называется Неделимость, Отчаянная Решимость иль С Чем-То Там Несовместимость? Это все равно, что загадать в уме многозначное число, а потом с надменным видом ходить и заявлять: "а вот и не догадаетесь, что это за число!". Понимаешь?
Максим и с этим не мог не согласиться, так как выводы были очевидны. Вот она, холодная рассудительность с жалом змеи: завораживает тебя красотой своих слов, а затем выпрыскивает яд убийственной обреченности.
– Да… все так неясно, запутанно… Но увы! Принцесса страдает! И эти загадки, не знаю уж насчет их достоверности, но они для нее являются единственным шансом обрести свободу.
– Именно поэтому многие из чувства сострадания, жалости, а нередко - и пылкой любви, принимали на себя подвиг интеллектуальных состязаний с Неизвестностью, днями, а то и неделями ломая себе головы над загадками. Никто, конечно, не признавал себя побежденным, но утомившись от непрестанных дум и ослабев волей, все откладывали решение этой проблемы на неопределенное будущее - и это фактически было поражением. Как выразился бы наш поэт: "тяжело раскрыть секрет, где секрета вовсе нет". Впрочем, имеется еще один способ разгадать эти магические ребусы. Но это уж совсем нереально…
Максим насторожился, и как-то по-новому в его глазах засверкали слабые отблески дневного света на сырых стенах пещеры. Философ без труда заметил его возбуждение, слегка погладил свою жидкую бородку и тут же поспешил пояснить:
– Да все из той же легенды… Говорят, ответы на загадки находятся в царстве Зла. Тиотан, видимо, одержимый желанием, чтобы его сокровенная тайна имела хоть какой-то выход, написал на пергаменте свои четверостишия в законченном виде и закупорил в трех бутылках, пустив их плавать в озеро Смерти. Ходят слухи, что такое озеро действительно существует где-то в глубине симметричного сектора Мироздания. Вот и вся информация.
Максим нервно глотнул слюну.
– А… разве не стоит попробовать?
Философ печально поглядел на своего юного собеседника, этот взгляд сочетал в себе недоумение, легкую тоску и что-то еще, что было трудно понять и почувствовать. Его треугольный глаз несколько раз моргнул, а потом пришел ответ: