И что тут началось…
Норман, не уверенный в своей безопасности, осторожно повернул назад голову.
Вся темная часть зала дралась и ссорилась.
Из гвалта выделялись отдельные крики, среди которых расслышалось: "Хвостом твою мать"… "Чтоб ты спал с дикобразом"… "Шел бы ты медузу сосать"… И чисто по-женски: "Чтобы у тебя грудь отвисла".
И даже стало любопытно - как там еще, но Верховный судья встал и произнес не очень, впрочем, громким голосом.
- Требую тишины. Иначе прикажу очистить зал.
Всеобщий скандал погас с той же скоростью, что и возник, только два увлекшихся бойца чуть задержались, и один успел пожелать другому:
- Чтобы ты ел одни банановые шкурки!
На это Судья строго погрозил пальцем, давая понять, что даже у гнева должны быть свои границы.
Прокурор продолжил, указывая рукой на темные лица:
- Орел не так стремителен и лев не так свиреп, как житель нашего острова, если ему причинили обиду или так показалось.
И сделав паузу, начал снова, но в голосе его послышалась дрожь:
- Ваша честь, горько, однако надо признать: на острове еще есть нелегальная проституция.
- Е-есть! - раздалось в зале, но Грей не уловил интонации общей горечи.
Верховный судья, как не верящий своим ушам человек, воззрился на прокурора… потом в зал, словно надеясь найти там опровержение…
И не нашел.
Чтобы скрыть мучительное переживание, он прикрыл опущенное лицо рукой… но, молодец, скоро справился и сделал прокурору знак - продолжать.
- Ваша честь, две наши молодые проститутки, - Верховный вздрогнул, но снова справился, - вступили на яхте между собой в конфликт. И мистер, - прокурор опять назвал полное имя и фамилию Бобби, - бросился их разнимать. Разумеется, он был мгновенно убит - наши люди терпеть не могут, когда им мешают.
- Р-рр!! - грозно раздалось сзади.
- Затем девушки нанесли смертельные удары друг другу. Я не задерживаю внимание на деталях, Ваша честь, которые подробно изложены в двух томах, лежащих перед вами. Укажу лишь на заключение дактилоскопической экспертизы, страница шестьдесят два второго тома. - Верховный открыл нужную страницу и уронил на нее очки. - Там, Ваша честь, утверждается, что отпечатки пальцев на орудиях убийства принадлежат, соответственно, одной и другой девушке.
Прокурор опустил руки вниз и снова поднял их с двумя длинными тонкими ножами в каждой.
- Вот эти орудия.
Подержав их в воздухе, он поблагодарил и сел.
Наступил черед адвоката.
Норман уже понял, что дело повернули таким образом, что его присутствие здесь нужно не обвинению, а для чего-то еще. Но насторожился, так как адвокат заговорил о четвертом пассажире яхты.
Показалось, адвокат вдруг ушел в сторону, заговорив о выдающихся людях, побывавших на их замечательном острове: Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, Хиллари Клинтон с собакой, двоюродная сестра Роя Джонса…
И великий американский писатель, когда-то проживавший на Кубе, оказалось, тоже нанес свой визит. Как потом Грей узнал - заблудился в океане по пьянке.
- Но никогда доселе, - возвышенно прозвучал голос, - мы не были счастливы лицезреть у себя лучшего квотербека всех времен и народов мистера Нормана Грея!
Общий возглас поразившего людей удивления окутал зал, и Норман, побуждаемый адвокатом, встал, поклонился судье и, повернувшись, поклонился публике. Ему громко зааплодировали.
- Господь Бог, - объявил адвокат далее, - имея на то, надо полагать, веские основания, снабдил нашего гостя и другим талантом. Перед нами выдающийся ученый, профессор с мировым именем!
Темная часть зала поднялась в едином порыве и складно пропела строку из международного университетского гимна:
- Viva aca-demia, viva profe-sso-ore!
Дальше, по адвокатским словам, непосредственно выходило, что показания столь сверхдостойного свидетеля, как Норман Грей, поставят окончательную точку в этом, хотя и так уже ясном, деле.
- Вы находились на глиссере вдали от яхты?
- Да, - честно ответил Грей.
- И даже не предполагали, что в это время на яхте может произойти трагедия?
- Да.
- И не думали, что девушки пустят в ход ножи, которым вы не придавали значения?
Вопрос так скрутил в одно разные смыслы, что на него с одинаковым результатом можно было ответить и "нет", и "да". К тому же, действительно, он не мог придавать значение ножам, которых никогда не видел.
- Нет.
- Итак, Ваша честь, - сразу же заключил адвокат, - мы имеем доказанный факт непредумышленного убийства, совершенного на почве аффективного состояния, вызванного большими дозами алкоголя и следствиями психо-реактивного оргического излишества. Безусловно, виноваты все трое, и по законам Грандайленда, они подлежат преследованию согласно статье УК 286 пункт 3: "О мерах наказания покойных при совершении ими в живом состоянии особо опасных преступлений, как-то: малоуважительные высказывания в адрес Президента, Первой леди, а также убийство". Но, Ваша честь, пункт 7 той же статьи предусматривает снисхождение к усопшим, если в их действиях не обнаруживается умысел преступных действий после кончины. Прошу вас о снисхождении, Ваша честь.
Верховный судья взглянул на прокурора.
Тот встал и в коротких словах объяснил, что хотя убийство, совершенное гражданином Грандайленда, уже само по себе является неуважительным актом по отношению к Президенту и Первой леди, обвинение, не обнаруживая плана дальнейших злонамеренных действий, считает достаточным уже понесенное преступниками наказание "от собственных причин".
Верховный судья встал и, констатировав совпадение мнений обвинения и защиты, закрыл заседание.
Еще через несколько секунд Грей оказался в окружении цветов и женщин. Цветы сыпались ему на колени и прямо на голову, а в руке уже была адвокатская авторучка, которой он подписывал свои фотографии. В суете Норман сразу не понял, что фотографии вырезаны из вчерашних газет, и только в конце заметил сохранившуюся под одной из них надпись: "Проклятый убийца невинных островитянок".
Потом они сели в открытый белый лимузин и адвокат сообщил, что запланирована небольшая ознакомительная экскурсия, а затем гостя приказано доставить в президентскую хижину.
- Он живет в хижине?
- Не обращайте внимания на отдельные слова. Его величество говорит: "Когда вещи долго называют своими именами, перестаешь их всерьез замечать".
Лимузин двинулся на небольшой скорости, и Грей начал глазеть по сторонам.
Стало интересно, потому что среди легких современных построек часто встречались строения разных исторических периодов, и адвокат объяснял - что относится к испанскому, что к английскому колониальному времени, а времена эти не раз чередовались, потому что остров переходил из рук в руки.
Но странно, было мало туристов.
- Мы не приваживаем, у Грандайленда есть другие доходы. А если уж, предпочитаем скандинавов. Вон, посмотрите.
Они как раз проезжали мимо живописно обсаженного цветущими кустами сквера со скамеечками, на которых недвижно лежало около десятка здоровенных белых мужчин.
- Не проблемный народ, - уважительно пояснил адвокат, - проснутся, мальчишки сбегают для них в магазин, и так до самого самолета.
Местная публика, легко, но не бедно, одетая, перемещалась пехом или на мопедах и велосипедах. Машин было мало, и те, что были, выполняли в основном хозяйственные функции.
Но вскоре, по обводной дороге, что шла за старым испанским католическим храмом, Грей увидел вдруг несколько глухо закрытых военных машин и солдат в легком джипе своей родной армии.
Адвокат немного замялся, прежде чем дать пояснение.
- Э… тут есть ваши специалисты, - он показал вдаль на южное окончание острова, где виднелась гора, - кое-какая добыча полезных ископаемых.
Грей сразу вспомнил:
- У вас не ощущалось колебания почвы поза-позапрошлую ночь?
- Нет, сэр. Слава Богу, здесь этого никогда не было.
События вернулись и уже не могли уйти назад.
Бобби, его друг еще со школы, человек, не сделавший в жизни никому никакого вреда, и эти девочки, чем бы они там не занимались в свободное время… ведь люди зверски убиты, и убийца сейчас расхаживает на свободе, возможно, шел по тротуару, когда их машина проехала мимо. Конечно, это очень здорово, что Брук его вытащил из ужасного положения, но Бобби, и безобидные девчонки… Какого черта, он не имеет права выбрасывать это из головы! И того или тех, кто может убивать дальше.
- Послушайте, - Норман посмотрел в глаза адвокату, - вы можете думать, все что угодно, но я хочу знать детали убийства. Во-первых, чем нанесены ранения?
Тот засуетился, пытаясь мелкими движениями сесть поудобней.
- Ради бога, сэр, ради бога. Смертельные раны нанесены тонким, острым, длинным предметом. Тела девушек, например, почти пробиты насквозь.
Норман как раз снял пиджак, короткие рукава рубашки доходили лишь до середины его хорошо развитых бицепсов, и адвокат косо на них взглянул.
Пришла толковая мысль.
- Вы знаете, я очень обеспеченный человек. Дело не в том, что Бобби оставил мне половину наследства. Уже много лет я хорошо зарабатываю, имею коммерческие патенты.
Адвокат не посмотрел на него, но как-то, почувствовалось, навострился.
- Я хочу провести частное расследование. С оплатой, вы поняли, проблем не будет. И даже если вдруг обнаружатся дополнительные улики против меня, я не потребую, чтобы вы их держали в секрете.
Что-то изменилось - на него быстро взглянули, и человек ненадолго задумался…
- У вас есть конкретные подозрения, сэр?
- Никаких.
- А у вашего друга были еще претенденты на наследство?
- Вот это тоже предстоит выяснить.
Они подъехали к смотровой площадке, откуда открывался безграничный океанский простор. Адвокат вынул сигарку, взглядом попросив разрешения.
- Курите, конечно.
Оба вышли из машины и подошли к перилам, за которыми начиналась отвесная высота.
Был хорошо виден порт с кораблями и крошечными человечками, а сразу внизу под ними, на следующем рельефном уровне тот самый форт. И еще… Норман заметил в океане под фортом плавники акул. Совсем маленькие отсюда, они все-таки были видны. Значит, акулы совсем не маленькие.
Пожилой человек проследил его взгляд.
- Здесь их не бьют, заповедник своего рода.
- Зачем?
- Приплывают сюда по памяти. Когда-то осужденных выбрасывали им из форта на ужин.
- Удивительно, генетическая память?
- Да, старый президент покинул нас уже больше года.
Он выпустил струйку синеватого дыма и снова проговорил:
- Кое-что должно напоминать людям кое о чем. Это полезно. Здесь у вас не вытащат из кармана бумажник. И даже вряд ли вытащат из него деньги, если оброните бумажник на улице.
- Однако… - невольно произнес Норман, глядя на шныряющие далеко внизу плавники. - И вы хотите сказать, что не стоит искать убийц среди граждан Грандайленда?
- Крайне сомнительно, сэр, крайне сомнительно.
Необъятная синь океана увлекала в себя, мысли куда-то канули вместе со временем…
Норман тряхнул головой, чтоб вернуться, сигара в руке адвоката была почти скурена.
- С помощью начальника полиции, сэр, я проверю всех приезжих. Когда тот узнает, кому это нужно, счастлив будет оказать любую услугу. - Он приглашающим жестом показал в сторону лимузина. - И если мы правы, человек, организовавший убийство на яхте, наверняка останется здесь.
- Вы думаете?
- Да, чтобы довести до конца дело с вашим убийством.
- А…
- У Его величества Президента великолепная служба охраны.
Резиденция Президента демократично располагалась на восточной окраине города, на территории за продольным металлическим забором, позволявшим смотреть сквозь него.
У ворот охрана из нескольких человек в белых мундирах, в глубине - средних размеров здание, не особенное какое, без выкрутасов. И территория пустоватая - нет теннисных кортов или других увеселений, нет даже вертолетной площадки. Так, травка и редкие пальмы.
Из-за угла здания вдруг вышел слон.
Африканский слон, колосс с белыми бивнями. Поглядел в их сторону и снова удалился за угол.
У ворот Норман попрощался с адвокатом, и только тут заметил, что их лимузин не один и, наверное, за все время путешествия был не один. Ну да, автомобиль, который проехал мимо, уже попадался ему на глаза, а этот, подъехавший, куда сел адвокат, тоже останавливался на смотровой площадке, но в стороне от них.
Лимузин, проехав по обычной асфальтовой полосе, подвез его к дому и сразу из раскрывшихся створ дверей вышел некто, похожий на мажордома, расплылся во все лицо и, поклонившись, жестом пригласил его внутрь.
У дверей на карауле застыли два гвардейца в странно знакомых красных мундирах и высоких медвежьих шапках.
- Подарок английской королевы, - пояснил мажордом.
Внутри Грей сразу обратил внимание на контрастные изменения. Через вестибюль напротив входных дверей располагались другие, пышные, из красного дерева и с золотой отделкой, а сам вестибюль был скроен из благородно-серого с зелеными искрами мрамора.
Встречавший сразу дал разъяснения:
- Зал официальных приемов, Ваше превосходительство.
"Превосходительство" адресовалось ему.
- А можно взглянуть?
Голова человека склонилась в поклоне, и шикарные двери сами начали медленно открываться, хотя он не заметил в руках слуги никакого манипулятора. Ах да, тот прижал палец к пуговице.
Внутри… Норман как-то был в Белом доме на приеме, устроенном для ученых, сделалось стыдно за нищету, которую он тогда видел.
- Ее величество Первая леди ожидает Ваше превосходительство на третьем этаже.
Слуга указал на вестибюльные лифты.
Лифт почти сразу доехал, но он успел взглянуть на панель - кнопки 1, 2, 3 шли вверх и точно такие же вниз - 1, 2, 3… 9. Этим нижний ряд не кончался, потому что были еще две кнопки.
- Норман! Очень рада тебе, дорогой!
Первая леди была в коротком цветастом платье и на босу ногу.
Обстановка будуарного стиля - цветы, дорогая мягкая мебель.
- Выпей чего-нибудь.
- С удовольствием.
Грей увидел тележку с разнообразным и очень дорогим набором.
- Чего ты хочешь? Вот виски, который делают в вашем Кентукки. Только для нас, Саудовского короля и русского Святейшего Патриарха. Здесь армянский коньяк пятидесятилетней выдержки, из-за него там и идет главная борьба на президентских выборах, а этот ром - единственное, что сохраняет до сих пор потенцию Фиделя Кастро, не пей больше двух глотков, а то не обрадуешься.
- Спасибо, пожалуй, я начну с виски.
- Ладно, и я с тобой.
- А где Брук?
- Сейчас увидишь, - она показала на большой телевизионный экран.
На нем медленно вращалась уже знакомая композиция: имперский, олицетворяющий землю шар, с четырьмя, глядящими на четыре стороны света, нахальными попугаями.
И голос диктора объявил, что сейчас начинается пресс-конференция Президента Грандайленда с иностранными журналистами.
- Пошел им навстречу, - пояснила она, - раз уж столько понавалило.
Заставка исчезла, и появился усаживающийся Брук. Справа от него располагался государственный секретарь, которого Норман уже видел в тюрьме, а слева, судя по всему, ведущая - темная, экзотической красоты девица с превосходным бюстом, и, видимо, не уступающим "прочим", но это прочее было скрыто полукруглой панелью трибуны.
- Итак, мы начинаем, - ослепив улыбкой, произнесла ведущая.
На экране возник зал, с камерами, микрофонами и теми белыми журналистами, что занимали два передних ряда в суде.
Первой, разумеется, слово получила "Вашингтон пост", вежливо поинтересовавшаяся, когда произойдет визит в США Президента Грандайленда.
- Через два месяца, - ответил тот, - но точнее пока сказать не могу, у вас вечно тянут с окончательной датой финального матча профессиональной лиги.
Пожилой хорошо одетый, в отличие от остальных, человек тянул руку так, что она стала отрывать его зад от кресла.
Ведущая узнала его и представила:
- Итальянская пресса, сеньор Джульетте Скьюза.
- Я работал во многих странах, - начал тот с лицом нерадостного выражения, - и некоторые процедуры судебных разбирательств вызывали у меня опасения за местную демократию. Вам не кажется, господин Президент, что разбирательство дела об убийстве трех человек не может решаться экспресс-методом? Такого, как сегодня, я не видел даже в России.
Брук недоуменно взглянул на итальянца, потом на ведущую, потом снова на итальянца.
- Вроде мы оба говорим на английском, да? Но я что-то не понял. Не хочу быть нелюбезным, сеньор, но будто звук раздавался через непрожеванные пальмовые листья. Повторите, лучше, все снова по-итальянски.
Первая леди весело рассмеялась:
- Брук, а, макакин сын!
Итальянец остолбенел, но Президент смотрел на него с таким ласково-приглашающим выражением, что не оставалось другого.
В процессе чужестранной речи внимательно слушавший Президент два раза кивнул, а дослушав, поблагодарил:
- Спасибо, вот теперь понял.
И начал ответ по существу:
- Россия не раз спасала мир от голода, холода и эпидемий. Она все брала на себя. Поэтому мне не очень приятны, сеньор, ваши эскапады в адрес этого дружественного нам государства, любезно предложившего место в ракете для нашего космонавта за сто миллионов долларов. Тем более странно, сеньор, было услышать от поборника демократических принципов призывы вмешаться в независимый судебный процесс. Но совсем странно, - Брук взглянул на журналиста с выражением: "не ожидал", - выглядит ваша досада на то, что дела у нас идут быстрым ходом. Да, действительно, Грандайленд развивается очень быстро. Валовый национальный продукт вырос за прошедший год в полтора раза, жизненный уровень - почти вдвое, не считая выплат по социальным статьям расходов, пенсии увеличились…
Первая леди встала из кресла:
- Это надолго, я схожу переоденусь. На праздник очень скоро съедутся гости.
- Сегодня праздник?
- Ты забыл? День святого Нормана Грея!
Брук коснулся образования и здравоохранения, рассказал об успешно решаемых задачах водо- и электроснабжения.
Норман прогулялся к тележке и плеснул себе еще, действительно, превосходного виски.
Профессионализм или гнусность поведения Брука состояла в том, что он все время придерживал взглядом итальянского журналиста, и тот вынужден был вежливо подставлять уши под сыпавшуюся лапшу. Собственно говоря, из него делали дурака у него же на глазах.
Но и тот "не был промах".
Скорбь на добром лице пожилого мэтра мировой журналистики выражалась не за себя. Можно было легко поверить, что после долгих разочаровывающих скитаний в поисках истинной демократии последние надежды этого человека связались с Грандайлендом и его Президентом, что итальянец рассчитывал, наконец, найти отдохновение демократической тоске в этих местах. И, на тебе! Кто б мог подумать?! Сеньор Скьюза, не скрывая, переживал.
Ехидный Брук, в ответ, выразил надежду, что журналистская знаменитость отойдет, наконец, от пессимистических взглядов на мир, отразив, в очередной своей книге, выдающиеся достижения Грандайленда.