Было ли это тем, что могло бы случиться, если бы он сопротивлялся Мастеру вместо того, чтобы беспомощно сдаться, в то время как вся его жизнь была перевернута вверх ногами? В своем смертном состоянии полусознания бывший ученик не мог ответить. Он мог лишь смотреть, словно размытую, обрывочную голодраму, в надежде, что когда-нибудь, возможно, когда у него появится больше фрагментов, в них начнет проявляться смысл.
Чем бы это ни было, оно стало еще сложнее. За гранью света и тьмы, прошлого и будущего, жизни и смерти, он видел то же лицо, что мелькнуло в время схватки с Рам Кота, лицо, которое могло быть лицом старого человека, если он существовал: сильного и доброго, с темными волосами и теплыми карими глазами. На фоне этого он мог слышать далекий гул оружия и разрывы снарядов. Деревья ломались и падали. Тень довлела над зрением, как будто туча закрывала солнце. Он ощущал запах горящей крови и шерсти, слышал звук шипящей плоти, разрезаемой световым мечом. Голос кричал: "Беги. Беги сейчас же!.."
…Но он не бежал. Он не мог. Какой бы то ни был сон, он не позволял ему двигаться. Он был заточен в нем, крепко схвачен неким странным видом мысленной смолы. Была это лишь фантазия или нечто более зловещее? Пытался ли кто-нибудь рассказать ему о чем-то?
Он видел…
…Где-то не так далеко, или, возможно, на самой далекой границе вселенной Юнона Эклипс страдала.
Глава 11
Он испытал не удивление, а скорее облегчение, когда проснулся. В любом случае, сначала.
Первым доказательством того, что он воскрес, стало то, что тьма действительно наступила. Видения угасли, и голоса ушли вместе с ними. Пришел тот долгожданный период времени, когда было нечего видеть или слышать, или даже думать. Он мог просто отдыхать и существовать.
Затем новые шумы начали проникать в мирную тишину: жужжание режущих лезвий, низкие гудки и пощелкивания от дроидов, шипящий и свистящий звук, возможно, прижигающего инструмента, и прочие зловещие звуки. Его сердце забилось быстрее при звуке дыхательного аппарата, перекрывающего остальные. Маленькая задержка между каждыми циклами дыхания была до ужаса знакомой.
Искусственный голос произнес:
- Лорд Вейдер, он возвращается в сознание.
- Держите его обездвиженным пока я не закончу.
- Да, сэр.
Бывший ученик рванулся из невидимых пут, чтобы передвинуть конечности, которых не мог чувствовать. Бормотание шумов вокруг него стихло на мгновение с тем, чтобы вернуться на этот раз сопровождаемое светом и ощущениями. Он был привязан лицом вниз к столу в центре операционной. Многоцветные трубки и проволоки бежали от нескольких мест на его теле к темным машинам, нависающим над ним, и тянулись к высокому потолку. Угловатые дроиды кружили около него, коля и тыча в него заостренными приспособлениями.
Знакомая фигура Дарта Вейдера замаячила над ним, как только, безо всякого предупреждения, все чувства вернулись к нему.
Он рванулся из ремней, удерживающих его, и гневно закричал:
- Ты! - Пена покрыла его губы. Он никогда не испытывал такой ярости - ослепляющей в своей чистоте, и настолько дикой, что она весьма истощила его. - Ты убил меня!
- Нет. - Вейдер наклонился ближе, положив одну руку в перчатке на стол, как будто буквально внушая свою серьезность бывшему ученику. - Император хотел, чтобы ты умер, но я нет. Я принес тебя сюда, чтобы возродить. Если Император узнает, что ты выжил, то, возможно, убьет обоих.
Он уставился на лишенную выражения маску, вывернув шею, чтобы увеличить расстояние между ними. Могло ли это быть так? Его воспоминания о предательстве и боли были не замутнены сомнением. Вспышка яркого красного светового меча Мастера, высовывающегося из его внутренностей, испугала и чуть было не лишила его сознания вновь. Он сопротивлялся, вспоминая последние слова Шаак Ти: "Ситхи всегда предают друг друга". Он был так уверен, но уверенность ничего не значит. Он должен решать рассудком, а не телом.
- Почему? - спросил он. - Зачем спасать меня, подвергая себя такой опасности?
- Потому что ты - преимущество, которое мне нужно, чтобы свергнуть Императора. Он принудил меня сделать это до того, как мы были готовы. Теперь он верит, что ты мертв. Его неведение - твоя настоящая сила, если у тебя есть воля, чтобы использовать это.
- А если я откажусь?
Голос Дарта Вейдера зазвучал жестче, его фигура стала еще темнее, если это только было возможно:
- Тогда ты умрешь. Эта лаборатория самоуничтожится, и ты погибнешь, как и все на борту. Свидетелей не будет.
"Их никогда нет", подумал он, "там, где ты участвуешь". Но годы служения остановили его от высказывания этого вслух. Он закрыл глаза, неуверенный, чего больше боялся: Дарт Вейдер говорил ему правду сейчас, или же все, что ему когда-либо говорили, было ложью.
Грубое дыхание респиратора приблизилось.
- Император приказал убить тебя, - сказал Дарт Вейдер. - Только присоединившись ко мне, ты сможешь отомстить.
Он открыл глаза и уставился на маску, скрывающую человека, убившего, а затем спасшего его.
Только один выбор давал ему время обдумать это странное положение еще раз. Только одно решение могло принести ему возможность позднее передумать. Только одна развилка на его пути оставляла его в живых, а не мертвым.
Пустым голосом, ученик сказал:
- Каковы ваши приказания, Учитель?
Дарт Вейдер выпрямился, удовлетворение сквозило в каждом его движении.
- Император прячется за своей армией шпионов. Они следят за каждым моим шагом. - Одна рука в перчатке махнула машинам, обслуживающим операционную. Дроиды отступили, и трубки втянулись обратно. - Мы должны отвлечь их внимание. - Он нажал кнопку на столе.
Узы, связывавшие ученика, отрпли с легким хлопком. Он медленно сел, потирая запястья, и взглянул на свое тело. Он был одет в совершенно новый костюм, немного напоминающий одежду Мастера, с высоким воротником, из черной кожи, покрывающей тонкую броню, тяжелые перчатки и ботинки. Неподалеку над плечом одного из дроидов-хирургов находился плащ с капюшоном, черный, с красной подкладкой, по-видимому, тоже его. Тот же дроид передал ему эфес светового меча. Потребовалось мгновение, чтобы осознать, что это был не тот меч, которым он орудовал всю свою сознательную жизнь. Тот меч исчез в космическом вакууме и был утерян навсегда.
Он согнул пальцы, чувствуя себя сильнее и как-то по-иному. Боль совершенно ушла. Он чувствовал себя лучше, чем когда-либо, несмотря на то, что провел несколько месяцев в бакта-камере.
Вместо того, чтобы обдумать эту мысль, он спросил:
- Какого рода отвлечение внимания? Убийство?
Мастер покачал головой.
- Ни одно единичное действие не отвлечет внимания Императора надолго. Тебе необходимо собрать армию, чтобы противостоять ему.
Ученик склонил голову.
- Ты найдешь врагов Императора и убедишь их, что желаешь свергнуть Империю. Затем ты создашь союз повстанцев и инакомыслящих, с помощью которых мы займем Императора и его шпионов. Отвлекая их внимания, мы сможем достичь нашей цели.
Ученик провел рукой по груди, ощущая гладкость своей формы как будто полностью обновленными нервами. План был хорош. Он мог сработать.
- Откуда мне следует начать?
- Тебе решать. Твоя судьба отныне в твоих руках. Но отсюда ты должен уйти тотчас же. Исключая ПРОКСИ, ты должен разорвать все связи со своим прошлым. Никто не должен знать, что ты все еще служишь мне.
Он склонил голову в подтверждении.
- Да, Мастер.
- Теперь иди. И помни, что Темная сторона всегда с тобой.
Изображение Дарта Вейдера замерцало и приняло знакомые черты и формы ПРОКСИ. Дроид споткнулся, но быстро восстановил равновесие.
- ПРОКСИ!
- Хозяин! Я счастлив видеть, что вы не мертвы. - Дроид светился единственным способом, каким мог: своими зрительными датчиками. - Я боюсь, что никогда не смогу выполнить свою первостепенную задачу и убить Вас собственноручно.
- Я уверен, что у тебя будет шанс, как только мы выберемся отсюда.
ПРОКСИ отошел и начал нажимать кнопки ближайшего терминала.
- Где - мы, кстати говоря?
- Это - "Эмпирикал", хозяин, сверхсекретная мобильная лаборатория Лорда Вейдера. Мы находились здесь в течение шести стандартных месяцев. ПРОКСИ отошел от терминала. - Лорд Вейдер модернизировал все МДжи протоколы. Прежде, чем я убью вас, я должен сделать все возможное, чтобы помочь вам исчезнуть. Должен я подготовить "Блуждающую Тень" к запуску?
Ученик задумался. Он согнул руки, поражаясь удивительному возвращению его здоровья. Это казалось даже слишком хорошо. Воистину.
Неожиданная мысль пришла к нему. Он торопливо стянул сначала правую перчатку, потом левую. Он увидел только кожу под ними - никаких синтетических материалов или искусственных соединений. Его суставы перемещались так же, как всегда; и даже его ногти были опрятны. Единственное было удивтельно, что его шрамы исчезли.
Он провел правой рукой по груди вниз к животу, помня ужасную рану, которую нанес ему Хозяин. М еще мелькнула мысль о том, что мог сделать вакуум с его легкими. Бакта-камера, конечно, творила чудеса, но не настолько же.
- Хозяин?
Он повернулся к ПРОКСИ.
- Что? О. Я не думал, что корабль тоже будет здесь.
- Да, хозяин. Как еще мы бы улетели? - дроид отошел от терминала. Указав на него рукой, он сказал: Я получил доступ к компьютеру главного корабля и начал выполнять указания Лорда Вейдера.
Ученик кивнул, отвлеченный мыслью, которая только что осенила его. Он был на "Эмпирикале" в течение шести месяцев, как сказал ПРОКСИ, но "Блуждающая Тень" была тоже здесь и ждала его. Как же она пережила катастрофу вмешательства Императора?
- Что случилось с Юноной, ПРОКСИ?
- Вашим пилотом? Думаю, она также на борту "Эмпирикала". В камере.
- Как? Почему?
- Капитана Эклипс обвинили в измене. - ПРОКСИ на секунду замолчал, словно подбирая правильные слова. - Лорд Вейдер дал четкие указания разорвать все ваши связи с вашим прошлым. Вы же не планируете спасти ее, не так ли?
Ученик раздраженно надел перчатки.
- Я не знаю то, чем мои планы являются на самом деле, ПРОКСИ. Давай пока сосредоточимся на том, чтобы выбраться отсюда.
- Как пожелаете, хозяин. - ПРОКСИ склонил свою голову.
Он сделал один шаг назад к терминалу и нажал большую красную кнопку, затем засеменил к двери.
Внезапный толчок палубы заставил их обоих споткнуться. Ученик ухватился за дроида и удержал их обоих. Он с беспокойством осмотрел лабораторию, поскольку динамик начал вопить.
- Тревога! - зазвучал голос по селекторной связи. - Навигационные системы работают со сбоями. Повторяю, навигационные системы работют со сбоями!
ПРОКСИ схватил ученика за плечо.
- Хозяин. Мы должны убираться отсюда!
Это заставило его посмотреть на недавнюю деятельность дроида в новом свете. Указания Лорда Вейдера, сказал он. Не будет никаких свидетелей.
- ПРОКСИ, что ты сейчас сделал?
- Я направил "Эмпирикал" на звезду системы Доминус, - сказал он сухим голосом. - Лорд Вейдер сказал, что никто не должен знать о вашем существовании. Он был очень определенным.’
- И ты действительно все еще пытаешься убить меня.
- Нет, нет. Нет, хозяин. У вас все еще достаточно много времени, чтобы добраться до "Блуждающей Тени".
Ученик расстроенно сглотнул. Это не было ошибкой ПРОКСИ. Он только повиновался приказам. Но делая это, он поставил их в очень неудобное положение.
- Хорошо, пойдем. Держись рядом.
- Да, хозяин.
Своими странно излеченными руками ученик привел в действие световой меч, который дал ему его Хозяин. Лезвие было таким зеленым, словно он помнил его. Это был Рам Кота.
ПРОКСИ семенил следом за ним.
Глава 12
Вопли аварийного оповещения вырвали Юнону из длинного и горесного кошмара, в котором она послала сообщение о ее миссии на Каллосе, не Дарту Вейдеру, а ее отцу, который стоял, возвышаясь над нею с длинным носом, выступающим как рука виселицы, и отвечал ей отказом.
- Но миссия была успешной, - запротестовала она.
Она следовала письменным приказам.
- Плохо, - сказал он. - Все плохо, девочка. Когда Вы поймете это и прекратите пробовать?
Она проснулась в удушье, вися временно в замках, в которые охранники помещали ее каждый день. Обычно было хуже, чем пытка.
Они снимали их каждые пять часов для десятиминутной прогулки. Она могла использовать перерыв, чтобы выпить так много воды, сколько ее живот мог вместить.
Иногда они давали ей еду, но не всегда. Когда десять минут проходили, ее вновь возвращали в положение висящей на наручниках в тех же брюках и куртке, в которых она прибыла. Охранники никогда не разговаривали с ней. Как предатель Империи, она не заслуживала лучшего. То, что она была все еще жива, удивляло их всех. Ее продолжающееся существование истощало их терпение так же, как и их ресурсы. Они конечно могли сделать и лучше. Но они следовали письменным приказам, как хорошие штурмовики, и это означало, что кто-то, где-нибудь, хотел, чтобы Юнона была жива.
И страдать, возможно, прежде, чем умрет. Однако, каждый раз, когда солдаты подходили к ней, она думала, что ее время пришло, что они снимут ее и казнят тут же единственным выстрелом в голову.
По крайней мере это, думала она в ее самые трудные моменты, будет своего рода выходом.
Пересохло в горле и губы тоже пересохли. Её голова и руки болели. Она не могла чувствовать свои пальцы, потому что наручники сильно сжимали ее запястья.
На этот раз, услышав вой сирены, она боролась с отчаянием.
- Тревога! - ревел голос по селекторной связи станции. - Навигационные системы работают со сбоями. Повторяю, навигационные системы работают со сбоями!
Она подняла голову и оглянулась.
Другие камеры, видимые вдоль центрального тюремного отсека, были пусты.
Ее охранники некоторое время отсутствовали, вероятно, проверяя источник тревоги.
Если бы она могла каким-нибудь способом освободить себя, то она, возможно, воспользовалась бы замешательством и добралась до спасательной капсулы, чтобы спастись и убежать со станции навсегда.
А потом…?
Чувствуя волну раздражения, она напрягалась. Мускулы выделялись на ее тонких наручниках. Ее запястья были все в синяках от этих многочисленных пыток.
Однажды, говорила она себе много раз, энергия будет отключена, и замки откроются.
До тех пор надо было держать себя в хорошей форме.
Ожидание и надежда были намного лучше, чем размышления о том, что случилось с ней, или что могло случиться.
Станция закачалась.
Она присела на мгновение перед тем, как попробовать еще раз.
Независимо от того, что происходило вокруг, это было серьезно.
Она могла слышать штурмовиков, кричащих друг на друга.
- Почему эти переборки не открываются?
- Мы должны добраться до спасательных капсул!
- Дверь не принимает коды безопасности!
Голос из динамика зловеще уточнил:
- Безопасность нарушена в секторе девять.
- Заключенная Дзэта сбежала.
- О, это нехорошо, - прокомментировал один из ее бывших охранников.
Даже через его вокодер Джуна могла слышать страх в его голосе. Она не знала, кем или какой была заключенная Дзэта, но она была настроена не вешать нос, как мертвая вомп-крыса, когда это настигнет ее.
Потянув свои наручники, ей показалось, что один из них ослаб.
Два солдата появились в ее поле зрения с бластерными винтовками, приведенными в боеготовность. Но они шли не к ней, а отступли к коридору.
- Забыли об узнике, - сказал один.
- Мы должны убраться отсюда.
- А что с ней?
- Позволим ей умереть в эксперименте.
Он ударил кулаком по воздушному шлюзу, ведущему к камере, но ничего ен произошло. Замок был надежно запечатан.
Поняв, что все бесполезно, они исчезли тем же путем, что и пришли.
Коридор запонился бластерным огнем и криками.
Юнона возобновляла свои попытки освободиться.
Наручники не сдвинулись ни на миллиметр. Иллюзия их ослабления возникла в результате оттока крови от ее правого запястья. Она дернула посильнее, игнорируя боль, но безуспешно.
- Системы безопасности "Эмпирикала" автономны, - предупредил диктор.
- Всем членам "Эмпирикала" советую разрушить двери переборок и сесть в спасательные капсулы.
Корабль сильно вибрировал, и диктор возвестил более беспокойным голосом:
- Все спасательные капсулы покинули станцию пустыми.
- Мм, ждите дальнейших указаний.
- Каких? - Диктор, должно быть, отвернулся к кому-то с включенным микрофоном.
- Что за идиот приказал это?
Радиопередача закончилась громким щелчком, почти заглушенным звуком бластерного выстрела.
Крики штурмовиков сделали ее более решительной, чем когда-либо, но она не могла предпринять ничего больше, чем уже сделала.
Опустошенная, она обвисла в наручниках, вдыхая воздух, пропитанный дымом и кровью.
Стало теплее, что также не могло быть хорошим признаком.
Если кое-что пошло ужасно неправильно и орбита станции была нарушена, тепловое расширение стен, не опасное само по себе, могло стать смертельным, если бы они подошли слишком близко к источнику.
Быть убитой при побеге из лаборатории Вейдера или сгореть заживо: вот единственные альтернативы, которые открывались сейчас перед ней.
После всех ее лет лояльного служения и всего, что она сделала от имени Империи, и несмотря на постоянное запудривание мозгов, проведенное Палпатином относительно понятий правосудия и общественной пользы, это было все, чего она заслужила.
Все ее мечты о продвижении по службе разрушились.
Ее жизни была в руинах.
Она задалась вопросом, что ее отец будет думать о ней теперь, если он мог бы видеть ее и слышать ее версию истории.
Какую веру он может иметь в системе, которая исключала ее без всякой причины? Чем все были обязаны Императору, который осудил ее за то, что она повиновалась заказам?
Но она знала, что она, возможно, никогда не убеждала его верить правде так же, как она знала, что она, возможно, никогда не говорила с ним о сомнениях, которые поселились в ней после Каллоса относительно Вейдера, стоящего тогда у руля.
Официальной версией смерти ее матери было то, что она была убита в перестрелке.
А разве не Империя была столь же властна над Корулагом, как "Черная Восемерка" на Каллосе?
В течение тысячного раза она увидела ее бомбы, обрушившиеся на планетарный реактор, блестящие взрывы, освещающие джунгли.
Как только она ускорилась для выхода на орбиту, она заметила цепную реакцию, которую вызвали ее бомбы.
Разрушенный реактор извергал в атмосферу и каналы, которые кормили планету пресной водой, радиацию и мегалитры едких химикалий обширных подземных складов.
Она могла фактически видеть гибель всего живого на поверхности Каллоса от ядов, которые она неосторожно выпустила.
Холодное чувство боли родилось в ее жтвоте.