- Мы должны выбраться отсюда прежде, чем я смогу взорвать заряды.
Энакин злился и одновременно чувствовал себя вопиюще неблагодарным. Она спасла ему жизнь. Сколько раз он так же точно рассчитывал взмах меча, чтобы тот, едва не задев союзника, обрушился прямо на врага?
Неужели он и в самом деле нуждался в помощи желторотого падавана, который высадился на эту планету всего несколько часов назад?
Она нагнулась вниз, в яму, и протянула руку.
- Давай, Скайгай, - сказала она. - Рекс на нас рассчитывает.
* * *
АРТИЛЛЕРИЙСКАЯ БАТАРЕЯ ВЕЛИКОЙ АРМИИ - КРИСТАЛЛ-СИТИ
Рекс еще не отдал артиллеристам приказа открыть огонь из главного орудия, но дольше тянуть было нельзя.
Раненых было столько, что медики сбивались с ног. Солдаты притащили откуда-то витую изгородь, чтобы преградить путь дроидам, те места, на которые изгороди не хватило, завалили кусками обшивки СБД и всем, что было под рукой. С помощью взрывчатки перед баррикадой сделали ров, достаточно широкий и глубокий, чтобы задержать наступление железяк хотя бы на некоторое время, и, наполнив его жидким топливом, подожгли.
И это было все, что они могли сделать. Рекс вглядывался сквозь зыбкое жаркое марево: приближавшуюся лавину дроидов и танков остановить было просто нереально.
- Я не знаю, что еще можно сделать, - сказал сержант Корик. Он показал на одно из орудий за ними. - Кроме как подпустить их поближе и ударить.
Рекс рассчитал расстояние огневого удара, который нанесет максимальные повреждения бронированной колонне и дроидам.
Если они выпустят отсюда несколько зарядов, направив их на уровень грудной клетки, это будет эффективнее, чем при взрыве, который сметет всех, кто будет на ногах, а осколки от дроидов убьют все живое в радиусе взрывной волны.
- Так сделаем же это, сержант, - сказал он. - Потому что на капитуляцию я не пойду.
Он посмотрел вверх, на оранжевое свечение купола над головой, и перезарядил оружие. Было слишком поздно. Где, станг побери, Кеноби? Рекс не потерял еще надежды, но уже был близок к этому, потому что никогда не рассчитывал на чудеса, которые бывают только по головиду. Только на свою верную ионную винтовку DC-15 да на товарищей.
В конце концов, солдату только это и остается.
- Сэр, сэр! Комлинк! На частоте сепаратистов! - Один из бойцов обеспокоенно постучал по собственному шлему, чтобы показать Рексу, что нужно переключиться на другую частоту. - Кеноби!
Рекс замер, на мгновение забыв о плазменных стрелах, прожигавших воздух над его головой. Он вклинился в переговоры сепаратистов и стал вслушиваться.
- Капитуляция… Кеноби хочет обсудить условия..
Нет, только не генерал.
- …за стаканчиком с Тошнотворным…
Ну конечно, нет. Кеноби не сдался бы, по крайней мере, не предупредив об этом Рекса, но, если его взяли в плен… нет, Кеноби играет какую-то шутку с Тошнотворным, чтобы выиграть время.
Он не убит, это ясно. А это значит, что он все еще обнадеживающе опасен для врагов.
- Вы думаете, это правда, сэр, или просто трюк сепаратистов, чтобы деморализовать нас?
Рекс жестом показал на хаос и разрушение, царившие вокруг.
- Нет, деморализует вот эта вся дрянь. - Он повернулся к своей горстке бойцов. - И как, это сработало?
- Нет, сэр!
- Тогда давайте, жестянки, покажите, на что вы способны, - пробормотал Рекс и перезарядил винтовку для последнего сопротивления, прежде чем прибегнуть к заградительному огню орудия. Но на самом деле умирать еще совершенно не хотелось. - И своих керкоидных друзей тоже приводите.
Он поднял винтовку. В любом случае больше не имело значения, куда он должен целиться, но он высмотрел себе командира керкоидного танка, голова которого торчала из верхней орудийной башни. Он поймал лицо керкоида в сетку оптического прицела. Палец Рекса медленно лег на спусковой механизм, он на мгновение задержал дыхание, и…
Он отчетливо услышал, как на другом конце города прогремел взрыв. Это был отдаленный раскат, громче, чем разрыв снаряда, а затем небо изменило цвет.
Из оранжевого оно снова стало дымно-синим.
- Защита рухнула! - заорал Корик. - Они потеряли свою броню!
Спасибо, спасибо, спасибо…
Рекс все равно нажал на спусковой крючок, с облегченным вздохом выпустив пулю, как раз в тот момент, когда командир танка выглянул наружу в ужасе от того, что защиты больше нет. Теперь он был уже не командир.
- Артиллерия! Огонь, огонь, огонь!
Потрепанные остатки 501-го легиона уступали в численности противнику до нелепости, как никогда раньше, но у них были пушки, и теперь исход сражения принял другой оборот. Огонь разметал ряды дроидов и снес люки с танков. Языки пламени вырывались из каждого сварочного шва, каждой трещины или щели поверженных гигантов. Теперь Рекс дал волю чувствам, и, в полной мере ощутив горечь потерь - гибель его соратников, все унесенные жизни, он ринулся сквозь пламя, поднимавшееся из защитной траншеи, разряжая одну обойму за другой в ряды наступающих сепаратистов.
Какое-то время он не мог понять, почему армия противника, которая даже теперь все еще превосходила число его людей в соотношении ста к одному, просто не смяла их позицию - с броней или без брони, но затем помехи и потрескивание комлинка в его шлеме стали ответом на этот вопрос. Прибывали корабли Республики, он слышал, как адмирал Юларен пытается вызвать на связь Кеноби. Корабли СНДК/п приближались. Теперь он слышал их, и сепаратисты тоже. Отчетливый звук летящего "латти" означал жизнь.
В комлинк его шлема ворвался голос пилота:
Пятьсот первый, пригнитесь, пока мы будем делать зачистку…
Тошнотворный отдал приказ о капитуляции, - сказал боец, прослушивавший канал связи сепаратистов. - Блокада прорвана, сэр. Генерал Йода здесь.
- А я-то думал, что это благодаря нашей мощной артиллерии и мужественному поведению. - Рекс махнул своим людям, чтобы они убрались с пути "латти". Два штурмовика пронеслись над головой, и отрывистая очередь послала спирали дыма и пламени в танки дроидов. - Эй, у нас там по меньшей мере еще двое живых остались. Следите за своими хадами.
Несмотря на предостережение пилота, Рекс и Корик пробирались через завалы, отслеживая сигналы жизни, автоматически посылаемые датчиками, вмонтированными в скафандр каждого бойца. Это заняло некоторое время. Один сигнал погас, пока они разгребали камни.
Если бы только вы появились часом-двумя раньше, адмирал!
Рекс отогнал эту горестную мысль, едва она появилась. Это была горькая правда победы, если только это была победа.
ГЛАВА 7
Да, я действительно сел за стол с Тошнотворным и обсуждал условия капитуляции за чашкой таринового чая. Он повел себя в высшей степени безобразно, когда понял, что речь идет именно о его капитуляции. Неужели человек может быть настолько дурно воспитан? Он даже не предложил мне сладкого песочного печенья.
"Генерал Кеноби, объясняющий свою "капитуляцию""
АНГАРНАЯ ПАЛУБА - ДЖЕДАЙСКИЙ КРЕЙСЕР
Асока стояла перед несколькими солдатами-клонами, и когда она говорила, выразительно размахивая руками, ее головохвосты покачивались в такт. Слушатели сидели на ящиках с боеприпасами, сложив шлемы у ног, глядя на нее с присущим им вниманием.
Пересекая палубу, Энакин уловил только слова "стена" и "дроиды". Солдаты разразились хохотом.
- Не может быть, мэм, - сказал один из них. - Так значит, командир прекрасно провел день.
Энакин вздохнул:
- Рекс, неужели я теперь никогда не смогу от этого избавиться?
- Дайте ей насладиться моментом, сэр. - Капитан шагал рядом с ним. - Это все лишь способ снять напряжение после того, как вы пережили безумный страх и выжили, чтобы иметь возможность об этом рассказать. Ребята это понимают. Вы должны признать, что она действительно держалась молодцом.
Асока, казалось, не заметила, когда он подошел к ней сзади. Солдаты-клоны, однако, увидев его, встали по стойке "смирно". Она запнулась на полуслове и обернулась.
- Необходимое качество джедая - скромность, - тихо сказал Энакин.
Она смешалась:
- Я только…
Один из солдат заступился за нее:
- Простите, сэр, но это мы стали задавать вопросы. Падаван Тано докладывала о выполнении задания, а не хвасталась.
Повисла многозначительная пауза, и Энакин заметил, как Асока бросила взгляд на своих невольных слушателей - удивленно-благодарный. Рекс хлопнул перчаткой о перчатку, складывая их вместе, и этот звук заставил ее вздрогнуть.
- Подъем, ребята! - рявкнул он на солдат. - Нет у вас времени, чтобы греть задницей ящики. Или вы кого-то из них высидеть пытаетесь? Возвращайтесь к работе.
Они разошлись. Лицо было сохранено; Рексу хорошо удавались такие вещи. Энакин воспользовался передышкой и отвел Асоку в сторону, в то время как капитан тактично встал в пяти шагах от них - и здесь, и в то же время поодаль.
- Я только хотела поднять их боевой дух, - объяснила Асока. - Им нужно знать, что мы подвергались такому же риску, что и они. И что мы сядем рядом с ними и поговорим, и узнаем их имена, вместо того чтобы щелкать пальцами и называть их "клон". Никому не нравится, когда с ним обращаются как с чем-то, не имеющим значения.
При всей ее заносчивости были моменты, когда она вела себя очень по-взрослому, как будто все могла понять.
- Что ж… кажется, ты им понравилась. Это неплохо.
- Они потеряли многих своих товарищей. Разве ты не чувствуешь их боль?
- Они солдаты, - сказал Энакин. - Это их работа.
- И твоя тоже, но тебе все время больно. Энакин не смотрел на Рекса, и Рекс не смотрел на него. Только вот капитан сделал несколько медленных шагов - отошел еще немного дальше, с таким видом, будто поглощен прослушиванием чего-то через комлинк своего шлема. Он, очевидно, очень не хотел околачиваться там, где назревал личный разговор.
- Ты права, падаван, - сказал Энакин. Согласившись с ней, он убивал двух зайцев: она была права, и он не желал это обсуждать. - Мы все справляемся с потерями по-своему. Спасибо, что заботишься о благополучии солдат.
Асока сначала смотрела ему прямо в лицо, но затем ее взгляд снова устремился на что-то за его спиной. Она видела не просто хорошо. Ее боковое зрение также было феноменальным. Энакин обернулся, и его глазам предстали медленно идущие к ним Кеноби и Магистр Йода, погруженные в беседу. Он решил пойти им навстречу.
- Магистр Оби-Ван, - поздоровался он, поклонившись. - Магистр Йода.
Йода неодобрительно воззрился на него и произнес в своей характерной стилистике:
- Слышал я, нелегко пришлось тебе с новым твоим падаваном.
- Я объяснил ситуацию Магистру Йоде, - сказал Кеноби.
- Если нести ответственность за падавана не готов ты, тогда к Учителю Оби-Вану должна она перейти…
Энакин искренне не любил, когда с ним играют в такие психологические игры, даже Магистр Йода - особенно он.
"Помните меня, Учитель? Избранника? Того, кого вы не пожелали тренировать?"
- Никаких проблем у меня нет, - сказал он спокойно. - В любом случае, разве возможно сделать такие далеко идущие выводы о будущем ребенка за такой короткий срок? Это было бы слишком поспешно. И даже несправедливо. Наш долг - воспитывать талант и поддерживать его.
Если Йода и уловил колкость в ответе Энакина, он не подал виду.
- Зрелыми сужденья становятся твои. Быть может, тебя она будет учить так же, как ты ее будешь учить.
Энакин удержался от дерзкого ответа, потому что не желал попасться на удочку. Вместо этого он поклонился:
- Я сделаю все, что смогу, Учитель.
- С тобой тогда отправится в систему Тет она.
Энакин почувствовал, что путается в силках, расставленных специально для него. Знал ли ты, что так будет, Оби-Ван? Нет, он не покажет им, что не согласен.
- Разве война распространилась так далеко? Я не знал, что и там есть части армии сепаратистов.
- Армии нет. Но Джаббы хатта похищен был сын.
Смысл сказанного дошел до него только через пару секунд. Он не смог скрыть своего отвращения.
- Вы хотите, чтобы я спас хатта?
Это проверка. Проверка, не иначе. Как это его ни раздражало, Энакин принял решение пройти ее до конца.
Немедленно встрял Кеноби:
- Нам нужно, чтобы Джабба снова вступил в войну, Энакин. Если мы не сможем использовать пути, которые находятся под контролем хаттов, мы не сможем биться на Внешнем Крае. Вот и все. Я собираюсь вести переговоры с Джаббой, пока ты будешь искать заложника.
- Заложника?
- Его маленького сына - Ротту.
Энакин спрашивал себя, что сыграло здесь большую роль - то что они с Кеноби оба говорили по-хаттски и имели опыт в выполнении тайных миссий или это был своего рода психологический тренинг. Йода знал о прошлом Энакина, знал, что он и его мать были в рабстве у хатта. Джабба также загребал себе долю прибыли от торговли рабами, так что в какой-то степени он лично был виноват в несчастном детстве Энакина, и даже, в конце концов, в гибели его матери. Все это было еще слишком свежо в памяти.
Больше всего Скайуокеру хотелось немедленно сказать Джаббе в лицо, что дела его совсем плохи и что убивают всегда именно тех, кого ты больше всего любишь.
Но переманить Джаббу на другую сторону - это совсем другое. Энакин проглотит свою ненависть и сделает то, что должен сделать, потому что он обязан быть выше всего этого.
Асока, казалось, поняла, что заминка возникла не из-за нее. Она отступила назад и встала рядом с Рексом.
- Я соберу войска, - сказала она. - Мы будем готовы по первому знаку, Учитель.
- Мне лучше отправиться немедленно, - сказал Кеноби. - Я не должен заставлять Джаббу ждать.
Энакин почтительно поклонился и зашагал прочь, призвав всю свою выдержку, чтобы сохранить спокойствие. Он не хотел, чтобы магистры поняли, что это задание задело его за живое. Он проскользнул в машинный отсек, чтобы хоть ненадолго остаться в одиночестве и послать весточку Падме о том, что с ним все в порядке и что он скучает по ней, не упоминая ни о том, что был на волоске от смерти, ни о падающих стенах, ни о сумасшедших падаванах. И снова взял себя в руки.
"Я не ребенок. Я не должен испытывать такие чувства. Джедаи так не чувствуют. Может, Йода и прав; меня уже поздно было учить. Я не могу быть таким, как они, - таким отрешенным и бесстрастным".
"Он - Избранник" - так сказали они. От него ждут, что он установит равновесие Силы. Энакин считал, что Избранник может рассчитывать на дополнительную поддержку, хотя бы чуть-чуть, помощь или, по крайней мере, какое-то понимание со стороны Совета Джедаев, но вместо этого он переходил, как нежелательное бремя, из рук в руки, в конце концов доставшись Квай-Гон Джинну, а затем Кеноби, потому что больше никто не хотел его брать.
Его статус Избранного был даже менее чем ничто, он ощущался скорее как клеймо. А они еще удивлялись, почему с ним временами было так непросто. Может, они и не хотели никакого такого равновесия. Может, просто никому не по душе джедай, который настолько отличается от них. Он чувствовал себя обузой.
"Я делаю все, о чем вы меня просите. Я так стараюсь. Когда же этого будет достаточно? Когда же вы скажете: "Хорошо, Энакин Скайуокер, вот теперь ты молодец""?
Люк распахнулся.
- Что стряслось, Скайгай? - Асока устремила на него взгляд, в котором читалось: "От меня не скроешься". - Целую вечность тебя искала. Мы готовы отчалить.
- Ты когда-нибудь слышала о том, что надо стучаться? - "Не поступай так с ней. Ты сам знаешь, каково это - чувствовать, когда тебя не замечают взрослые, быть для них помехой". - Я просто размышлял, вот и все.
- Обеспокоен тем, что будешь помогать Джаббе? Не волнуйся, все тоже об этом думают.
Энакин не ответил. Он пытался не думать об этом, но эта мысль, как долгоносик дерево, подтачивала его решимость. Джедаи даже не попытались спасти его мать или выкупить ее из рабства. Вместо этого они забрали его, дали ему эту новую жизнь, но ее бросили там, на Татуине. В то время он просто смирился с этим, но сейчас… сейчас он знал, какой силой обладают джедаи, и все, что он хотел знать, - неужели она не стоила их времени и забот, ну хотя бы для того, чтобы сделать счастливым его.
Даже Квай-Гон Джинн не оглянулся назад на нее, мать Энакина - Шми Скайуокер. Проходили месяцы и годы, но эта мысль не оставляла его?..
Он не хотел, чтобы обида затмила теплые воспоминания о его прежнем учителе, но иногда просто не мог остановиться.
У Совета Джедаев есть деньги. Настоящие сокровища. Действительно ли за пределами их возможностей было выкупить его мать из рабства?
Некоторые вещи нужно было усваивать с колыбели. А он уже был полон привязанностей и чувств, слишком привык быть слабым, обычным человеком, чтобы перенять равнодушное спокойствие - отстраненность, сдержанное сострадание на расстоянии вытянутой руки, - необходимое для джедая.
Он сделал все, что мог.
"Почему моя мать не заслуживала спасения?"
Джабба разжирел на несчастье таких обреченных, как мать Энакина. Он, вероятно, получал проценты с каждой сделки, которая удерживала Шми Скайуокер в рабстве.
"А я еще должен спасать его сына. Потому что нам нужна его благосклонность. Его космические трассы".