Карасик все же успел погасить мощность. Тут уже рядом оказался Вольфрам. Он подхватил импульсник за треногу и удержал от падения.
- Сила отдачи портала может превышать допустимые границы прибора! - чтобы подбодрить, протараторил он Карасику, по лицу которого лились слезы. - Параграф шестой, пункт два-пять!
- Все-то ты знаешь, зубрила! - выкрикнул тот. - А попробуй, удержи!
- Только не вздумай себя казнить!
Вольфрам развернул прибор. Прежде чем снова бить по цели, следовало осмотреться.
Теперь он видел, что смерч ушел в сторону довольно прилично и начал смещаться к тому месту, где обосновался белобрысый парень.
- Не зацепить бы, - произнес Вольфрам.
- Чего ты там бормочешь, давай уже, бей! - услышал он Анисимова.
"Там человек"! - хотел сказать Вольфрам, однако притаившийся в кустах незнакомец сам бросился наутек, осознавая, очевидно, какую опасность таят в себе ярко-лимонные лучи. Причем, вчистил так быстро, словно профессиональный спринтер.
- Ну, теперь держись! - уже не смотря в его сторону, сказал Вольфрам, сосредоточившись на том, куда нужно бить. Он сдвинул регулятор от себя и нажал кнопку пуска.
Теперь он на своей шкуре прочувствовал, что оно значит: "держать!". Едва только луч попал на объект, как будто табун диких жеребцов обосновался в импульснике, брыкавшихся и толкающих друг друга. Вольфрам сам пыхтел и рыл ногами землю, преследуя только одно желание: не упасть.
- Это потому, что мы все равно слишком близко! - простонал рядом Карасик. Он навалился на Вольфрама, и теперь они держали импульсник вдвоем.
- Так ведь колесо! По-другому было не поставить! - крикнул он в ответ.
- Разговорчики! - в эфире заткнул их Серж.
И они заткнулись. И держали. Молча. Стиснув зубы. Тридцать секунд, которые показались часом. Вольфрам даже зажмурился. Он открыл глаза, когда сила отдачи начала угасать.
Портал плевался последними ворохами искр и таял прямо на глазах. Он съеживался, скукоживался, пока не погас - резко и с характерным звуком в локаторе, подтверждающим его уничтожение.
- Готов голубчик! - послышался ликующий голос Сержа.
Вольфрам отпустил импульсник. Высвободился из объятий Карасика. В руках и ногах его было так легко, почти невесомо. Карасик что-то прокричал ему радостное, но Вольфрам, не слушая, рыскал взглядом. Он вспомнил о парне. Естественно, его простыл и след!
Но женщина с ребенком и мальчишки все еще оставались на своих местах. Вольфрам покинул Карасика, так и норовившего с ним обняться, и направился к женщине. Проходя мимо мальчишек, он услышал:
- Дядь, а дядь, а вы это для какого кина снимали?
- А это фантастический фильм, да? - спросил второй.
Он ничего не сказал им. Все его внимание было приковано к женщине, которая, кажется, собралась уходить, и тянула сопротивляющуюся дочь за руку.
- Ну, пойдем же, Алиса, ну! - услышал он ее голос.
- Не пойду. Не пойду! - ответила девочка и, повернувшись к Вольфраму, показала на него рукой. - Пусть он посмотрит вначале!
Вольфрам с удивлением подошел к ним. Девочка теперь показывала на рисунки, которыми испещрена была вся поверхность листа, прикрепленного к ее мольберту.
Вытаращив глаза, Вольфрам изучал картинки, выведенные еще не совсем умелой детской рукой, но совершенно понятные. Он увидел колесо обозрения, на нем - кабинки, в которых сидят люди, а над головой каждого человека - множество точек. Среди прочих - крупное изображение незнакомца, портрет кривоватый, но все же узнаваемый. Вокруг его головы тоже множество точек. Такими же точками от незнакомца уходил пунктир - он вел к изображению "чертового колеса", как будто соединяя в цепь очередь из человеческих фигурок, катающихся на колесе и стоявших под с ним. В соседствующих изображениях Вольфрам узнал фигуры агентов Консультации, среди которых был и он сам. Увидел треноги лучевых пушек, били лучами, как из прожектора. Рядом с колесом - завихренный смерч, в центре которого девочка изобразила глаз. Вольфрам поежился - глаз был как настоящий, как будто кто-то выглядывал из портала.
Она не могла этого видеть. Впрочем, дети иногда замечают много больше взрослых. Но изобразить все это в рисунках ей явно кто-то подсказал - тот самый парень, не стоит и сомневаться!
Вольфрам вдруг увидел, что и на втором мольберте лист изрисован такими же рисунками. Там были другие картинки. Множество их, фигурки каких-то людей, животных, здания, развалины - и ничего похожего на соседствующий пейзаж.
- Ты его знаешь? - спросил Вольфрам девочку, показывая на портрет незнакомца. Удивление уже сошло.
- Нет, не знаю.
- А вы? - спросил он женщину.
- Я его впервые видела! - взволнованно ответила та и с беспомощностью в голосе спросила: - Когда она успела все это нарисовать?! Может, это не она? Или это я рехнулась?!
- Мамочка, не выдумывай. Разве тебе не нравится? Смотри, как я здорово все нарисовала!
Вольфрам посмотрел на девочку. Та довольно улыбалась.
- Это он попросил тебя нарисовать все это? - он присел рядом с ней и дружески приобнял ее. Та не протестовала.
- Да! - шепнула она ему на ухо. - Он думал, а я рисовала.
- Просто думал? - спросил Вольфрам.
- Ага.
- Но он хоть что-нибудь сказал тебе?
Девочка задумалась, наморщив носик.
- Он только два слова сказал. Ихневмон. Нивграх.
- А что это значит?
- Не что, а кто. Мне кажется, что это он, - и она ткнула пальчиком в одно из изображений.
Это было существо с руками и ногами, но с собачьей головой. Впрочем, посмотрев более пристально, Вольфрам засомневался, что собачьей. С таким же успехом - крысиной.
"Крыса… Собака…" - вспомнилось вдруг, но в точную связь не сложилось.
На всякий случай он спросил:
- И это все, что он говорил?
- Все! - с уверенностью кивнула девочка. - Он только думал. И боялся, что не успеет. Что я не успею нарисовать. Эти ему мешали.
И она показала на точки.
Они ушли, мать и дочь, оставив обескураженного Вольфрама снова и снова разглядывать рисунки. Когда он опомнился и подумал о том, что надо было еще раз, да подробнее, расспросить девочку, и никуда их не отпускать, было уже поздно. Девочки и ее матери и след простыл. Женщина даже бросила два явно недешевых мольберта.
- Ну и что ты тут потерял? - услышал Вольфрам. В этот раз голос шефа прозвучал не по системе связи, а совсем рядом.
- Напротив, нашел. Что-то очень важное для нас! - повернулся он к Анисимову. - Похоже на послание.
Глава 15
("Совершенно секретно. Особая папка")
Второе Главное Управление КГБ СССР.Отдел особых расследований.
Исходящие от 02.06.1981 г. 02:35. Срочная шифрограмма.
"Уважаемый Д.Ф. В настоящий момент нам сообщают, что Олега Ляшко еще 26.05.81 видели в Афганистане, на территории, где проводилась спецоперация. С ним был еще один военнопленный, капитан Нершин Г.А. Есть свидетельства, что оба в момент налета авиации якобы находились в катакомбах боевиков, но после операции среди живых и раненых не обнаружены. В настоящий момент коллеги из особого отдела 40-й армии ведут их поиск. Должны ли мы сообщить им о том, где сейчас находится Ляшко? Есть еще одна странность: пропавшими считаются так же два человека с другой стороны: главарь группировки боевиков Абдулхамид и некто Грановский Е.В., гражданин Великобритании. По приметам совпадают с тремя неизвестными, которых нам не удалось задержать". Н.К.
Входящие от 02.06.1981 г. 04:35. Срочная шифрограмма.
"Действовать, как решит эксперт". Д.Ф.
5 июня 1981 г. Сибирск.
Олег Ляшко шел по людной набережной. Он шел медленно, уставившись в щербатый асфальт, не глядя дальше, чем за два шага перед собой. Люди огибали его, боясь столкнуться.
Олег внезапно остановился и кто-то, шедший сзади, ударился в его спину.
- Вот дьявол! - услышал он стариковский голос. - Ты чего парень? Пьяный что ли? Это среди бела дня-то, а? Как не стыдно!..
Олег отошел с дорожки.
А действительно - чего я?
Внезапная паника, из-за которой он бежал из парка, давно прошла. Но это ведь и не он запаниковал. Это Легион. Это сидевшие в нем существа так испугались тех желтых лучей, которыми плевались странные штуковины, похожие на фотокамеры. Страх Легиона передался Олегу. Потому он и драпанул. Теперь же голоса молчали, как будто все еще пребывали в ужасе.
Олег в первый раз за последние минуты смело поднял голову и осмотрелся. Какой-то старик осуждающе уставился на него, прицокивая языком.
- Привет, папаша! - Олег махнул ему рукой.
Казалось, он может думать значительно свободнее. Он даже посмел улыбнуться.
Так что же конкретно случилось в парке? Это Олег помнил сумбурно, однако, сейчас пока Легион безмолвствовал (он подозревал, что это лишь временно), нужно было успеть сложить цельную картину.
Итак, существа, вероятно, издали почувствовали ту странную штуковину, которая похожа была на вихрь. Именно о ней они и говорили, когда сказали, что хотят подпитаться. Но ведь и он сам пошел туда, испытывая какое-то необъяснимое чувство, это была не интуиция даже, а предвидение. Словно он точно знал, что там, почти в самом центре парка с аттракционами случится что-то важное. И он просто обязан пойти туда.
Засевшие в нем существа, видно, слишком жаждали тех самых наслаждений, не думая больше ни о чем. В какой-то момент они ослабили хватку, и потому он сумел через девочку передать послание тем людям.
Олег вспомнил, как его обожгло, когда он в первый момент увидел пятерку, и особенно того типа с желваками, шедшего позади всех.
В то мгновение его словно озарило.
Они и я… мы как-то связаны! - подумал он тогда.
Это не было копанием в чужой памяти - Ляшко не сумел бы заглянуть в память того незнакомца, он даже и не пытался (собственно, позже это не удалось даже Легиону, который наткнулся на мощную защиту, спрятанную в сознании Вольфрама).
Олег тогда подумал: этот человек однажды погубит меня. Но в нем - мое спасение!
Как это сочеталось, не мог понять. Это был чистый голос предчувствия. Взрыв наития! Удар! Шок!
От первой мысли он тогда открестился, целиком зацепившись за вторую. Спасение - это именно то, что ему было нужно в ту минуту, когда понял: эта встреча - знак! Знак, что нужно успеть, каким-то образом нужно успеть оставить сообщение этим людям! Пока Легион, частично оставив его, испытывает кайф от пребывания в других человеческих телесах, плескаясь в их не смеющем вырваться наружу ужасе, вызванном невидимым смерчем.
Да кто же они все-таки были - эти пятеро? Их странные приборы только с виду напоминали фотокамеры. Ученые? Нет, не похоже. Один из них, скуластый - больше похож на шпиона. Спокойный, почти неприметный. И остальные - уверенные в себе мужики, которые стараются вести себя так же незаметно, словно их тринадцать на дюжину.
А, может, они из КГБ?
Олег вспомнил красномордого и невольно поморщился.
Нет, не оттуда, - уверенно подумал он, хотя и сам не знал, почему так уверен. Просто чувствовал…
Ляшко снова представил их себе, хорошо запомнив каждого из пятерых, особым образом выделяя того скуластого.
Может, нужно было задержаться? Не в рисунках оставить послание, а рассказать о себе?
Но по-другому он, вероятно, и не мог.
Олег задумался и попытался вспомнить, что именно он сумел передать через девочку. Однако эти воспоминания оказались затиснуты куда-то далеко, хотя все происходило совсем недавно.
Но как же? Я ведь точно помню, как я читал ей свои мысли, и она меня отлично понимала. И рисовала, что я хотел…
Попытайся вспомнить! Это очень важно!
Сквозь мозаику образов, начал прорисовываться образ крысоподобного существа.
Внезапная резкая боль, от которой Олег на какое-то время отвык, заставила его согнуться. Легион поспешил напомнить о себе.
"И не думай! Их больше нет! Лучше подумай о том, что тебе пора приступить к делу вместе с остальными! Мы должны осуществить цель!"
Ага, сейчас, ждите!
Он рассмеялся, одновременно растирая слезы. Поднялся и пошел дальше, зная и чувствуя, что идет совсем не туда, куда нужно Легиону.
- Ишь, как забеспокоились! Иди туда! Иди сюда! А вот хер вам! - прорывалось сквозь его плачущий голос.
И снова острая внезапная боль. Он пошатнулся, но упрямо двинулся в сторону, противоположную той, куда влек его Легион.
"Если ты думаешь, что сумеешь отказаться, то ошибаешься!.. - голоса шипели и хрустели, как будто кто-то переминал в мешке куски льда. Одновременно захрустело во всем теле.
Они все-таки заставили его повернуть. Впереди был мост, ведущий его к противоположному берегу. Где-то там, вероятно, поджидала его троица "меченых".
"Если думаешь, что тот человек поможет тебе, ты ошибаешься!.. Ты не сможешь жить без нас…"
А вы без меня?
Голоса на миг трусливо замолкли, когда Олег вдруг вскочил на перила моста, по которому шел, и заглянул в медленно текущую реку, завораживающую переливами неба, в которых вода закручивалась над глубиной омутов. Какая-то девушка, на которую он даже не обратил внимания, в этот момент проходила мимо и испуганно вскрикнула. Преодолев секундное замешательство, она подскочила к Олегу и с силой вцепилась в его одежду. Потянула на себя, подхватила, когда он начал падать. Вместе они повалились на тротуар, едва не ударившись затылками о дорожный барьер.
- Дурак! Ты что делаешь! - закричала она, вылезая из-под него и поправляя сбившийся сарафан.
- Я хотел убить себя, - спокойно ответил он.
Она наклонилась над ним и вдруг отвесила пощечину.
Но тут же испуганно погладила его лицо и свалявшиеся волосы. Заговорила, оправдываясь:
- Извини. Это тебе за дурные мысли! Себя убить. Грех-то какой!
Ляшко смотрел на нее с удивлением, словно не понимая, в чем причина такой ее реакции: он ведь только ответил на вопрос.
Теперь он с интересом рассматривал девушку. Что-то в ней есть, какое-то яркое сложение черт, из тысяч и миллионов женщин способное превратить ее в одну единственную.
"Она тебе нравится? - обратилось к нему сонмище голосов. - Хочешь, она пойдет за тобой?"
- Нет! - Олег попятился от девушки и вскочил на ноги.
Куда он шел? Вперед или назад?
Олег заметался, но, уже не спрашивая себя, а почувствовав, что ему нужно туда, где боль и злобный вой недовольных голосов, быстро кинулся прочь.
- Стой! Да подожди же ты, я не хотела! - крикнула девушка ему вслед.
Ее угасающий голос обжигал, требовал от Олега передумать, вернуться назад. А, может, того требовали голоса Легиона, желая подчинить себе еще одного человека не из "меченых", как тех людей в парке отдыха. А после этого заставить Олега силой передумать. Ведь ему странным образом запала на сердце эта девушка, а, значит, через это можно на него повлиять…
"Тебе она понравилась? Так вернись…"
Мне никто не нравится. Я никого не люблю. У меня нет родных, нет близких, нет друзей. Я ни с кем не хочу быть рядом… - бормотал он про себя.
Легион постепенно тоже устал бороться с ним. Сознание Олега снова прояснилось. Он решил еще раз вспомнить все то, что произошло в парке.
Та штуковина, похожая на смерч - она буквально заворожила Легион. Им было так интересно! Настолько, что Легион даже ослабил контроль над ним, и Олег сумел передать тем людям свое послание. Если они, конечно, его поймут.
Должны понять - ведь они не простые люди, Олег почувствовал это сразу. Их тоже привел на то место странный смерч, от которого становилось жутко и здорово одновременно: как заглянуть в бездну. Он бы и сейчас туда заглянул, если бы мог.
Затем он вспомнил, как забеспокоился Легион, когда появились те пятеро. Когда они начали расставлять аппаратуру, Легион, вероятно, посчитал, что дело пахнет жареным и срочно призвал "меченого" к себе. Они даже пытались взять скуластого, видно, за тем, чтобы по одиночке избавиться от нежелательного присутствия, и начать с него. А не вышло. Тот оказался силен. И как же они тогда засуетились! Как они сразу забеспокоились - голоса. Как они резко, одним махом покинули тела людей, в которых решили вселиться на минуточку, желая, видимо, прикоснуться к энергии того загадочного вихря, пристроившегося у подножия "чертова колеса" и подпитаться человеческим страхом.
А сачканули сами! Да и потом заставили его, Олега Ляшко, который никогда не праздновал труса, бежать как вспугнутого зайца, когда он пытался все же понять, что это за странный вихрь и хотел задержаться хотя бы ненадолго.
Олегу вдруг стало смешно, когда он вспомнил все это.
Он бежал и хохотал, а люди за окнами проезжавших мимо машин могли посчитать, что в дурдоме состоялся день открытых дверей.
Дойдя до конца моста, он повернулся посмотреть, не стоит ли там еще девушка, которая не дала ему броситься в воду. Нет, не стоит.
Он почувствовал, что выдохся. Легион, видимо, тоже устал и затаился до следующего раза.
Олег сбежал по лестнице вниз и медленно побрел по каким-то улицам. А потом без сил упал в траву, густо росшую в кустах между дорогой и тротуаром. Ему хотелось спать. Хотя бы пять минут. В этом виделось избавление от реальности и от тех мук, которыми сопровождались голоса Легиона.
Но спать было нельзя. Вдруг остальные трое "меченых" сами найдут его, пока он будет валяться. И Легион обретет над ним полную власть.
- Тогда я не буду спать! - с уверенностью сказал он.
Но голоса считали иначе.
Они нашептывали ему что-то, отчего голова отяжелела и начало клонить в сон.
- Нивграх! - зачем-то произнес Олег и сам не ожидал, что станет легче.
Он тут же вспомнил крысоподобное существо из своего видения о прошлом. Он повторил еще раз:
- Нивграх!
И догадался, что у этого имени, наверное, было какое-то особое значение, потаенный смысл, которого он не знал. Это имя, принадлежавшее существам, которых когда-то, тысячи лет назад видел его далекий предок, должно было помочь ему бороться с Легионом. Казалось, от него что-то напрягается внутри. Появляется какая-то пружина, не дающая Легиону окончательно взять его в тиски. Он подозревал, чувствовал - Легиону не нравятся эти существа. Что-то они не поделили между собой в далеком прошлом. Вот зачем был тот сон - это послание. И он, как сумел, передал его по эстафете тем людям!
Теперь что-то более менее конкретное вроде бы сложилось.
Так вот кого вы так боитесь!
"Их больше нет!" - прорычали голоса и собрали всю силу, чтобы отомстить.
Это была опасная игра. Они стращали его внезапной болью, он их - ударами слова, ставшим для него чем-то вроде заклинания. Хотя повторять бесконечно "Нивграх, Нивграх…" Олег не мог, опасаясь, что армия поселившихся в нем созданий привыкнет и перестанет бояться.