- Тебе придется принять полную дозу накануне, - сказал он ей. - Потом… - Уокер сделал паузу, - потом у тебя появится беспрецедентная возможность продемонстрировать всем нам, как высокий интеллект преодолевает такой пустяк, как обычная физическая зависимость. - Уокер стряхнул воду с босых ног. - Я знаю, что ты сможешь это сделать, Скви, потому что я видел, как это делают люди. Один мой знакомый страдал зависимостью от шоколада. Он так сильно подсел на шоколад, что стал торговать исключительно фьючерсами на поставки какао-бобов. Каждый раз, когда его спрашивали - на работе и дома - о причинах его увлечения шоколадом, он начинал распространяться о скрытых целебных эффектах шоколада, о том, как он повышает либидо, как придает ему сил и энергии. Со временем, однако, шоколад убил его. - Уокер замолчал, ожидая, какой эффект произведет на ходу сочиненная им история.
Скви все поняла:
- Я постараюсь проявить всю силу воли, на какую окажусь способна, Марк. Уверяю тебя, она у меня есть. Но все же мне будет очень тяжело. Пристрастие к йокилю не так-то просто изжить. - Щупальца Скви задрожали, хотя Уокер понимал, что ей не холодно. - Со мной не случится того, что произошло с твоим несчастным приятелем.
- Ни минуты в этом не сомневаюсь, - сказал Уокер.
Будет очень печально, если упорная и решительная к'эрему не сможет выказать больше упорства, чем выдуманный им персонаж. Выпрямившись, Уокер растерся полотенцем, наброшенным на шею. Видя, что конклав подходит к концу, благодарный (и донельзя уставший) Браук возвысил голос, перейдя к заключительным стихам саги.
Потом они разошлись каждый в свой загон. Скви для экономии времени отправилась в путь верхом на одной из конечностей туукали. Пока они шли, она рассказала гиганту о решении выступить завтра на рассвете. Уокер вернулся в палатку вместе с оставшимся с ним Джорджем. У Уокера был плеер, который, хотя батарейки уже начали садиться, еще мог производить достаточное количество децибел, чтобы можно было пошептаться с псом. Уокер включил плеер и до предела увеличил громкость, когда они вошли в палатку.
Джордж улегся на землю, положил морду на передние лапы и принялся ждать, когда Уокер вытрется и оденется.
- Что ты обо всем этом думаешь, Марк? Ты считаешь, нас не застрелят или не замучают до смерти за попытку восстания? Хотелось бы мне обладать твоей уверенностью. Даже этот ком слизи, Скви, не знает, как поведут себя виленджи.
- Я знаю.
Сунуть чистые ноги в сухие выстиранные носки было одной из немногих земных радостей, которыми пока мог наслаждаться Уокер. Правда, продлится она недолго, ибо запас мыла подходил к концу. Но по крайней мере, если они со Скви ошиблись и их застрелят или замучают, то он, по крайней мере, умрет в чистом белье.
Единственная надежда заключалась в том, что виленджи, столкнувшись с ситуацией, с какой им никогда прежде не приходилось иметь дело, не будут знать, как на нее реагировать. Что касается его собственной гибели, то он уже давно перестал о ней размышлять. К его удивлению, эта угроза перестала его пугать и волновать. Было время, когда мысль о преждевременной смерти заставила бы его начать пить, исходить от безмолвного крика, плакать над утратой всего, что он заработал тяжким трудом.
Но все это было теперь далеким прошлым, почти напрочь забытой частью жизни. Жизнью в другом, реальном мире. Не в том поддельном мирке, который несся в космическом пространстве по воле молчаливых, необщительных пурпурных гигантов с коническими головами. Уокер был готов умереть ради того, чтобы попытаться бросить им вызов.
Попытаться что? У них не было даже реальной цели, за исключением того, чтобы что-то сделать, что-то, не поддающееся власти злобных виленджи. Может быть, думал он, этого достаточно. Пока хватит и этого.
Если бы у него был выбор, он бы с радостью умер, как выдуманный им парень, объевшись шоколада, но такая судьба, как это ни печально, ему здесь не светила.
Глава 10
Начиналось проклятое яркое солнечное утро, сулившее чертовски теплый, очередной проклятый день, как и все в этом мирке. Проклиная синхронизированный распорядок, установленный виленджи, Уокер и Джордж шли через большой загон к жилищу Браука. По дороге они зашли за Скви. К'эрему вышла из своего мокрого убежища в необычном даже для нее подавленном настроении. Она была настолько поглощена своими мыслями, что Уокеру пришлось подстегнуть ее, чтобы вернуть к реальности и заставить говорить.
Браука они нашли в самом скверном расположении духа, щупальца и глазные стебли переплелись в один огромный узел. Скви, Уокер и Джордж остановились, чтобы решить, стоит ли вообще подходить к погруженному в свои чувства гиганту. После коротких, намеренно громких дебатов они решили, что, как друзья, они просто обязаны пробудить его от исполинской, соответствующей его росту и размеру подавленности. Приближалось время завтрака, и им надо было либо присоединиться к трапезе Браука, либо вернуться в свои загоны. Они решили остаться.
Хотя они знали нрав туукали, им были все же неведомы все причуды и перепады его настроения, и поэтому они приблизились к нему с опаской, на всякий случай держась тесной кучкой. Когда они подошли ближе, из клубка щупалец высунулись глаза на мышечных стеблях и принялись в упор разглядывать всех троих.
- Опять эта несносная троица. Меня уже тошнит от одного вашего вида.
- Успокойся и возьми себя в руки, Браук, - примирительно произнес Уокер, продолжая идти навстречу туукали вместе со Скви и Джорджем. - В чем дело? Что случилось?
Шарообразные глаза обвели взглядом унылую, не покрытую растительностью площадку.
- Я голоден. Голод сильно отражается на эмоциональном и физическом состоянии туукали. Пустота в животе вопит громким голосом, путает мысли.
- Все будет хорошо. - Улыбаясь, Уокер указал рукой на окружность почвы, на которой обычно появлялось блюдо с брикетами и водой. - Скоро из-под земли явится твоя еда.
Конечности Браука задрожали, как деревца на ветру.
- Я голоден сейчас.
Джордж встревоженно попятился и пробормотал:
- Не нравится мне все это, Марк. Давай вернемся попозже.
- Глупое безрукое четвероногое, - отругала его Скви. - Мы уже здесь. Мы пришли говорить с ним сейчас. Я не побегу отсюда из-за мук голода у этого надутого анархиста с его какими-то восемью манипуляционными конечностями. Крайне мало для существа, лишенного головы.
Расцепив удерживавшие ее пальцы Уокера, Скви бодро двинулась на всех своих десяти щупальцах к вконец расстроенному туукали.
- Вот что, прекрати нести вздор и включи разум. Во всю мощь. У нас нет времени на твои инфантильные капризы.
Глазные стебли развернулись в сторону к'эрему. Огромное могучее тело стало подниматься на колоннообразных конечностях.
- Всегда снисходительна, презрительна и надменна, покровительственна и невыносима.
Черные зрачки грушевидных глаз угрожающе расширились.
- Пожалуй, мне будет лучше, если я поступлю по-другому.
Узел щупалец начал стремительно раскручиваться.
У Уокера от ужаса расширились глаза. Вслед за Джорджем он начал пятиться назад.
- Скви, беги!
Вероятно, она была слишком уверена в своей неуязвимости. Может быть, понимала, что, находясь в непосредственной близости к исполинскому тукали, была лишена всякой возможности бежать. Могли быть и другие причины. Как бы то ни было, к'эрему стояла как вкопанная перед нависшим над ней туукали.
Уокер лихорадочно огляделся. Скви была зажата между Брауком и коридором. Внезапно справа в поле зрения стремительно появился виленджи. Линейные глаза, похожие на глаза Скви, только более темные и широкие, уставились на зловещую сцену, разыгрывающуюся в загоне туукали. Задержав взгляд еще на мгновение, виленджи отступил в коридор, заметно ускорив шаг.
"Может быть, их система наблюдения вовсе не так безупречна, как нам казалась?" - подумал Уокер.
Все мысли мгновенно исчезли. Ополоумевший от голода Браук протянул вниз одно щупальце, схватил тщетно протестовавшую к'эрему и отправил ее в пасть.
- О нет, нет!
Размахивая руками, Уокер сделал два шага по направлению к гиганту. В ответ туукали ринулся к нему. Темные глаза в упор смотрели на беснующегося двуногого карлика.
- Я все еще голоден, - прорычал инопланетянин и протянул щупальце к человеку.
Он бы, без сомнения, схватил Уокера, если бы его буквально не заслонил выбежавший вперед Джордж. Отважный пес встал между своим другом и туукали. Джордж реакцией уступал Брауку, но все же был достаточно быстр. Щупальца, промахиваясь, били по пустому месту, а Джордж прыгал из стороны в сторону, увертываясь от ударов. Разрываясь между непреодолимым желанием бежать и стремлением помочь своему храброму другу, Уокер остался стоять на прежнем месте, осыпая неистовой бранью гигантского туукали и стараясь своими криками привести его в чувство.
- Еды! - заорал он наконец в сторону коридора. - Брауку, туукали, нужна еда! Она нужна ему сейчас! Делайте что-нибудь!
Он не знал и не мог знать, слышат ли его виленджи. Он не знал, обратили ли они внимание на драму, разыгравшуюся в загоне, хотя ее видел один из них. Да среагируют ли они вообще? По устоявшемуся распорядку дня до раздачи завтрака оставалось несколько минут. Неужели виленджи, видя, что делается, не могут подать завтрак раньше, чтобы спасти пару ценных образцов - его и собаку?
Каковы бы ни были намерения виленджи, они опоздали. Увернувшись от пары пытавшихся ухватить его конечностей, Джордж метнулся вправо и тут же угодил в ловушку - Браук схватил его именно с этой стороны. Щупальце без усилий подняло в воздух яростно огрызающийся лохматый комок. Забыв об опасности, Уокер наклонился и подобрал с земли пару камней размером с кулак. Вспомнив свои бейсбольные навыки, он швырнул камни в туукали. Удара любого из этих камней хватило бы на то, чтобы оглушить человека, но от меха Браука они отскочили, как смоченные слюной бумажные шарики, не причинив гиганту ровным счетом никакого вреда.
Джордж, рыча и кусаясь до последнего, прошел путь самоуверенной к'эрему и исчез в темной вертикальной пасти между острыми белыми зубами. Потеряв от ярости и отчаяния дар речи, Уокер продолжал подбирать с земли и швырять в чудовище все, что попадалось ему под руки, - камни, песок, сучья. Но ничто не могло причинить вреда туукали. Уокер подбежал к монстру.
Теперь, когда были проглочены Скви и Джордж, любой зритель, знавший об отношениях, связывавших человека и собаку, мог ожидать, что забывший о себе Уокер будет драться, а не спасаться бегством. Когда человек и туукали сошлись лицом к лицу, в стороне раздался шипящий звук. Оба существа повернулись в том направлении и увидели, как опускается вниз ровный круг плотного дерна, как опускался он в сотнях подобных случаях. Забыв о единственном уцелевшем существе, Браук бросился к отверстию, не обращая внимания на град метательных снарядов, которыми продолжал осыпать его Уокер.
- Будь ты проклят! - орал на инопланетянина Уокер. - Как ты мог это сделать? Ты потерял рассудок из-за какого-то дикарского аппетита?
Подбежав к массивному туукали, который лежал теперь перед отверстием, обхватив щупальцами его края и выуживая пищу, не успевшую даже подняться на поверхность, Уокер принялся яростно колотить его кулаками и пинать ногами. Эти удары и пинки причиняли Брауку не больше вреда, чем камни, песок и палки.
Слегка приподнявшись, поглощенный едой Браук небрежно отмахнулся от докучливого человека. Уокер взлетел в воздух, описал дугу и грохнулся на твердую почву загона туукали. Он поднялся, согнувшись от боли в боку, и сел, беспомощно наблюдая, как туукали бездумно отправляет в пасть один огромный брикет за другим, прерываясь только затем, чтобы отпить из цистерны несколько галлонов воды.
- Бесчувственный кретин! - заорал Уокер, нимало не заботясь о том, что его слышат все обитатели загона и виленджи. - Идиот, ненасытная утроба, вонючее дерьмо! Ты понимаешь, что ты сделал? Ты, вообще, соображаешь? Когда тебе хочется жрать, у тебя отключаются мозги? - Держась за ушибленные ребра, Уокер наконец заплакал. Из груди его рвались отчаянные, сдавленные рыдания. Видят ли виленджи, что произошло?
Скривившись от сильной боли, Уокер встал с земли. Разумный наблюдатель мог бы предположить, что человек попытается уйти из загона огромного чудовища. Но Уокер, очевидно ошеломленный бедой, постигшей его и двух его друзей, никуда не ушел. Словно желая до конца прочувствовать потерю, он заковылял в дальний конец загона. Там он сел, привалившись спиной к большому камню, и принялся безучастным скорбным взглядом смотреть на ненасытного инопланетянина. Не обращая ни малейшего внимания на присутствие человека, Браук продолжал запихивать брикеты в свою бездонную пасть. Каждый раз, когда чудовище раскусывало пополам очередной брикет пилообразными зубами, Уокер неразборчиво выкрикивал следующее проклятие. Эти ругательства тревожили Браука не больше чем пинки, удары и камни.
Только после того, как на круге дерна не осталось ни крошки еды, Браук отполз от места раздачи, нашел уютную яму и, скатившись туда, безмятежно заснул, даже не взглянув на несчастного человека. Уокер продолжал мрачно смотреть на спящее чудовище, время от времени бормоча ругательства и оскорбления.
Прошло несколько минут. В коридоре появились двое виленджи. Они тихо переговаривались, но чувствительность имплантата позволила Уокеру понять, что они обсуждали события, происшедшие в загоне туукали. Уокер, однако, не смог понять, какие выводы сделали виленджи и что они решили делать. Время от времени оба протягивали свои клапаны-конечности в сторону Браука или Уокера. Когда виленджи оборачивались к нему, Уокер молча отвечал им злобным взглядом. По опыту он уже знал, что они едва ли отреагируют на такой пустяк.
Через некоторое время виленджи ушли, исчезнув в коридоре справа, там же, где до них выходил инопланетянин. В загоне они не стали делать ничего. Никто не заставил Уокера вернуться в кусочек Сьерра-Невады. Никто не уволок Браука вслед за навсегда пропавшим трехногим. Прижавшись спиной к камню, подтянув колени к груди, Уокер положил голову на руки и принялся сверлить равнодушного ко всему туукали ненавидящим взглядом. Уокер просидел так весь остаток дня и часть ночи, пока под утро не уснул. Он не мог спать не от гнева. Не оттого, что был подавлен. Не оттого, что неожиданные события уничтожили всякую надежду и погрузили его в бездну отчаяния. Нет, он долго не мог заснуть из-за сильного возбуждения.
Пока все шло как надо.
* * *
Браук схватил Скви и отправил в рот. Потом он поймал Джорджа и тоже сунул его в рот. Но и в припадке охватившего его сумасшествия мнимо осатаневший туукали не стал делать одну очень важную вещь.
Он не стал глотать.
Браук всем телом бросился на круглую площадку пищевого лифта в тот самый момент, когда тот начал спускаться. Мало того что туукали начал шарить конечностями в поисках пищи, которую должен был поднять лифт, он еще и полностью закрыл отверстие всем своим корпусом, а значит, и ртом. Брауку потребовалось всего несколько секунд, чтобы выплюнуть двух существ, не слишком уютно поместившихся в его обширной ротовой полости.
Джордж вылетел первым и, сориентировавшись, ловко приземлился на уже начавший подниматься лифт и соскочил с него, разбросав в стороны сложенные грудой брикеты. За Джорджем немедленно последовала Скви. Множество конечностей позволили ей приземлиться на площадку лифта еще более мягко, чем это смогла бы сделать любая собака. Учитывая скорость поднимающегося лифта, ей как раз хватило времени на то, чтобы протиснуться всем своим гибким телом между брикетами еды и площадкой, которая теперь стала их с Джорджем непроницаемым потолком. Не встретив никакого противодействия своему присутствию в этом подземном царстве, не слыша удивленного шипения виленджи, пес и к'эрему принялись лихорадочно искать ближайшее укрытие.
Несмотря на то что темнота регулярно опускалась на большой загон и индивидуальные загоны пленников, чтобы они могли следовать привычному суточному ритму сна и бодрствования, большая часть помещений огромного корабля виленджи освещалась, по крайней мере частично, все время. Даже те помещения, где работала одна только автоматика и куда хозяева заходили редко, были тускло, но освещены.
Но Джордж и Скви не стали полагаться на случай. Оставшись запертыми в недрах механизма корабля и оказавшись на приличном расстоянии от маленького лифта, доставлявшего еду в загон туукали, они решили дождаться наступления ночи, чтобы проникнуть в помещения, нависавшие над их головой. Пока же они решили почиститься и изучить обстановку.
В пасти Браука было жарко и влажно. Впрочем, иного они и не ожидали. Джорджу нравилось тепло, но теперь он исступленно вылизывался, чтобы убрать с шерсти засохшую слюну туукали. Напротив, Скви буквально наслаждалась сыростью, но едва не умерла от высокой температуры. Но самое главное было не в этом. Главное, что они оба пережили этот эксперимент.
Минимальное освещение давало ровно столько света, чтобы они могли видеть. Уокер бродил бы здесь, как слепой, натыкаясь на предметы, но пес и к'эрему обладали куда более острым ночным зрением, чем люди. Кроме того, эта странная пара могла воспользоваться безошибочным нюхом Джорджа.
Но из всех четверых заговорщиков именно они были выбраны для попытки уйти из загонов отнюдь не поэтому. Просто эти двое были достаточно малы, чтобы без труда поместиться в громадной пасти туукали, и только у него была ротовая полость, способная вместить неразжеванным живое существо. Только поэтому Уокер, если можно так выразиться, оказался вне игры. Кроме того, было очень важно, чтобы в прорыве участвовала Скви, которая единственная из всех что-то знала о технологиях виленджи. Было, кроме того, решено, что Джордж пойдет с ней, чтобы охранять к'эрему и помогать ей.
Уокер весьма точно подметил, что единственным выходом из загонов, единственным местом, где виленджи не установили защитные электрические барьеры, были круглые отверстия маленьких лифтов, доставлявших еду и воду пленникам. Эти отверстия не могли быть использованы для попытки к бегству по одной простой причине: даже если бы кто-то попытался бежать через открывающееся на короткое время отверстие, даже если бы этому существу удалось остаться целым в механизме лифта, его тотчас засекла бы следящая система виленджи. Все остальное было делом техники. Все мысли Уокера в последнее время были заняты одним: как скрыть от всевидящего ока виленджи момент ухода пленников в отверстие лифта?
Решение - дерзкое и абсурдное одновременно - пришло, когда Уокер однажды смотрел на обедающего Браука. Туукали, поначалу скептически отнесшийся к этой идее, потом все же заверил Уокера, что сможет прекрасно справиться с этой задачей. Теперь оставалась одна проблема: как отвлечь виленджи и убедить их в том, что Браук съел двух существ, а не просто подержал их во рту, как держит во рту белка запасенные ею орехи. Но туукали сам предложил разыграть приступ вызванного голодом безумия.
- В конце концов, все и так говорят, что туукали безумный берсерк. - Именно так гигант изложил свою идею.