* * *
Торможение распластало их пристегнутые тела в креслах. Ослепительное сияние солнца заполнило иллюминаторы. Корабль затрясся, заколдыбал в воздушных потоках.
Вошли в облачность, как в мокрую вату. Она испарялась с раскаленной обшивки с пронзительным свистом. Мелькнула каменистая поверхность, затянутая льдом. На фоне далеких скал изогнулся, вытянувшись к небу, гребешок Троянца.
Йос сидел в запасном кресле, перетянутый ремнями, - безвольный, безмолвный. Смотрел прямо перед собой. Штурман поднялся на мостик незадолго до того, как они с Живых начали посадку. Исхудавший, небритый, в заношенной футболке, с багровыми прожилками лопнувших сосудов в воспаленных глазах.
Бой-Баба с Живых переглянулись. Потом астронавтка отцепила ремни и встала, уступая Йосу командирское кресло. Но он только махнул рукой: продолжайте. С усилием опустился в запасное кресло, пристегнулся, закрыл глаза и затих.
И вот они ввинтились в атмосферу планеты, так похожей на Землю в один из далеких периодов ее дочеловеческой жизни.
Корабль завис над каменистой равниной.
- Поближе подойти не получится? - проговорила Бой-Баба.
- Попробуем, - Живых протянул руку к щитку над смотровым экраном, щелкнул тумблерами. Обгоревшая туша корабля медленно поплыла, поворачиваясь вокруг своей оси. У Бой-Бабы свело желудок. Она бросила взгляд на штурмана. Тот сидел в кресле, прикрыв глаза, и не выказывал интереса к посадке. А ведь он так рвался сюда, усмехнулась про себя Бой-Баба. Вот так и ломаются люди.
Она повернула голову к смотровому экрану. Корабль медленно снижался, бережно опускал на землю свой хрупкий человечий груз. Как-то там Тадефи? Скоро ее можно будет перевезти в медблок на базу. Сейчас они сядут, сразу готовить транспортер, и на разведку. Может, и Йос развеется. Все-таки новая жизнь.
У них у всех начиналась новая жизнь.
- Садимся, - коротко сказал Живых и щелкнул тумблером, выпуская закрылки. Корабль накренился, переходя в горизонтальное положение, и понесся над равниной. Тень его скользила по скалам.
Вот уже можно различить валуны возле старого места посадки. Но в этот раз они подойдут ближе. Рука Бой-Бабы - бесчувственная, отливающая сталью рука - уверенно скользила по сенсорной панели.
В паре километров от Троянца и базы нашлась подходящая площадка. Йос немного оклемался и с интересом смотрел на топографическое изображение местности на экране. Поднял руку, указывая:
- Если сядем здесь, можно будет протянуть энергопроводы с базы.
Она кивнула и стала заводить корабль на посадку.
* * *
Корабль сотрясся в последний раз и заскользил, коснувшись воздушной подушкой каменной площадки. В иллюминатор было видно небо, высокое и морозное. Скольжение замедлилось, засвистели тормоза. Мимо за стеклом все медленнее и медленнее проезжали скалы и столбы энергопроводов базы.
Астронавтов тряхануло в креслах, и корабль остановился. Дисплеи на приборной панели погасли. Полет был закончен.
Бой-Баба сидела не двигаясь. Отходила. Рядом с ней Живых выводил на экран карту. Они действительно опустились в километре с небольшим от базы. Если бы не валуны и не разломы, можно было бы пешком друг к другу в гости ходить. Если кто-то из колонистов еще жив.
Нечего рассиживаться, подумала Бой-Баба и отстегнулась.
К гулу двигателей прибавился новый звук: тихое мурчащее гудение. Бой-Баба насторожила уши. Вопросительно перевела взгляд с Живых на Йоса и обратно. Йос не обратил внимания. Он был весь поглощен картой. А вот Живых прислушался и кивнул:
- Мусоросборник заработал. Четверг же.
Действительно - четверг. Она совершенно потеряла счет дням. Бой-Баба вылезла из кресла. Потянулась, поскрипывая искусственными суставами.
- Эх, хорошо на земле-матушке! Все-таки человек рожден не летать, а пешком ходить.
Живых хмыкнул:
- Через пару недель ты другое запоешь. Обратно в космос запросишься.
Он поднялся, хлопнул по плечу Йоса. Тот не шевельнулся. Живых пожал плечами.
- Какие будут приказания, командир? - ухмыльнулся он Бой-Бабе.
- Какие приказания… - проворчала она. - Будто сам не знаешь… Транспортер готовить, вот какие приказания…
Насвистывая, Живых слетел по трапу, перепрыгивая через три ступеньки. Она повернулась к штурману. Протянула руку, потрясла его за плечо.
- Вот и сели, Йос, - сказала она, чтобы как-то его подбодрить. - Идите одевайтесь. Сейчас в транспортер, и поедем разведывать местность.
Он кивнул. Поднялся, не глядя на нее.
- Сейчас поедем… - буркнул он, повернулся и пошел к трапу. Она смотрела, как его сгорбленная спина исчезает из виду.
Она закончила все посадочные процедуры, занесла данные в бортжурнал. Надо идти в грузовой док, надевать гермокостюмы. В последний раз оглядела она мостик "Голландца". Если все сложится так, как они задумали, он больше никогда не поднимется в небо.
* * *
В грузовом доке Живых громыхал сапогами, стаскивая брезент с закрепленного транспортера. Бой-Баба пошла дальше, на склад, проверять и готовить гермокостюмы. Прошла мимо мурчащего мусоросборника. По ленте конвейера за стеклянной дверью ползли и падали вниз на шнек смутно знакомые миски и банки, посеревшие сорочки Электрия и налипший на них сор из отсеков. Она задержалась, глядя на то, как они падают на наточенные лопасти шнека и перемалываются в пригодную для прессования пыль.
- Спасибо, что посадили мой корабль.
Она обернулась - и вздрогнула. Йос стоял в коридоре, в двух шагах от нее. Он еще не был готов к выходу на поверхность. Стоял, как был - в изношенной футболке и шортах, мосластые колени выпирали на тощих волосатых ногах, губы его были сжаты в ниточку.
Он сделал шаг ей навстречу.
В руке он держал мощный излучатель.
Бой-Баба подняла брови:
- Йос, я не думаю, что нам понадобится оружие.
Штурман усмехнулся:
- Вы поселенцев не знаете.
Он склонился над излучателем, распрямляя завернувшийся ремень. Бой-Баба закусила губу, вспомнив про застреленного колониста.
- Ну смотрите, - пожала она плечами. - Вам решать.
Йос выпрямился. Хищные глаза оглядели коридор, ее, дверь мусоросборника.
- А где Живых? - он облизнул губы.
- В доке, - Бой-Баба сделала шаг прочь от стеклянной двери. - Готовит транспортер.
Йос кивнул. Задумался, наклонив голову.
- Это хорошо, - сказал он, наконец.
Поднял с пола излучатель и улыбнулся Бой-Бабе. Нажал кнопку. На прикладе загорелся красный огонек.
- Я давно собирался вам сказать… - Йос говорил медленно, растягивая слова.
- Да? - осторожно спросила она, ругая себя за то, что умудрилась оказаться наедине с этим психопатом. Глаз уже вымерял расстояние, как бы проскользнуть мимо него в док.
- Хотел вам сказать, как вы… - устало поморщился штурман, - как я устал от вас от всех. - Он поднял излучатель. Усмехнулся. - Если что и помогало мне в этом рейсе, так это мысль, что скоро я от всех вас избавлюсь.
Йос тихо засмеялся и направил излучатель на Бой-Бабу.
Ее мозг лихорадочно подбирал слова. Только не оскорблять. Он еще больше заведется.
- Возьмите себя в руки, Йос. - Она отступила на шаг. - Я понимаю, мы все тут на нервах, но вам не надо…
Йос молча продолжал приближаться. Она попятилась.
- Один вы здесь не выживете. Вы это понимаете?
Штурман усмехнулся. Бой-Баба сделала еще шаг назад и натолкнулась на стеклянную дверь мусоросборника. Скользнула вбок, прижимаясь к ней спиной. Штурман наступал размеренно, как автомат, и смотрел на нее сосредоточенно. Так смотрят на мишень.
- Ради памяти Майера… - сказала она. Руки ощупывали стену, ища оружия.
Штурман брезгливо оттопырил губу.
- Только из-за нашего любезного капитана мы и сидим в этой жопе, - сказал он. - Если бы он тогда послушал меня, мы бы сейчас все были живы. Это он виноват во всем! - Штурман поднял на Бой-Бабу налитые кровью глаза. - И ты! Это из-за тебя мне пришлось… - штурман осекся.
- Что пришлось? - ровным голосом спросила она.
Штурман покачал головой. Он смотрел перед собой, и в глазах его была боль.
Бой-Баба слышала, как бьется ее сердце. Штурман облизнул губы, глядя на нее. Он сбросил с плеча ремень излучателя и перехватил оружие поудобнее.
- Как мы взлетели с этой проклятой базы, - заговорил он хрипло, - так несчастья на нас и посыпались. Сначала этот дурачок-инспектор, - Йос сплюнул на пол, - которого его собственные хозяева кинули точно так же, как он собирался кинуть меня.
Бой-Баба застонала, вспомнив. Она в кухонном блоке, под столом, слушает разговор Йоса и инспектора. И они общаются молчаливо, через эметтер.
Значит, Йос был заодно с Электрием?
Живых в грузовом доке. Надо потянуть время, заговорить штурмана. Живых сообразит, что что-то не так, и пойдет ее искать.
- И поэтому вы убили Рашида? - наудачу ляпнула она. - Потому что он подслушал ваши делишки?
Йос презрительно поморщился:
- Вы все должны мне ноги целовать за то, что я избавил мир от этой гниды. Кто-то должен был. Чтобы чистеньким идеалистам мараться не пришлось. - Он поднял на астронавтку холодные глаза, и она опять отступила.
- И Кока? - торопливо подыграла ему она. - Потому что он слышал, как Рашид вас с Электрием шантажирует?
Йос опустил голову. Он стоял, не глядя на нее, и тяжело дышал. По миллиметру Бой-Баба стала продвигаться по стенке вперед, мимо его свободной руки.
Он ступил в сторону, преграждая ей путь, и поднял голову. Бой-Баба отскочила. Штурман нахмурился.
- Кока мне жаль, - горько сказал он. - Такой дуралей! Зачем он решил обо всем рассказать Майеру? Хотя это ничего бы уже не изменило…
Бой-Баба окинула глазом коридор. Напротив дверь в подсобку. Юркнуть внутрь и запереться. Бой-Баба осторожно оторвала спину от стены.
Но - Живых. Этот психопат его убьет. Нет, прятаться нельзя. Надо думать.
- А инспектора вы убили, чтоб не оставлять свидетелей? - громко спросила она. - Испугались, что Майер узнает?
Йос долго смотрел на нее. Потом кивнул:
- Именно. Чтоб Майер не узнал. Ему еще рано было… узнавать.
Бой-Баба раскрыла рот от изумления. Вспыхнул в памяти ее побег. Коробка с крысиным ядом валится с полки ей под ноги, рассыпаясь… начатая коробка с ядом, вызывающим остановку сердца.
Начатая. А после взлета с базы она была нетронутая. Запечатанная.
И эти вечные стаканчики с кофе, которые Йос так заботливо подсовывал Майеру после взлета… кормил его, уже больного, с ложечки…
Она наставила единственный глаз на Йоса.
- За что же вы… капитана… как же…
Ее железные клешни сжались в кулаки. Йос отступил на шаг. Она осторожно двинулась обратно, вжимаясь спиной в стеклянную дверь мусоросборника, за которой мерно шелестел конвейер, доставляя мусор под острые лопасти шнека. Йос поднял излучатель выше. Ремень оружия болтался в воздухе.
- Если тебе надо объяснять, за что, - глухо начал он, - то давно пора избавить мир от такой дуры.
Красная лампочка на излучателе запульсировала - боевая готовность. Йос поерзал, перенес вес тела на одну ногу. Рука его на излучателе дрожала. На вороненом металле проступало влажное пятно.
Бой-Баба скосила глаз за стекло двери. Позади нее проехал по конвейеру белый пластиковый ящик из-под чечевицы.
Бой-Баба напряглась. Вот сейчас. Ящик громко хрустнул, подминаемый острыми лопастями. От звука Йос вздрогнул, отпрянул, нацелив излучатель в пустоту. Извернувшись, Бой-Баба со всей силы вмазала штурману железным краем подошвы под колено. Тот взвыл и согнулся вдвое, но излучатель не выпустил, целясь в источник звука. Коридор исчез в ослепительной вспышке. Зазвенело стекло - зарядом высадило дверь в мусоросборник.
Не видя дальше собственного носа, Бой-Баба подскочила к штурману сзади и саданула железной клешней куда пришлось. Что-то мягкое под ее рукой взвыло и подалось, провалилось сквозь выбитую дверь на пол мусоросборника. Она протерла воспаленный зарядом глаз. Позади нее гремели по ступеням сапоги - это бежал к ним Живых.
Йос, держась за колено, лежал на куче прозрачных обломков внутри мусоросборника. Позади него шуршал конвейер. Излучатель валялся рядом, ремень закрутился вокруг руки штурмана.
Йос поднял на нее налитые кровью глаза. Увидел у нее за спиной подбегающего Живых. Выжал беспомощную улыбку.
- Это… она, - прохрипел он. Приподнял руку и показал тощим дрожащим пальцем на Бой-Бабу. - Берегись! Она и тебя… убьет…
Желая лучше показать Живых, как Бой-Баба его убьет, он приподнял излучатель. Рука штурмана дрогнула, и он выронил оружие на конвейер. Излучатель медленно поехал вниз, потянув за собой запутавшуюся в ремне руку. Йос тряхнул кистью, выругался и начал елозить на осколках, свободной рукой пытаясь притянуть оружие обратно к себе.
Большой скол стеклянной двери под ним дрогнул и заскользил по более мелким осколкам вниз, к конвейеру. Йос скатился с него на пол, попытался встать на ноги, но вскрикнул от боли в поврежденном колене. Ноги его подкосились, и он упал боком на конвейер.
Живых рванулся вперед. Он успел схватить штурмана за край футболки, дернул, но ветхая материя треснула под стальными пальцами. В руках у Живых остался лоскут.
- Помогай! - рявкнул он.
Бой-Баба уже подскочила и пыталась стянуть штурмана с конвейера за волосатые ноги, но он брыкался и не давал себя ухватить. Пологий наклон становился все круче, и в двух шагах впереди зияла пустота, в которой хрустели лопасти шнека.
Йос тоненько закричал, пытаясь задом наперед выкарабкаться с конвейера. Его тело заблестело от пота, их руки соскальзывали. Они тянули штурмана на себя, он барахтался, крутился ужом, цеплялся за края крутого спуска, и наконец, дернувшись изо всех сил, выскользнул из их рук. Взмахнув руками, Йос исчез за бортом конвейера в жерле утилизации.
Короткий визг - и хруст.
Они стояли, дрожа от напряжения, тяжело дыша. Бой-Баба схватилась за Живых, чувствуя, что сейчас упадет. Голова у нее тряслась.
Они стояли, держась друг за друга, и ждали, глядя на конвейер. Через несколько минут черное полотнище стало выплывать в багровых пятнах. В мусоросборнике повисла вонь от паленой кости.
Живых крепко взял Бой-Бабу под локти и вывел ее наружу.
* * *
- Так ты тоже догадался? - глухо сказала Бой-Баба.
Они сидели на ступеньке транспортера. Живых кивнул.
- Я должен был догадаться раньше, - сказал он. - Понимаешь, я говорил с инспектором за несколько дней до того, как он… погиб, в общем. И он в разговоре обронил, что никому о своем прошлом не рассказывает. Никогда. Принцип у него такой.
Она кивнула.
- Осторожный был господин. И что?
Живых ссутулился, опершись локтями о колени.
- А Йос, помнишь, упирал на то, что инспектор был электриком. И что он якобы сам штурману об этом рассказал. Мне бы тогда сразу сообразить, - он вздохнул, - что это Йос диверсию устроил. Но мне и в голову не пришло.
- Поэтому ты и на помощь сейчас прибежал?
Он кивнул:
- Как дошло, так и побежал. Хорошо, что успел.
- Не очень-то успел, - хмуро ответила она.
Вдвоем они погрузили в транспортер воду, еду и медикаменты. Проверили, как там Тадефи в медблоке. Спустили транспортер и осветили прожектором черную, каменистую равнину.
Над ней возвышался перламутровой раковиной изгибистый край Троянца.
Глава 19
Когда вдали показались ограждения и приземистые здания базы, Живых привстал на сиденье, вглядываясь вперед.
- Сначала в медблок, да? - спросила Бой-Баба, зная, что он скажет.
Он возбужденно потер перчаткой о перчатку.
- Да, давай Тадефи подключим, и потом об этом думать не надо будет. - Он помолчал. Потом, совсем тихо, добавил: - Спасибо тебе за нее.
- Мне-то за что? - усмехнулась Бой-Баба и настроила глаз, всматриваясь в нагромождение бетонных боксов впереди. - Что за черт? - процедила она сквозь зубы и бросила быстрый взгляд на Живых. Коробка медблока за проволочным ограждением была изолирована свинцовыми щитами, как при радиационной опасности.
Она остановила транспортер у оторванного железного листа, раньше служившего калиткой. Живых выскочил со своей стороны и побежал по дорожке к забронированному входному люку. Понажимал на кнопки, постучал по свинцовому покрытию и обернулся к подходящей Бой-Бабе:
- Все обесточено. - Поднял он в руке обрывки проводов. - Черт его знает, что здесь было. Бунт, что ли? - Он обошел здание и вернулся с другой стороны, отрицательно качая головой. - Не нравится мне это. Придется Тадефи пока в нашем подержать.
Бой-Баба кивнула, не сводя глаз с распределительного щита. Привстала на цыпочки, дотянулась до обрывков проводов над ним. Хмыкнула:
- Придется. Пошли, что ли?
Живых кивнул, повернулся и пошел к транспортеру, а она все смотрела на изуродованный щит. Неужели поселенцы настолько потеряли надежду, что разгромили собственные лаборатории? Какая глупость, ведь они себе же сделали хуже… И это хорошо, если только лаборатории, а ведь, может, они и тех, кто в них работал…
- Живых, - быстро сказала она. - Ну-ка, вернись. И инструмент там под сиденьем захвати.
Ругаясь и роняя плоскогубцы и отвертки, они на живую нитку восстановили щит. С приборной панелью, управлявшей изолирующим покрытием, обстояло хуже: сенсорные кнопки были расколошмачены вдребезги. Бой-Баба невнятно ругалась с мотком изоленты в зубах, пытаясь закоротить панель. С десятой попытки полуметровое свинцовое покрытие дрогнуло и поехало вверх, открывая потемневшую бетонную стену и тяжелый, ребристый входной люк.
Живых оглядел расколотые кнопки у входа, хмыкнул и приложил железную руку к запорному устройству. Разрядом он владел куда лучше Бой-Бабы. Загорелись лампочки, люк ожил, медленно тронулся в сторону и замер, не проехав и половины.
Бой-Баба с сомнением оглядела темное отверстие.
- А не задвинется? - опасливо сунула она голову внутрь. - Фонарик давай! - не дожидаясь ответа, она полезла через край люка внутрь.
Луч фонарика осветил разгром в медблоке. Оборванные провода свисали с потолка и задевали за шлемы. Под сапогами скрипели обломки пластика, коробки давно просроченных медикаментов, осколки лабораторной посуды. Живых высветил фонариком впереди вход в лабораторию.
- Никого нет, - сказал он. - Фантазия у тебя…
Она с сомнением покачала головой и подошла ближе.
- Нагнетатель не работает, кислород почти выработан… - и осеклась. Подняла руку, останавливая собравшегося ответить Живых. Выхватила у него фонарик и направила в дальний угол лаборатории, на груду сваленных тряпок.
Из-под них показалось белое лицо и закрылось тощей рукой от света.