- Все дело в том, что Оуэн получил Эмили из прошлого, на Земле. У меня нет ничего из моего прошлого на Земле. Эмили была первой любовью Оуэна, и я хочу того же. Хочу быть для кого-то первой. Ты можешь это понять? Иногда кажется, что в этой текущей в обратном направлении жизни со мной не случится ничего нового. Я чувствую, что все, что я получаю, является подержанным.
- Лиз, - говорит Кертис серьезно, - я думаю, что ты обнаружишь, что, даже если бы ты все еще была на Земле, все, что случалось с тобой, все равно произошло бы с кем-то еще.
- Да, - соглашается Лиз, - но это не было бы так предопределено. Я бы не знала, когда я умру. Я бы не знала, что меньше, чем через пятнадцать лет, я снова буду глупым ребенком. Я бы стала взрослой. У меня была бы собственная жизнь.
- У тебя есть собственная жизнь здесь.
Лиз пожимает плечами. Она не чувствует никакой необходимости в этом разговоре.
- Лиз, должен тебе сказать, я думаю, что ты совершаешь большую ошибку.
Неожиданно Лиз нападает на него:
- Тебе хорошо говорить! Посмотри на себя, ты сидишь на этом причале целый день, день за днем и ничего не делаешь! Ты никого не видишь! Ты не поешь! Ты наполовину мертв!
- На самом деле, я полностью мертв, - шутит Кертис.
- Для тебя все - шутка, все забавляет. Почему ты не поешь? Почему ты не поешь что-нибудь, Кертис?
- Потому что однажды я уже это делал, - твердо говорит Кертис.
- Так что, ты не скучаешь по этому? Ты не можешь искренне ожидать от меня, что я поверю, будто ты счастлив быть просто рыбаком. Я даже не видела, чтобы ты поймал хоть что-нибудь!
- Я ловлю рыбу. Я просто возвращаю ее обратно.
- Это совершенно глупо и бессмысленно!
- Совсем нет. Мы направляем рыбу обратно на Землю и сохраняет причал живописным. Рыболовство - хорошая, благородная профессия, - говорит Кертис.
- Только если ты не должен делать что-то еще!
Кертис не отвечает какое-то время.
- На прошлой неделе я встретил садовника по имени Джон Леннон.
- Какое это имеет отношение? - спрашивает Лиз. Она не в настроении слушать чушь Кертиса.
- Никакого. Это просто, чтобы сказать, что, если кто-то что-то делал прежде, это еще не означает, что он должен делать это до сих пор.
- Знаешь, что я думаю? - спрашивает Лиз. - Я думаю, что ты трус!
Она встает и уходит.
- Рыбак рыбака видит издалека, Лиззи, моя девчонка! - кричит ей вслед Кертис.
***
Лиз не спит всю ночь, редактируя письмо для Бетти.
"Дорогая, Бетти,
Каждый день такой же, как день накануне, и я больше не могу. Я чувствую, что никогда не доберусь до хорошей части. Смерть - это лишь один большой повторный показ.
Это не из-за Оуэна.
Сейчас ты уже вероятно знаешь, что я ушла на Землю.
Возвращаюсь на Землю как пройдоха.
Пожалуйста, не переживай.
Мне жаль, что это происходит таким способом.
Мне жаль.
Позаботься о Сэди и Джен за меня.
С любовью,
Лиз"
Пропуская зачеркнутые части, Лиз переписывает письмо на чистый лист бумаги и уходит спать.
***
Поздно ночью Оуэн слышит стук в стену. Он прислушивается к постукиванию, которое, кажется, имеет знакомый устойчивый ритм - это Эмили выстукивает код азбуки Морзе для него.
"Ты хочешь, чтобы я ушла?" - стучит она.
Он не отвечает.
"Я хочу уйти", - стучит она.
"Постучи дважды, чтобы я знала, что ты услышал меня".
Он делает глубокий вздох и стучит дважды.
"Это не работает", - стучит она.
"Я знаю", - выстукивает Оуэн в ответ.
"Я всегда буду любить тебя, - стучит она, - но мы просто не совпадаем по времени".
"Я знаю", - стучит Оуэн.
"Мне тридцать пять, я другая женщина теперь", - стучит она.
"Я знаю", - стучит Оуэн.
"Тебе семнадцать", - стучит она.
"Шестнадцать", - выстукивает он.
"Шестнадцать!" - стучит она.
"Мне жаль", - мягко выстукивает он.
"Это не твоя вина, О. Это просто жизнь", - стучит она.
"Но мы мертвы", - стучит он.
Оуэн слышит смех Эмили в другой комнате. Стук прекращается, и затем она заходит в его комнату.
- Когда ты впервые умер, я тоже хотела умереть. Я не хотела жить без тебя, - говорит Эмили. - Ты был для меня целой жизнью. У меня не было воспоминаний, которые бы не были связаны с тобой.
Оуэн кивает.
- Но я двигалась дальше. Я перестала ждать тебя. По правде говоря, я не верила, что когда-либо увижу тебя снова.
- Ты так и не вышла замуж, - произносит Оуэн.
- Я уже сделала это прежде. И даже если рассматривать возможность сделать это снова, ты был образцом, по которому я меряла бы остальных. - Она смеется. - Самое смешное, что я на самом деле встретила кое-кого за пару месяцев до того, как умерла. Это пока еще не было серьезно, но, возможно, стало бы.
- Я не видел этого! Я никогда не видел тебя с другим парнем! - говорит Оуэн.
- Ну, подозреваю, что ты не очень внимательно следил за мной в то время, - говорит Эмили.
Оуэн смотрит в сторону.
- На каком-то уровне я всегда чувствовала, что ты следишь за мной, Оуэн, и я почувствовала, когда ты перестал, - говорит Эмили.
Оуэн не отвечает.
- Это правильно для тебя - любить кого-то еще. Ты не должен чувствовать вину, - произносит Эмили мягко.
- Сначала она понравилась мне, потому что напоминала тебя, - говорит он тихо.
- Или меня двадцать лет назад.
Оуэн смотрит на Эмили и в первый раз с тех пор, как она прибыла на Другую сторону, он действительно видит ее. Она симпатичная, может, даже больше, чем когда она была девушкой. Она старше, более угловатая. Ее глаза изменились, но он не может сказать как.
- Я действительно больше не знаю тебя, ведь так? - произносит он печально.
Она целует его в лоб, и ему хочется плакать.
- У некоторых получается, некоторые пары живут здесь, - говорит Оуэн, - почему мы не можем быть этими людьми?
- Не стоит беспокоиться об этом, - говорит Эмили. - В любом случае, я рада, что увидела тебя еще раз.
- Но это кажется несправедливым, не так ли? Мы должны были состариться вместе.
- Ну, этого в любом случае не произойдет. По крайней мере не здесь, - отмечает Эмили. - И я думаю, что мы счастливее, чем многие. У нас была чудесная жизнь вместе, и мы получили второй шанс. Как много людей могут сказать так же?
- Это из-за той ночи на крыльце? - спрашивает Оуэн.
- Не совсем, - уверяет его Эмили, - но, раз ты упомянул, хотелось бы тебе знать, что я видела там? - Она делает паузу. - Я видела двух влюбленных детей.
Оуэн закрывает глаза и когда открывает их снова, ее уже нет. Он чувствует странную боль в предплечье. Он рассматривает свою татуировку, которая стала ярче, чем когда-либо на его памяти, даже когда ее только сделали. Сердце трепещет и бьется почти как настоящее. А затем за одно мгновенье татуировка просто исчезает. Помимо небольшого покраснения, его кожа чистая. Как будто татуировки вообще никогда не было. Перед тем как уснуть, он клянется, что первым делом утром пойдет увидеть Лиз.
Глава 21
На Землю
В утро возвращения Лиз просыпается в четыре утра. Все спуски на воду происходят на рассвете, когда прилив открывает Реку, так что Лиз прибывает примерно на пятнадцать минут раньше. Команда медсестер готовит младенцев к отправлению в Реку. Медсестру Лиз зовут Долли.
- Ну надо же, - произносит Долли, когда видит Лиз, - мы не часто видим таких взрослых девушек, как ты.
- Я пройдоха, - отвечает Лиз.
- Да, обычно пройдохами занимается Джолин, но сейчас она в отпуске. Пройдоха ты или нет, сейчас ты должна снять всю одежду, а потом я тебя запеленаю.
- Могу я оставить хотя бы нижнее белье? - спрашивает Лиз.
- Прости, но, возвращаясь на Землю, каждый должен облачиться в свой костюм новорожденного, - говорит Долли. - Я знаю, в твоем возрасте это, вероятно, немного смущает, но так положено. Большинство детей не знает разницы. Кроме того, никто не узнает, что ты голая под пеленкой. - Долли протягивает Лиз бумажное платье. - Пока что можешь надеть это.
В платье, но голая под ним, Лиз лежит на столе с колесами, как на больничной каталке. Отправляющая медсестра Лиз начинает заворачивать ее в белые льняные бинты. Она начинает с ног, бинтуя их вместе, и продолжает свой путь вверх к голове. Достигнув середины, она убирает бумажное платье Лиз и начинает приматывать ее руки к бокам.
- Почему вы должны привязывать руки? - спрашивает Лиз.
- О, течению легче тянуть тебя на Землю, если ты имеешь более обтекаемую форму. Кроме того, это держит младенцев в тепле.
Долли оставляет лицо Лиз открытым, но остальное ее тело туго запеленуто. Лиз выглядит как мумия. Она чувствует себя столь ужасно запакованной, что едва может дышать.
Долли катит Лиз к краю пляжа и опускает ее в воду. Лиз чувствует, как прохладная вода пропитывает ее бинты.
- Что случается с пеленочной одеждой, когда попадаешь на Землю?
- Не волнуйся, к тому времени ткань по большей части растворяется, а Река уносит прочь то, что остается, - говорит Долли. - Когда солнце начнет подниматься над линией горизонта, ты сможешь увидеть Реку. Я тебя подтолкну, и течение будет нести тебя весь путь на Землю. Мне говорили, путешествие ощущается как неделя, но ты скорее всего потеряешь чувство времени задолго до этого.
Лиз кивает. Она может разглядеть появление красноватого света над горизонтом. Уже скоро.
- Не возражаешь, если я задам тебе вопрос? - спрашивает Долли Лиз.
Лиз качает головой, и это заставляет все ее тело трястись из-за тугой ткани.
- Что заставляет человека желать вернуться на Землю раньше времени? - спрашивает Долли.
- Что ты имеешь в виду? - отвечает Лиз.
- Это тоже жизнь, не так ли? Почему ты так спешишь вернуться?
В этот момент на небе появляется солнце. Океан расходится на две части, и открывается Река.
- Рассвет, - говорит Долли, - время идти. Хорошего путешествия!
Долли толкает Лиз вниз к Реке.
***
Кертису Джесту не спится. Он мечется и вертится на своей деревянной кровати. В конце концов он сдается и встает с постели.
Кертис едет на попутной машине через весь город к дому Лиз. Он знает, что Лиз живет со своей бабушкой. Он решает, что должен сообщить этой женщине о решении Лиз, даже если это будет злоупотребление доверием Лиз. Впервые за долгие годы он сетует на потерю статуса рок-звезды (рок-звезды всегда имеют быстрые машины).
В четверть седьмого утра он звонит в дверь Бетти.
- Привет, я ищу бабушку Лиззи, - говорит Кертис. Он уставился на Бетти. - Мой бог, вы ведь не можете быть ей, не так ли?
- Да, я бабушка Элизабет. А вы кто?
- Я… - начинает Кертис. На мгновенье он забывает свое имя и причину, по которой приехал. Вместо этого он задается вопросом, как назвать цвет глаз Бетти. Серо-голубые, решает он. Серо-голубые, как туманное утро, как вода в каменном фонтане, как луна или, может быть, звезды. Бетти с серо-голубыми глазами. Это могло бы стать хорошей песней…
- Что? - прерывает Бетти его мечтательность.
Кертис прочищает горло, понижает голос, расправляет плечи и продолжает говорить:
- Я Кертис Синклер Джест, бывший участник группы "Машина". Я являюсь доверенным лицом Элизабет, вот почему я пришел к вам в такой час. Я должен сказать вам кое-что срочное насчет Лиззи.
- Что насчет Лиз? - спрашивает Оуэнза спиной Кертиса, подходя со стороны проезжей части. - Мне нужно поговорить с ней прямо сейчас.
Кертис произносит:
- Лиззи в беде, Бетти. Нам нужна твоя машина.
Бетти делает глубокий вздох.
- Что случилось? Что случилось с Элизабет? - Она не пытается скрыть ужас в голосе. - Я хочу знать, что случилось с моей внучкой! - кричит она.
Кертис берет Бетти за руку:
- Она направляется обратно на Землю, и мы должны остановить ее.
- Ты имеешь в виду, она увиливает? - спрашивает Оуэн.
Кертис кивает.
- Но уже рассвет! - восклицает Бетти.
Трое смотрят на желтеющее небо, которое с каждой секундой разгорается все ярче.
- Моя машина быстрее, - говорит Оуэн, убегая по дороге.
- Господи, помоги нам, - шепчет Бетти, прежде чем последовать за ним.
***
В то время как ее все быстрее и быстрее тянет по направлению к Земле, Лиз начинает думать о Другой стороне и всех тех людях, с которыми познакомилась здесь. Она думает о том, что эти люди почувствуют, когда обнаружат, что она ушла, даже не сказав им.
Она думает о Тэнди.
Она думает о Бетти.
Она думает о Сэди.
Она думает о Пако, Джен, обо всех собаках…
И она думает об Оуэне.
Но по большей части она думает о самой себе. Продолжение спуска вниз по реке, по существу, будет означать конец Лиз. И когда она смотрит на это таким образом, то спрашивает себя, не совершила ли она колоссальную ошибку.
И затем она задается вопросом, не слишком ли поздно это исправить.
Она бы вернулась на Другую сторону не из-за Оуэна или кого-то из них. С Оуэном или без него, почти пятнадцать лет - долгий срок. Почти пятнадцать лет - это дар. Все что угодно могло случиться здесь, на Другой стороне, в месте, где жизнь Лиз, казалось бы, закончилась.
"Если я прерву эту жизнь, я никогда не узнаю, какой она могла бы стать. Жизнь - это хорошая история", - заключает Лиз. Даже такая сумасшедшая жизнь задом наперед, как у нее. Цепляться за свою прежнюю жизнь было бессмысленно. У нее никогда не будет прежней жизни, идущей вперед. Если подумать, эта жизнь в обратном направлении и была ее жизнью, идущей вперед. Ее время еще не пришло, и желание узнать, как закончится эта история, было очень сильным. "И кроме того, - думает Лиз, - к чему такая спешка?"
В воде пеленочная ткань жесткая, как гипс. Лиз раскачивается вперед и назад, пытаясь ее сорвать. Движение не освобождает ее, но разворачивает на сто восемьдесят градусов, лицом в поток. Везде вокруг нее плывут дети. Волны ударяют ее по лицу. Соль щиплет глаза. Вода попадает в легкие. Лиз чувствует, как ее ноги начинают тонуть. Она наклоняет шею вперед и пытается разорвать пеленки зубами. После долгих усилий ей удается распороть мельчайшие отверстия, что позволяет ей вращать плечом снова и снова. Это адски больно, но ей наконец удается освободить левое предплечье, затем руку. Она достает рукой до поверхности воды.
Она из всех сил пытается выплыть при помощи одной руки, но уже слишком поздно. Слишком много воды наполнило ее легкие.
Она тонет. Это долгий путь на дно океана. Становится все темнее и темнее. С глухим стуком Лиз ударяется о дно. Вокруг нее поднимается облако песка и другого мусора. А затем она теряет сознание.
Когда Лиз просыпается на следующее утро, она не может двигаться и задается вопросом, не умерла ли она уже. Но затем она понимает, что может открыть глаза и ее сердце бьется, хоть и очень медленно. Лиз приходит на ум, что теперь она может остаться в ловушке на дне океана навечно. Ни живая, ни мертвая. Призрак.
***
- Слушай, мужик, мне жаль, но уже слишком поздно, - говорит Кертис Оуэну. - Она ушла.
- Я просто не верю, что Лиз могла сделать что-то вроде этого, - отвечает Оуэн, качая головой. - Это совершенно не похоже на нее.
Бетти тоже качает головой.
- Я не могу в это поверить. - Она вздыхает. - Она была очень расстроена, когда попала сюда впервые. Я думала, что она справилась с этим, но, видимо, это не так.
- Я еду за ней на своей лодке, - говорит Оуэн.
- Она ушла. Отправляющая медсестра подтвердила это. Мы ничего не можем сделать.
Бетти бросает на Кертиса неодобрительный взгляд, и он отводит глаза.
- Я еду за ней на моей лодке, - повторяет Оуэн.
- Но… - произносит Бетти.
- Она могла изменить свое решение. И если она это сделала, ей нужна наша помощь.
- Я еду с тобой, - одновременно произносят Кертис и Бетти.
Два дня и две ночи они обыскивали все побережье Другой стороны на маленькой лодке Оуэна в поисках любого следа Лиз. Но так и не нашли ее. На вторую ночь Оуэн говорит Бетти и Кертису идти домой.
- Я могу сделать это сам, - произносит он.
- В этом нет смысла, Оуэн. Ненавижу это говорить, но она ушла. Она действительно, действительно ушла. Ты тоже должен идти домой, - говорит Бетти.
Оуэн качает головой:
- Нет, я просто хочу попытаться еще один день.
С тяжелым сердцем Бетти и Кертис соглашаются вернуться домой.
***
- Думаешь, мы должны были остаться с ним? - спрашивает Кертис Бетти в ее кухне, когда они возвращаются домой.
Бетти вздыхает:
- Я думаю, он пытается обрести покой. Думаю, он пытается побыть наедине с собой.
Кертис кивает:
- Прости, что я не приехал к тебе в субботу ночью. Мы поругались из-за этого, и она заставила меня поклясться хранить тайну.
- Это не твоя вина. Я должна была знать, что что-то не так. Мне просто хочется, чтобы она вернулась ко мне.
В этот момент Кертис замечает записку с именем Бетти, прикрепленную на холодильник.
- Смотри, Бетти, думаю, она оставила записку.
Бетти бегом пересекает комнату и срывает записку с холодильника.
- Почему я не увидела ее раньше?
Кертис смотрит в окно, чтобы дать Бетти некоторую уединенность, пока она читает. Меньше чем через минуту она оседает на стул.
- Здесь не говорится почему! Здесь не говорится ничего существенного! - говорит она сквозь слезы.
- Ты разговаривал с ней последним. Как думаешь, почему она сделала это?
- Я не совсем уверен, - говорит он спустя мгновенье. - Думаю, ей казалось, что здесь она не может иметь нормальную жизнь. Она хотела быть взрослой. Она хотела влюбиться.
- Она могла бы влюбиться здесь! - протестует Бетти. - Я думала, она уже это сделала.
- Думаю, это было частью проблемы, - деликатно говорит Кертис.
- Но она могла бы влюбиться снова! Это мог быть Оуэн или кто-то совершенно новый.
- Я думаю, ей казалось, что здешние условия не приводят к продолжительной любви, - объясняет Кертис.
Бетти обнимает Кертиса. Он осторожно вдыхает запах ее волос, и думает, что они пахнут смесью морской воды и роз.
- Опять же, - говорит Кертис мягко, - условия редко бывают хорошими где бы то ни было, но любовь все еще случается во все времена.
***
Лиз понимает, что никогда не сможет исцелиться достаточно, чтобы плыть к поверхности. Она будет жить в обратном направлении, достаточном для сохранения жизни и дыхания, но, только если кто-нибудь не найдет ее, она все равно что мертва. На этот раз мертва по-настоящему.