Балиан опустил взгляд и тупо уставился на подошедшего Юана. Углубившись в раздумья, он совсем не заметил, что давно уже стоит один среди затененной части зала.
- Король просит, чтобы я с тобой сразился, - пояснил Юан. - Артур рассказывал ему, как мы сражались. Ты какой-то странный, - заметил мальчик. - Ты устал?
- Я?! Ха! - Балиан отступил и поднял наизготовку меч. - Нападай, мелкий, для тебя и четверти моей силы слишком много.
Юан, побагровев, бросился на него. Балиан легко отбивал его удары, хотя с тех пор, как у Юана появились новые умения, ему приходилось прикладывать куда больше сил, чем раньше.
Роланд с интересом наблюдал за их сражением. Зрелище, безусловно, было впечатляющее, и, хотя Артур рассказал ему о том, что, предположительно, Юана окончательно сделала пригодным к серьезному бою сила пергамента, он не мог не оценить способностей обоих братьев. Король заметил еще в двух предыдущих боях, что Балиан ни разу не задел своих оппонентов. Это могло быть простым совпадением, но теперь, когда он сражался против своего младшего брата, было видно, что всему виной не случайность, а умение. Кроме того, безупречный расчет совсем не уменьшал силы удара - Юан несколько раз чуть не выронил меч. Но он тоже показал себя с хорошей стороны, хотя, в конце концов, все-таки был вынужден признать свое поражение.
- Не дрейфь! - ободрил Балиан. - Гораздо лучше, чем раньше.
Юан просиял и, убрав меч в ножны, вернулся на место. Надо сказать, похвала Балиана для него была много важнее, чем чья-нибудь еще - хотя бы и королевская.
- Очень хорошо, юный воин, - и впрямь одобрил его Роланд, и мальчик еще довольнее заулыбался.
Балиан снова стоял среди зала один. Ожидая, кого еще выведут против него, он вернулся к своим размышлениям и пытался отыскать взглядом своего бывшего противника. Но все воины стояли в тени, и разглядеть их как следует не представлялось возможным. Балиан перебирал в памяти последние события. Похитители Юана? Нет. Человека с таким ростом уж он бы запомнил. Люди в лесу? Нет… Те, что напали в дождь?
- Ваше Величество, нет! - отвлек его чей-то взволнованно-панический голос.
Балиан обернулся. К нему уверенной поступью направлялся король Роланд с обнаженным мечом в руке, а за ним торопливо бежал, размахивая руками, парнишка, что все это время молча сидел рядом с епископом Мэлори.
- Назад, Ричард! - властно окликнул его епископ. Юноша, словно споткнувшись, замер.
- Доспехи… - только и вымолвил он хриплым голосом.
- Ни к чему, - Роланд поднял меч.
- Но король должен беречь свою жизнь! - не сдавался юный Ричард - он был едва ли старше Балиана. - Ради своих людей!
- Господь защитит меня, - сказал Роланд.
- А, не переживай! - фыркнул Балиан, тоже приготавливаясь к бою. - Верну твоего короля в целости и сохранности.
Ричард посмотрел на него с ненавистью. Но Роланд жестом велел ему отойти, и ему пришлось вернуться к столу, где он тут же получил выговор от епископа.
- Я бы сразу высоко тебя оценил, - сказал Роланд, обращаясь к Балиану, - не будь ты таким самоуверенным и нахальным.
- Какой есть, - отвечал Балиан.
Роланд навел на него длинное, тонкое лезвие своего меча, словно собирался метнуть оружие и потому прицеливался. Балиану это совсем не понравилось, и он первым взмахнул мечом. Король, казалось, находился в некоторой прострации, но стоило мелькнуть вражескому лезвию, как он с потрясающей быстротой отбил его и тут же перешел в наступление. Но Балиан и не думал отступать - с такой скоростью это было бы просто губительно.
Флориан, Кедвалор, Мэлори, Ричард, Артур и воины у стены смотрели на них, раскрыв рты от изумления. Мечами взмахивали с такой быстротой, что почти невозможно было уследить за ними. Постоянно раздавался металлический лязг; то Балиан, то Роланд разворачивались или пригибались, чтобы в последнюю долю секунды увернуться от атаки, и несколько раз наблюдатели оказывались почти на грани сердечного приступа - казалось, вот-вот раздастся чей-нибудь крик, и пол зальет кровь.
- Потрясающе! - изумленно выдохнул Юан. - Прямо как ты, Кристиан!
Кристиан и Балиан после поры беспечного детства крайне редко устраивали поединки между собой - Кристиан вообще не очень любил участвовать в бое на мечах без крайней на то необходимости. Но когда с несколько месяцев назад эндерглидцы все же стали свидетелями их противостояния, это было действительно впечатляющее зрелище. Братья, конечно, не были настроены против друг друга - сразиться их попросили Гволкхмэй и Тристан из чистого интереса (и, как подозревали потом участники этого события, этот интерес был связан с масштабным пари, ибо перед боем в толпе то и дело слышалось "ставлю пять золотых!", "а я еще вчера поставил" и так далее). Но битва все равно вышла зрелищной. Кристиан, всегда отказывающийся от показательных боев, был как никогда молниеносен, и в этом Балиан ему немного уступал. Зато ловкость позволяла ему вовремя уворачиваться, а неожиданные, но тщательно продуманные действия все-таки обеспечили ему победу.
- Нехорошо сравнивать раненого брата с королем, - укорил Кристиан.
- А то, глядишь, меня попросят повторить.
Лица Артура, Флориана и Кедвалора, в нетерпении ожидающих ответа Кристиана, разочарованно вытянулись - они явно уже изготовились устроить поединок между старшими братьями.
Тем временем битва Балиана и короля Роланда продолжалась - пыл обоих соперников никак не желал угасать. Прежде невозмутимый Роланд заметно ожил, и в какой-то момент оказался очень близок к победе - его меч пронесся буквально в миллиметре от головы Балиана, лишив того прядки золотистых волос. Сердца зрителей замерли. Балиан, не на шутку разозлившись, бросился вперед с такой стремительностью, что Роланд, сам того не замечая, начал отступать. И тогда Балиан применил свой коронный прием, которым часто пользовался на показательных боях - практически на лету ударил противника с разворота. Он сам чуть не упал, только чудом устояв на ногах, зато меч Роланда, наконец, оказался выбит.
Оба соперника тяжело дышали и всеми силами старались не показывать своей усталости. Артур, Кристиан, Юан, Флориан и Кедвалор разразились аплодисментами, епископ Мэлори улыбался, и только юный Ричард сидел мрачнее тучи.
- Что ж, очень хорошо, - сказал Роланд Балиану.
- Взаимно, - тот в ответ выразительно потрепал прядь своих волос.
Роланд еще некоторое время всматривался в его лицо, затем хлопнул в ладоши и приказал воинам уйти. Те образцовым строем вышли из зала, а Роланд пригласил Балиана вернуться к столу.
- С твоего согласия, Кристиан, - сказал король, - мы не будем проверять твою силу. Видя твоих братьев, я не сомневаюсь в тебе, а лишний раз тревожить твою рану ни к чему.
- Вы очень добры, Ваше Величество, - склонил голову Кристиан.
Слуги снова принесли еды, и все начали есть, бурно обсуждая поединки. Добрая часть славы, конечно, досталась Юану, но Балиан ни на что не обращал внимания. Он так долго задумчиво смотрел в полупустую тарелку, что это просто не могло остаться незамеченным, и сам Роланд обратился к нему:
- Что-то не так, мой юный друг? Конечно, никто не посмел сказать этого вслух, - все соседи короля по столу, кроме епископа, смущенно заерзали, - но ты одолел в честном бою самого короля Асбелии. Неужто ты стесняешься праздновать победу? Ни за что не поверю в это после того, что ты мне наговорил.
- М-м… Да, - неопределенно ответил Балиан. - А ты знаешь всех, кто был здесь? Ну, воинов этих твоих…
- Хватит обращаться на "ты" к Его Величеству! - пихнул его в бок Юан.
- Хорошо, - рассеянно проговорил Балиан. - Так ты знаешь?..
- Нет, - равнодушно ответил Роланд. Фамильярство Балиана его больше не злило - если раньше он списывал это на ребячество, то теперь, после боя, такой характер столь одаренного юноши забавлял его. - Но если тебя кто-то заинтересовал, господа Флориан и Кедвалор поделятся информацией.
- В чем дело, Балиан? - спросил Кристиан.
- Тот низкий, - Балиан показал ладонью рост своего бывшего соперника. - Его еще как скоростного позвали. Вам он не знаком? - спросил он Артура, Кристиана и Юана.
Те постарались припомнить. Но через некоторое время отрицательно покачали головами. А Кедвалор услужливо сообщил:
- Его имя Гардрин Бринн Дорденкель.
- Дурацкое имя, - скривился Балиан. - Ладно, проехали, - и он отдал все свое внимание еде.
Вскоре Артур, Кедвалор, Флориан, епископ и его подопечный попрощались и ушли, и остаток вечера братья рассказывали королю Роланду об Этериоле. Как обучают воинов, стражей и преследователей, как правит при помощи Тристана Гволкхмэй, какие бывают столкновения с воинами Градерона. Король очень заинтересовался "высшим миром" и задавал много вопросов - в основном о том, как устроен Эндерглид, как действует власть и так далее. Особенно же его заинтересовала политика в отношении воинов и преследователей.
- Но если нападения на Градерон не одобряются, а других городов больше нет, какого рода задания выполняют ваши воины и преследователи за пределами Эндерглида? - спрашивал он.
- Свет и тьма - это две крайности, глупо спорить, - рассказывал Кристиан. - Не все могут с этим мириться. И у Градерона, и у Эндерглида много отступников, и чаще всего это не совсем благородные люди… Часто возникают вооруженные столкновения, затеваются нападения на Градерон или Эндерглид. Тем более что смертной казни в Этериоле нет, и всех преступников отправляют за пределы городов. Вот уж кто настоящая проблема. В пустоши царят животные законы.
- А еще там, где не светло и не темно, много проклятий, - добавил Юан. - И там часто что-то случается. Странные места. И отступники туда иногда попадают. Жуть! Балиан один раз чуть не попал.
- Но ты ведь страж? - посмотрел на Балиана Роланд.
- Ну да, - кивнул Балиан. - Только когда Врата в вашем мире, нам делать особо нечего. Ну, нас и гоняют, как воинов, - скривился он. - И мне один раз досталось оттаскивать за шкирку этих отступников от запретной территории. Еле удалось.
Беседа продолжалась до глубокой ночи. Но, к счастью, когда Юан уже клевал носом, пришли слуги и напомнили королю о неком крайне важном деле. Роланд поблагодарил братьев за поединки и беседу, заверил, что отныне они причисляются к его войску, и отпустил их с миром.
Балиан, Кристиан и Юан вернулись в свои комнаты и первым делом уложили Юана спать. После этого Кристиан, внимательно посмотрев на Балиана, спросил:
- Что не так с тем человеком?
- Я не знаю, - признался Балиан. - Как будто я с ним уже сражался. Ну, тот удар… Нас учили. Помнишь? Старый прием преследователей.
- Честно говоря, я не обратил внимания, - покачал головой Кристиан.
- Да я тоже сначала не понял! - нетерпеливо продолжил Балиан. - И не подумал бы… Только рука как-то сама запомнила, - он удивленно посмотрел на свою ладонь. - И среагировала. Но я в упор не помню, когда последний раз так делал.
- Но если это прием преследователей, значит, дело было в Этериоле? - логично рассудил Кристиан. - То есть ты полагаешь, что этот человек из Этериола?
- Ничего я не полагаю, - надулся Балиан. - Просто в голове что-то вертится, а все никак не вспоминается…
- Может, это один из тех, что напали на нас в дождь? - предположил Кристиан. - Но это очень серьезное обвинение. Чтобы прямо рядом с королем Роланда… Думаю, пока лучше не заикаться об этом.
- Да уж, - мрачно хмыкнул Балиан. - Особенно учитывая то, что в дождь я уж точно не делал таких приемов.
Глава четырнадцатая Неожиданные встречи
Тристану было плохо. У него жутко, до тошноты раскалывалась голова, руки предательски дрожали, да так, что он с трудом мог заставить себя держать перо. Кроме того, его не оставляло отвратительное ощущение ауры Врат - да-да, именно отвратительное. Врата, как и почти для всех жителей Этериола, были для него неизменной опорой, уверенностью в том, что все в мире идет своим чередом, и идет правильно. Но сейчас его терзало тяжелое чувство и, если верить ему, все действительно шло своей чередой, но совсем не так, как надо.
Прямо перед ним на полу лежала маленькая Лейан. Тристан просто не нашел в себе сил положить ребенка на кровать. Но, похоже, теперь все было в порядке - девочка спокойно, размеренно дышала, и уже не была такой бледной.
Тристан стиснул зубы, приказывая себе ровно держать перо и написать хотя бы одно слово. Скоро придет Гволкхмэй, и он совсем не был уверен, что хочет рассказывать ему о случившемся. Если удастся сделать вид, что все в порядке, и если Лейан действительно в норме, правитель не станет задавать вопросов.
Девочка зашевелилась. Потом вдруг резко села, протерла глаза и удивленно посмотрела на Тристана, сидящего на кровати.
- Рука болит? - спросил он слабым голосом.
Лейан согнула и разогнула ушибленную ручку и заверила:
- Нет! А тебе что, плохо?
- Нет. Все в порядке, - Тристан облегченно вздохнул, встал на ноги, но был вынужден тут же сесть обратно - ноющая голова сильно закружилась.
Лейан, удивленно взирая на него огромными голубыми глазами, сделала шаг к нему и хотела что-то сказать, но в этот момент дверь с грохотом распахнулась. Это был, конечно, Гволкхмэй. Тристан знал, что не должен рассиживаться при правителе, да еще в комнате его внучки, но новая попытка встать тоже потерпела сокрушительную неудачу. Вдобавок к этому, пергамент соскользнул с его колен на пол, и Лейан, подобрав его, громко "прочла":
- Треугольник! Тристан хотел написать букву "д", но не получилось. Бедный Тристан.
- Хватит читать правительственные документы! - рявкнул Гволкхмэй, недовольный таким принижением своего первого помощника. Он вырвал у внучки пергамент и в полном шоке выпалил: - Надо же, и впрямь треугольник.
- Бедный Тристан, - кивнула Лейан.
Тристан впервые за последние двадцать лет почувствовал, что готов провалиться сквозь землю.
- Так, Лейан! - взял дело в свои руки Гволкхмэй. - Марш на обед!
- А Тристана кто будет лечить? - надулась девочка.
- Ну, уж точно не ты, - проворчал Гволкхмэй, и, не слушая возражений, вытолкнул любимую внучку в коридор. - В чем дело, Тристан? - справившись с этой задачей, воззрился он горящим взглядом на своего советника.
Тристан, пожалуй, с удовольствием бы рассказал все правителю, но как объяснить произошедшее, если он и сам толком ничего не понял?
- Я… Я не знаю, - все-таки выговорил он. - Лейан только что… Она…
- Что? Что она?! - не умел терпеть Гволкхмэй. - Да говори же!
Внезапно Тристана, несмотря на жуткую головную боль, осенило. Ну конечно! Если пергамент был использован… Только они и могли это сделать, ведь раньше ничего подобного не происходило… И вот откуда это странное ощущение. Но почему именно он?
Тристан с минуту смотрел в одну точку. Ответ нашелся и на этот вопрос.
- Да что же с тобой такое! - рвал и метал Гволкхмэй. - Медика! Черт возьми, да ты же у нас медик! Неужели не можешь сказать, что с тобой такое? Другого медика!
- Подождите, повелитель, - слабо проговорил Тристан, и Гволкхмэй, уже вознамерившийся вышибить дверь, чтобы весь коридор услышал о просьбе позвать врачевателя, обернулся. - Кажется, я знаю, в чем дело…
- В чем же? - уставился на него Гволкхмэй.
- Вы же помните… Что я… - Тристан никогда не произносил этого, и губы еле-еле выговорили такую чужую для них фразу: - Что я - градеронец?
Гволкхмэй продолжал смотреть на него, опасно краснея - гнев привычно одолевал правителя Эндерглида.
- Тристан! - вскричал он. - У тебя, единственного во всем Эндерглиде, черные волосы! Как я мог забыть, по-твоему?!
- М-м… Да, - несколько смутился Тристан. - Простите. В общем, я думаю, что был использован золотой пергамент… Градерон решил…
Решил одарить себя силой… Я не могу найти другого объяснения произошедшему…
И он рассказал, как, следуя приказу правителя, дожидался его в комнате Лейан и пытался сосредоточиться на написании очередного документа. Поглощенный мыслями, он почти не обращал внимания на носившуюся по комнате девочку, и потому грохот и крик застали его врасплох. Лейан сильно ударилась и от боли потеряла сознание. Тристан бросился к ней. Рука девочки заметно посинела. Тристан, разом собравшись, хотел коснуться ее, чтобы оценить ситуацию, но, стоило ему протянуть ладонь, его разум словно бы заволокло вязкой пеленой. Перед глазами замерцал неясный сине-голубой свет. А когда он пришел в себя, Лейан лежала на полу с совершенно здоровой рукой. В это было сложно поверить, тем более что чувствовал себя Тристан хуже некуда. Дикая слабость, жуткая головная боль, подступающая тошнота…Он с великим трудом смог подняться на ноги и сесть на кровать. Ему казалось, что все случившееся - галлюцинации на почве какой-нибудь болезни. Но Лейан по-прежнему лежала на полу, и он так хорошо помнил посиневшую ручку…
Гволкхмэй выслушал Тристана в полном изумлении.
- Ты хочешь сказать, что исцелил ее?! - проорал он, не в силах сдерживать эмоции.
- Похоже на то, - Тристан и сам был растерян.
- То есть эти… Эти… Присвоили себе силу исцеления?! Немыслимо! У них же были их кольца! Что им еще нужно! Неверные! - бушевал правитель.
- Зато они забыли обо мне, - вымученно улыбнулся Тристан. - Наверное, они написали просто "градеронцы"… Кстати, если они не уточнили, что именно все - а я сомневаюсь, что они это сделали, - возможно, способность исцелять появилась только у некоторых… Может, даже у совсем малого количества, и мне просто повезло, с позволения сказать… Мироздание не любит, когда ему приказывают, и стремится действовать вопреки приказчику, - мрачно пошутил он.
- И еще у этого есть побочный эффект, - согласился Гволкхмэй. - Ты ужасно выглядишь.
- Должно быть, это отнимает много сил, - Тристан отер вспотевший лоб. - Лейан не могла удариться слишком уж серьезно. Страшно подумать, что будет с целителем, если повреждение тяжелое…
- Ну, вот и черт им, а не способности! - совсем не расстроился Гволкхмэй. - Воры проклятые. А ты контролируй! Не надо нам такого. Ты нам живым нужен. Хотя то, что ты Лейан помог, это хорошо. Надо сказать, чтоб не носилась, как угорелая! - начал возмущаться заботливый дед. - Все Балиану подражает. А он даже вернуть пергамент не может! И куда они запропастились?
- Дело сложное, - слабо улыбнулся Тристан. - Но, надеюсь, с ними все хорошо. Повелитель… - он немного помедлил, сомневаясь, стоит ли предлагать подобное, но потом все же сказал: - Может, стоит отправить послание Руэдейрхи?.. Ведь ему известно, как опасно менять мироздание… Можно просто поинтересоваться, что происходит… Зачем он…
Реакция последовала незамедлительно. Ор Гволкхмэя услышали даже снаружи здания.
- Обращаться к этому наглому мальчишке?! Обращаться к Руэдейрхи?! Через мой труп! А то ты сам не знаешь!
Тристан внутренне сжался. Он уже пожалел о сказанном. Ему было известно о причинах такого отношения Гволкхмэя к правителю Градерона и, надо сказать, он сам имел к той давней истории некоторое отношение. Так что Тристан теперь удивлялся, чего это вдруг с его языка сорвались такие опасные слова - ну, разве что обессиленный организм сдал позиции?