Я сошел с ума? - Потрясенно подумал Дикс, наблюдая за этим пронзительным зрелищем.
В этот миг его нейромодули зафиксировали эскадрилью "Х-страйкеров", приближающуюся к серв-машине Джона.
Драйв в отличие от Фроста, не мешкал и не терялся, - его рассудок, слившийся с кибернетическими системами "Ворона" уже машинально рванулся навстречу атакующей эскадрилье.
Молниеносно выполненное вторжение в кибернетическую систему ведущей машины показало, что это свежие силы, брошенные на зачистку территории.
Пять звеньев по три истребителя. Полный боекомплект, беспилотный режим, абсолютная свобода в выборе целей и способов их уничтожения.
Какой идиот поставил на "Ворона" импульсный лазер в качестве зенитного орудия?! - Подумал Драйв, мгновенно оценив, что плотность пылевой бури не позволит эффективно воспользоваться этим мощным, но требовательным к условиям окружающей среды оружием.
Что оставалось в активе?
Пара секунд на принятие решения, и выбор, жесткий недвусмысленный выбор: дать им расстрелять машину Джона, используя выигранное время для отступления к стенам Башни, где их с Фростом прикроет огонь стационарных установок исполинской постройки… или сыграть в смертельную рулетку с пятнадцатью "Х-страйкерами", спасая рухнувшую на колени, судорожно разгребающую песок машину, в кристаллосфере которой оказалось заточено сознание человека?
Если бы не поза "Ворона", в которой читался человеческий надрыв, он бы отступил к Башне.
- Фрост, не вмешивайся в управление. Можешь закрыть глаза - сейчас тебе будет страшно.
Может быть, ради этого мгновения он жил, совершал дурные и хорошие поступки, пытался шагнуть впереди своего времени, выйти за рамки ограничений, делая операции по внедрению запрещенных кибермодулей: вся прошлая жизнь увиделась в совершенно ином свете, будто доли секунды, проведенные в короткой борьбе с собственным "я" если не переродили душу Дрейка, то востребовали ее.
Еще там, в Башне, рассматривая маленькое устройство, способное вмиг оборвать жизни экипажа огромного корабля, он подумал, что черта, за которую опасалось шагнуть Конфедеративное Содружество, имеет право на существование, и ее действительно нельзя переходить. Когда неживое становиться живым, когда серв-машина падет на колени, неистово разгребая песок, под которым погребен любимый человек, а он, закоренелый кибрайкер-одиночка перестает делать выбор в пользу очевидной выгоды, в мир приходит нечто новое, пронзительное…
Мысли сжатые в ничтожных отрезках времени.
Он был способен думать, не прекращая действовать, и пока темпоральный поток подчинен ритму наносекунд, вряд ли найдется машина, способная противостоять таким индивидам как Дрейк.
…Из-под ступоходов "Воронов" вырвалось ослепительное пламя заработавших прыжковых ускорителей, и одновременно с этим Драйв нанес мнемонический удар по системам атакующей эскадрильи.
Головное звено "Х-страйкеров" мгновенно потеряло управление: три машины на скорости врезались в землю, взметнув многометровые султаны разрывов, от которых содрогнулось плато, но двенадцать истребителей сумели выправить курс, - проносясь стремительными мутными росчерками, они вновь начали набирать высоту, перестраиваясь для боевого разворота, с явным намерением возобновить атаку.
Этого и ждал Драйв.
Прыжковые ускорители "Воронов" уже разогрелись, гудящее пламя превращало песок под ступоходами в жидкое стекло, и он мысленно потянулся вверх, туда, где истончалось пылевое облако, и в чистой прослойке прозрачного воздуха ложилась на боевой курс дюжина истребителей противника.
Серв-машины взмыли вверх, опираясь на ослепительные столбы реактивных струй, они поднимались уступом, придерживаясь разных высот, чтобы не блокировать друг другу сектора обстрела в атакующей плоскости, нейромодули Дрейка, соединенные с боевым системами обоих "Воронов" одновременно "вели" двенадцать целей, передавая компьютерам данные для предварительного наведения.
Еще миг и серв-машины, взмыв над пылевым облаком, оказались в плоскости атаки истребителей.
Рев разрядившихся ракетных установок, ослепительные вспышки инфракрасных лазеров и частое стаккато крупнокалиберных орудий прозвучали единым, яростным залпом; в тонкой прослойке между кучевыми облаками и беснующейся внизу песчаной бурей, расцвели огненные бутоны двенадцати разрывов, а "Вороны" уже опускались вниз, расходуя остатки топлива реактивных ускорителей.
* * *
Селена пришла в себя от резкой спазматической боли в груди.
Мир двоился перед глазами, даже нейромодули не давали ясной картинки окружающего, она смутно различала изогнутые, помятые от удара дуги амортизационного каркаса, ощущала болезненное давление страховочных ремней, крест накрест перечеркнувших грудь линиями боли, сквозь мутную пелену на фоне багровых туч, медленно проступали очертания огромной серв-машины, похожей на сложившую крылья десятиметровую стальную птицу…
Ветер… Милый… Где ты?..
Я тут родная…
Давившие на грудь ремни внезапно ослабли, кто-то отключил питание электромагнитных замков, и Селена смогла, наконец, вдохнуть.
В небо, клубясь, поднимались грибовидные облака титанических разрывов. До сознания начали доходить звуки, похожие на рокот грозы.
Из-под мрачных гротескных облаков падал огненный дождь, словно небеса захлестнул метеорный поток.
Ветер… Помоги…
Ты должна встать сама…
Хорошо… - Селена со стоном приподнялась из деформированного кресла, и выпрямилась, опираясь на смятый каркас пилот-ложемента.
Огромная серв-машина с утробным воем сервомоторов повернула рубку, и она увидела открывающийся люк.
Из поднебесья накатывался изматывающий вой.
Память возвращалась урывками, она почти не помнила последних минут перед падением, но голос Ветра, звучащий, как ей показалось, совсем рядом (чувство абсолютно субъективное, учитывая мнемонический уровень общения) успокаивал и торопил одновременно:
- Быстрее в рубку, родная. Кругом смерть.
Она сделал несколько неуверенных шагов, выбираясь из обломков пилот-ложемента. Короткая выдвижная лесенка помогла ей взобраться к люку, и как только Селена оказалась внутри "Ворона", тот стал резко подниматься, выпрямляя ступоходы.
Она едва не упала, растерянно оглядевшись по сторонам и сообразила, что самым надежным и безопасным местом в тесном отсеке управления является кресло пилота. Ухватившись за подлокотник, она с трудом удержала равновесие, сделала шаг по узкому проходу между приборными панелями, и села, ощущая как пришли в движение какие-то механизмы: затылка мягко коснулся подголовник, спина выпрямилась под ненавязчивым давлением, вокруг что-то жужжало, пощелкивало, словно машина приноравливалась к пилоту, не просто подгоняя размеры кресла по женской фигуре, а ласково обнимала ее.
Ветер я не понимаю… Где ты? Откуда ты разговариваешь со мной? - Ее нейромодули ощущали знакомое ментальное поле, но не могли определить, где именно расположен источник сигналов, формирующий фантомное ощущение его присутствия.
Боль, облегчение, страх, и непонятная, зыбкая, полумистическая надежда - эти чувства смешивались в невообразимое осязание его близости.
Она машинально повернула голову, словно пыталась отыскать взглядом призрака, и в этот момент корпус многотонной машины вдруг резко пошел вверх, так что у нее перехватило дыхание, а затем оглушительный дробящий грохот заполнил собой тесное пространство рубки управления; все произошло так внезапно, что она не сразу сориентировалась, и лишь секундой позже увидела две дыры с загнутыми внутрь краями, окруженные паутиной трещин, прыснувшей по пластиковым панелям внутренней обшивки.
Мгновенно оценив угол попадания, она метнулась взглядом к подковообразному пульту и увидела в его нижней части два развороченных сегмента, расположенных напротив кресла пилота.
Резкое движение прекратилось, и у нее возникло безошибочное понимание того, что серв-машина застыла, парализованная критическим повреждением.
Смысл произошедшего постепенно доходил до ее истерзанного рассудка.
На тускнеющих обзорных экранах выходил из пике одинокий "Х-страйкер".
Оглянувшись она вновь посмотрела на две безобразных дыры и поняла: не соверши "Ворон" неожиданный рывок, оба снаряда прошили бы кресло пилота.
Ветер!..
Он не отвечал.
Из развороченных сегментов пульта лениво высачивались тонкие струйки дыма.
ВЕТЕР!!!
Тихий, едва слышный голос прорвался из невообразимой дали:
- Я хотел сказать тебе… Не успел… Кристаллосфера задета… Мои модули… Шунт… Ты должна это сделать… Нужно… Дойти… До… Башни…
Справа от кресла раздался сухой щелчок, и Селена увидела, как из специального углубления выхлестнулся гибкий шунт стандартного нейросенсорного соединителя.
Зачем? - Мысленно спросила она, глядя на изогнувшееся примитивное соединение.
Мои нейромодули… повреждены… Передатчики могут отключиться… в любой момент…
Она все еще не понимала истины.
Контактный разъем шунта прошел сквозь специальное уплотнительное кольцо в височной области гермошлема и вонзился свободное гнездо импланта.
Она вздрогнула, ощутив сорок тонн металла и электроники.
Ветер ты где? Не пропадай, прошу тебя!..
Я ТУТ. - Его голос немного окреп.
Где?!..
Я ВОКРУГ ТЕБЯ…
* * *
Эти эмоции, чувства, не поддаются скупому описанию.
Сначала наступил шок. Она смертельно побледнела, кровь отхлынула от лица, кожу на затылке начало стягивать крупными мурашками.
Я вокруг тебя…
Фраза оглушила рассудок, взгляд метался по тесной рубке серв-машины, не веря, не желая понимать, что эти огоньки, приборы, сервомоторные узлы, тонны керамлитовой брони, тонкие струйки едкого дыма и есть ЕЕ ВЕТЕР…
Селена едва сдержалась чтобы не вскрикнуть "НЕТ"!!!
Он слышал ее. Губы могли не шевелиться, дрожащий подбородок все равно не дал бы выйти словам из сжатого горьким спазмом горла, но шунт прямого нейросенсорного контакта связывал ее разум с поврежденной кристаллосферой Райвена будто неразрывная информационная нить по которой шел молниеносный обмен данными.
- Яна… - Внезапно услышала она родной голос. - Ты никогда не называла мне своего настоящего имени.
Шоковое состояние не проходило, безумие разрасталось, грозя раздавить рассудок.
- Ты должна взять управление. Я теряю функции контроля. Ты сможешь любимая.
Любимая…
Слово отражалось многократным эхом, как при мнемонической контузии.
Яна никогда не страдала киберфобиями, но нахлынувшие воспоминания о счастливых встречах на лесной поляне, о их любви, господи… неужели это происходит со мной?! Обратная сторона виртуалки, голая правда, реальный образ…
И тут же пришла другая мысль.
Он понимал что снаряды выпущенные истребителем нацелены на кресло пилот-ложемента. Ветер знал их траекторию, он мог отреагировать как-то иначе, спасая ее подставить под удар любую часть своего многотонного корпуса…
Почему?!! Почему ты поступил так?!
Я люблю тебя… Яна. Теперь ты знаешь кто я. Пусть в твоей памяти останется образ Ветра. Я так хочу… Возьми управление… Прошу… Ты справишься… Иначе все будет напрасно…
Руки Яны, лежащие на подлокотниках кресла, внезапно зафиксировали два захвата, и она почувствовала как сотни микроигл, проникая через оболочки скафандра впились в ее кожу, под пальцами ощущались крохотные бугорки оперативных панелей ручного вода командных последовательностей, но в них не было нужды, она ощущал каждый сервомотор "Ворона" - за минуту, растянутую в субъективную вечность ее подсознание успело принять огромный объем данных, и теперь она действовала практически машинально, будто родилась в этом кресле и всю жизнь посвятила боевым сервомеханизмам.
Ее взгляд виртуально усиленный собственными нейромодулями и сенсорными системами "Ворона" ясно различал контур истребителя, который завершил боевой разворот и снова лег на прямую атаки.
Шаг.
Мерное колебание почвы.
Шелест песка, струящегося в огромный отпечаток черехпалого ступохода.
Утробный вой гироскопов самостабилизации, движение независимых приводов орудийных подвесок, гулкая вибрация боевых эскалаторов, подающих боекомплект, и звонкое, смешанное с железистым привкусом крови на разбитых губах ощущение готовности.
Кто же ты Ветер?
Вопрос который она тысячи раз задавала себе.
Душа что любила ее, не могла принадлежать холодному, опаленному металлу. Она видела оболочку, но не Ветра.
Информационный канал распахнулся, будто зловещий, пугающий и зовущий тоннель, вход в иную реальность, где агонизировали воспоминания прожитых им судеб.
Джон… Теперь и я знаю твое настоящее имя.
Джон Митчел…
Правое орудие "Ворона" рявкнуло, посылая в дымный сумрак тактовую очередь из пяти снарядов.
"Х-страйкер" расцвел оранжевым бутоном разрыва.
Резкий поворот торса.
Две ведомые серв-машины. Вот они медленно отступают к Башне, ведя интенсивный огонь по снижающимся штурмовым модулям.
Башня.
Она увидела его - маленького Джона, играющего с киборгом.
Милый…
Слезы струились по щекам Яны.
Я знала, что ты человек, у тебя добрая душа, ты…
Зловещие коридоры Башни.
Призраки вырвавшиеся из неволи.
Жизнь… Его жизнь проносилась перед мысленным взором, накладываясь на картину реальных событий.
Господи… Как больно…
Чудовищные прихотливые сплетения судеб, события, о которых в Обитаемой Галактике до сих пор ходили противоречивые слухи…
Разгром Зорастры.
Планета Рай.
Прыжок в глубины Рукава Пустоты.
Сфера Дайсона.
Деметра.
Эрлиза… Беатриче Блейз… Отто Шнайдер…
И снова Башня.
Крохотные огоньки, блуждающие в глубинах расколотой кристаллосферы, истончались, тускнели, их становилось все меньше, его разум угасал…
Я хочу остаться для тебя Ветром…
Господи…
Джон, Ветер, милый, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!..
Блуждающих искр становилось все меньше.
Мир вокруг сотрясался от взрывов, - последний резерв корпоративного флота волна за волной накатывался на уступчатую громаду Башни, среди обломков стеклобетона и фрагментов сбитых кораблей шел бой между высадившимся на плато десантом и жуткими эндоостовами киборгов, которых выталкивали наружу открывшиеся ворота цокольного этажа.
Над изуродованным плато бушевал ураган, скручивая тугие смерчи из песка и дыма.
Джон… Не умирай… Не уходи… Останься со мной, Ветер, я молю тебя!..
Это был сон наяву? Или не сон: виртуалка вырвалась из под контроля рассудка, она пробила границы реальностей, стерев грани дозволенного и… материализовалась… приняв твердую форму вещей, воя сервомоторов, боли, перегрузок, страха, запаха адреналина, пота… и крови на разбитых губах, а в голове, сквозь иссушающий звон контузии звучал тихий голос Ветра, живой, близкий, и одновременно далекий, нереальный:
- Ты в порядке?.. Ответь милая, ты не ранена?!.. Веди "Ворона" к Башне. Я принимаю сигналы автономных систем, они докладывают что повреждены несущие опоры. Через несколько минут включится Суспензорное поле - это последний пассивный рубеж обороны. - Он говорил тихо, но связно, видимо собрав для этих слов все оставшиеся у него возможности… или силы.
Милая… - Слово хранило тепло их встреч на лесной поляне, оно не вписывалось в рассудок, ему не было место в жестокой формуле боя, где физика ревущих залпов реактивных установок дополнялась виртуальными ударами, но он был здесь, - дух в керамлитовой плоти, ее Ветер, обретший тяжелые формы шагающей серв-машины и, казалось, нет средства, способного отделить голос от стали, нет больше надежды, нет смысла, будто жизнь оборвалась…
- Я люблю тебя… - Шептали ее губы, а он будто не слыша этих слов повторял:
- Ты должна успеть. Должна… Должна…
Слова звучали все тише, пока его голос не смолк.
Навсегда.
Ей в этот миг захотелось взвыть, но боль комом застрявшая в груди, не находила выхода в крике, искусанные губы почему-то выталкивали в коммуникатор совсем другие слова:
- Ведомые?
После непродолжительной паузы пришел ответ:
- На связи. Почему я не слышу Джона?
- Он не может говорить. Отступаем к Башне. Нужно прорваться под самые стены любой ценой.
- Девочка, ты с ума сошла?! - Раздался голос Фроста. - Эта громада держится на честном слове. Она вот-вот рухнет!
- С кем я говорю?
- Меня зовут Фрост.
- Слушай Фрост, если хочешь жить, - выполняй приказ.
Снова секундная пауза и уже другой голос задал вопрос:
- На связи Драйв. Я хочу знать мотивацию приказа.
- Суспензорное поле. Джон сказал оно включиться, чтобы удержать стены Башни от падения.
- Он не может подтвердить это лично?
- Нет.
- Хорошо, считай я поверил тебе. Мы выравниваем строй. Каков резерв времени?
- Несколько минут. Точнее сказать не могу.