Через несколько мгновений вводная информация была считана, а "шайба" превратилась в пустышку.
Ну а агент Артуз получил, наконец, своё новое задание.
Первое после Незабудки - ни на одной из планет, куда судьба заносила "кентавров", служба безопасности ни разу не вспомнила о своём секретном сотруднике.
Впрочем, он не очень-то по этому поводу и сокрушался.
20
Ремба, третья планета системы Каппы Кита, была открыта чуть позже, чем прочие миры Мешка, поскольку светило располагалось совсем недалеко от границ доступного землянам пространства, и добрались до него далеко не в первую очередь. Каппа Кита, звезда спектрального класса G5, была чуть холоднее Солнца, но Ремба находилась к своему светилу несколько ближе, чем Земля к своему, и потому здесь для терраформирования даже не потребовалось зажигать старбол. Поэтому небо на Рембе выглядело точь-в-точь, как на колыбели человечества. Однако, несмотря на вполне подходящие для возникновения жизни условия, планета была абсолютно мертва. Это был ещё один из тех миров, по которым, как сказал когда-то Гленн Гейнор, член Административного совета Агентства космических исследований, Всевышний прошёл со стерилизатором в длани. И только в последние века на Рембе появилась жизнь. Появилась - вовсе не значит зародилась, в данном случае; появилась - значит, была завезена землянами. Как и на любую планету Мешка, кроме родины человечества.
"Кентавры" высадились на Рембу привычным порядком - с помощью десантного бота. Привычным порядком заселились на базу ("комната для релаксаций", общий длинный стол со стульями с двух сторон и тому подобное). И привычным же порядком вступили в схватку.
А Кирилл, организовав накануне (в процессе привычного дневного дозора) облёт территории будущего поля боя (тут гости почему-то давали галактам целых два дня передышки, и вполне можно было подготовиться), не менее привычным порядком залез в мозги своих подчинённых. Надо было принимать вновь разработанные меры по поддержанию боеспособности отряда.
На сей раз он решил не трогать любовь.
Главная проблема ведь не в том, что "кентаврихи" его любят; главная проблема в том, что они ревнуют к нему друг друга. Вот тут-то и лежит причина дисциплинарных нарушений, вот сюда и требуется внести изменения.
Однако, каким образом вносить эти изменения, он понятия не имел. И тем не менее не сомневался, что у него всё должно получиться. В конце концов, ИскИны, до некоторой степени, копия человеческих мозгов, а уж с ИскИнами он справляется. Ну да, человеческие мозги, конечно, посложнее, но ведь ему не надо воздействовать на главные инстинкты, на смелость, на умение драться, ему всего-навсего надо отключить такую смешную козявку как ревность. В мире масса людей, не способных ревновать, и живут они весьма и весьма неплохо. Говорят, правда, что любви без ревности не бывает, но ведь психологи давно уже определили, что это - самый настоящий летучий мусор. Любят без этой самой ревности, ещё как любят! Вот хотя бы Светочку возьмите, далеко ходить не надо…
Уверенность в своих силах не подвела его и на сей раз. Пройдя привычным путём, поборов цербов, миновав узел связи "лайн - штек", ментал снова оказался в пространстве с не имеющими чётких границ серо-туманными объектами, возле которых цербов не было.
Оглядевшись, Кирилл номер два поразился, насколько беззащитен человеческий мозг перед внешним воздействием.
Впрочем, стоит ли говорить о беззащитности того, кто сам из всех сил стремится сделаться объектом внешнего воздействия. Ведь, что ни говори, а вся система обучения в человеческом обществе - есть внешнее воздействие. И не только она… Сама жизнь есть, в принципе, постоянное внешнее воздействие, и, возможно, в активной потребности к такому обучающему воздействию и заключается сила разума?
Однако сейчас Кирилл был волен на совсем иные характеры воздействия. Вот, к примеру, взять да и раздавить этот светло-серый комочек, от которого и растёт хвостик, уходящий к нему, Кириллу. И Ксанки, любящей своего командира не станет, - будет Ксанка-равнодушная; Ксанка, ищущая ей самой неведомо что; Ксанка растерянная и не способная ни к одному поступку, кроме этого пресловутого поиска…
Это была абсолютная власть над Ксанкой (ментал находился сейчас именно в её мозгу), но никакого упоения этой властью Кирилл не ощущал. И дело было даже не в том, что, убив любовь Ксанки, он нанесёт удар по самому себе, по ментальному "вампиризму", по своей силе. Просто у него НЕ существовало потребности в такой власти, не грела она ему душу, не было от неё ни жарко ни холодно.
Жарко и холодно было от другого: сумеет он справиться с ревностью метёлки или нет? Он был уверен, что сумеет; эта уверенность пронизывала его насквозь, он купался в этой уверенности, как головастик в пруду, как щука в озере, как акула в океане. В конце концов, с тех пор, как он перестал быть "салабоном с висючкой", ему всё удавалось. Даже неудача на Скади была относительной неудачей, ибо привела его к правильному выводу! И так будет впредь! В конце концов, женщины любят удачливых! И не зря любят!
Он недолго искал серый шарик ревности - вот он, рядом с любовью, похожий на звезду с… раз… два… три… четыре… пять… с шестью лучами. Нет, с двенадцатью - с шестью выходящими и шестью входящими.
Чёрт возьми, оказывается и Светочка жила с ревностью в душе! А он-то навоображал себе неведомо что! Ладно, учтём и это открытие! Когда-нибудь пригодится…
Кирилл отпочковал от себя шесть менталов и отправил их по нужным адресам, к узловым точкам этой новой, открывшейся сети, Сети Ревности, сети, в ячейках которой запутался не только он, но и весь его отряд. Вот ведь как интересно! Любовь - словно амёба с хвостиком, словно сперматозоид; а ревность - настоящая звезда!..
Вот и уничтожим сейчас эту звезду.
Сказано - сделано!
Семь менталов мгновенно произвели нужное действие, и Кирилл-реальный увидел, как одновременно вздрогнули семь метёлок, сидящих в транспортном отсеке атээски, - он и на этот раз взял их всех с собой.
- Ой, девочки, что это было? - прошептали семь метёлок, но их никто не услышал.
Кроме Кирилла, потому что связь сейчас работала в режиме "командир-бойцы".
- Что произошло? - спросил он.
- Нет, ничего, - испуганно ответили ему семеро голосов. - Ничего не произошло!
И именно этот испуг, это желание скрыть от командира случившееся стали главным доказательством того, что командир добился желаемого. Больше бойцы не станут совершать поступков, обусловленных ревностью. Больше боеспособности отряда ничто не угрожает…
Облетели будущее поле боя, изучили издали расположение пещер.
Когда вернулись на базу, Кирилл некоторое время присматривался к метёлкам. Вроде бы никаких изменений в их поведении не замечалось, однако по четырём часам совместного существования разве сделаешь выводы о ком бы то ни было. Четыре часа может вытерпеть соперницу любая и каждая!
Однако прошёл вечер и ночь, и утро, а никаких конфликтов между ревнивицами не возникло.
А потом был первый бой с местными гостями, и всё закончилось как нельзя лучше. У Кирилла, как и прежде, хватало сил на любые действия - хоть в реале, хоть в виртуале.
И был новый вечер, и новое утро.
Кирилл не мог нарадоваться.
Но во время второго боя вдруг быстро выяснилось, что метёлки резко сдали в своём умении.
Кирилл метался как сумасшедший, прикрывая то одну, то другую, из тех кого не успевали прикрыть остальные "кентавры". И всё-таки не успел…
На сей раз сломали позвоночник Камилле Костроминой.
Кирилл размышлял над случившимся недолго: было совершенно ясно, что вместе с ревностью девчонки потеряли ещё что-то… нет, не подходит тут слово "потеряли"… прямо скажем, что вместе с ревностью он, Кирилл, лишил их ещё чего-то важного. То ли воинской удачи, то ли умения предчувствовать развитие ситуации, то ли и вовсе какой-то части боевого опыта… И стало понятно, что новый метод обеспечения боеспособности отряда чреват не менее реальными жертвами, чем предыдущий.
А потом у него состоялся уже знакомый разговор со Светочкой.
- Кирочка, почему пострадала Костя?
- Не знаю. Я понял только одно: некоторые метёлки сегодня перестали вдруг успевать за ходом боя…
- А почему это произошло?
- Я же сказал - не знаю.
Она опять посмотрела на него пристально, будто подозревала в чём-то непотребном. Во лжи, например…
- А мне кажется, прекрасно знаешь!
Она будто насквозь его видела. Или подсмотрела, что происходило с Сетью Ревности… Но ведь этого попросту не могло быть. Он бы заметил чужое присутствие в виртуал-ментальности.
Впрочем, разговор их закончился как и в прошлый раз - страстными поцелуями. Будто за этой страстью они хотели спрятать обоюдное травленье вакуума.
Перед следующим боем он уничтожил все следы своего воздействия на девичьи мозги. То есть восстановил Сеть Ревности.
Но боя не последовало - гости исчезли и с Рембы.
Один случай - это случай, два случая - закономерность, три случая - привычка. И привычка эта не осталась незамеченной: по Корпусу пошли многочисленные разговоры о том, что гости почти немедленно исчезают с тех планет, где появляются "кентавры". Настолько, понимаете ли, отряд прапорщика Кентаринова напугал проклятую монстрятину… Причём, первыми об этом заговорили сами "кентавры".
Разумеется, Кирилл, как мог, пытался развеять подобные настроения. Всякому известно, что недооценка соперника обычно выходит недооценившему боком. А удача часто поворачивается задом.
- А сам-то ты что по этому поводу думаешь? - спросил Теодор Непосидяка после одной из воспитательных бесед. - Ведь против фактов не попрёшь! После Незабудки нас высаживали на трёх разных планетах. И везде после первых же боёв монстры исчезли. Как корова языком слизнула!
У Кирилла появилась своя теория, объясняющая случившееся. Он нашёл совсем другое объяснение - хозяева монстров боялись, что он, Кирилл, захватив пещеры, обнаружит приёмо-передающую аппаратуру, с её помощью переберётся на планету-рассадник (ею наверняка окажется Синдерелла), обнаружит там инкубатор, и тогда даже самое тупоголовое руководство сообразит, что надо не по точкам Вторжения бить, а нанести удар по инкубатору.
Но эта теория, разумеется, была не для ушей Теодора Непосидяки и всех остальных "кентавров". Разве что со Светочкой ею можно поделиться, да и то ни к чему! Зачем девочке лишнее беспокойство? Все эти проблемы - дело сугубо командирское!
Короче говоря, Кирилл объяснил Теодору, что всё это - не их, "кентавров", ума дело!
Наше дело - бить гостей там, куда нас пошлют. А когда галакт вешает на себя проблемы, находящиеся вне его, галакта, компетенции, жди обойму ржавых пистонов, ясно вам, сержант Непосидяка, матерь вашу за локоток!
Сержанту Непосидяке, матерь его за локоток, всё оказалось ясно.
Эту же несложную мысль Кирилл донёс и до остальных "кентавров". Кроме Светочки. Потому что она сказала:
- Мимо мишеней командование пальнуло, когда тебя не послушало! Надо было с самого начала организовать поиск на Синдерелле.
Ей он в своё время тоже рассказал о случившемся на Незабудке, и она ему, в отличие от всех этих кадровых бездарей и жополизов-эсбэшников, сразу поверила…
И сейчас он стоял возле пещеры, в которую его перекинул портал-полусфера, и опять светили над его головой две луны, и уже погибли Подкорытов и Цалобанов и старшина Выгонов, и Ксанка лежала в госпитале в Семецком, и Спиря, наверное, уже бы отправлен в штрафную роту, и оказались переведены в иные места службы Пара Вин и Юраша Кривоходов, вся провинность которых заключалась лишь в том, что они вместе с Кентом оказались постоянными членами дозорной команды. И Мишка Афонинцев залечивал некстати сломанный позвоночник…
Кирилл очнулся и с испугом посмотрел на Светочку. Однако та, судя по всему, ничего не заметила, ибо спросила:
- Над чем это ты так глубоко задумался?
- Есть над чем… - Он судорожно пытался вспомнить, о чём они говорили до того, как он провалился в прошлое.
- Я говорю, мимо мишеней командование пальнуло, когда тебя не послушало! - сказала Светочка. - Надо было с самого начала организовать поиск на Синдерелле.
Ну да, именно это она произнесла перед тем, как случился провал…
- Да и дьявол с ним, с командованием! Каждый отвечает за своё поле боя. Меня вполне устроит, если нам дадут отдохнуть и дождаться, пока подлечится Камилла, и только потом отправят в следующую точку Вторжения. Именно об этом я попросил начальника штаба планетной обороны.
Просьбу удовлетворили и отдохнуть "кентаврам" дали. Но как только ефрейтор Костромина выписалась из госпиталя, отряд вызвали в центральный космопорт Рембы и откомандировали к следующему месту несения боевой службы.
21
Выйдя из штаба, Кирилл выкинул "шайбу" - информации на ней к этому моменту уже не существовало. Размышлять над новым заданием агента Артуза было бессмысленно - сначала требовалось познакомиться с обстановкой на базе и с её руководством. Без этого все размышления будут ничем иным как переливанием из пустого в порожнее. А никаких оперативных мероприятий в Большой Гавани в связи с полученным заданием пока не вытанцовывалось. Так что можно было продолжать путь.
"Кентавры" встретили своего непосредственного начальника с едва сдерживаемым нетерпением.
- Ну что, командир? - спросила Пара Вин, когда он зарастил за собой люк пассажирского отсека. - За каким дьяволом нас привезли на этот курорт?
- Ты думаешь, тут курорт?
- А как же! Море неподалёку зелёное! Хоть снимай мундир да напяливай на корму купальник!
- Ишь губищу раскатала! - фыркнул Тормозилло. - Будет тебе купальник на корму! В полевых условиях и защитного цвета. Лапу даю на отруб, что моря мы больше не увидим!
- Курорты бывают не только морские, - сказал с хитрым видом Кирилл. - Бывают и горные. Там тоже воздух полезный.
- Полетели, господин капрал? - спросил пилот атээски.
- Вы знаете куда?
- Приказано доставить вас на базу "Синдерелла А-один".
- А море там близко? - с надеждой спросила Пара Вин.
- Близко, - сказал пилот. - Километров восемьсот.
Дружный вздох наполнил отсек. Разочарование повисло в воздухе, будто туман над болотом.
- Не расстраивайтесь так, парни! - сказал Кирилл. - Вот выполним задание, попрошу у командования три дня отпуска для всего отряда. Выберемся на побережье, покупаемся в морской водичке, днём пожарим телеса на пляже…
- Ночью пожарим друг друга в палатках, - подхватил беспардонный Гусарский.
Все хохотнули над скабрёзностью, но веселья в этом смехе не было. Будто исполнили воинский долг перед уставом. "Галакт никогда не должен унывать". Вот и не унываем…
- Летим, пилот! - скомандовал Кирилл, чтобы побыстрее прекратился этот разговор. - Персональные тактические приборы можно не надевать.
Атээска устремилась в небо.
Снова мелькнуло в иллюминаторах зелёное море, но быстро пропало. Внизу потянулись городские кварталы, мало отличающиеся от кварталов других городов Периферии, но и они скоро уступили место заросшей травой равнине, кое-где пересекаемой цепочками невысоких холмов.
Полёт продолжался около полутора часов.
Народ сначала гомонил между собой, потом замолкли. Кто-то дремал, кто-то поглядывал в иллюминаторы. Кириллу очень хотелось оказаться рядом со Светланой, обнять её - всё-таки они любили друг друга в последний раз совсем в другом конце Мешка, - но не тискаться же здесь, на борту атээски. Боевые товарищи в не менее сложном положении находятся.
Кирилл вздохнул.
Он - командир, конечно, и должен думать обо всех своих подчинённых, но как же порой тяжело становится.
Вот тут и пожалеешь, что нет препаратов-подавителей излишней сексуальной энергии… то есть вещества-то такие земными химиками сочинены, разумеется, да только не приносят они человеку ничего, кроме вреда, плюс ещё и агрессивность подавляют, а отсутствие агрессивности у военного - вообще нонсенс! Порой и взаправду решишь, что природа создала человечество исключительно для ведения боевых действий против неведомого врага. Иначе откуда эта избыточная сексуальность и сопровождающая её враждебность?
- Смотрите, галакты! - воскликнула Камилла Костромина. - Впереди горы!
Кирилл тряхнул головой, отгоняя набежавшую дремоту, и повернулся к иллюминатору.
На горизонте действительно высились горы. Острые пики их были покрыты шапками льда, искрящегося в лучах Чары, словно новогодняя мишура.
- Горы-ы-ы… - зачарованно протянула Третья Вина.
И вдруг разрыдалась в голос.
Кирилл ошалело посмотрел на неё. Хотел было рявкнуть "Отставить сопли, Винокурова!" И не смог. Это был не тот приказ для случившегося. Более того, для случившегося вообще не существовало ТОГО приказа.
Да никто и не ждал от него приказов.
Мужики отвернулись от плачущей девицы, а Светлана и Ксанка, отодвинув Альберта и Тормозиллу, сели с боков Третьей Вины и принялись её утешать, поглаживая по плечам.
Капралу Кентаринову в этой ситуации делать было нечего.
Он ничего и не делал, пока Винокурова не успокоилась.
А тут "медуза" и на посадку пошла.
В иллюминаторах промелькнули многажды виденные здания из кирпича - все базы на планетах Периферии создавались по одинаковым проектам. По крайней мере, с точки зрения военной архитектуры, строительный материал-то вполне мог быть разным.
Пилот, по-видимому, получал указания с базы либо уже бывал здесь, потому что "медуза" уверенно потянула мимо типовых казарм, между которыми были видны шагающие в шеренгах люди - обычная картина на подобном военном объекте, - и приземлилась на травянистой площадке за асфальтовым плацем, над которым, как и на любой базе, реяли два стяга - голубое знамя Конфедерации и иссиня-чёрный флаг Галактического Корпуса.
- С прибытием, господа "кентавры"! - послышался в интеркоме голос пилота. - Прошу на выход! Счастливой службы!
Кирилл отдал дежурный приказ:
- Выгружаемся, дамы и господа! Слева по одному - марш! Не забывать личные вещи!
Все засуетились, но никто с места не тронулся, пока на землю не спустилась Светлана.
Ритуал - есть ритуал…
Когда Кирилл последним покинув "медузу", махнул пилоту рукой, атээска умчалась в небо.
- Ну вот мы и опять дома! - сказал Юраша Кривоходов.
- Только держат нас пока, судя по всему, за гостей, - отозвался Мишка Афонинцев, кивая в сторону плаца, по которому к ним чесал некто в иссиня-чёрном парадном мундире.
Кирилл поставил чемоданчик на траву, поправил форменный берет и отправился встречным курсом.
Некто оказался плотным мужчиной с погонами прапора и повязкой "Дежурный" на левом рукаве.
- С прибытием, господин капрал! - Он отдал честь. - Дежурный по базе "Синдерелла А-один" прапорщик Толоконников!
- Капрал Кентаринов! - козырнул Кирилл.
- Я провожу вас к месту расположения. Вашему отряду выделена отдельная казарма.
Ещё бы она была не выделена! Сегодня же ещё и "комнату для релаксаций" выделите, господа хорошие! И длинный общий стол в столовняке организуем!
Кирилл построил "кентавров" в колонну по двое и повёл следом за Толоконниковым.