Первым делом отсёк ему гениталии - самец есть самец. Если желчь или мускус из желез попадёт на мясо, оно будет испорчено. Дальше - шкура на ногах подрезается по кругу, рассекается книзу и начинает сниматься. Оттяжка, короткий и точный надрез, ещё оттяжка, и ещё один надрез. Механическая работа, в которой мозг не задействован, а заняты только руки и глаза. Не впервые занимаюсь этим, и оттого, пока работаю, спокойно думаю о своём. И не знаю почему, но все мысли сосредоточились на последнем дне моего пребывания в Дебальцево…
Наступила весна, кланы сектантов снова откатились за Артёмовск, и пришла пора нашим отрядам покинуть Дебальцево. Помощь людям оказали, повоевали, зимний натиск Внуков Зари отбили, и надо домой спешить, там дел накопилось немало, и по семье я соскучился сильно. Завтра отбываем, но перед этим надо попрощаться с тестем, его жёнами и дочерьми, всё же родственники.
В новый двухэтажный домик, в котором теперь жили Буровы, я пришёл как обычно, ровно в полдень. Пообедал в семейном кругу, всем улыбался, был доброжелателен, много шутил, и на чай Кара пригласил меня в отдельную комнату, которую оборудовал как курительную. Он дымит папироской, я попиваю горячий настой из травы, что из Волновахи купцы привозят, всё ничего, на душе спокойно, и тут Буров говорит:
- Не ожидал я, что сектанты отступят. Думал, до последнего нас в осаде держать будут.
- А я, наоборот, считаю, что они поступили вполне логично.
- С чего же?
- А зачем им здесь стоять? Смысла нет, и если они сконцентрируются только на Дебальцево, то в других местах могут не успеть. По зиме город взять и тебя задавить шанс у них был, но фортуна им не улыбнулась, а значит, попробуют в другой раз. Опять‑таки между кланами идёт постоянное соперничество, и если бы Ромбы понесли большие потери, то сам понимаешь, их влияние и престиж в своём сообществе рухнули бы надолго. Это нам на руку, однако Внуки Зари - черти терпеливые. У них расчёты и планы на десятилетия, так что самое интересное ещё впереди. И думается, что теперь сектанты будут потери восполнять, а сюда диверсантов и шпионов пришлют.
- Нехай присылают, встретим как положено, отфильтруем, выявим и вздёрнем на виселицу.
- Хотелось бы, чтобы так и было.
Буров затушил папиросу, подвинулся ко мне поближе и спросил:
- Саня, может быть, останешься?
От таких его слов я чуть не поперхнулся и ответил:
- Нет, Кара, мне дома лучше. Там своё дело имеется, рядом отряд верных людей, и перспективы хорошие впереди маячат.
- Ты подумай. Я ведь не просто так остаться предлагаю, а наследником своим тебя сделать хочу. Здесь можно такое замутить, что твои кубанские перспективы на фоне местных раскладов просто померкнут.
- Да ну, - улыбнулся я ему.
- Не нукай, зятёк. Вы уходите, Нестеренко следом, и главной силой в округе останусь я со своим отрядом. Контракт с вашей Конфедерацией скоро заканчивается, и в этом году я Дебальцево под себя возьму. Справа - Луганск, а слева - Донецк и Макеевка. Если они захотят пережить следующую зиму, то меня признают, да ещё и помогут. Как думаешь, титул Лорд‑Протектор звучит?
- Титул звучит, вот только защищать его тебе вскоре будет не перед кем. Из Дебальцево уже этим летом половина жителей к нам сбежит. В Луганске - то же самое, а донецкие на Днепропетровск посматривают. Тебе можно было бы на Дон двинуться, но там о тебе до сих пор слава недобрая гуляет. Царская гвардия изменника не примет, а без них и все остальные за тобой не пойдут. Нет. Здесь развиться сложно, и единственный шанс удержать территорию этого поселения за собой - это с Симаковым‑старшим сотрудничать и дружить, тянуть с него деньги и припасы, да на этом и жить. Сам по себе не выстоишь.
- Ты так думаешь?
- Уверен.
- Хм, может быть, что и так, но я всё же рискну.
- Конечно, - пожал я плечами, - никто кроме сектантов не помешает. Кстати, ты в поход на них идти ещё не раздумал?
- Не раздумал, но надо силёнок поднакопить, людей лучше подготовить и только к концу лета выдвигаться. В это время года речушки пересохнут, здесь я леса окрестные выпалю, а сам с большей частью отряда к ним в гости двинусь, да не один, а с друзьями.
- Какими такими друзьями?!
Моё удивление было настолько явным, что Буров рассмеялся. А отсмеявшись, он налил себя настоя, сделал пару больших глотков и ответил:
- У меня друзей, как и врагов, много, а за зиму я связался с командирами наёмных отрядов, которые по черноморским берегам и на Украине промышляют. Предварительно получено согласие трёх наёмных рот из Одессы, одной из Николаева и одной из Туретчины. С вашим президентом всё обговорено, и тех, кто придёт морем, в Таганрог пропустят беспрепятственно.
- Понятно, вторую пиратскую Приморо‑Ахтарскую республику создать хочешь, только на суше?
- А вот здесь ты не прав, Саня. Не люблю я республики, и вольница здесь нужна только на начальном этапе, чтобы людей привлечь и эти земли отстоять. Если будет крепкое место, мимо которого сектанты никак не смогут к морю и вашим границам пройти, это будет выгодно всем, и вашему Симакову, и Дону, и Донецку с Луганском. Вот поэтому я и хочу, чтобы ты остался. Подумай над моим предложением.
- Думать не буду, Кара. Мой ответ один - нет.
- Э‑хе‑хе, - как‑то по‑старчески вздохнул гроза Причерноморья, - не на кого опереться, и даже от единственного зятя отказ.
- Не прибедняйся, у тебя верных людей хватает. Мы с тобой родня, это я признаю, но друзьями никогда не были и вряд ли когда‑нибудь будем.
- Ну ладно, раз так, то уговаривать больше не стану. - Кара помедлил и продолжил: - Кстати, насчёт родственных отношений. У меня к тебе просьба.
- Какая?
- Завтра ваш караван уходит, и я хочу, чтобы ты моих дочерей с собой забрал. Нечего им здесь делать, пора к людям выбираться. - Я замялся, а он, видя это, дополнил: - Не переживай, деньги на их содержание выделю и парочку служанок с ними пошлю, так что обузой они не будут.
- Деньги не проблема, дело в другом. В ответственности за девчат. Молодые, красивые, а тут столица и светское общество. Мало ли что случится, а ты меня потом крайним сделаешь.
- Да, сделаю, но именно поэтому к тебе и обращаюсь. Назвался родственником - докажи на деле. Кроме того, Марьянка за ними присмотрит, да и сами мои девчонки не глупые курицы и за себя всегда постоять смогут. Выручай, Саня.
- Согласен, - махнул я рукой и встал. - Выход каравана завтра в восемь часов утра.
- Я знаю. - Кара поднялся вслед за мной, мы ударили по рукам, и он проводил меня к выходу.
Вот так я стал опекуном двух семнадцатилетних девушек и, озадаченный этим, шёл по узким улочкам города к расположению своего отряда. Подкинул мне Кара проблему, это да. Однако, с другой стороны, как и почти в любом вопросе, можно и в этом найти какие‑то плюсы.
Во‑первых, девчонок можно определить в столичный Университет, а через это - знать, что творится в студенческой среде. Во‑вторых, супруга будет рада присутствию рядом с собой младших сестёр. Надеюсь, что Марьяна не воспримет их как возможных соперниц. В‑третьих, дочери Бурова - настоящие воспитанницы своего отца и матерей, а потому Кара прав, они далеко не глупы и не ветрены и будут искать для себя достойную партию среди лучших столичных женихов. Таковыми, как и везде, считаются наиболее богатые, сильные, пробивные и влиятельные. Глядишь, ещё породнюсь с каким‑то серьёзным кланом.
И вот иду я, размышляю над этой темой, и меня останавливает окрик:
- Господин купец, разрешите обратиться с просьбой?!
Делаю полоборота вправо, и передо мной несколько местных жителей. По виду - обычные работяги из механических мастерских. Одежда - самая простая домотканщина и шерсть, на головах рваные шапчонки и кепки, а на ногах что‑то вроде лаптей с обмотками. Все как на подбор - лица угрюмые, глаза тоскливые, а руки в трудовых мозолях. Люди неопасные, но что они от меня хотят, непонятно.
- Да, что вы хотели? - спрашиваю я того, что стоял чуть впереди от основной группы, пожилого дядьку, у которого, как я заметил, отсутствовала кисть левой руки.
- Меня зовут Иван Штеменка, я токарь, - представился однорукий и кивнул себе за спину: - А это мои помощники. Мы у сектантов в заложниках были, и вы нас выручили.
- И что, вы хотите мне сказать огромное человеческое спасибо?
- Это тоже, - Штеменка замялся, - но вообще‑то мы с просьбой. В городе говорят, что вы завтра уходите, и мы…
- …Хотите уйти вместе с нашим караваном, - продолжил я за него.
- Да, - подтвердил токарь, оглянулся на своих помощников, вновь посмотрел на меня и спросил: - Это возможно?
- В караване лишних людей не будет.
- Но мы слышали, что вам нужны хорошие работники, а для своих вы место найдёте.
- От кого слышали?
- Ваши воины из охраны про это говорили. Мы сначала к старшему подходили, но он сказал, что мы ему не нужны. Сунулись к другому, которого все Капитаном называют, и он тоже отмахнулся. Остались только вы, наш спаситель.
- А что умеете?
- Так это… - повеселел представитель местного рабочего класса, - говорю же, я токарь, и остальные все по технической части. Можем на станках разных работать, плотничать, столярничать, машину починить и приборы несложные. Мы всё делаем, а если нет работы по специальности, то даже строительством занимаемся.
- Сколько вас?
- Самих работников сорок три человека, да семьи наши - ещё сто семьдесят душ. Возьми нас с собой, купец, не пожалеешь. Мы готовы за еду и крышу над головой работать. Только бы в безопасности быть да от сектантов проклятых подальше. В страхе живём, дети по ночам в ужасе просыпаются. Не покинь, а мы отработаем.
Долго размышлять я не стал. Люди - вот основное богатство нашего мира, а тут сами просятся, да ещё и специалисты неплохие. Пусть не всё умеют, и Штеменка сам себе рекламу делает, это понятно. Однако же добровольцы, и куда их в своём хозяйстве пристроить, я найду.
- Переход к Таганрогу выдержите? - спросил я токаря.
- Выдержим, - закивал бригадир, а остальные работяги поддержали его одобрительными выкриками. - Детей малых на руках понесём, но от вас не отстанем.
- Ну, малышей на телеги посадим, их хоть и немного, но пойдём порожняком, так что обойдёмся без экстрима. Вещей с собой много?
- Нет, у каждого по котомке, а всё остальное на нас.
- Тогда поступим так. Вечером подходите к нашей стоянке, и каждый подпишет договор на пять лет. Зарплату положу хорошую и жильём обеспечу. Всё по чести и без обмана. Условие моё одно - посторонних с собой не тянуть, и, если в ком‑то не уверены, сразу об этом сообщите.
- Ясно, - Штеменка вновь закивал, - только я сразу скажу: мы все одной общиной десять лет уже живём и всегда одной бригадой работали. Среди нас чужаков нет, а за каждого человека я могу головой поручиться.
- Раз так, то вечером вас жду.
В самом приподнятом настроении мои будущие работники отправились к своему общежитию, а я - в наш лагерь, раскинутый на торговой площадке неподалеку от восточных ворот. Пара минут быстрой ходьбы - и я на месте. Хочу пройти к себе, но караульный докладывает, что меня ожидает ещё один человек, которому требуется срочно переговорить с купцом Мечниковым. Это представитель поисковиков, которых после всех их злоключений, осеннего бегства в город и гибели разведчиков Зиновия осталось всего десятка четыре, и в основном это женщины с детьми.
Первая думка стандартная и на злобу дня, это то, что поисковики тоже место в караване попросят, но я ошибся. Со мной встретился их нынешний старшина, Зиновий, сын Зиновия, тридцатилетний мужик в таком же, как и у его погибшего от рук сектантов отца, длиннополом кожаном плаще. Он хотел узнать, заинтересован ли я ещё в автотранспорте. Да, заинтересован. Вот только что за автотранспорт, как далеко от города он находится и как его вытянуть на дорогу? Вопрос на вопрос, всё резонно и сугубо по делу.
Ответ младшего Зиновия порадовал, напрягаться мне не надо, есть три новеньких корейских внедорожника, и хранятся они неподалеку от Дебальцево. Всё, что от меня требуется, - это приготовить боеприпасов и мин на полторы тысячи золотых. Обмен произойдёт неподалеку от Снежного через два месяца. Мои люди и водители принимают машины и передают поисковикам заказанные ими товары. После чего наши пути‑дорожки расходятся, и воины отряда перегоняют внедорожники к морю, откуда на баржах перевозят их из Таганрога в Ейск.
- Зиновий, зачем тебе столько мин? - поинтересовался я тогда у вожака поисковиков.
Тот некоторое время помедлил с ответом и сказал:
- Пойдем сектантам мстить. Те мины, что батя от тебя в прошлый раз получил, хорошо себя показали. Мы недавно проверяли наши минные постановки на дорогах и тропах, которые ещё по осени установили, и они все сработали как надо.
- Так в чём проблема, объединитесь с наёмниками и работайте совместно!
- У наёмников своя война, а у нас своя. Они хотят город и территорию защитить, а мы желаем отомстить сектантам и навсегда покинуть эти места.
- И куда пойдёте?
- На Волгоград двинемся. Через Донское Царство пройдём и к Волге‑матушке выйдем.
- А почему не в Конфедерацию?
- Нам свобода нужна, а у вас законы в чести и олигархия в полный рост.
- Олигархию уже прижимают, и теперь диктатура у власти.
- Для нас без разницы, что так, что эдак, всё равно придётся кому‑то подчиняться, а нам это неинтересно. Свобода - вот наша ценность.
- Как знаешь, Зиновий. Договор наш выполню, на назначенное место людей пришлю, а дальше поступайте по своей воле.
Лидер поисковиков ушёл, а я отправился готовить свой отряд к дальнему походу по лесным дебрям. На следующее утро, получив на руки двух семнадцатилетних красавиц и две сотни гражданских, мои воины влились в обозную колонну, и караван двинулся на юг. По весне не самый лучший вариант, и лично я предлагал идти через Новошахтинск, в том направлении дорога получше будет. Однако полковник приказал выдвигаться к морю, а что есть приказ, мы понимаем очень хорошо.
Путь был трудный. Форсирование ручьёв, мелких речушек, разбор завалов и расчистка разбитых участков дороги. Всё это отнимало слишком много времени. Проходит десять дней пути, и вот, миновав Снежное, мы добираемся до Матвеева Кургана. Завтра снова в дорогу, пройдёт два‑три дня, и караван достигнет Таганрога. Однако это только завтра, а сегодня охота, природа и отдых…
Резкий рывок, шкура оленя сдирается с задних ног, с туловища и снимается через горло. Теперь остаётся только порубить тушу на куски. Разделка много времени не заняла, топорик рядом, а оленья шкура лежит на траве. Уложился в пятнадцать минут. Часть мяса, самую мякоть, язык и сердце забрал Сеня, и, пока он готовил обед, всё остальное я пересыпал солью и запаковал в полиэтиленовые мешки. Мы‑то и здесь перекусим, а воинам, что в лагере остались, свежего мяса тоже хочется.
Работа окончена. Я подсел к костру, над которым уже висел котёл с кипящим бульоном, и посмотрел на Семёна. Бойко, почуяв, что за ним наблюдают, приподнял голову, и наши взгляды пересеклись.
- Есть проблема, Сеня? - спросил я его.
- Да, - подкинув в котёл сушёной зелени, подтвердил повольник.
- Она связана со мной или с отрядом?
- Службой доволен, с парнями не конфликтую, и мне у вас нравится. Дело в другом. У меня здесь, - он похлопал себя кулаком правой руки по груди, - непорядок. Как зовёт что‑то, тянет уйти на восток, и противиться этому зову мне день ото дня всё сложней. Как думаешь, Мечник, может, у меня с головой непорядок?
- Чёрт его знает, Сеня. На дурака ты не похож, а в жизни всякое случается, и даже такое, что объяснить нельзя. Есть потребность идти на восток, значит, иди и не оглядывайся. Видимо, судьбина у тебя такая, по земле одиночкой бродить, а может, действительно что‑то тебя зовёт.
- Значит, отпускаешь меня и за предателя держать не станешь?
- Отпущу и даже больше того - оставлю за тобой место в отряде.
- Спасибо, Мечник.
- Пока не за что. Верю, что рано или поздно ты вернёшься. Пусть не навсегда, но будешь с нами, и, когда так случится, я буду тебе рад, Кроме того, мы - дальняя разведка, и если смотреть на твоё путешествие с этой точки зрения, то разведчик Бойко по‑прежнему будет находиться на службе Кубанской Конфедерации. Такие люди, как ты, Сеня, просто так не погибают и не исчезают. - Длинной деревянной ложкой попробовав варево из котла, я спросил: - Когда в путь двинешься?
- Как в Краснодар прибудем, так дня через три на Невинномысск и уйду. Там с людьми потолкую, про обстановку на востоке разузнаю и через Ставрополь в сторону Калмыкии двинусь. Что потом будет, загадывать бесполезно. Если я сбрендил, значит, от меня вам ни пользы, ни вреда не будет. А если я прав, и этот зов не просто больное воображение или какая‑то мания, то обязательно постараюсь вернуться, рассказать про дальние земли и про то, что же со мной произошло.
На этом серьёзный разговор между нами окончился. Обед был готов, и мы с аппетитом набросились на приготовленный Сеней шулюм. Затем, некоторое время повалявшись на травке и потрепавшись за жизнь, вернулись к месту остановки каравана, а на следующий день, как и планировалось, снова тронулись в путь.
Глава 23. Кубанская Конфедерация. Краснодар. 1.06.2063
- Сограждане! Этот год принёс нам новые тяжёлые испытания и сулит новую войну. Враг, который находится далеко на севере, сектанты, возомнившие себя носителями истинной веры, пытаются вновь нанести по нас свои подлые удары. Однако наши войска и госбезопасность всегда на страже, и злые происки врагов не окончатся удачей. Недавнее нападение диверсантов на столичную ТЭЦ, единственную полностью рабочую теплоэлектростанцию в Конфедерации, положило конец нашему терпению. Враги погибли и не достигли своих целей, а наши воины вновь показали своё воинское мастерство и выучку. Однако это пощёчина всему нашему государству, и поэтому мы объявляем этим религиозным фанатикам войну!
Из раструба радиоточки, прерываемый бурными и продолжительными аплодисментами, доносился сильный и уверенный голос Симакова‑старшего. Эту речь мы слушали все вместе, весь руководящий состав ОДР при ГБ, то есть Ерёменко, его брат Денис, который наконец‑то вышел из тени, и мы с Астаховым. Прямой радиотрансляции речи нашего лидера с заседания Государственной Думы и о том, что он сегодня скажет, мы знали ещё вчера, а потому каждый из нас объявил по своему отряду повышенную боевую готовность и усилил охрану своего жилища. И вот все наши бойцы наготове, в городе - усиленные патрули гвардии, и дело здесь не в том, что позавчера диверсанты Внуков Зари попытались нанести новый удар.
С объявления войны речь Симакова только начинается, а самое важное и интересное будет после этого. Именно в этот день Симаков решил донести до всех граждан Конфедерации, что он уже не президент, а самый настоящий пожизненный диктатор. Конечно, все, кому это было интересно, и так всё знали и понимали, но официально делали круглые глаза и утверждали, что мы - демократы и республиканцы. И наконец свершилось. Весь либерализм, плюрализм и прочие "измы" побоку, и начинается новая эра, которая, возможно, приведёт нас к созданию империи.