- Они были вооружены, милорд, - настаивал Мартинес. - Зачем инспекции приходить с оружием? Они штурмовали все корабли на станции. Группами аж по сорок на каждое судно. Наксиды. Только наксиды. И все вооруженные.
Тарафа бросил беглый взгляд в сторону на кого-то стоящего рядом.
Мартинес осторожно уточнил:
- Скажите, милорд, это наксиды рассказали вам о происшедшем? И сейчас вы тоже среди наксидов?
Тарафа задумался и снова посуровел.
- Конечно же, наксиды, - решительно ответил он наконец. - Они же служащие командующей флотом Фанагии. - В его голосе появились обвиняющие нотки. - Вы заставили комфлотом вникать в это дело, Мартинес! Вы хоть соображаете, что это значит?
Раздался восторженный рев бушующей неподалеку толпы, и на лице Тарафы появилось нетерпение.
- Мне нужно вернуться к игре. А вы разворачивайте "Корону" назад и возвращайтесь на станцию - возвращайтесь, и все утрясется.
У Мартинеса упало сердце. Он понял: вот та грань, за которой уже нельзя медлить.
- Вы говорите свободно? - осведомился он. - Никто не принуждает вас говорить мне это?
- Конечно, - фыркнул Тарафа. - Возвращайте "Корону" на кольцо, и мы все устроим как надо.
- Да, милорд, - ответил Мартинес, почти физически чувствуя горечь при мысли о том, что ему придется сказать в следующий момент. Время, напомнил он сам себе. Время решает все. Ему так нужно время.
- Только скажите пароль, - подтолкнул он Тарафу, - и я разверну судно и начну торможение.
Тарафа, уже почти развернувшийся от камеры в сторону футбольного поля, резко обернулся обратно.
- Сказать что? - спросил он.
Мартинес старался сохранить простодушное выражение на лице.
- Пароль, - ответил он. - Пароль, о котором мы договорились с вами прошлой ночью.
Тарафа с недоумением поглядел на него:
- О чем вы говорите, Мартинес?
- Вы же не забыли? - настаивал Мартинес. Ему приходилось делать доверчивое и открытое лицо, в то время как на сердце скребли кошки. - Помните, мы разговаривали вчера за обедом? Когда я поделился с вами своими опасениями насчет шевеления наксидов, и вы велели мне никого не пускать на борт "Короны" без вашего пароля.
- Я не знаю никакого пароля! - заявил Тарафа. - Что вы такое несете?
Он был не шутя сбит с толку. Мартинес чувствовал отчаянный стыд и сердечную боль. Тарафа даже не понимал, как жестоко предает его Мартинес.
- Я говорю о пароле, который докажет мне, что вы свободны и не говорите под чьим-то принуждением, - сказал Мартинес. - Вам придется сказать мне пароль, милорд, чтобы я развернул "Корону".
- Но я же не давал вам никакого… - лицо Тарафы на экране дернулось. - Никакого пароля. Я… - Он опять поглядел на кого-то стоящего рядом с ним, - Я требую, чтобы вы развернули "Корону" и возвратили ее на кольцевую станцию!
- Требуете без пароля? - спросил Мартинес, позволив своему лицу продемонстрировать всю горечь, переполняющую его душу, - Я все понял, лорд каплей. Конец связи.
Он мог бы прогнать разговор по этому кругу еще несколько раз, но у него просто не хватило на это духу.
Он купил себе время и сделал это за счет капитана. Наксидам понадобится время на то, чтобы выбить из Тарафы пароль, не в последнюю очередь потому, что этого пароля просто не существует.
Мартинес представил себе, как Тарафу лупцуют шокерами, заковывают, избивают. Он видел Тара-Фу, который, обливаясь кровью, продолжает утверждать, что никакого пароля не было.
Время. Главным сейчас было то, что Мартинес выиграл еще немного времени.
Он опять связался с Алиханом.
- Нашел что-нибудь?
- В офисе каплея был сейф, милорд. Но там ничего нет, только документы.
- А сам офис осмотрел?
- Именно этим сейчас и занят, милорд.
- Послать тебе помощников?
- А кому вы можете доверить эту работу, господин?
Этот вопрос застал Мартинеса врасплох. Действительно, кому он может доверять? Ключи капитана и лейтенантов - самая опасная вещь на корабле. За использование ключей, тебе не принадлежащих, полагалась смертная казнь - со сдиранием кожи и четвертованием. Есть ли среди членов экипажа такие, кто сознает необходимость пойти на это и подчинится его приказу?
Мартинес задумался над возникшей проблемой - и неожиданно рассмеялся. Уточнив в судовом расписании, где расположены нужные рабочие места, он вызвал Жоу и Надьяна. На помятых лицах, появившихся на экране, читалось неприкрытое изумление.
- Явитесь в офис капитана к Алихану и поступаете в его распоряжение, - приказал им он.
Эти головорезы оторвутся на славу, разнося капитанский офис по кусочкам.
- Милорд! - неожиданно пискнула старший оператор Трэйси. - "Свирепый" отчалил!
"Свирепый", крейсер, вдвое больший, чем "Корона".
- Куда он направляется? - спросил Мартинес.
- Он еще не запустил двигателей, милорд. Просто отделился от кольцевой станции.
- Дайте мне знать, когда он ляжет на какой-нибудь курс.
- Есть, милорд.
Наксиды решили пустить "Свирепого" в дело, и Мартинес чувствовал, что это связано с "Короной".
Подумав, он вызвал Сааведру, секретаря капитана:
- Сааведра, вы понимаете, в какой ситуации мы оказались?
Сааведра внимательно поглядел на него, поджав губы, обрамленные густыми усами.
- Я понимаю, какой она представляется вам, лорд лейтенант.
Мартинес решил, что ему не нравятся прапорщики, вникающие в такие тонкие оттенки речи вышестоящих офицеров.
- Вы хоть понимаете, что "Корона" в опасности? - осведомился он. - Что по нам могут открыть огонь.
Сааведра коротко кивнул:
- Понимаю, милорд.
- Для того чтобы привести в действие защитное вооружение, мне нужен ключ капитана. Вы не знаете, где он его прячет?
Взгляд Сааведры сделался угрожающим, он выставил вперед челюсть.
- Я этого не знаю, милорд.
- Вы в этом уверены? Возможно, речь идет о жизни всех находящихся на судне.
- Я не знаю, где этот ключ, милорд.
- И вы никогда не видели, чтобы он вынимал его, скажем, из ящика стола или из сейфа?..
- Единственным местом, где мне приходилось видеть этот ключ, являлась цепочка на шее у капитана.
Мартинес понял, что прапорщики, употребляющие такую формальную манеру речи, ему не нравятся тоже. Он прикинул, не стоит ли добраться до Сааведры, где он там сидит, и продырявить ему колено, может, память у того и прояснится. К сожалению, это была только фантазия: покидать сейчас рубку было слишком рискованно.
Действовать кнутом было нельзя, нужно было подобрать подходящий пряник.
- Вы должны подумать, - настаивал Мартинес. - Поразмышляйте, где капитан хранит важные вещи.
Куда он прячет самое важное, что у него есть. Подумайте, не можете ли вы сказать мне это.
Сааведра на дисплее бросил надменный взгляд на Мартинеса.
- Я пороюсь в своей памяти, милорд.
- Сделайте одолжение. Конец связи.
В течение следующих четырнадцати минут "Свирепый" отдрейфовывал от кольцевой станции, не производя никаких маневров. Алихан, даже с помощью двух помощников, пока ничего не нашел, и Мартинес предложил ему простукать стены на предмет тайников и взломать капитанский погребец. Будь в офисе ковры, он посоветовал бы изрезать их в клочки.
В это время на связь опять вышел штаб кольца.
- Это Дегбал, милорд, - доложил Вондерхейдте.
- Скажи ему, чтобы он подождал.
Выждав полторы минуты (больше оттягивать разговор он не отважился), Мартинес ответил:
- Говорит Мартинес, милорд.
Черные с зеленью глаза Дегбала мерцали в свете ламп штабного офиса.
- Ваш капитан вспомнил, о каком пароле он условливался с вами, - заявил он. - Это "Офсайд".
Мартинес постарался изобразить всем своим существом радостное облегчение, как будто названный пароль и был тем самым, что он хотел услышать сильнее всего на свете, а не первым словом, которое выплыло на поверхность сознания Тарафы, когда он был уже не в силах переносить боль.
- Благодарю вас, милорд, - выдохнул Мартинес. - А можно ли мне услышать этот пароль от лорда каплея Тарафы?
- До лорда Тарафы сейчас не добраться, - ответил Дегбал. - Ваша команда одержала победу со счетом четыре - один. На поле все просто неистовствуют, празднуя победу. Не думаю, что мы смогли бы найти в этой толпе капитана Тарафу, даже если бы захотели.
Мартинес надел на лицо самую неподдельную заискивающую улыбку, на которую был сейчас способен.
- Если можно, я все-таки хотел бы услышать пароль от капитана.
- Нельзя! - не задумываясь, грубо отрезал Дегбал. - Вы зашли уже слишком далеко. Сейчас же возвращайте "Корону" на причал.
- Но я очень хотел бы услышать капитана.
- Немедленно возвращайтесь! - резкое шипение, вырывающееся изо рта капитана Дегбала, было эквивалентно рыку млекопитающих. - На сегодня уже достаточно игр! - Дегбал пригнулся к камере: - Если вы откажетесь повиноваться, я отдам приказ открыть по вашему кораблю огонь.
- Откроете огонь за то, что я хочу поговорить с моим капитаном? - изумился Мартинес. Он недоверчиво распахнул глаза. - Позвольте мне только перекинуться с ним парой слов, и все будет в порядке.
- Вам придется подчиниться моему приказу, иначе пеняйте на себя. - Сверкая глазами, Дегбал отстранился от камеры.
Мартинес ничего не ответил, просто откинулся на амортизатор и стал безучастно глядеть в камеру. Он не мог придумать больше ничего, чтобы оттянуть развязку. Какое-то время они с Дегбалом ели ДРУГ друга глазами… Мартинес считал время: прошло восемь секунд. Затем Дегбал презрительно взмахнул рукой.
На экране замерцал оранжевый знак конца связи, и Мартинес велел экрану погаснуть.
Ну вот мы и пропали, решил он.
Но пока ничего особого не происходило. Еще девять минут "Корона" спокойно рассекала пространство.
- "Свирепый" маневрирует, милорд! - сообщила Трэйси.
- "Свирепый" включил ходовой двигатель! - эхом ей отозвалась Клер.
Мартинес попытался утихомирить внезапно бешено забившееся сердце.
- На каком курсе?
- Ноль-ноль-один к ноль-ноль-одному в абсолютном исчислении. Курс на север, милорд. Ускорение при двух g. - На разбитом на 313 делений компасе шаа не было нулевой отметки, вместо нее стояла единица, нечетное число, остающееся при делении простого числа на себя. Единица, конечно, означала единственно истинный путь праксиса.
"Свирепый" и не думал гнаться за ними, он просто уходил на север - так быстрее всего можно выйти из тени кольца и открыть огонь.
- Вызываю Сааведру, - сказал Мартинес. На экране появилось надменное лицо прапорщика.
- Скоро по нам откроет огонь крейсер, вдвое превосходящий нас по мощности, - сказал ему Мартинес. - Если у вас появились какие-то идеи по поводу того, где капитан мог бы хранить свой ключ, самое время поделиться ими со мной.
- У меня нет никаких идей, лорд лейтенант, - ответил Сааведра. - Я никогда не хотел знать, где капитан хранит свой ключ, и поэтому и не обращал внимания на это.
- Ракетный залп! - сообщила Клер, - Три, пять, шесть… восемь ракетных следов, милорд!
- В нашу сторону выпущено восемь ракет, - пояснил Сааведре Мартинес. - Если у вас есть мысли по поводу ключа, лучше не держите их при себе.
Сааведра холодно поглядел на Мартинеса.
- Вы можете сдаться, милорд, и возвратиться на базу, - ответил он. - Я уверен, что комфлотом прикажет остановить ракеты, если вы подчинитесь ее приказаниям.
Непрошибаемая дубина, разозлился Мартинес. Ему бы не колено, а башку прострелить.
- Осталось четырнадцать минут до взрыва, милорд, - сообщила Трэйси.
- У вас осталось меньше четырнадцати минут на то, чтобы сообразить, где мы еще не искали, - бросил Сааведре Мартинес. - Потом можете умереть вместе со всеми. - Он отключил связь и обернулся к Келли: - Оружейники, приготовьте один из катеров к спуску в качестве ложной цели.
- Слушаюсь, милорд. - Она растерянно помолчала, потом спросила:
- Милорд, но… что конкретно я должна делать?
- Мы запустим катер тем же курсом, каким идем сами, только с меньшей скоростью. Будем надеяться, что ракеты взорвут его вместо нас.
Не имея на руках капитанского ключа, Мартинес мог запустить только эти два корабельных катера. К сожалению, вооружения на них не было, поэтому использовать их можно только в качестве пассивной мишени, а шансы, что одна из ракет ошибочно примет катер за фрегат, исчезающе малы.
Келли задумчиво заморгала.
- Наверное, я сумею это сделать, милорд.
- Отлично. Когда все приготовите, скажите мне, я проверю вашу работу.
Она заметно приободрилась.
- Слушаюсь, милорд.
Мартинес вызвал Алихана:
- Вы обыскали каюту Козловского по второму разу?
- Да, господин.
- Есть еще какие-нибудь идеи?
- Никаких, господин.
- Тогда прямо сейчас укладывайтесь на офицерские койки. Я попытаюсь выжать из корабля немного скорости. - Обращаясь к Мабумбе, он добавил: - Перегрузочное предупреждение.
Раздался отчаянный вой сирены, предупреждающей о начале ускорения.
- Слушаюсь, милорд.
Он довел ускорение "Короны" до шести g, отчаянно пытаясь найти путь к спасению. Тело было придавлено к амортизатору перегрузкой, но в мозгу лихорадочно толкались идеи - развернуться назад, соорудить фальшивую мишень для ракет, направить катер с пилотом-самоубийцей на борту прямо на кольцевую станцию, - но все это было бессмысленно. Единственное, чего он добился, - уменьшения скорости сближения ракет с фрегатом, что давало команде несколько лишних минут жизни.
- Двенадцать минут, милорд. - Минут жизни оставалось крайне мало.
Мартинес понимал, что быстро перескакивая с одной мысли на другую, едва ли добьешься толку. Надо было заставить себя думать медленно, шаг за шагом двигаясь вперед.
Гарсия сказала ему, что Козловский никогда не носит своего ключа на игры. Только о нем было достоверно известно, что на нем сейчас нет ключа, и поэтому Мартинес должен сейчас размышлять о Козловском.
Чтобы надежно спрятать ключ, самым разумным для Козловского было запереть его в сейф в своей каюте, но, видимо, Козловский был не настолько разумен. Он не спрятал его и в других удобных местах. Куда же он мог его подевать? Куда вообще ходят офицеры? Кают-компания. Кают-компания. Там офицеры кушают и отдыхают. Там есть закрывающийся буфет, в котором офицеры хранят выпивку и деликатесы.
Но кают-компания слишком ненадежное место, низшие чины приходят туда, чтобы навести порядок, а к буфету кают-компании подходят ключи кока и стюардов. Очень маловероятно, что ключи спрятаны там.
Может быть, Козловский отдает ключи кому-нибудь, кому он доверяет. Но все, кому он мог бы доверить ключ, сейчас участвуют в игре.
- Осталось десять минут, милорд.
Отлично, продолжал размышлять Мартинес, но если офицеры не носят свой ключ, они должны сдавать его капитану. Если предположить, что Козловский действует как положено, то давайте подумаем, куда кладет ключи Тарафа?
В его сейфах ключей нет. И в письменном столе тоже. Нет их в его личном буфете. Нету их ни под матрасом, ни в тайнике, спрятанном за обшивкой красного дерева в его каюте.
Он их… вешает на шею. С упавшим сердцем Мартинес представил себе, как Тарафа вешает ключ на шею, рядом со своим, и прячет его под футболку, на своей волосатой груди…
Нет. Эту мысль надо было оставить. Ключ должен быть где-нибудь здесь.
- Девять минут, милорд. - Корпус "Короны" дрожал от перегрузки.
Примет ли Фанагия их капитуляцию? Навряд ли. Скорее всего она не откажется получить фрегат обратно. Но - и этот вопрос казался ему жизненно важным - примет ли она его капитуляцию?
Едва ли. Когда Фанагия назначит на судно нового капитана, его кровь послужит прекрасным украшением для стен штаба. Возможно, самым простым выходом для всех было бы, если бы он взял в руки пистолет и сам вышиб бы себе мозги.
Нет. Отставить. Где может быть ключ?
Он представил себе каюту Козловского, она точно такая же, как у него… маленькая, с подвесной койкой, Умывальником, гардеробом с кучей форменной одежды на разные случаи жизни. Сундуки с барахлом, которое офицер таскает с собой с одного места службы на другое. Полки, маленький столик с компьютером.
В каюте трудно было что-нибудь спрятать. Она для этого слишком маленькая.
Надо полагать, что каюта капитана чуть побольше - сам он ни разу не бывал там, - но едва ли она была обставлена принципиально иначе.
И еще оставался офис капитана. Стол с компьютером. Сейф. Полки, заставленные призовыми футбольными кубками.
Кубки. Эти блестящие украшения, привинченные к полкам, чтобы не упали, для Тарафы важнее всего на свете, включая, может быть, экипаж его судна. Ими он любуется каждый день, как святынями.
Мартинес так углубился в размышления о кубках, что не расслышал, что ему говорят.
- Прошу прощения, - рассеянно отозвался он. - Что ты сказала?
- Я говорю, что настроила катер, как вы сказали, - повторила Келли.
- Отлично. Подожди немного.
Он вызвал Алихана.
- Ты не заглянул в кубки? - быстро спросил он.
- Куда, господин?
- Ты не заглянул в кубки? Призовые футбольные кубки - они же чаши, верно?
Тяжело переводя дыхание (шесть g - это не шутки), Алихан с досадой ответил:
- Нет, господин. Не догадался.
- Двигатели! - крикнул Мартинес. - Уменьшить ускорение до одного g!
- Есть уменьшить ускорение до одного g, милорд, - ответил Мабумба.
Корабль вздохнул, сбрасывая непомерную тяжесть. Оказалось, что просто вдыхать воздух, не прикладывая к этому усилий, - уже большое наслаждение. Мартинес отдышался и нетерпеливо потянулся к переговорнику:
- Нашел что-нибудь, Алихан?
- Я сейчас снимаю крышку с кубка, господин. Так… посмотрим, что там внутри…
В наступившей тишине, нарушаемой только яростным стуком сердца, Мартинес отчетливо слышал, как скребутся по металлу кубка пальцы Алихана. Потом Алихан громко задышал (Мартинес замер, вслушиваясь в каждый звук)…
- Осталось шесть минут, милорд, - доложила Трэйси мертвенным голосом, и сразу же:
- Они оба здесь, лорд Гарет, - торжествующе воскликнул Алихан.
Несколько секунд Мартинес не мог стряхнуть с себя оцепенение отчаяния, а затем электрическим током по телу пробежало сознание победы, и он едва удержался от радостного крика.
- Активируй стол капитана, - приказал он. - Вставь его ключ. Приготовься повернуть его по моей команде. Оружейники! Келли! Держи!
Кадет Келли не отрываясь смотрела на Мартинеса, вытаскивающего из кармана ключ Гарсии. Ее лицо светилось, как будто она видела Мартинеса, спускающегося в сиянии с небес на радужном облаке. Мартинес вложил ключ в ее тоненькую руку:
- Вставь и будь готова повернуть по моей команде.
- Слушаюсь, милорд!