Незнакомец спокойно обтер замшевой тряпочкой инструмент и спрятал его в сумку, а потом обернулся к нам.
Я увидел смуглое лицо с энергичными, я бы даже сказал властными, чертами, темными, почти черными пронзительными глазами. Это лицо, такое умное и немного насмешливое, украшала короткая щегольская бородка.
Человек отвесил нам церемонный шутливый поклон, изящно отведя в сторону руку.
- Здравствуй, сир Олфин, - низкий голос его был тем не менее очень мелодичен. - Приветствую тебя здесь, на этой земле.
- Кто вы такой и почему меня так зовете?
- Прошу прощения. - Снова изысканный поклон с неуловимой насмешкой. - А ведь я и забыл, что вы еще не посвящены.
- Во что не посвящен? Не говорите загадками. - Я вдруг неожиданно понял, что этот странный субъект пытается вывести меня из себя, и внутренне усмехнулся: "Нет уж, дудки, чего-чего, а вот это у него не выйдет". - Я задал вам простые вопросы, на которые хочу получить такие же простые вразумительные ответы да и заодно хотелось бы услышать, каким образом и зачем мы здесь оказались. Уж будьте любезны, милейший, объясните мне все.
Белые зубы сверкнули в неожиданной улыбке:
- Как, неужели я первый? Спешу засвидетельствовать вам свое нижайшее почтение, сир! - снова поклон, еще более издевательский и изысканный.
Ну хоть убей, у меня сложилось впечатление, что все эти реверансы проделываются специально то ли для отвлечения моего внимания, то ли в виде необычного теста, а на самом деле меня глубоко-глубоко в этот момент изучают самым внимательнейшим образом.
- Послушайте, я не знаю кто вы и что вам на самом деле от меня надо? Но не надоело ли вам кривляться и как павлину приседать? Ведь вы сами понимаете, что это не серьезно.
Я спокойно стоял и внимательно смотрел на него. Рядом стоял Лео, я посмотрел на него - он был совершенно спокоен, словно встретил старого знакомого, это наводило на определенные мысли, так себя при первой встрече с незнакомым человеком не ведут.
Хорошо, а попробую я один фокус!
- Я предлагаю поговорить откровенно, не лукавить, ведь вы явно не тот, за кого стремитесь себя выдать?
- Это почему вы так решили? - Уже иным, спокойным тоном поинтересовался мой собеседник.
- А вот предлагаю вам взглянуть на ситуацию со стороны и обратить внимание насколько она не естественна. Вы пришли поиграть в этот лес на флейте, хотя могли бы подобрать себе для музицирования более подходящее место и время. Но вы выбрали для этого этот лес и даже слушателей пригласили, - я указал рукой на нас с Лео. - Да, кстати, а ведь он вас хорошо знает, не так ли?
- С чего вы это взяли? - Как мне показалось, незнакомец даже не удивился моему вопросу и стал с интересом ждать на него ответа.
- Да просто вижу его реакцию на вас, так с незнакомыми людьми собаки себя просто не ведут, а ведь мой друг находится в образе собаки со всеми вытекающими отсюда последствиями, да и, как я уже убедился, функции у моего друга носят охранный характер, а стало быть в этой ситуации он должен быть на стороже, а он совершенно спокоен и, я бы даже сказал, слегка расслаблен, чего я за ним даже в более безобидных ситуациях ранее не замечал.
- Ну хорошо, - сдался мой собеседник, - ишь ты какой у нас проницательный. - И его, до этого момента простое лицо, внезапно стало совершенно иным, спокойным и серьезным. - Ладно, не спеши, на все свои вопросы ты получишь своевременные ответы, а пока давай знакомиться. Я знаю, что тебя на вашей планете зовут Кристианом, у меня же в привычном тебе понимании нет имени, но ты можешь называть меня Мастером, Посредником или Контролером, как тебе больше нравится, все эти определения точно передают характер моей деятельности.
- Интересно, значит Контролер. Но это всего лишь отображение твоей профессиональной деятельности, мне не привычно и неудобно использовать такое определение в качестве твоего имени. Это слово сухое, казенное, в нем нет теплоты, присущей живому существу и оно к тому же начисто лишено какой-либо индивидуальности. И оно совершенно не подходит к тем отношениям, которые ты хочешь установить между нами.
- Хорошо, что ты предлагаешь взамен, мне практически все равно как ты меня будешь называть, дело ведь не в этом?
- И в этом тоже. Если я тебе скажу, что чисто случайно (а может и нет) ты подходишь на роль удивительного персонажа старинных земных легенд, который так же как и ты играл на флейте у ворот зари.
- Да, действительно странное сходство. - Он совершенно не был удивлен таким совпадением, что еще больше укрепило во мне определенные подозрения. - Но чего только не встретишь в легендах, ты не слышал и тысячной части той болтовни, которая существует на звездах. И как же звали этого персонажа из ваших легенд?
- Флейтист или в некоторых других источниках его называли Трубачом Серебряной Зари.
- Очень поэтично. И на каком же из этих имен мы остановимся.
- Если ты не возражаешь, то на первом.
- Хорошо, согласен.
- И у меня к тебе есть еще один вопрос.
Он вздохнул:
- Спрашивай.
- Лидинг говорил мне, что вас в этом мире осталось всего только двое, это правда?
- Не совсем точно. Таких, как Лидинг, один-единственный, а таких, как я, несколько.
- Ну, хорошо, Лидингу отведена роль, скажем так, справочной и наблюдающей системы, тогда получается, что на роль того, кто дергает за веревочки претендует только другой. Кто он?
Флейтист поморщился:
- Несколько грубовато, сир Олфин, ты не находишь?
- Нет, от чего же, по-моему, точно передает существующее положение вещей. И, кстати, что же все таки означает этот мой титул? Лидинг ничего мне об этом не рассказал, хотя под таким именем и представил меня на Коре. И, если совсем уже быть честным, то я бы предпочел, чтобы ты меня так не называл. Звучит это словечко довольно странно и тяжеловесно, и я еще не выяснил, что же за ним скрывается. Может быть, ты в этом мне поможешь?
- Хорошо, Крис, слушай. Раз уж мы перешли к легендам, то у вас, на Земле, тоже есть упоминание этого имени. Олфин - это человек или, если хочешь, воин, который идет до самого конца.
- До самого конца чего?
- До Судного дня.
- Ого, но какое отношение к этому имею я?
- Не спеши. - Неожиданно лицо моего собеседника на долю секунды неуловимо изменилось, как бы слегка расплылось и снова стало четким, словно кто-то на мгновенье отвлек, позвал его и этим прервал наш контакт. - У меня мало времени, меня вызывают, но есть еще пару минут и мы их используем с толком. Если я тебе сейчас все расскажу, то ты многого не поймешь. Это не последняя наша встреча. Единственное, что ты сейчас от меня должен узнать, так это то, что мы все очень нуждаемся в твоей помощи, просто отчаянно. Время жизни Хранителя или, как его называют еще, Того Кто Принимает Решения в этой Вселенной подходит к концу и ему просто необходимо оставить здесь вместо себя замену, иначе все просто обернется непоправимой катастрофой.
- А нельзя ли поподробнее?
- К сожалению, у меня мало времени.
- Но что такое удивительное хранит этот Хранитель, хоть пару слов?
- Он хранит тебя, меня, всех, он хранит этот мир, эту Вселенную, и, если быть совсем точным, он сохраняет в равновесии самые совершенные, самые чуткие весы Вселенной, на которых все время соизмеряется добро и зло. Стоит хотя бы на некоторое более-менее продолжительное время поколебать в одну сторону это равновесие, и последствия будут безумны, страшно себе представить, что тогда может произойти с этим миром. Тяжела его ноша, страшная тяжесть лежит на его плечах, но нет более почетного слова в этом мире, чем Хранитель. Его слово - Закон для всех, причем закон абсолютный, это высшая инстанция для всех и всего.
- Странно все это, но что плохого будет в том, если весы наклонятся в одну сторону и везде будет царить добро? Я за это двумя руками.
Флейтист, как мне показалось, немного с сожаленьем посмотрел на меня, покачал головой и потом сказал:
- Эх, юный ты еще, ох, какой юный, нам бы подождать, пока ты набьешь шишек побольше да побольнее, наберешься мудрости и опыта, но нет времени, нет совсем, остается только уповать на то, что ты разберешься по ходу и разберешься правильно. А что касается твоего вопроса, то именно в этом и будет зло. Ты пока не понимаешь, что суть всего сущего как раз и состоит именно в этом равновесии. Конечно, весы могут и должны колебаться, это и есть проявление самой жизни, раз есть борьба, то значит есть и жизнь, ее развитие, а вот абсолютный перевес любой из чаш или полное равновесие - в этом гибель всего.
- Так что же делает Хранитель, ведь не держит же он в самом деле в руках эти вселенские весы?
- Нет конечно, я изобразил все образно, суть дела гораздо сложнее. Я не знаю как тебе сейчас все это описать, как передать полностью суть происходящего, а единственно что сейчас для всех нас важно - это время, которого нет совсем. Время Хранителя истекает, другого нет, и это может привести к катастрофе. Крис, мы нуждаемся в твоей помощи.
- Спасибо за откровенность, но почему именно в моей, что я из себя такого представляю. Обыкновенный человек с далекой окраинной планеты, ведь вас всех в звездном мире миллиарды, если не больше. Что во мне такого, да и как я могу помочь существу, которое по твоим словам всемогуще?
- Если быть с тобой до конца честным, то я и сам точно не знаю почему его выбор пал на тебя. А если сказать еще больше - то и совершенно не понимаю. Но, хотя я и Контролер, наделенный практически безграничными полномочиями, я смиренно склоняю голову перед любым решением Хранителя. Его решение - закон для всех нас. Мы не обсуждаем его, а просто следим, чтобы он неукоснительно выполнялся. В этом и состоит смысл моей жизни и еще нескольких таких как я. И я не знаю, почему выбор пал на твою планету и на тебя, тем более, что это уже вторая такая попытка.
- Интересно, ты меня опять заинтриговал. Почему ты говоришь, что это вторая такая попытка, выходит, что была и первая и, как я это теперь понимаю, закончилась она неудачно?
- Да, ты правильно понимаешь. И еще одно - самое главное в этом вопросе - это не просто вторая попытка, а последняя, другой уже не будет.
- И все? Это все, что ты мне можешь ответить? - Я с пристальным интересом следил за лицом этого человека или нечеловека, но оно ничего не выражало. Его руки по-прежнему были скрещены на груди, поза была спокойной, слегка расслабленной, но я мог бы поклясться, что в любое мгновение он готов действовать, причем молниеносно. - Так мало, а за этим стоит так много. Мне кажется, что ты сознательно чего-то не договариваешь, ведь так?
- Все, что посчитают нужным, тебе расскажут, но ты еще совершенно не готов к этому разговору, как физически, так и морально. Не обижайся, Крис, но твоя перестройка находится еще только на начальной стадии и прямой контакт сейчас невозможен, он просто уничтожит тебя. Когда ты будешь готов, мы встретимся опять, и тогда ты все узнаешь, обещаю тебе.
И опять в этом месте нашего разговора возникла небольшая пауза, Флейтист замолчал на мгновенье, потом продолжил:
- Извини, Крис. Но мне пора, меня зовут. Думаю, что для первой нашей встречи ты узнал немало. Мы еще встретимся и не один раз, это я тебе обещаю. А пока, друзья, до скорого свидания, - и он дружеским жестом протянул мне свою руку, - ведь так у вас прощаются, а Крис? И, кстати, ты здорово справился там, на Коре, нам понравилось - просто и эффективно, поздравляю.
В легком замешательстве я пожал ему руку, она была материальная: твердая и теплая. Надежная такая рука.
- До свидания, Лео. - Он хмыкнул и провел рукой по загривку моего мохнатого друга. - Еще свидимся.
Потом махнул нам рукой, повернулся спиной, сделал несколько шагов по направлению к лесу, и силуэт его, еще мгновенье назад такой четкий, расплылся и беззвучно исчез. На поляне остались только мы с Лео.
- Лео, ты что-нибудь понимаешь? По-моему очень интересная встреча и очень-очень многообещающая. Интересно, сколько же он нам не сказал?
- А что ты так переживаешь, всему свое время, - спокойно ответил мне Лео.
- Ого, да ты оказывается у нас философ. Ладно, пойдем хотя бы немного побродим, раз мы уже оказались здесь.
И мы отправились бродить по планете.
РАЗГОВОР В ТИШИ
Тишина. Абсолютный мрак.
Неожиданно в этом странном месте происходит не менее странный разговор:
- Ну, как он тебе?
- Мне он нравится. Кажется твой выбор, Мастер, был удачным. Правда, все время рвется в бой, но это очень быстро пройдет.
- А если успеет наломать дров?
- Не наломает, голова у него светлая, есть сострадание, все время думает, анализирует, нет, не наломает, да и я все время рядом, Лео рядом, если что - подскажем. Он не знает пока ответы на все вопросы в жизни, но он их ищет, и мне это в нем нравится.
- Значит, говоришь, справится?
- Справится, справится, не сомневайся.
- Посмотрим. Очень надо, чтобы он справился. Ты ведь знаешь, что поставлено на карту?
- Знаю, Мастер.
Голоса исчезли, потом опять возникли:
- Меня беспокоит неопределенность воздействия ОП, так мы в нем и не разобрались до конца, не подбросил бы он нам сюрпризов.
- Мне кажется, что с этим тоже все в порядке, такой положительной реакции никто не ожидал.
- По-твоему это положительная реакция?
- Конечно, он подошел ему мгновенно, словно был только для него и предназначен, разве это не говорит об успехе?
- Будем надеяться.
Опять пауза.
- Хорошо, пусть пока немного отдохнет, освоится, соберется с мыслями, пока мы ему не подберем следующее задание.
- Какое, Мастер?
- Да есть у меня одно дело, давно собирался им заняться, да все руки не доходили, то одно мешало, то другое, теперь вот дадим попробовать свои силы твоему подопечному.
Заинтересованная пауза, а потом опять тишина, такая естественная здесь, во мраке, и миллиарды лет никем не нарушаемая.
К ЗВЕЗДАМ
Придя в себя от незапланированной и такой необычной встречи с Флейтистом, мы с Лео немного побродили по этой туманной планете. И, честно говоря, я совершенно не помню, что же она из себя представляла. Я бродил во влажной пелене тумана, как во сне, и думал, думал обо всем на свете, а потом принялся терзать вопросами несчастного Лео.
- Итак, мой дорогой друг, я хотел бы услышать от тебя более подробный рассказ об этой личности. Я так понимаю, что вы давно знакомы и, следовательно, ты его хорошо знаешь. И не думай ничего не договаривать, в этот раз не выйдет.
- А я и не собираюсь ничего не договаривать.
- Вот и договорились. А теперь давай, все как на духу.
- Хорошо. Тот, кого ты назвал Флейтистом, на самом деле такая же полевая форма жизни, как и я.
- Ага, значит он твой соплеменник.
- Ну, можно и так сказать, хотя он и принадлежит к другому, более древнему виду. Но это не так важно, а важно то, что таких как он в космосе не много. Он и еще несколько, таких же, являются помощниками того, кого все называют Мастером или Хранителем.
- А еще Тем Кто Принимает Решения, да?
- Да.
- Не слишком ли много у него имен?
- Дело ведь не в том, сколько у тебя имен, а что за этим стоит?
- И что же?
- Мне кажется, что Флейтист тебе об это говорил.
- А почему ты мне обо всем этом раньше не рассказывал?
- Не время было.
- А теперь время?
- Да, теперь время пришло.
- Да, и в чем же разница? Что тогда, что сейчас, ведь ничего не изменилось…, - и тут до меня дошло. Это сразу подтвердил и Лео:
- Ага, дошло, наконец.
Да, теперь дошло. Изменилось буквально все. Прежде всего, изменился я сам, мои потенциальные возможности возросли неимоверно и, наверняка, это еще не предел. Эти мои новые способности заставляют меня теперь по-другому взглянуть на ситуацию и на весь мир в целом.
От ужаса понимания всего я на мгновение почти ослеп. А потом пришла ярость.
"Да как же они посмели втравить меня в такое. Не рассказав, не спросив меня ни о чем, просто взяли и спокойно, хладнокровно бросили одного в реку, нет не в реку, а в безбрежный океан, и теперь спокойно наблюдают за мной, выплыву я или нет".
А потом стало еще хуже - я вдруг мгновенно прозрел и понял, какие задачи и цели они собираются передо мной ставить.
От отчаяния я застонал:
"Нет, я не смогу, ни один человек не в состоянии выдержать такое".
И здесь я вспомнил Кору и то, что мы с ней сделали: всего-навсего изменили судьбу целой планеты, зашвырнув ее куда-то на окраину. Правда, мы сделали это для блага всех, но как все это быстро произошло - одним мановением руки мы поменяли судьбы многих. А если я в следующий раз ошибусь? Если поступлю неправильно или не до конца правильно, если я, делая одним добро, другим в это же время нанесу непоправимое зло, что тогда?
- Что же мне теперь одному со всем этим делать? - почти по-детски, вслух совершенно растерянно спросил я.
И словно дожидаясь этой минуты, у меня в голове возникли голоса. Сначала я почувствовал хорошо знакомый теплый голос Лео, потом, через мгновение к нему добавился окрашенный сочувствием и спокойной уверенностью голос Лидинга, а затем к ним присоединился еще несколько совершенно незнакомых мне прежде голосов. И все они в унисон твердили одно: "Ты не один, мы с тобой. Твои трудности - это и наши трудности тоже. Мы тоже многое можем. Вместе мы сможем многое понять и, если надо, помочь правильно сделать".
От всего этого я растерялся, а потом, немного придя в себя, вслух спросил:
- Кто вы?
За всех мне ответил Лео:
- Крис, мы все - твои друзья и помощники. Некоторых из нас ты знаешь, но со многими еще не встречался, но все равно мы всегда рядом и по первому же твоему зову появимся.
- Я хочу их видеть. Всех. И сейчас же.
И здесь, на этой туманной безымянной планете в первый и, наверное, в последний раз я сделал смотр всей своей гвардии.
Здесь было на кого посмотреть. Мгновением ока поляна, на которой мы находились, заполнилась, и кого здесь только не было: прямо рядом с нами возник знакомый образ Лидинга, за ним - несколько полевых форм в виде туманных мерцающих облаков, постоянно меняющих свою форму, а дальше - теснилось и остальное воинство. Я увидел в толпе существ несколько знакомых лиц - "Ага, мистер Норум и компания", но все остальные, а их в общей сложности было десятка два, мне были пока незнакомы, а их формы, подчас удивительные, а иногда просто страшные, мне еще ни разу не попадались.
Я обратился к Лидингу:
- Хотелось бы познакомиться поближе, я многих не знаю.