Глава 12
Когда мы на ферме, то Лику ночью дежурить не пускаем. Ей и так хватает беспокойства, пока она здесь одна, а это почти всегда. Я часто представлял, как это бывает. В доме темно, а на постели лежит девушка. Под рукой оружие. Всегда в одежде и в обуви. Разуться, чтобы отдохнули ноги, можно только когда не спишь и уверена, что поблизости от дома никого нет.
Тяжёлые ставни на окнах закрыты изнутри - впрочем, они и днём почти всегда закрыты. Через бойницы слышно всё, что происходит на улице, но несколько раз нужно проснуться, встать и обойти ферму снаружи. На месте ли обе собаки или уже подыхают с перерезанным горлом? Не беспокоится ли скотина? Не переступает ли нервно лошадь, почуяв приближение чужих?
И так ночь за ночью, год за годом.
Но вот, наконец, короткая передышка.
Сначала сторожил Бобел, потом его сменил Тотигай, следом я, а всего мы сменились по два раза. Хватило бы одного Тотигая, дремлющего у крыльца, и Ликиных псов, но мы всегда устанавливаем настоящие дежурства, когда здесь. Для Лики. Пусть она ни о чём не беспокоится и выспится как следует. И она спала до позднего утра без перерыва. Разувшись и раздевшись. На новых простынях, что я принёс для неё.
Свою вторую смену я добивал на рассвете. Выгон от дома отделяла не ограда из жердей, а рубленая стена высотой в шесть брёвен, уложенных промеж попарно вкопанных в землю лиственничных столбов. За стеной можно было свободно перемещаться по всей её длине полусогнувшись или вести огонь из любой точки через бойницы, и стрелка не смог бы достать даже снайпер, засевший на верхушке самого высокого дерева на той стороне выгона.
Сейчас, устроившись напротив одной из бойниц, я как раз от нечего делать рассматривал эти самые деревья через оптический прицел своей винтовки. Люблю я её - может, даже излишне к ней привязан. Большинство предпочитает автомат Калашникова, который доказал свою надёжность в Новом Мире точно так же, как и в прежнем. Для большой драки он просто незаменим, и на штурм ибогальской базы, скажем, ничего не стоит брать кроме него. Но почти все мелкие стычки в мехране начинаются и заканчиваются на больших дистанциях, а из "калаша" вести прицельный огонь на тысячу шагов и больше просто невозможно.
Воевать-то приходится, в основном, с яйцеголовыми, и если ты заметил ибогала издалека, а только так и стоит себя вести, то лучше сразу его и пристрелить. Он ведь не станет тебе милее, когда подъедет ближе.
Их разрядники бьют как раз на тысячу шагов, после чего сгусток энергии рассеивается и большого вреда причинить не может. Вот потому-то нукуманы и полюбили так дальнобойные снайперские винтовки земного производства. Мой старый друг Орекс никогда не расстаётся с В-94, сделанной под штатный пулемётный патрон. Она и в сложенном состоянии длиной целых сто десять сантиметров, а в боевом - сто семьдесят, зато стреляет на два километра. Свою первую В-94, когда на её прикладе не осталось места для зарубок, каждая из которых символизировала собой дохлого ибогала, Орекс повесил на стене в спальне своего старшего сына. "Пусть это послужит ему уроком, - сказал он. - Предвечный Нук незаслуженно милостив ко мне - обычно Воины Бога столько не живут. Но разве это не повод вдохновить мальчишку на подвиги?"
Сейчас у него другая винтовка - точно такая же. Но зарубки на ней он стал делать помельче.
От размышлений меня отвлёк Тотигай. Он вышел из дому, огляделся, широко зевнул и сладко потянулся, вонзив в землю длиннющие боевые когти. Потом потянул передние лапы на себя, выворотив из лужайки перед крыльцом здоровенный кусок дёрна, и направился ко мне.
- Я хочу есть, - заявил он, укладываясь рядом.
- Господи, а когда ты не хотел? Но если разбудишь Лику по этой причине, Бобел стукнет тебя кулаком. После чего похоронит лепёшку из кербера в той могилке, которую ты только что выкопал у крыльца. Будешь галету?
Он сказал, что будет, и поинтересовался, когда я перестану задавать ему глупые вопросы. Вытащив из нагрудного кармана одну красненькую, я потёр её как следует между пальцами, после чего поставил перед Тотигаем жиденькую ибогальскую тарелочку с куском чего-то мясного и сложным гарниром.
- Яйцеголовые - мерзавцы, конечно, - сказал кербер, с умилением глядя на еду. - Но вот что касается жратвы…
Да, подумал я, галеты - штука замечательная, хотя злоупотреблять ими не стоит из-за привыкания, которое они вызывают. Самое главное, галеты одинаково подходят для жителей Додхара и Земли. Ибогалы, вроде бы, когда-то начали их делать специально для того, чтобы кормить своих рабов, большинство из которых представляли собой гибриды додхарских животных с людьми. А потом перевели на них свою низшую касту, хотя и после упадка цивилизации нормальной еды на планете было в достатке.
Я сперва думал, что в додхарских лесах всё так хорошо растёт потому, что раньше Додхар был чем-то вроде рая. Да, был, но не сам по себе - просто ибогалы некогда окультурили всю планету, и большая часть современных лесов это всего лишь остатки давным-давно заброшенных плантаций. Пятьдесят тысяч земных лет назад на Додхаре насчитывалось раз в пять больше жителей, чем на Земле перед Проникновением. И всем всего хватало. Ибогалы изменили и приспособили для своих нужд большую часть растений и животных. Изменения были очень глубокими и стойкими, раз многие породы просуществовали до сего дня. Имелись и заповедники с нетронутой природой, которые служили в качестве резервного фонда естественных форм жизни. Именно поэтому на Додхаре ещё встречаются настоящие трёхголовые керберы, драконы и пегасы. У диких керберов на все три их головы ума меньше, чем у одного Тотигая, - тем не менее они почти разумны. И многие другие тоже. Нукуманы не зря почитают Додхар как избранный мир Вселенной. Здесь могло бы одновременно развиться множество разумных рас.
Но ибогалы всех подмяли под себя, и не завершись предыдущее Проникновение неудачей, Земля давно стала бы копией Додхара.
А потом яйцеголовые начали медленно вымирать. То ли они что-то неправильно сделали, без конца улучшая и подправляя собственную природу, то ли просто вышел им срок. И, естественно, они не могли представить, что, начав колонизацию Земли, откроют дорогу на собственную планету разумным существам из соседнего с ними мира Обруча - Кийнака.
Если Додхар можно назвать планетой учёных, то Кийнак - это планета магов. И они вывалились на Додхар точно так же, как ибогалы к нам в этот раз. Правда, масштабы были не те, прошлое Проникновение захватило меньше десяти процентов поверхностей планет. Но зато кийнаки не нуждались ни в каких дарах цивилизации, чтобы выжить, поскольку у них каждое племя само себе цивилизация. Они в полном содружестве с природой живут. И очень не любят, когда кто-то природу насилует, как заведено у ибогалов.
Наши умники до сих пор считают, что переселение части кийнаков на Додхар из соседнего мира ничем не доказано, и предпочитают считать их одной из местных рас. Не могу их опровергнуть, но мне эта теория кажется глупой. Откуда бы кийнаки тут взялись - такие? В заповедниках ибогальских сохранились в первозданном виде, что ли?
Тот созерцатель, с которым я три дня просидел в пещере во время песчаной бури, на прощание сказал мне, что для трофейщика я слишком много думаю. Что нужно мне, мол, стать созерцателем. Из книг всего не узнаешь, говорил он. Сам мир есть лучшая книга. Любое человеческое учение нужно сверять с природой, живой и неживой, - обычно тут же и обнаруживается его лживость. Природа есть книга книг - она постоянно перед глазами у каждого. И если уж в ней что-то меняется, так значит, всё без обмана, значит, и нам пора меняться…
Да только никто не знает, как становятся созерцателями. Просто однажды человек просыпается утром и ощущает, что стал другим.
Я ничего похожего пока что не переживал и всегда просыпался ровно таким же, каким ложился. Ничего не остаётся, как разговаривать с умными людьми да читать обычные книжки.
В нукуманских преданиях о кийнаках ясно сказано, что они пришли со своей собственной планеты, быстро освоились, оседлали пегасов и драконов, которые под ними вели себя тихо, как овечки, и поставили на уши весь Додхар, роняя на землю ибогальские чудо-корабли со всем их вооружением. Некоторые добрались и до нашего мира, пройдя сквозь пирамиды, выстроенные яйцеголовыми. А в Лейлоле Дракона есть упоминания о том, что самые продвинутые из кийнаков ещё до Проникновения могли странствовать по Обручу без всяких пирамид.
Интересно, кто соседи кийнаков по Обручу? Рувимы? Нет, эти, похоже, откуда-то подалее… Может, рувимы и есть Надзиратели? Но если так, чего они, спрашивается, повсюду раскидывают ключи от своих Колесниц? Тогда они не Надзиратели никакие, а просто раздолбаи полные, и на месте Предвечного Нука я бы им контроль над своим избранным миром не доверил бы.
На этом месте мои мысли вернулись к Книге, которая лежала в расселине над родником у заброшенной пасеки. Надо поскорее забрать её оттуда и перенести в другое место. Но я всё же решил отсидеться на ферме ещё день и выступить завтра. Бобел только что оправился от ран, полученных в предыдущем походе, да и мы с Тотигаем недостаточно передохнули после возвращения из города. Ночь в Харчевне можно не считать - какой это отдых…
В итоге мы пробездельничали весь день. А под вечер на ферму ворвались рейнджеры Хака на полузагнанных лошадях. Теперь их было пятеро. Кербер отсутствовал.
- Плохие новости, - сказал Хак, слезая с коня. - Сегодня утром Харчевня была атакована яйцеголовыми. Я вчера добрался туда далеко за полночь - хотел узнать новости. Вот и узнал… лично! Не успели мы отоспаться, как вдруг - общая тревога! Я вылетел наверх, на террасу, что над первым уровнем. Присел за парапетом, пытаюсь пристроить винтовку в бойнице, одной рукой продолжая протирать глаза. Вместе со мной туда же выскочили ещё человек сорок и ночевавшие в Харчевне нукуманы. Бенджер орёт диким голосом, командует и разгоняет по местам пулемётчиков, а из-за Границы - ты же знаешь, Элф, она там в двух шагах! - появляются и появляются всё новые всадники на кентаврах… Я схватил бинокль, смотрю - как из ниоткуда! Впервые я видел, как такой большой отряд атакует прямо через Границу. Эффект, я тебе скажу, потрясающий. Граница внизу колышется, идёт мелкой рябью, и прямо из пустоты возникают летящие галопом…
- А дальше? - перебил я Хака. Тоже хорошо представлял себе, что это было за зрелище, когда орда ибогалов на кентаврах вырвалась на всём скаку из-за невидимой Границы.
- Отбили мы их, конечно, - ответил Хак, чуть успокаиваясь, но было видно, что собственный рассказ живо напомнил ему недавно пережитое. - Они рассчитывали, что мы не успеем закрыть ворота. Так бы оно и вышло, но Бенджер приказал опустить плиты, не дожидаясь, пока войдут все те, кто ночевал на улице. Стоявшие лагерем ближе всех к Границе караванщики первыми открыли огонь, но были смяты отрядом кентавров, которых яйцеголовые пустили вперёд без всадников. Потом уже и мы начали стрелять… Ну, при закрытых воротах Харчевню штурмом не возьмёшь. Ибогалы потеряли до пятидесяти своих и столько же кентавров. Мы - всех, кто остался снаружи, и ещё шестерых подстрелили на террасе и сквозь бойницы первого уровня. Восемь человек и один нукуман оказались ранены отравленными стрелами кентавров, и к этому часу, должно быть, уже мертвы. Итого - больше сорока трупов с нашей стороны. Чертовски много, если учесть, что мы сражались из укрепления. Но ты же знаешь, каковы их разрядники, а ибогалы палили из них без перерыва - весь первый ярус был в синем огне, я чуть не ослеп, да и другие тоже. Яйцеголовые откатились в сторону, попутно растоптав лагерь поводырей разгребателей, но там уже никого не было - поводыри успели отступить в рощу, что сразу за лагерем. Уходить обратно через Границу ибогалы не рискнули - мы бы их всех перестреляли на открытом месте. Так что они двинулись на север и сейчас стоят в четверти дневного перехода от Харчевни. Неизвестно, куда пойдут дальше. Вот я и решил сразу начать объезд, всех предупредить. Имхотеп кликнул добровольцев и тоже послал гонцов во все стороны.
- Отдохнёте здесь ночь? - спросила Лика.
- Нет, поедем, - ответил Хак. - Хорошо, что я по пути ещё своих встретил. Мы сейчас разделимся и заночуем на двух разных фермах - у Козлятника и Погремушки. Эх, лошадей бы сменить, так ведь у тебя только эта престарелая кобыла, да, Лика?
- Тогда еды возьмите, - предложила она. - Патронов надо?
- Нет, мы пополнили запас ещё в Харчевне. А еду - да, и побольше, сколько не жалко. Я тебе потом зачту.
- Да брось ты, - отмахнулась Лика. - Какие могут быть зачёты в таком положении?
Когда рейнджеры уехали, ко мне подошёл Тотигай.
- Это из-за Книги, - пробурчал он так тихо, чтобы его услышал только я. - Ибогалы думали, что она в Харчевне.
- Да что ты говоришь, мудрец крылатый? - зло процедил я.
- И если люди узнают, что именно мы приволокли её на Старую территорию… - настырно продолжал Тотигай, но я его остановил:
- Можешь не продолжать. Ясно, что Книгу нужно убирать отсюда, и дело тут не во всенародном гневе. Вопрос только в том, когда мы выступаем - утром или сейчас.
- Сейчас, трофейщик, сейчас. У нас всего с собой достаточно. Забираем Книгу и направляемся прямиком в Субайху. Получаем пять тысяч галет…
- Неправильный план, - возразил я. - Забираем Книгу и уходим на Додхар. Так вернее.
- Ты спятил?!? - взвыл Тотигай. Лика и Бобел, сидевшие на крыльце, недоумённо посмотрели на нас, и кербер понизил голос: - Хочешь и дальше с нею таскаться после того, что произошло в Харчевне?
- А ты бы хотел, чтобы то же самое случилось в Субайхе?
- Умники отобьются. Их там целый миллион. Или одним миллионом умников станет меньше, что тоже неплохо.
- Побойся Бога, Тотигай, - сказал я. - Или, вернее сказать, Предвечного Нука. Ты всё же о моих соотечественниках говоришь.
- Я не верю в Нука! У керберов свои боги. Я верю…
- …в толстую пачку галет, - вставил я.
- …в то, что у нас будут крупные неприятности, если мы не отделаемся от Книги, - закончил Тотигай.
- Но от платы за неё отказываться не хочешь, верно? Вот что мы сделаем. Вы остаётесь на ферме, что неплохо для Лики. Я иду за Книгой. Мне необходимо ещё раз встретиться с Имхотепом. И если он скажет, что отдать Книгу умникам - это хорошая мысль, я отдам. Не забыв предупредить их, что это такое. Возможно, они сбавят цену за неё, но, скорее, увеличат. Ты что не понимаешь, чего мы лишили яйцеголовых? Энергии для их разрядников, а это значит - вообще всего. Их лучевые трубки никуда не годятся на расстоянии свыше пятидесяти шагов, большие излучатели сдохли вместе с кораблями. Да нукуманские ребятишки их из рогаток перестреляют.
- И мы все заживём счастливо, - закончил Тотигай. - Знаешь, Элф, иногда ты бываешь на удивление туп. Я слышал весь ваш с Имхотепом разговор в общем зале. Он упоминал о поддельных Книгах, и раз уж яйцеголовые научились их делать, так будь спокоен, изготовили достаточно. Наверняка резерва им хватит вплоть до кончины времён. И кто сказал тебе, что настоящая Книга одна? Имхотеп говорил такое?
Я опешил.
- Нет, но…
- Он такого не говорил. Он лишь заметил, что именно наша Книга подлинная. Ключ от одной из небесных Колесниц Надзирателей. Одной из!.. Лишь Предвечный Нук знает, сколько их всего, и ключей должно быть столько же.
- Ты только что отказывался верить в Нука, - возразил я, чтобы скрыть своё замешательство.
- Почему же… Я охотно верю в него, когда мне удобно.
Нет, всё-таки в сообразительности керберам не откажешь, не зря они такие головастые. И если б их основные мыслительные потоки не вращались вокруг жратвы наподобие водоворота, из них вышел бы толк.
- Тогда мне тем более нужно увидеться с Имхотепом, - сказал я.
- Хорошо, - согласился Тотигай. - Но я на ферме не останусь. Мы Книгу нашли вместе. Бобел тоже не захочет оставаться, не надейся. Смотри, он уже собирается.
Действительно, Бобел вытащил на улицу наши рюкзаки. Свернув собственный, он запихнул его в мой, а мой нацепил на плечи. Таким образом, вопрос "когда выступать" был уже решён им в одностороннем порядке.
- Мы знаем, что нашествия яйцеголовых на Старую территорию не будет, - заметил Тотигай. - Они передохнут после боя у Харчевни, унюхают Книгу и направятся туда, где ты её спрятал. Пусть Хак ставит на уши фермеров. Учебная тревога им не повредит. Но Лику нам охранять нет смысла.
- Но Имхотеп тоже послал гонцов. Зачем бы он стал суетиться? - Мне бы хотелось подыскать возражения посерьёзнее, но их не нашлось.
- Наверно, он думает так же, как и я, - сказал Тотигай.
Мы пошли к крыльцу. Лика поднялась навстречу. Она уже всё поняла, однако спросила:
- Вам нужно идти, да?
- Как видишь. Не думай, что мы тебя бросаем. Яйцеголовые не придут сюда.
- Почему? Ты что-то знаешь?
- Слишком долго рассказывать. Но они не придут. И если Хак опять предложит сделать тебе зачёт за провизию, ты не отказывайся.
Лика посмотрела на меня, но не стала расспрашивать дальше, решив быть практичной:
- Там ещё полно лосятины, Хаку я отдала не всё. Немного не дозрела, ну да ладно.
- Оставь… Оставь себе. Когда Хак всех объедет и вернётся, он здорово проголодается.
- А ты вернёшься, Элф? - спросила она.
- Конечно. И платья принесу тебе, как обещал.
Бобел сходил в дом, вышел и оглядел двор, проверяя, не забываем ли мы чего. Тотигай перепрыгнул через стенку ограждения на выгон и затрусил к воротам на противоположной стороне. Лика подошла совсем близко, и теперь стояла запрокинув голову, глядя мне в глаза.
- А ты когда-нибудь вернёшься для того, чтобы остаться? - спросила она.
В другое время я бы опять смутился, однако сейчас мы уходили, и чёрт знает что ждало нас впереди. Поэтому я просто ответил:
- Не знаю. Но я точно вернусь. Быть может, я потом снова уйду и захочу забрать тебя с собой.
- Мне не хочется бросать ферму, - сказала Лика. - Но если будешь настаивать, я пойду.
Взгляд её был серьёзным, лицо - грустным, а у меня вдруг стало очень легко на душе.
- А мне очень не хотелось бы селиться на ферме и обрастать навозом, - сказал я. - Но если будешь настаивать, я над этим подумаю.