"Мы на моносудне, - напомнил Ищейка. - Откуда взяться высокотехнологичному замку на одноместном корабле?"
- А зачем на нем вообще замки? - задумался Донован.
"Назовете мне второе по распространенности применение моносудна?" - поинтересовался Педант.
"А назовешь мне самую раздражающую личность в нашей голове?" - откликнулся Ищейка.
"Забавно, что это ты спрашиваешь", - заметил Силач.
"Частная яхта?"
"Я говорил про второе по распространенности применение, Шелковистая".
Донован вздохнул. Порой в его голове становилось слишком тесно. И это заставляло его вспомнить о том, что именно он был изначальной личностью, в то время как все остальные являлись в некотором смысле временными постояльцами. Он еще не забыл тех дней, когда мог насладиться одиночеством.
"Может, и так, - произнес одетый в хламиду юноша. - Вот только то "я", что составляет план действий, и то "я", что ничего не забывает, как и то, что постигло все известные боевые искусства, и… все остальные из нас… Разве на самом деле мы не одно и то же "я"? Мы к тебе ближе кожи".
Донован не ответил. По правде сказать, его не приводила в восторг собственная бледная, туго обтянувшая кости кожа. Он по-прежнему имел исхудалый и изможденный вид - напоминание о долгих годах, проведенных в баре на Иегове. Человек со шрамами подумал: а вдруг на самом деле он выглядел так всегда, даже когда был юн и пылал здоровьем? Да и был ли он когда-то юн, не говоря уже о том, чтобы чем-то там пылать?
"Однажды мы вспомним", - пообещала Полианна.
Донован не очень-то в это верил. Порой отдельные воспоминания уходят от нас навсегда; может, оно и к лучшему. Кое-что из того, что забыто, иногда следовало бы закопать поглубже, а не пытаться извлечь на свет.
- Мне больше нравилось, когда вы все молчали, - проворчал он и задумался: а не нарушил ли наркотик, введенный ему Олафсдоттр, того шаткого перемирия с самим собой, которого ему удалось достичь за прошедший год?
- Контрабанда, - отрезал Фудир, оторвавшись от изучения замка. - Контрабанда и доставка по особым поручениям. Довольны? А теперь заткнитесь все и не мешайте мне работать.
"Доставка по особым поручениям. В точку. На планете Дюбонне есть такой популярный сериал, "Образцы и тайны" называется. Он об одном безымянном пилоте, который в каждой из серий перевозит на своем моносудне какой-нибудь груз - секретную информацию, людей, драгоценности, - и каждая "посылка" меняет жизнь получателя к лучшему или худшему".
"Потому-то их прозвали "подонкораблями"", - заметил Ищейка.
Вытащив специальный инструмент из потайного отделения сандалий, Фудир приступил к работе над запирающим механизмом. Педант не ошибся. Замки здесь были не ахти. Дверь распахнулась в главный коридор.
Снаружи его поджидала Равн Олафсдоттр.
- Вот серьезно, Донован, куда ты здесь можешь пойти?
- Признайся, Равн, - ухмыльнулся Фудир, - ты была бы разочарована, если бы я не выбрался. Желай ты держать меня взаперти, установила бы замок понадежнее.
- Просто спешила. Но я могу исправить свою оплошность, если будешь плохо себя вести. Не думала, что ты очухаешься так скоро. Будешь раздражать меня - сно-ова о-отрублю.
- И лишишь себя нашего общества? - Он оглядел коридор. - Так понимаю, Глаза у тебя по всему кораблю натыканы?
Конфедератка едва заметно пожала плечами, словно не желая отрицать очевидное.
- А еще датчики движения, учитывая твою непоседливость. Ты перемещаешься - я получаю сигнал о том, куда ты идешь.
- Так какая тогда разница, сижу я в этой каюте или нет?
- Как бы тебе объяснить? - Олафсдоттр почесала затылок под короткими ярко-желтыми волосами. - Тебе может взбрести в голову подкрасться со спины, удовлетворить свою похоть, а затем развернуть корабль обратно к Иегове. - Улыбка ее как бы говорила, что эта затея была бы весьма глупой. - Когда-нибудь мы станем с тобой замечательными друзьями, только время это еще не пришло.
- Зря ты так уверена, что мне когда-нибудь захочется якшаться с тобой, - проворчал человек со шрамами. - Уж поверь, в былые времена я и с более зубастыми бабенками встречался.
- Во-от как? А хо-оро-ошо-о ли о-они умели кусаться? - процедила она, демонстрируя зубы, и перешла на маньярин: - Кают-компании не покидай. Пролетаем Дангчао. Скоро будем в Удавке. Не та трасса, чтобы толкать пилота под локоть.
Внутренний Ребенок тревожно вскрикнул, но Донован сохранил присущее человеку со шрамами внешнее равнодушие.
- Удавка, значит, - как ни в чем не бывало произнес он. - Теперь понятно, почему ты выбрала моносудно. Что покрупнее по этому пути не пролезет.
- Чем ýже проход, тем выше скорость, - ответила его похитительница на гэлактическом, - так уж задумал Шри Бернулли. А скорость нам сейчас важна. На Генриетте нас ждут неотложные дела, и да, игра стоит свеч.
Донован заинтересованно посмотрел на нее, но Олафсдоттр не стала уточнять стоимость свечей. Педант, не дожидаясь, пока его попросят, сообщил, что Генриетта является столицей сектора Цень-туй, приграничных территорий Конфедерации. Стоит оказаться там - и сбежать будет трудно.
- До меня доходили сведения, - заметил Донован, - что скорость пространства в Удавке настолько велика, что можно запросто пересечь весь Разлом, даже не двигаясь.
- Враки, я думаю. Но вот стены там расположены очень близко, а сублиминальная тина просачивается в канал. Опасная и нестабильная трасса. Зато ее не патрулируют корветы Лиги.
- Как по мне, так это отличный стимул, чтобы завладеть кораблем до того, как мы окажемся в Удавке.
- О-ой, - протянула Олафсдоттр, - ты тахо-ой смешно-ой. Мо-ожет, мне про-осто-о убить тебя прямо-о сейчас, что-обы не о-о чем было-о во-олно-оваться?
Донован усмехнулся:
- Ты этого не сделаешь. Слишком много усилий ты потратила на то, чтобы проникнуть на территорию Лиги, вырубить меня и завладеть подходящим кораблем, хотя могла просто ввести мне какую-нибудь отраву, решив проблему раз и навсегда. Стало быть, я нужен тебе живым, а это, в свою очередь, означает, что ты меня куда-то должна доставить. И я - ценный груз.
- Довольно дорогой, - признала Олафсдоттр, - но вовсе не бесценный. И в твоих же интересах, чтобы затраты на доставку не превысили твоей стоимости.
Вечером, перед тем как выключить свет, человек со шрамами достал из своей сумы одну особенную голограмму и внимательно посмотрел на нее.
Четыре человека в кафе на залитой солнцем мостовой площади Чузера в Эльфьюджи, столице королевства Ди Больд. Бан Бриджит сидит посередине, повернувшись боком, но при этом смотрит прямо в камеру. Широкая улыбка, соблазнительный взгляд, рыжие волосы запечатлены в движении, словно она как раз вскинула голову, чтобы посмотреть на художника. Левой рукой она приобняла за плечо Маленького Хью, а правой накрыла лежащую на столе ладонь Фудира. Рука Грейстрока у нее на плече.
Они были верными друзьями. И он сильно по всем скучал. В те дни они были заняты поисками Крутящегося Камня и, что хуже всего, в конце концов нашли его.
- Знаешь же, она вовсе не ждет нас на Дангчао, - сказал сам себе Донован, прежде чем убрать изображение обратно в суму и приказать освещению выключиться. - Решение навестить ее было чистейшей воды импровизацией. Она ничего бы не знала вплоть до того момента, пока мы не показались бы у нее на пороге.
"О, арфистка бы уже знала, - заметила девушка в хитоне. - Думаю, она догадалась обо всем раньше, чем мы сами приняли это решение".
- Это должно было стать сюрпризом, - прошептал Фудир.
Сюрприз не удался. Он не увидит широкой, дружелюбной улыбки арфистки. И нет надежды, что ее мать заразится улыбкой дочери. Братство, запечатленное на голограмме, распалось, разрушенное самим человеком со шрамами. Он оставил их, бросил бан Бриджит, не сказав ни слова на прощание, никак не объяснив своего поступка. Последствия одного такого бегства еще как-то можно исправить; второго - никогда. Оно погасит даже улыбку арфистки.
Если только ему не удастся угнать судно Равн Олафсдоттр.
Улегшись на встроенную в стену койку, Донован обнаружил, что его постель не может похвастаться особым удобством. Она была недостаточно длинной, а подушка оказалась слишком тонкой, и в погоне за неуловимым уютом ему осталось только попытаться свернуться калачиком. Возможно, будь подушка чуть толще, ему бы даже удалось поспать, хотя, может быть, и нет. А так он лишь непрестанно ворочался с боку на бок и как-то раз прижался к панели, образовывавшей заднюю стену кровати; должно быть, нажатие получилось ровно таким, какое требовалось, поскольку раздался щелчок и панель скользнула в сторону, а Донован упал с койки в пространство, о существовании которого прежде не догадывался.
Он очутился в узком проходе между стенами кают-компании и прилегающей к ней бытовки. Вдоль них тянулись трубы и кабели - как раз то, что и ожидаешь найти за стенами, - но свободного пространства, чтобы протиснуться между ними, хватало. Кроме того, то там, то сям были закреплены полки и ящики. Внутренний Ребенок торопливо осмотрелся по сторонам и, хотя в окружающей их темноте ничего не углядел, остался настороже - вряд ли его могло успокоить то, что он ничего не видит.
"Вот те раз! - произнес Ищейка. - Так законный владелец-то был контрабандистом. Стоит полагать, подобные проходы, ниши и тайники можно найти по всему судну".
И тираны, и демократы порой избегали народного гнева, укрывшись на борту таких звездолетов. Одноместные кораблики перевозили в своем чреве секреты заключения тайных союзов и негласных соглашений. Прототипы и патенты улетали к любым планетам, чтобы попасть в руки дочерних компаний или конкурентов.
После своего случайного открытия человек со шрамами время от времени выбирался на прогулку по судну, внимательно осматривая каждый укромный закуток и нишу. Можно было только гадать, как давно оно перешло в руки Олафсдоттр. Она вполне могла знать о закутках, а вот о потайных нишах - вряд ли.
Воспользовавшись этими проходами, он мог бы обойти охранные системы Олафсдоттр и атаковать ее с неожиданного направления. Ее физическая подготовка и боевые навыки не намного превосходили его собственные. И на его стороне было то важное преимущество, что она не хотела причинить ему вред. Так что вполне вероятно, если дело дойдет до драки, она предпочтет отступить.
К сожалению, не все мечты удается реализовать. К тем двум местам, где Олафсдоттр проводила основную часть времени, не вел ни один потайной коридор. Первым из этих мест была кабина пилота, в любом случае слишком тесная и набитая оборудованием, чтобы после схватки выжил хотя бы один. Вторым - ее спальная каюта, где конфедератка наиболее уязвима, но туда никак нельзя было пробраться тайными ходами, во всем остальном делавшими судно похожим на швейцарский сыр. Лазы не соединялись в единую сеть. Чтобы попасть в каюту Олафсдоттр, человеку со шрамами пришлось бы выбираться в главный коридор, а это всполошило бы системы безопасности. О том, чтобы проскользнуть мимо них незамеченным, не могло быть и речи, если только не вывести из строя несколько сенсоров. Но их отключение само по себе спровоцировало бы сигнал тревоги.
То, что столь чудесной находкой не получится сразу же воспользоваться, невероятно злило Донована.
В его присутствии Олафсдоттр по-прежнему предпочитала держаться настороже, и, когда они вместе обедали, их всегда разделяло расстояние, превышавшее длину руки. Однажды, когда Донован окончательно устал от безвкусной стряпни своей похитительницы, он запрограммировал на обед "цыпленка Джо Фризинга", где было хоть что пожевать, но Олафсдоттр даже не прикоснулась к еде.
- Кто знает, какие ты там специи втер в эту несчастную курочку? - заметила она.
Конечно же, мясо из протеиновых баков никогда даже формально не было курицей.
Даже когда он разделил собственную порцию на две половины и предложил одну ей на выбор, она предпочла воздержаться. Он понимал, что дело вовсе не в смеси специй, а в том, что конфедератка опасалась попытки ее отравить.
- Мне больно, - произнес Донован, - от того, что ты не доверяешь мне.
Чуть позднее, зайдя в уборную кают-компании, он вызвал у себя рвоту, чтобы очистить желудок от яда. Принимать антидот заранее было опасно, и ему пришлось искать другой выход.
Олафсдоттр разрешила ему ограниченные по времени тренировки.
- Незанятые руки - оружие дьявола, - пояснила она, проведя его в заполненный всевозможной аппаратурой тренажерный зал.
Донован выразил восхищение и благодарность, ни словом не упомянув о том, что уже видел эту комнату. Зеркало на стене было односторонним, открывавшим отличный обзор любому, кто стоял за ним в потайном коридоре.
Как и всегда, сама Олафсдоттр осталась в дверях, подавая оттуда полезные советы по режиму тренировок.
Особенно этой активности был рад Силач; Шелковистый Голос контролировала выработку энзимов. Но когда человек со шрамами закончил и вытирался полотенцем, он заметил на одном тренажере отполированный руками штырь для изменения веса. Если не принимать в расчет, что тот не заточен, из него вполне мог получиться неплохой нож. Человек со шрамами вытащил его, будто бы собираясь изменить нагрузку, и обратил внимание, что штырь хорошо сбалансирован.
Не оборачиваясь, Донован метнул его в Олафсдоттр. Конфедератка изогнулась и на лету поймала импровизированное оружие. Она посмотрела на стальной шип в своих руках, перевела взгляд на Донована и усмехнулась.
- Любишь поиграть в "Кидай и лови"?
Она метнула стержень обратно по плоской траектории, целясь в лицо человеку со шрамами.
- С ножами эта забава куда веселее, - добавила она.
Силач мгновенно пригнулся и, вскинув ладонь, поймал рукоять стержня, когда тот пролетал над его головой.
- Слышь, ты осторожнее, что ли, - произнес Силач. - Зеркало ненароком разобьешь. А это ни разу не к добру.
Распрямившись, он вновь метнул в Равн стержень. Курьер качнулась влево и совершенно немыслимым способом, едва коснувшись летевшего в нее "снаряда", отправила тот обратно к Доновану.
Внутренний Ребенок услышал свист и сместился вбок, так чтобы Силач совсем чуть-чуть не дотягивался, чтобы схватить штырь. Вместо этого человек со шрамами слегка подбросил оружие, потом поймал его за уплощенный "клинок" и, раскрутившись на пятках, еще раз попытался поразить свою похитительницу.
- Хороший бросок, - похвалила конфедератка. Она отступила в сторону и поймала штырь, когда тот уже почти пролетел мимо, и тут же отправила снова в Донована. - Но лучше использовать хват "крадущаяся обезьяна".
Когда начался очередной раунд и штырь опять полетел в Олафсдоттр, вдруг включилась тревога, по всему кораблю пронзительно завизжали сирены. Женщина оглянулась, но, к счастью для себя, вовремя вспомнила про смертоносный снаряд и повалилась на пол так, словно в ее теле совсем не было костей, в последний момент подставив под себя ладони, чтобы смягчить падение. Штырь рассек воздух в том месте, где секунду назад находилась ее голова, и со звоном врезался в стену коридора.
Разумеется, Олафсдоттр не осталась лежать неподвижно, а перекатилась на спину - тело порой действует раньше, чем мозг успеет осмыслить ситуацию, - и вскочила на колени как раз вовремя, чтобы увидеть бегущего к ней Донована. Шокер в ее руках заставил человека со шрамами остановиться.
- О-о, о-очень умно-о, сладенький. По-оихрал со-о мно-ой в но-ожички, что-обы предать в критический мо-омент. Ты ихрал со-о мно-ой, не с но-ожико-ом.
Донован поднял руки так, чтобы она могла их видеть.
- Какое еще предательство? Я просто подбежал, чтобы посмотреть, все ли с тобой в порядке.
- Ни едино-ой царапины, сладенький. Но-о как тебе удало-ось заставить срабо-отать датчик движения о-отсюда?
Донован покачал головой:
- Должно быть, какой-то сбой. Вся система собрана на скорую руку, и меня удивляет, что ложных срабатываний не было раньше.
Судя по настороженному выражению лица Олафсдоттр, подобные срабатывания на самом деле уже случались. Скорее всего, когда он еще валялся в отключке. Человек со шрамами ничего не сказал, решив, что будет лучше, если сомнения в надежности сигнализации самостоятельно завладеют ее сознанием.
Конфедератка повела стволом.
- Пойдешь передо мной. К столовой.
Человек со шрамами повиновался.
"Есть мысль", - произнес Ищейка.
"Надеюсь, она получше, чем затея кидаться незаточенным ножом…"
"Помолчи, Шелковистая. У Равн есть приборчик, который как бы говорит: "Нет, меня тут нет". Он глушит датчики движения в ее непосредственной близости. Если нам удастся его выкрасть или Фудир сумеет его скопировать - мы сможем подобраться к ней, пока она спит, и при этом не поднять тревогу".
"Ага, щас! - подумал Фудир. - Так она мне и позволила здесь мастерскую устроить".
Они подошли к т-образному перекрестку коридоров. Длинный тянулся мимо кают-компании и того чулана, в котором недавно очнулся человек со шрамами, и заканчивался внешним воздушным шлюзом. А перпендикулярный вел к столовой, за которой располагалась кабина пилота. Поджав губы, Олафсдоттр внимательно осмотрела оба коридора.
"Сигнализация сработала вон там, - заключила Шелковый Голос. - Должно быть, в ее звучании закодировано местоположение сработавшего датчика. Последовательность длинных и коротких сигналов".
Олафсдоттр разочарованно проводила Донована до кают-компании.
- Будь хо-оро-ошим мальчихо-ом, - сказала конфедератка, - и нихуда не ухо-оди.
Она затворила и непонятно зачем заперла дверь.
Межзвездные путешествия занимали много времени - недели, а то и месяцы, в зависимости от локальной скорости пространства, - а вот внимания пилота почти не требовали, за исключением тех моментов, когда корабль входил на дорогу или же покидал ее. Именно по этой причине кают-компания, как правило, была завалена тем грузом, который знаменитый философ Сакена Акобунду называл "великим культурным континуумом": литература, музыка, живопись, путешествия, наслаждение природой, спорт, мода, всякая социальная мишура, всевозможные средства для обмана чувств. Предпочтения подлинного владельца судна, судя по всему, лежали в самых низших слоях этого континуума. Как когда-то рассказывала человеку со шрамами бан Бриджит, существует всего семь смертных грехов… и центр удовольствия ответственен как минимум за пять из них.
Но сейчас больше всего удовольствия человеку со шрамами доставило то, что Фудиру удалось взломать навигационную систему при помощи панели управления. Благодаря этому он выяснил, что через пару недель ползанья в ньютоновском пространстве они выйдут на высокую орбиту Абалона. Стало быть, Олафсдоттр нескоро вернется в кресло пилота. Чем не идеальное время для того, чтобы захватить судно?
Впрочем, раз уж он додумался до такого, то и его соперница это понимала. И она будет особенно осторожна.