И в то же время она не мертва. Умереть было бы предпочтительней. Она помнит историю, которую однажды рассказал ей Оуэн, о человеке, который утонул на пути к Колодцу. Тридцать лет его никто не находил, а когда они наконец-то нашли его, он был младенцем, готовым вернуться на Землю. "Если никто не знает, что ты жив, никто, кого ты любишь, ты с тем же успехом можешь быть мертвым", - думает Лиз.
Лиз смотрит вверх, так как на дне океана больше нечем заняться.
На вторую ночь под водой мимо Лиз проплывают две русалки, рыжая и блондинка.
- Ты русалка? - спрашивает у Лиз рыженькая.
Лиз не может говорить, потому что ее гортань рефлекторно закрылась, когда она начала тонуть. Она дважды моргает.
- Не думаю, - произносит светловолосая русалка, - смотри, эта глупая штука даже не может говорить.
- И у нее очень маленькая грудь, - добавляет рыжая, смеясь.
- Я думаю, это слизняк, - произносит блондинка.
- Ой, не говори так, - отвечает рыжая, - думаю, ты задела его чувства. Смотри, оно плачет.
- Мне наплевать, даже если так. Оно ужасно скучное. Пойдем, - говорит блондинка. И две русалки счастливо уплывают прочь.
Русалки (противные, тщеславные создания) - одни из многих существ, которые живут на дне океана, на землях между Землей и Другой стороной.
***
На дне океана, где-то между Землей и Другой стороной.
На третий день под водой Лиз проснулась от странного звука. Звук мог быть далекой сиреной, или низко звучащим колоколом, или даже двигателем. Она открывает глаза. Знакомый серебряный отблеск вспыхивает на расстоянии. Лиз немного прищуривается. Это гондола! И затем она видит, что гондола выгравирована на серебряной луне, а луна соединяется с серебряной цепочкой. И звук очень похож на тиканье. Сердце Лиз бешено стучит. "Это мои старые карманные часы, - думает она. - Кто-то отремонтировал их, и если я смогу поднять руку, то получу их обратно".
И поэтому она призывает все свои силы.
И поэтому она поднимает свободную руку.
Но часы находятся дальше, чем она подумала.
И поэтому она сдирает прочь пеленки до тех пор, пока не освобождает вторую руку.
И она бьет руками.
Но она не может плавать без ног.
И она сдирает пеленки дальше до тех пор, пока не остается голой, как в день своего появления на свет.
Итак, она голая.
Но, наконец-то, ее руки и ноги свободны.
И она плывет.
Лиз плывет и плывет, плывет и плывет, все время сохраняя серебряную луну на виду. И гондола растет больше и больше. Но остальные часы, кажется, исчезают. И наконец, Лиз достигает поверхности, жадно глотая воздух, жадно глотая жизнь.
И когда ее глаза приспосабливаются к дневному свету, гондолы нигде не найти. Вместо этого она видит знакомый белый буксирный катер.
- Лиз! - кричит Оуэн. - Ты в порядке?
Лиз не может говорить. В ее легких слишком много воды, и она замерзает. Оуэн замечает, что ее губы синие.
Он втягивает ее на лодку и накрывает одеялом.
Лиз очень долго кашляет, пытаясь вытолкнуть воду из легких.
- Ты в порядке? - спрашивает Оуэн.
- Кажется, я потеряла свою одежду, - хрипит Лиз, ее голос грубый и воспаленный.
- Я заметил.
- И я почти умерла, - говорит Лиз. - Снова, - добавляет она.
- Мне жаль.
- И я безумно зла на тебя.
- Об этом я тоже сожалею. Надеюсь, ты простишь меня когда-нибудь.
- Посмотрим, - говорит она.
- Отвезти тебя домой?
Лиз кивает.
Измученная, она лежит на палубе, ощущая на лице солнечное тепло. Она думает, что это удовольствие - быть на лодке, которая направляется домой. Ей сразу же становится лучше.
- Я могла бы поучиться водить лодку, - говорит Лиз, когда они почти прибыли.
- Я могу научить тебя, если хочешь, - произносит Оуэн. - Это похоже на вождение автомобиля.
- Кто учил тебя водить лодки? - спрашивает Лиз.
- Мой дедушка. Он был капитаном здесь и на Земле. Он только недавно вышел на пенсию.
- Ты никогда не упоминал, что у тебя есть дедушка.
- Ну, ему сейчас около шести лет…
- Подожди, он был капитаном "Нила", не так ли?
- Да. Капитан. Точно, - отвечает Оуэн.
- Это корабль, на котором я плыла! Я встретила его в первый день, когда прибыла сюда! - говорит Лиз.
- Мир тесен, - отвечает Оуэн.
Глава 22
Восстановление
Лиз восстанавливает силы в течение двух недель в центре исцеления. Хотя она и чувствует себя лучше через несколько дней, она наслаждается своим периодом выздоровления. Это приятно, когда за тобой ухаживают друзья и любимые (особенно, если ты здоров).
Один из ее посетителей Олдос Гент.
- Что ж, моя дорогая, кажется, ты не на Земле, - провозглашает он.
Лиз кивает:
- Кажется, так и есть.
- Эта ситуация создает мне много бумажной работы, - вздыхает Олдос и улыбается.
- Мне жаль, - улыбается Лиз в ответ.
- А мне нет.
Олдос прижимает Лиз к груди. Он громко шмыгает носом.
- Олдос, ты плачешь!
- Это снова моя аллергия. Я считаю, она особенно реагирует на счастливые воссоединения. - Олдос постукивает себя по носу.
- Я наконец-то прочла "Сон в летнюю ночь", - говорит Лиз.
- Я думал, Шекспира можно читать только для школы.
- В последнее время у меня есть немного свободного времени.
Олдос улыбается:
- И как тебе?
- Напоминает мне это место, - отвечает Лиз.
- Каким образом? - подсказывает Олдос.
- Ты напоминаешь школьного учителя, - предупреждает его Лиз.
- Спасибо большое. Я был им прежде. Так что скажешь, Элизабет?
Лиз задумывается на мгновенье.
- Там есть волшебный мир и есть реальный мир. И как пишет Шекспир, нет разницы между ними. Волшебные создания такие же, как настоящие люди, с человеческими проблемами и всем остальным. И реальные люди и волшебные живут бок о бок. Они вместе, и они отдельно. И волшебный мир может быть сном, но и реальный мир также может быть сном. Мне понравилось. - Лиз пожимает плечами. - Я никогда не была хороша в английском. Моими главными предметами были биология и алгебра.
- Несомненно, достойные предметы.
- Сейчас я читаю "Гамлета", - говорит Лиз, - но уже могу сказать, что он не нравится мне так, как "Сон в летнюю ночь".
- Нет?
- Гамлет так помешан на смерти, как будто это может что-то решить, - качает головой Лиз. - Если бы он только знал то, что знаем мы.
- Если бы он знал! - соглашается Олдос.
***
Однажды ее навещает Кертис Джест.
- Лиззи, - говорит он гораздо более серьезным голосом, чем когда-либо слышала от него Лиз, - я должен задать тебе вопрос.
- Да, о чем?
- О Бетти, - шепчет Кертис.
- Что насчет нее? - спрашивает Лиз.
- К ней приходят в гости мужчины? - Шепот Кертиса становится сильнее.
- Я так не думаю, и почему мы шепчем? - спрашивает Лиз.
- В жизни Бетти есть дедушка? - продолжает шептать Кертис.
- Нет, дедушка Джейк снова женился и живет на лодке неподалеку от Монтерея, штат Калифорния.
Кертис делает глубокий вдох:
- Так ты говоришь, у меня есть шанс?
- Шанс на что, Кертис?
- Шанс с Бетти.
- Шанс с Бетти? - громко повторяет Лиз.
- Лиз, потише. Ради Бога, я говорю тебе это по секрету. - Взгляд Кертиса стремительно мечется по комнате. - Я считаю твою бабушку самым восхитительным созданием.
- Кертис, так ты говоришь, что тебе нравится Бетти? - шепчет Лиз.
- Я немного влюблен в нее. Да, да, можно и так сказать.
- Разве Бетти не старовата для тебя? - спрашивает Лиз. - Ей было пятьдесят, когда она умерла. И сейчас ей около тридцати трех.
- Вот именно! В ней так много мудрости! И тепла! И мне, по крайней мере сейчас, двадцать девять лет. Думаешь, она найдет меня слишком незрелым?
- Нет, Бетти не такая, - улыбается Лиз. - Скажи мне одну вещь. Она знает об этом?
- Нет, еще нет, но я думал, что мог бы написать для нее песню.
- Кертис, я думаю, что это замечательная идея, - снова улыбается Лиз. - И если у тебя кончатся комплименты, похвали ее сад.
- Да, да, ее сад! Я так и сделаю, и спасибо тебе большое за совет, Лиззи.
***
Когда Лиз позволяют вернуться в дом Бетти, она лениво проводит дни в саду и продолжает восстанавливаться. Лиз лежит в гамаке, пока Бетти ухаживает за своим садом. Бетти часто останавливается, просто чтобы проверить что Лиз еще в гамаке, где она и должна быть.
- Я никуда не денусь, - уверяет ее Лиз.
Бетти резко втягивает в себя воздух.
- Просто я думала, что потеряла тебя навсегда.
- Ох, Бетти, разве ты не знаешь, что не существует такой вещи как "навсегда"?
Лиз качается в своем гамаке, а Бетти возвращается к садоводству. Через пять минут их прерывает Кертис Джест. Кертис странно одет в белый костюм и темные солнцезащитные очки.
- Привет, Лиззи, - произносит он скованно. - Привет, Бетти, - говорит он тихо.
- Привет, Кертис, - копирует Лиз его тон.
Кертис подмигивает Лиз. Лиз сворачивается в гамаке и притворяется спящей. Сэди сворачивается в клубок позади Лиз. После возвращения Лиз Сэди старается находиться как можно ближе к ней.
- Вот это да, Бетти, - говорит Кертис, снимая очки, - у вас милый сад!
- Спасибо, мистер Джест, - отвечает Бетти.
- Вы не возражаете, если я останусь? - спрашивает Кертис.
- Лиз спит, а я иду внутрь.
- Так вы уходите?
- Да.
- Может, тогда в другой раз, - запинается Кертис. - Хорошего дня, Бетти. Мои наилучшие пожелания для Лиззи.
Бетти кивает:
- Хорошего дня.
- Бетти, - говорит Лиз сразу, как только Кертис оказывается вне предела слышимости, - ты была очень жестока с Кертисом.
- Это ты заснула сразу, как он пришел.
- Я думаю, он пришел, чтобы увидеть тебя, - признает Лиз.
- Меня? Почему, черт возьми?
- Полагаю, он приходил… - Лиз делает паузу. - … ухаживать за тобой.
- Ухаживать! - смеется Бетти. - Это самая абсурдная вещь из всех, что я когда-либо слышала! Кертис Джест - мальчик, и я слишком стара, чтобы быть его…
- Подружкой, - заканчивает Лиз. - На самом деле между вами всего около четырех биологических лет разницы.
- Дорогая, я покончила с романтикой некоторое время назад.
- Говорить, что ты покончила с романтикой, почти то же самое, что говорить, что ты покончила с жизнью, Бетти. Жизнь лучше, когда в ней есть немного романтики.
- И после всего, ты все еще можешь говорить такое? - Бетти поднимает бровь.
Лиз слегка улыбается и предпочитает игнорировать вопрос Бетти.
- Дай Кертису шанс, Бетти.
- Сильно сомневаюсь, что разобью его сердце, если не дам ему шанса, - скептически отзывается Бетти.
Неделей позже Бетти и Лиз просыпаются посреди ночи от звуков акустической гитары.
- Это для тебя, Бетти, - кричит Кертис снизу из сада.
Он начинает петь впервые за почти два года. Это новая песня, которую Лиз никогда прежде не слышала, которая позже станет известна как "Песня Бетти".
Это далеко не лучшее исполнение Кертиса и не самый его прекрасный момент в качестве автора песен. Текст (надо сказать) по большей части банален, в основном о трансформирующей силе любви. По правде говоря, большинство любовных песен о том же самом.
***
Оуэн полностью посвящает себя Лиз во время ее восстановления. Он приходит к ней каждый день.
- Лиз, - спрашивает Оуэн, - когда ты была на дне океана, что дало тебе силы вернуться наверх?
- Я думала, что видела свои часы, плавающие на поверхности, но оказалось, что это была твоя лодка.
- Что за часы? - спрашивает Оуэн мгновеньем позже.
- Когда я жила на Земле у меня были эти часы. На самом деле их нужно было отремонтировать.
Оуэн качает головой:
- Тебя вернули сломанные часы?
Лиз пожимает плечами:
- Знаю, это может показаться не таким уж важным.
- Ты можешь получишь новые часы на Другой стороне.
- Может быть, - снова пожимает плечами Лиз.
На следующий день Оуэн приносит Лиз золотые часы. Ее старые часы были серебряными, но Лиз не говорит этого ему.
Новые часы не являются карманными. Это женские наручные часы с браслетом из крошечных золотых звеньев. Не та вещь, которую бы выбрала для себя Лиз, но и этого она ему не говорит.
- Спасибо, - говорит Лиз, в то время как Оуэн застегивает браслет на ее узком запястье.
- Они подходят к твоим волосам, - говорит Оуэн, гордый маленькими золотыми часами.
- Большое спасибо, - повторяет Лиз.
***
В тот же день Лиз навещает Джен. Она вернулась к Оуэну, когда Эмили отправилась на свое обучение хранителя книг.
- Тебе нравятся часы? - спрашивает Джен. - Я помогла их выбрать.
- Они действительно милые, - произносит Лиз, почесывая Джен между ушей.
- Он не был уверен, что выбрать, серебряные и золотые, но я сказала брать золотые. Золотой - это отличный цвет, ты так не думаешь? - спрашивает Джен.
- Лучший, - соглашается Лиз. - Скажи, Джен, разве собаки не должны быть дальтониками?
- Нет. Кто так сказал?
- Это то, что говорят о собаках на Земле.
- Эти земные люди такие забавные, - качает головой Джен. - Откуда они знают, что мы дальтоники, если никогда не спрашивали? Они даже не могут говорить на нашем языке.
- Точно подмечено, - говорит Лиз.
- Там на Земле я однажды видела репортаж, в котором говорилось, что у собак нет эмоций. Можешь поверить в это? - Джен наклоняет голову. - Кстати, Лиз, я хотела бы поблагодарить тебя, что позволяла мне оставаться с тобой все это время.
- Это не было проблемой.
- И извини за тот раз, - понижает голос Джен, - когда я написала на твою кровать.
- Это забыто, - успокаивает Лиз Джен.
- Здорово! Я бы не смогла вынести, если бы ты злилась на меня.
Лиз качает головой:
- Я не злилась на тебя.
- Оуэну гораздо лучше сейчас, - говорит собака. - Он учится говорить на собачьем и все такое.
- Ты не злишься на него, даже чуть-чуть? - спрашивает Лиз.
- Может быть, самую малость в начале, но не больше. Я знаю, он хороший человек. И он сказал, что ему жаль. И я люблю его. А когда ты любишь человека, ты должен прощать его иногда. И это то, что я думаю.
Лиз кивает.
- Это хорошая философия, - говорит она.
- Ты не могла бы почесать мой живот? - спрашивает Джен, счастливо переворачиваясь на спину.
***
Позже этой ночью Лиз смотрит на золотые часы. "Ну что ж, - думает Лиз она. - Часы не совсем такие, как старые, или даже совсем не такие, если уж на то пошло. Но замысел хороший". Лиз трясет своим запястьем, в результате чего звенья приятно позвякивают, как колокольчики. Она прикладывает запястье к уху и наслаждается тиканьем секундной стрелки. Через пять тиков Лиз решает простить часы за их несовершенство. Она целует их с нежностью. "И правда, какой чудесный подарок", - думает она. Вскоре Лиз также прощает Оуэна. Да, он несовершенен, но он также является отличным учителем по вождению. Лиз решает, что лучше сделать это раньше, чем позже. Позже, как она знает по собственному опыту, может наступить раньше, чем ты думаешь.
Часть III
Далекие страны
Глава 23
Время идет
Будут другие жизни.
Будут другие жизни для нервных мальчиков с потными ладонями, для горько-сладких знакомств на задних сидениях машин, для синих и красных мантий и шапочек, для матерей, застегивающих прелестные жемчужные ожерелья на шеях своих дочерей, для полного имени, зачитанного вслух в аудитории, для новеньких чемоданов, отправляющих вас к новым незнакомым людям в новые незнакомые места.
И будут новые жизни с неоплаченными кредитами, со случайными связями, с Парижем и Прагой, с неудобными туфлями с заостренными носами, с нерешительностью и изменениями.
И будут другие жизни для отцов, ведущих дочерей к алтарю.
И будут другие жизни для сладких младенцев с кожей, как молоко.
И будут другие жизни с мужчиной, которого вы не узнаете, с отражением в зеркале, которое больше не ваше, с похоронами близких друзей, с застенчивостью, с зубами, которые вы потеряете, с волосами на подбородке, с забвением. Полным забвением.
Так много жизней. Как бы нам хотелось прожить их одновременно, а не одну за другой. Мы могли бы выбрать лучшие части каждой из них и собрать вместе, как нитку жемчуга.
Но так не бывает. Человеческая жизнь - это прекрасный беспорядок.
В год, когда Лиз снова исполняется тринадцать, она шепчет на ухо Бетти:
- Счастье - это выбор.
- Так каков твой выбор, Лиз? - спрашивает Бетти.
Лиз закрывает глаза и за долю секунды делает выбор.
Проходит пять лет.
Когда человек счастлив, время летит быстро. Лиз кажется, будто однажды вечером она легла спать четырнадцатилетней, а на следующее утро проснулась девятилетней.
Глава 24
Две свадьбы
- Кто-то с Земли пытается войти в контакт с тобой, - сообщает Оуэн однажды вечером после работы. Теперь как глава Отдела сверхъестественных преступлений и контактов он обычно одним из первых на Другой стороне узнает о таких вещах.
- Что?
Лиз едва поднимает глаза от книги. Недавно она начала перечитывать все свои любимые книги еще с тех пор, как впервые научилась читать на Земле.
- Что ты читаешь? - спрашивает Оуэн.
- "Паутина Шарлотты", - произносит Лиз. - Она очень грустная. Только что умер дин из главных персонажей.
- Тебе надо читать книгу от конца к началу, - шутит Оуэн. - Таким способом никто не умрет и всегда будет счастливый конец.
- Это самая глупая вещь, что я когда-либо слышала, - закатывает глаза Лиз и возвращается к чтению.
- Разве тебе совсем не интересно, кто пытается войти в Контакт с тобой? - спрашивает Оуэн. Из кармана пальто он достает зеленую повторно закупоренную винную бутылку.
Внутри бутылки лежит скрученный конверт кремового цвета (хотя на самом деле конверт скорее согнутый гармошкой из-за толщины бумаги).
- Это сегодня выбросило из воды на пирс, - говорит Оуэн, протягивая бутылку Лиз. - Парням из Артефактов Земли пришлось откупорить ее, чтобы узнать, кому она адресована, но содержимое конверта не пострадало. Получая ПВБ, мы стараемся сохранить приватность насколько возможно.
- Что такое ПВБ? - спрашивает Лиз, откладывая книгу в сторону, чтобы изучить бутылку.
- Послание в бутылке, - отвечает Оуэн. - Это один из способов получить письмо с Земли. Никто точно не знает, почему это работает, но это происходит.
- Я никогда не получала такого прежде, - произносит Лиз.
- Сейчас это не так распространено, как раньше.
- Почему? - спрашивает Лиз.
- Люди на Земле больше не пишут много писем. Письма в бутылке не приходят им на ум. И они не всегда доходят.