Собеседники понемногу расслабились. Люди из экспедиции искусно выведали у Саундерса и Белготая их истории и интересующую их информацию о теперь уже почти доисторических эпохах. Взамен путешественникам сообщили кое-что из недавней истории.
После сокрушительных войн, развязанных иксчулхами, Галактика на удивление быстро возродилась. Новейшие методы математической психологии сделали возможным как объединение людей, живших на миллиардах планет, так и эффективное управление ими. Галактическая Империя с неизбежностью стала эгалитаристской, поскольку одним из ее основателей была фантастически древняя и развитая раса с планеты, которую люди называли Вро-Хи.
Мирная, процветающая, населенная множеством рас со своими культурами, Империя начала развивать науки и искусства. Она уже отметила десятитысячный год своего существования, и невозмутимый Арсфел, казалось, даже не сомневался, что она будет жить вечно. А как же варвары на периферии Галактики и в Магеллановых Облаках? Чушь! Со временем Империя цивилизует и их, а пока они - лишь досадная помеха.
Хотя Сол и располагался в пределах Империи, его считали почти что варварской звездой. Цивилизация сконцентрировалась вблизи центра Галактики, а Сол находится в отдаленном и бедном звездами регионе космоса. Немногочисленные крестьяне, живущие на Земле, имеют лишь редкие и случайные контакты с Империей, когда с ближайших звезд прилетают корабли, но это мало что меняет. Можно считать, что человечество позабыло свой древний дом.
Эта картина почему-то опечалила американца. Он подумал о старушке-Земле, одиноко летящей в космической пустоте, о великой заносчивой Империи и обо всех могучих доминионах, успевших рассыпаться в пыль за прошедшие тысячелетия. Но когда он рискнул предположить, что и эта цивилизация тоже не бессмертна, его немедленно завалили цифрами, фактами, логикой и причудливыми параматематическими символами современных психологов. Ему убедительно доказали, что нынешняя структура общества непоколебимо стабильна - и десять тысяч лет истории не представили ни единого доказательства, опровергающего научные теории.
- Сдаюсь, - признал Саундерс. - С вами я спорить не могу.
Путешественников провели по огромным помещениям звездолета, по роскошным апартаментам экспедиции, показали сложнейшие мыслящие машины. Арсфел попытался продемонстрировать им свои произведения искусства, записи музыки, психокниги - но безуспешно. Это оказалось выше их понимания.
Дикари! Смог бы австралийский абориген восхищаться Рембрандтом, Бетховеном, Кантом, Эйнштейном? Смог бы счастливо жить в людском муравейнике Нью-Йорка?
- Поехали лучше дальше, - пробормотал Белготай. - Здесь нам нечего делать.
Саундерс кивнул. Для них это оказалась чересчур развитая цивилизация, и в ее непостижимой огромности они могли стать лишь жалкими пенсионерами. Лучше снова отправиться в путь.
- Я посоветовал бы вам двигаться вперед длинными прыжками, - сказал Арсфел. - Галактическая цивилизация не доберется сюда еще многие тысячи лет, и, конечно же, какая бы туземная культура со временем ни развилась на Соле, она не сможет вам помочь. - Он улыбнулся. - И неважно, если вы проскочите то время, в котором будет изобретен нужный вам процесс. Уверяю вас, записи о нем не будут утеряны. С этого момента впереди вас ждут только мир и просветление… если, конечно, варвары на Терре не станут агрессивны, но и в этом случае вы легко сможете оставить их позади. Рано или поздно здесь появится истинная цивилизация, которая вам и поможет.
Существо с Куулхана затрясло странной головой.
- Сомневаюсь, - серьезно произнесло оно. - Тогда нас навещали бы гости из будущего.
- Но им, возможно, просто неинтересно посещать ваше время, - с отчаянием возразил Саундерс. - Ведь о нем у них будут подробные сведения. Если я прав, то они отправятся исследовать более примитивные эпохи, в которых их присутствие легко может остаться незамеченным..
- Возможно, вы правы, - согласился Арсфел. Он говорил смущенно, как взрослый, успокаивающий ребенка безобидной ложью.
- Поехали! - рявкнул Белготай.
В 26 000 году лес все еще стоял, а пирамида превратилась в холм, на котором качались и шелестели листьями деревья.
В 27 000 году среди пшеничных полей появилась деревушка с домами из дерева и камня.
В 28 000 году люди начали разбирать пирамиду, добывая из нее строительный камень. Но ее огромное тело продержалось до 30 000 года, пока из ее материала не построили небольшой город.
"Несколько минут назад, - печально подумал Саундерс, - мы разговаривали с лордом Арсфелом Астракирским, а сейчас он уже пять тысяч лет, как в могиле".
В 31 000 году они материализовались на широкой лужайке между башнями высокого и гордого города. В небе промелькнул летательный аппарат. Неподалеку стоял звездолет - небольшой по сравнению с кораблем Арсфела, но тем не менее внушительный.
- Похоже, Империя добралась и сюда, - предположил Белготай.
- Не знаю, - отозвался Саундерс. - Вид, во всяком случае, мирный. Давай-ка выйдем и поговорим с людьми.
Их приняла высокая статная женщина в белых одеждах классических линий. Солом сейчас правит Матриархия, сказала она, и потому не соизволят ли они вести себя так, как полагается существам низшего пола? Нет, Империя сюда не добралась. Сол платит ей налог, а в системе Сириуса живет имперский легат, но реальные границы галактической культуры за последние три тысячелетия не изменились. Цивилизация Сола - исключительно местная и, несомненно, превосходит чужеземное влияние Вро-Хи.
Нет, о теории времени им ничего не известно. Конечно, они рады гостям и тому подобное, но не могли бы гости продолжить свое путешествие? К сожалению, они совершенно не вписываются в тщательно отрегулированную культуру Терры.
- Мне это не нравится, - сказал Саундерс, когда они шагали обратно к машине. - Арсфел клялся, что Империя будет расширять как действительную, так и номинальную сферы своего влияния: Но теперь она статична. Почему?
- По-моему, - сказал Белготай, - несмотря на всю заумную математику того лорда, ты оказался прав. Ничто не вечно.
- Но… Боже мой!
34 000 год. Матриархия кончилась. Город превратился в груду искореженных обломков и закопченных камней. Среди руин валялись скелеты.
- Варвары снова двинулись вперед, - дрогнувшим голосом произнес Саундерс. - Они побывали здесь совсем недавно - видишь, кости еще целые. До центра Империи им еще очень далеко. Такие Империи могут умирать многие тысячи лет. Но она уже обречена.
- Что будем делать?
- Поедем дальше, - безразлично ответил Саундерс. - Что нам еще остается?
35 000 год. Под огромными старыми деревьями стоит крестьянская хижина. Кое-где из земли торчат обломки колонн - остатки города. Бородатый мужчина в грубой домотканой одежде, завидев машину, со всех ног удирает в лес вместе с женой и стайкой ребятишек.
36 000 год. Снова деревня, в отдалении стоит потрепанный старый звездолет. Существа полудюжины различных рас, включая людей, работают над сооружением какой-то загадочной машины. Они одеты в простую изношенную одежду, на боку у каждого висит оружие, в глазах у них - упрямство воинов. Но путешественников они встречают приветливо.
Их начальник - молодой человек в накидке и шлеме офицера Империи. Их снаряжение по меньшей мере столетней давности, а он лишь командир небольшого отряда, нанятого для защиты этой части Терры. Как ни странно, он настаивает, чтобы его считали лояльным вассалом Императора.
Империя! Среди звезд еще сияет ее былая слава. Она медленно угасала, варвары постепенно проникали все глубже, а коррупция и гражданская война разрывали ее изнутри, но разумные существа всей Галактики продолжали трогательно и отчаянно на нее надеяться. Когда-нибудь в темноту внешних миров вернется цивилизация, еще более великая и восхитительная, чем любая из прежних. Человек-не может жить без веры в лучшее.
- Но у нас здесь дело, - пожимает плечами командир. - Скоро на Сол обрушится Тауфо Сирианский. Вряд ли нам удастся сдерживать его долго.
- А что вы станете делать потом? - с вызовом произнес Белготай.
Молодой, но уже умудренный жизнью командир горько усмехнулся:
- Умирать, конечно. Что нам еще остается… в такое время?
Они провели у солдат ночь. Белготай веселился, рассказывая байки о своих воинских похождениях, но к утру все же решил отправиться с Саундерсом дальше. Эта эпоха оказалась достаточно жестокой для вольного стрелка, но ее безнадежность тронула даже его грубую душу.
Осунувшийся Саундерс уставился на контрольную панель.
- Нам придется отправиться далеко вперед, - сказал он. - Чертовски далеко.
50 000 год. Они выскользнули из потока времени и распахнули дверь. В лицо им ударил резкий ветер, несущий завесу снежинок. Серое небо нависало над высокими каменными холмами, на которых среди голых утесов торчали угрюмые сосны. По вытекавшей из леса реке плыли льдины.
Природа не успела бы настолько быстро изменить ландшафт, и даже четырнадцать тысяч лет для медленно изменяющейся планеты не были очень большим сроком. Тут наверняка поработали разумные существа, терзая планету и покрывая ее тело шрамами в ходе бессмысленных войн невообразимой мощи. Над ландшафтом доминировала серая каменная масса, огромным монолитом возвышающаяся в нескольких милях от путешественников. Ее черные стены опоясывали огромную территорию, массивные зубчатые башни мрачно тянулись к небу. Половина крепости лежала в руинах. Исковерканные и искрошенные камни, потерявшие форму под ударами энергии, некогда заставлявшей их плавиться, теперь сгладились, несчитанные тысячелетия подвергаясь воздействию погоды. Они были очень стары.
- Мертво. - Белготай с трудом различил голос Саундерса в завывании ветра, - Все мертво.
- Нет! - Воин прищурил раскосые глаза, защищая их от летящего снега. - Нет, Мартин. Кажется, я вижу флаг.
От резких порывов ветра путешественников бросало в дрожь.
- Поедем дальше? - мрачно осведомился Саундерс.
- Давай лучше выясним, что же случилось, - сказал Белготай. - В худшем случае нас убьют, а я начинаю думать, что это не так уж и плохо.
Саундерс натянул на себя всю одежду, какую только смог отыскать, и поднял окоченевшей рукой психофон. Белготай поплотнее закутался в плащ. Они направились к серому сооружению.
Ветер дул не переставая. Вокруг шуршал снег, заметая серо-зеленые растения, упрямо пробивавшиеся сквозь каменистую почву. Лето на Земле, год 50 000-й.
Чем ближе они подходили, тем больше изумлялись чудовищным размерам сооружения - высота некоторых уцелевших башен достигала полумили. Но вид у них был грубый, варварский. Никакая цивилизованная раса не стала бы строить подобный форт.
Две небольшие быстрые тени взметнулись со стены в небо.
- Летательные аппараты, - лаконично произнес Белготай. Ветер тут же унес его слова.
Аппараты, похожие на яйцо, перемещались, очевидно, за счет давно прирученных сил гравитации. Иллюминаторов путешественники не разглядели. Один из аппаратов завис над ними, другой опустился рядом. Саундерс заметил, что аппарат очень старый, потрепанный и помятый, но на боку у него виднелось выцветшее изображение лучистого солнца. Должно быть, какие-то воспоминания об Империи еще сохранились.
Из суденышка вышли двое и направились к путешественникам, держа в руках оружие. Один из них оказался человеком - высокий, хорошо сложенный юноша с длинными, до плеч, волосами, которые развевались на ветру, выбиваясь из-под потускневшего шлема. Бьющийся на ветру заплатанный красный плащ открывал прикрытую кирасой грудь, потертый кожаный пояс и бриджи, заправленные в сапоги на толстой подошве. Другой же…
Другой был чуть ниже человека, но с необыкновенно широкой грудью. Из массивных плеч росли четыре мускулистые руки, вокруг когтистых ног обвивался увенчанный кисточкой хвост. У него была крупная, с широким черепом голова, круглое, похожее на звериную морду лицо с кошачьими усиками над клыкастым ртом и желтые глаза с узкими зрачками. Кроме кожаных ремней, на нем не было одежды; все его сильное тело покрывал мягкий серо-голубой мех.
- Кто идет? - послышался из психофона голос человека.
- Друзья, - отозвался Саундерс. - Нам нужно лишь прибежище и кое-какие сведения.
- Откуда вы? - резко и повелительно спросил человек. Его узкое и худощавое аристократическое лицо исказилось от внутреннего напряжения. - Что вам нужно? Почему у вас такой странный звездолет?
- Успокойся, Варгор, - пророкотал бас инопланетянина. - Ты же видишь, это не звездолет.
- Да, - подтвердил Саундерс. - Это проектор времени.
- Путешественники во времени! - Ярко-голубые глаза Варгора расширились. - Однажды я слышал о чем-то подобном, но… путешественники во времени! Вы из какой эпохи? - внезапно спросил он. - Можете нам помочь?
- Мы из очень далекого прошлого, - с сожалением ответил Саундерс. - И к сожалению, одиноки и беспомощны.
С лица Варгора сошло напряжение. Он взглянул на инопланетянина, но тот уже подошел к путешественникам.
- Как далеко ваше время? - спросил он. - Куда вы направляетесь?
- Скорее всего прямо к дьяволу в пасть. Не окажете ли вы нам гостеприимство? Мы замерзаем.
- Конечно. Идите с нами. Надеюсь, вы не поймете нас превратно, если мы отправим дозорных осмотреть вашу машину? Видите ли, нам приходится постоянно соблюдать осторожность.
Все четверо забрались в летательный аппарат, и тот, натужно гудя древними двигателями, поднялся в воздух. Варгор указал на виднеющийся впереди форт и немного насмешливо произнес:
- Добро пожаловать в крепость Бронтофор. Приветствую вас в Галактической Империи!
- Империи?
- Да, это Империя. Вернее - то, что от нее осталось. Форт-убежище в диком призрачном мире, последний обломок старой Империи, все еще пытающейся делать вид, будто Галактика не умирает - словно она не умерла тысячелетия назад и от нее осталось нечто большее, чем руины, среди которых завывают дикие звери. - Голос Варгора дрогнул. - Добро пожаловать!
Инопланетянин опустил на плечо человека огромную руку.
- Не впадай в истерику, Варгор, - мягко произнес он. - Пока в смелых существах не умерла надежда, Империя продолжает жить - что бы про нее ни говорили. - Он обернулся и взглянул на путешественников. - Мы искренне рады вам. Жизнь у нас здесь тяжелая и мрачная. И Таури, и Мечтатель будут очень рады встрече с вами. - Он помолчал и неуверенно добавил: - Но лучше не рассказывайте слишком много о древних временах, если вы их действительно видели. Знаете, столь внезапное напоминание будет для нас очень тяжелым.
Машина перелетела через стену, снизилась над гигантским, вымощенным плитами двором и направилась к чудовищной громаде… Донжон - главная башня - так, кажется, их называют, вспомнил Саундерс. Увенчанная куполом из прозрачного пластика, она вздымалась несколькими уступами, на которых были разбиты крошечные садики.
На стенах огромной толщины стояли орудия, ясно различимые даже сквозь падающий снег. Во дворе, неподалеку от донжона, расположились несколько длинных, похожих на бараки зданий, а возле другого строения, напоминающего арсенал, притулились два звездолета - настолько древних, что Саундерс удивился, как они еще не развалились от ветхости. По стенам, кутаясь в плащи, расхаживали часовые в шлемах и с энергетическими ружьями, а во дворе, у подножия гигантских стен, суетились мужчины, женщины и дети.
- Тцури там, - сказал инопланетянин, указав на небольшую группу, теснившуюся на одной из террас. - Можем сесть прямо на террасе. - Его широкий рот растянулся в жутковатой улыбке. - Извините, что не представился раньше. Я Хунда Хаамирурский, генерал Имперской армии, а это Варгор Алфри, принц Империи.
- Ты что, спятил? - брякнул Белготай. - Какой еще Империи?
Хунда пожал плечами.
- Это всего лишь безобидная игра, разве не так? Знаете, ведь мы сейчас и есть вся Империя - по закону. Таури - прямой потомок Маурко Сокрушителя, последнего Императора, взошедшего на престол на законном оснований. Правда, коронация происходила пять тысяч лет назад, и у Маурко к тому времени оставалось лишь три звездных системы, но закон есть закон. А у сотни варваров - как людей, так и нелюдей, - претендовавших с тех пор на престол, не было никаких прав на титул.
Аппарат сел, все вышли. Стоявшие на террасе ждали, когда прилетевшие подойдут. В их пестрой компании путешественники увидели нескольких стариков, чьи длинные бороды трепал ветер, существо с длинноклювой птичьей головой и другое существо, очень напоминающее кентавра.
- Свита Императрицы Таури, - пояснил Хунда.
- Добро пожаловать, - негромко и приветливо произнесла императрица.
Саундерс и Белготай уставились на Таури в немом изумлении. Ростом она почти не уступала любому из мужчин, но прилегающее одеяние из мелких серебряных колец и меховой плащ не скрывали совершенства ее фигуры. О таких красавицах лишь мечтают, не надеясь увидеть воочию. Она была очень похожа на Варгора: та же гордо поднятая голова, та же четкость линий лица, те же высокие скулы. На ее лице с широкими, ясно очерченными бровями, крупным красивым ртом и сильным подбородком отражалось спокойное самообладание. Прелестные гладкие щеки разрумянились от мороза, из-под шлема выбивались густые бронзово-красные волосы, а один упрямый локон изящно спускался на ровные темные брови. Глаза Таури - огромные, слегка раскосые и серые, как северное море, спокойно смотрели на пришельцев.
Саундерс обрел дар речи.
- Благодарю вас, ваше величество, - четко произнес он. - Позвольте представиться. Я Мартин Саундерс из Америки, существовавшей примерно сорок восемь тысяч лет назад, а это мой приятель Белготай, вольный воин из марсианского Сырта, родившийся примерно на тысячу лет позднее меня. И если в наших силах сделать для вас хоть что-нибудь, мы к вашим услугам.
Таури склонила гордую голову, ее улыбка неожиданно оказалась ласковой и приветливой.
- Для нас гости - редкое удовольствие, - призналась она. - Прошу вас, заходите. И забудьте о формальностях. Будем сегодня вечером просто людьми.
Все расположились в небольшом зале, потому что большой холл, напоминающий пещеру, где ржавели навевающие печальные воспоминания останки некогда могучих машин и механизмов, был слишком велик. Маленький же зал удалось сделать более уютным - стены увесили гобеленами, а пол покрыли шкурами. Светящиеся трубки наполнили помещение белым светом, в камине весело плясал огонь. И если бы не бивший в окно ветер, гости и хозяева легко Ьюгли бы позабыть, где находятся.
- …и вы не можете вернуться домой? - спросила Таури. - Выходит, это невозможно?
- Мне так не кажется, - возразил Саундерс. - Ведь я этого не говорил, верно?
- Верно, - отозвался Хунда. - Но на вашем месте я бы остался в какой-нибудь эпохе и постарался устроиться в ней получше.
- И почему бы не с нами? - прямо спросил Варгор.
- Мы рады вам от всей души, - добавила Таури, - но, говоря откровенно, я не посоветовала бы вам остаться. Жестокие нынче времена.
Современный язык показался путешественникам резким и грубоватым, к тому же варвары за долгие столетия привнесли в него неприятные гортанные звуки. Но в устах Таури, подумал Саундерс, даже такой язык звучит, как музыка.
- Мы останемся. По меньшей мере, на несколько дней, - неожиданно для себя самого произнес он. - Но вряд ли в наших силах чем-либо вам помочь.