* * *
- Бедная моя. Эл.
Они остановились в одном из коридоров по пути к жилым отсекам. Алик не удержался и обнял ее. Эл боялась, что он начнет ее целовать, но он словно чувствовал, как себя вести.
- У тебя такой измученный вид. - Он гладил ее по волосам. - Я бы на руках тебя отнес, только скажи куда.
- Тут есть сад? Эти коридоры кажутся мне тесными, хочется простора, - призналась она.
Ей было трудно дышать в его присутствии.
- Есть такое место. Я знал, что ты спросишь. Идем.
Он провел ее до первой камеры переброски, и уже на другом конце перехода Эл ахнула. Перед ней был прекрасный земной пейзаж.
- Это для тебя. Я сам его смоделировал.
Он заметил, как часто она дышит. Эл пришла в небывалое возбуждение. Он, как недавно Дмитрий, обратил внимание на то, что она ведет себя открыто, непосредственно. На лице ее тревога смешивалась с восхищением. Она не прятала чувств.
Эти недели он переосмыслял их нынешнее положение. Он никогда прежде не летал вместе с ней, кроме учебных рейсов в Космофлоте, но то были детские игры. Иными чувствами он жил, когда ждал ее возвращения с Уэст, когда они путешествовали. Она пропадала, он с ужасом думал, что потерял ее, не хотел верить. Однако, то был не страх за нее (о Димке он вообще мало думал), то была боязнь остаться одному, наедине с навалившимися бедами. Каким эгоистом он был!
Наступило иное время. Она там - в неизвестности, он - на борту, в безопасности. И нет возможности ей помочь. Не представляло труда, чтобы навести справки о планете, рядом с которой работал крейсер. Алик знал о предстоящем катаклизме, поскольку его приписали к штурманской группе. Ждали взрыва или всплеска энергии. Он отлично представлял последствия. Знал Алик и о пропавшей связи, и о проблемах с наблюдателями. Торн обходил его стороной. Алик был убежден, это потому, что Эл на той планете. Где ей еще быть.
Ему удалось сохранить равновесие, заставить себя спокойно пережить напряженные дни. Он нашел в этом равновесии силу, он учился верить, как верил Димка. Едва началась эвакуация наблюдателей, Алик окончательно воспрял духом. Эл вернется. Эта уверенность подогревалась новостями, которыми щедро делился Дмитрий. Но время тянулось медленно, она не появилась, порой его пугала неизвестность, ожидание заставляло вспоминать, но только самое лучшее о ней. И, в конце-концов, он оценил должным образом трепетные чувства Дмитрия по отношению к Эл, он переосмыслил все заново, и ревность растворилась в новом понимании. Он признался, что его порывы бледное подобие чувств, его друга. Димка-Димка, откуда в нем была эта колоссальная вера? Каждый раз Эл взваливала на плечи тяжелейший груз, рисковала всем, не только жизнью, а Димка все это уже пережил на Уэст. Только действительно близкий человек мог понять тяжесть этой ноши и разделить ее, если он смеет называть себя другом, если испытывает к ней чувство большее, чем дружба, и называет его любовью. Такова ее судьба, ее таинственная связь с этим непростым миром, и он обязан ей помочь. В детстве он поступал неосознанно, но на удивление правильно, потом стал взрослым, и логика заслонила душевные порывы. Пора совместить то и другое. Он вспомнил о загадочных аномалиях Эл, о своих собственных, про которые до сих пор молчал. Они похожи, это еще одна нить связывающая его и ее. Последние дни он не узнавал новостей. Он верил, что она вернется, и ждал. Она появится, как всегда измотанная, странная, с массой нерешенных вопросов, какая бы ни была. Первое, что он может сделать - не требовать отчета, не искать ее внимания для себя. Он принял решение строить отношения так, как нужно ей, а его собственные нужды и порывы оставить в стороне. В этот момент он смог понять Дмитрия.
Эл вглядывалась в детали пейзажа, порой фантастичные. Как резко это место отличалось от воспоминаний о Фаэтоне. Первое утро на планете, первое впечатление, "знакомые запахи", свидание с прошлым. Не ее прошлым. Верданы тогда уже не было. Была легенда. Она обернулась и взглянула на Алика. Его глаза горели любовью, даже в сердце кольнуло от этого взгляда. И Эл забыла об Ахши, новый образ затмил его.
Алик заметил, как внимательно она изучает его лицо, словно не видела его раньше, зрачки бегают стремительно. Он слабо улыбнулся уголками губ. Эл подняла руку и провела ладонью по его щеке, словно проверяла, реален ли он. Прикосновение было мягким, нежным, интимным. Она собиралась что-то сказать, но он отрицательно покачал головой, успел потереться щекой о ладонь, пока она не убрала ее.
- С возвращением, - прошептал он.
- Спасибо, - мягко произнесла она.
- Я кого-то тебе напоминаю? - пошутил он.
- Нет. Ты - это ты и никто другой, - ответила она. - Там на Фаэтоне я вмешалась в отношения двух людей, трагические отношения. Это заставляет меня по иному смотреть на нас. Но мне уже не чудиться, что я…
- Я не был на Фаэтоне, но и для меня мир изменился, а это, - Алик обвел пейзаж рукой, - лишь бледное подобие.
- Мне нравиться. Очень.
* * *
Прошло десять суток. Громада крейсера ушла от планеты, условно названной Фаэтоном.
Эйсмут занимался уже совсем другими делами. По поведению Торна он понял, что капитана мало интересуют последствия эксперимента над Эл. Все, что капитану было важно, это возвращение девушки. Эйсмут видел Эл мельком, когда они провожали группу землян, занимавшихся спасением Орсеньева. Неудача явно их огорчила, а некоторых озлобила. Эл стояла у самого выхода на пирс, опустив глаза в пол с виноватым видом, как полагается проигравшему. Одного взгляда Эйсмуту было довольно, чтобы развенчать этот маскарад. Виктория, сестра Орсеньева, как руководитель прощалась и уходила последней, уже в арке выхода она бросила на Эл печальный, без всякой укоризны взгляд. Эл чувствовала взгляды, ему ли не знать. Эл подняла на нее глаза, и уже через мгновение лицо Виктории изменилось, в нем вспыхнуло удивление. Эл ей подмигнула. Виктория Орсеньева облегченно вздохнула. Двадцать минут спустя ее команды не было на борту.
Эл пользовалась законным правом на отдых. Поэтому Эйсмут не ждал ее визита в этот день. Эл встретила его по дороге в лабораторию.
- Хотите поговорить? - без приветствий и церемоний спросила она.
- Хочу, - ответил Эйсмут.
В лабораторию они вошли вдвоем.
- Капитан не давал мне распоряжений на счет тебя, - предупредил Эйсмут.
- Я пришла просто поговорить. Догадалась, что вам это нужно.
- А тебе? Нужно?
- Да.
Эйсмут предложил ей сесть, но она отказалась, осталась стоять, сложив руки на груди, озираясь по сторонам.
- Эл, ты не обязана давать отчет. Твой корабль предоставил все, что нам понадобится для анализа. Такая мера понятна, если учесть все происшествия.
- Я знаю. Геликс поставил меня в известность о такой его обязанности. Он участник эксперимента, как и я, - согласилась она и кивнула для убедительности. - Меня не покидает ощущение, что вы внутренне ругаете меня, почем свет стоит.
Эйсмут рассеялся.
- Интересное выражение. Старинное.
- Да. Как я сама. Вам не нравилось мое дикое происхождение.
Эйсмут продолжал смеяться.
- Ты угадала. Пока ты пропадала на планете в роли Верданы, я не мог побороть беспокойство. Теперь повода для волнения нет. У меня масса другой работы.
- Вы лукавите, доктор, - Эл прищурилась. - В моей матрице остались фрагменты генокода Верданы, которые Геликсу не удалось изъять, и вам не удастся. Явное нарушение чистоты эксперимента. Вас должно волновать это обстоятельство. Вы решили не тревожить меня, раньше времени.
Улыбка Эйсмута стала грустной.
- Капитан предупреждал, что ты разбираешься в таких тонкостях. Где научилась?
- У меня хороший консультант на Земле.
- Надеюсь, у тебя хватит сообразительности, чтобы не выносить суть этого эксперимента за пределы корабля. С точки зрения наших с тобой соотечественников подобный эксперимент расценивается как преступление. Чем меньше людей поставлено в известность, тем меньше хлопот у тебя будет в последствии.
- Я догадываюсь. Если формальности оговорены, можем ли мы перейти к делу? - намекнула Эл.
- Безусловно. Я был суров в оценках, но я очень рад, что ты пришла. - И Эйсмут снова улыбнулся. - Тебе не сняться кошмары?
- Нет. Не снятся. Я повторяю ее моторику. Это сращивание?
- Это пройдет. Работа сознания. Рефлексы трудней всего забыть.
Эл хотела признаться, что едва не задушила Дмитрия, но передумала.
- Как это выглядело со стороны? Я была на нее похожа? - спросила Эл.
- Очень. Поразительно похожа. Из того, что я видел, меня смутил только твой эффектный бросок плаща у входа во дворец. Дальше, к сожалению, начались перебои со связью. Прочее мы знаем уже от Геликса, но я не успел просмотреть материалы полностью.
- Так вы не знали про ранение. Я посылала сообщение.
- Знала бы ты, что тут творилось. Я не видел Торна таким озабоченным. Вместо сообщения пришел набор шумов, расшифровать его не удавалось. Мы понятия не имели, что с тобой происходит. А то, как ты обнаружила наблюдателей и вовсе мистика какая-то
- Нет никакой мистики. Случай. А когда я смогу узнать произошло сращивание или нет?
- Я сейчас скажу, что никакого сращивания не было. Ты руководила Верданой.
- Это не так. Я отключалась. В моем сознании одно не вязалось с другим. Чисто интуитивно я знаю причину. Дело в ее гибели. Вы не дали мне информации.
Эйсмут посмотрел на Эл и закивал головой из стороны в сторону.
- Она не дает тебе покоя и теперь. Говорил же, не увлекайся. Ни один наблюдатель не получает информацию об обстоятельствах смерти прототипа, лишь словесные данные, чтобы в случае вопросов отрицать факт гибели и дать объяснение своему появлению. В твоем случае все вообще пошло вне схемы. Этот вопрос мучил тебя постоянно. У этого так называемого эксперимента масса подоплек, которые если кому известны полностью, так только Торну. Его вообще не интересовало спасение Ахши, ему было важно, как ты себя ведешь.
- Меня проверяли, - сделал она вывод.
- Не стану отрицать.
- Потому и за провал отвечать не придется.
- Эл. Галактис это не Космофлот. Тут каждый сам несет свое бремя и свою долю ответственности. У кого бы я не спросил из нашей команды, все единодушно считают, что ты спасла Ахши.
Эл изобразила удивление.
- Достаточно несложного теста, о котором ты и не узнала бы.
- Тогда почему меня не тестируют?
- Нам выгодно, чтобы Ахши исчез. Ни он, ни его записи не попадут на Землю. Торн тебя послал потому, что верил - ты будешь искать самого Виктора, а в искренность соплеменников он не верил. Он сказал еще в первый день, когда они прилетели, что им нужно его открытие. Твое вмешательство помогло нам выиграть. Твоя драка на пепелище дома Верданы решила исход их операции.
- Я плохо помню.
- Не мудрено при таком ранении. Ты отбила дневники Ахши. Помнишь?
- Смутно.
- Ты дралась с еще одним наблюдателем, из той группы, что ушла за тобой.
- На мне была кровь другого цвета, - вспомнила она. - Я дралась с землянином? Мне этого не простят.
- Только Виктория знала, что в роли Верданы выступаешь ты. Торну пришлось поделиться этой информацией. Она не сообщила своим, для нее жизнь брата оказалась важнее.
- А остальным?
- Им нужны были только его дневники.
- Они не собирались спасать Виктора?
- Даже попытки не сделали. Они думали, что безумец менее ценен, чем его открытие.
- Вериться с трудом, - усомнилась Эл. - Виктория хотела его спасти. Она не лгала, я бы почувствовала. Она привела группу к провалу.
- Возможно.
- Скользкая тема, вы с ними работали, вам виднее, а мне не хочется это обсуждать. Я вроде бы жизнью ни за что рисковала. За стопку тетрадей? Я чего-то не знаю? Кроме Виктории Орсеньев никому не был нужен?
- Ниточки от этого клубка у капитана.
- Эйсмут, вы подняли болезненный вопрос. Однажды я уже отказалась от контактов с вашей системой из-за подобных недомолвок.
- С такой формой работы ты будешь иметь дело постоянно. Если тебя зачислят действующей единицей спасательного корпуса, ответов на твои вопросы станет меньше.
- Вы советуете мне остаться наемником? - с недоумением спросила она.
- Так ты сохранишь более высокий статус и сможешь требовать объяснений. Извини, что развенчиваю твои иллюзии. Доверие тут велико, но и дисциплина куда выше, чем в Космофлоте, тут не принято задавать много вопросов, предполагается, что тот, кто дает задание досконально знает ситуацию. Я сутками не спал, пока ты была на планете, я вообще до сих пор не понимаю, зачем так было рисковать, но по статусу я не могу спросить у капитана о его мотивах. Они выше моего понимания, - признался Эйсмут. - Я только могу заявить, что твои действия вызывают у меня шок вперемежку с восторгом. В Космофлоте такому не учат. Ты в этом смысле самородок, Эл, как пошутил Торн. Но чтобы работать с тобой, мне потребуется самообладание больше того, какое я имею сейчас. Так что, не удивляйся, если мы не встретимся на следующем задании.
- А оно будет?
- Этот вопрос ты решишь с Торном.
- А вы? Не доверяете мне?
- Не могу судить. Это был первый раз. Спонтанно. Дико. Но успешно. А победителей не судят, как у вас там выражались в двадцатом веке.
- Победители сами себя судят, - перефразировала Эл. - Я не в восторге от результатов. Я хочу забыть этот кошмар.
- У тебя будет время. Освоишься. Наблюдатель из тебя не получиться, темперамент не тот, а спасатель выйдет замечательный, поверь мне как специалисту. - Эйсмут снова улыбнулся.
- Спасибо. Обнадеживает, - поблагодарила Эл.
Эйсмут стал серьезным. Эл почувствовала, что сейчас он скажет нечто важное.
- Эл, у тебя раньше не было мутаций в другие формы? - спросил он.
- Вы же знаете, что были. На Уэст.
- Не то. Та мутация к среде, к планете. Я имею в виду других существ?
- Нет. Не замечала. А в чем дело?
- Когда я просматривал мельком все твои данные по Фаэтону, то заметил подробность, о которой тебе могут не сказать. Я землянин, наша форма жизни не способна к спонтанным трансформациям, во всяком случае, на данном этапе эволюции.
- А я могу? - насторожилась Эл. - Говорите. Уже не напугаете. Уж лучше правду.
- Дело как раз в обратном. Как только организм Верданы исчерпал запас сил из-за раны, с телом начали происходить обратные мутации в человека, без всякой посторонней помощи. Словно механизм самосохранения заработал и нашел способ выжить. Ты, как я смог заметить, на свое тело обращала мало внимания. Это плохо. Нельзя работать на износ, Эл. Ты так долго не проживешь. Чтобы выжить твой организм сам нашел механизм спасения.
- Я трансформировалась в человека? Сама?
- Не так категорично. Прямой трансформации не было, организм стал бороться с ядом, борьба происходила по механизмам, которые свойственны землянину. Процесс пошел, как только ты осознала, что для человека яд безвреден. Твой разум словно дал толчок. Ты раньше училась управлять биологическими процессами в своем теле?
- Да. Но это было давно, мне нужно было обмануть комиссию Космофлота, убедить их, что я человек без резких изменений.
- Если не возражаешь, я помогу разобраться. Это очень полезное свойство.
Эл почесала кончик носа и улыбнулась.
- А сказали, что не хотите со мной работать.
Эйсмут засмеялся.
- Хочу. Очень. Только не на заданиях. Усвой, пожалуйста, - он постучал себя указательным пальцев по лбу, - никто тебя не смеет осуждать ни за промахи, ни за Ахши. Правильно сделала, что исполнила его волю, в любой форме. Правильно.
- Спасибо, доктор. Я тронута, - кивнула Эл в знак благодарности.
- Тебе спасибо. За наблюдателей. Меня просили передать "саталле" благодарность.
- Рада? Он?
- Его носитель. А что такое "саттала"?
- Посланец богов. Носитель возмездия.
Эйсмут рассмеялся.
- Какое точное определение! Ты притягивала на себя самые невероятные события, такое простой логикой нельзя объяснить. Наблюдатель, который сыграл Раду, считает, что ты обладаешь некими задатками, которые аборигены расценили как божественные качества. Твой успех в его миропонимании - это что-то мистическое. Я бы с ним согласился, но я не верю в мистику.
- Рада хотел меня видеть?
- Он хотел говорить с тобой лично, но капитан не разрешил. Тебе достаточно волнений. Работа над экспериментом остановлена.
- Слишком уж все просто, доктор, - усомнилась Эл.
- Спроси у капитана. Имеешь право.
- Обязательно спрошу.
- Возьми отпуск. Слетай домой. И еще, будут трудности с девочкой, можешь обратиться ко мне, у меня двое детей. - Эйсмут сдержался, чтобы не рассмеяться.
- Странно, что вам ее появление кажется нормальным.
- Нет. Мне кажется нормальным твой порыв ее спасти. В следующий раз думай об ответственности. Нельзя спасать всех без разбору.
- Теперь крепко запомню.
Они обменялись поклонами. Эл хотела уйти, но у самого входа в камеру переброски остановилась.
- Не задала важный вопрос? - догадался Эйсмут.
- Вы знали, что Ахши убил Вердану? - спросила она.
- Забудь о них, Эл. Твое задание закончилось. Слышать больше не хочу про эту даму.
Теперь улыбнулась Эл.
- Я могу обидеться. Ибо я, почтенная Дана Вердана из Дора, не люблю, когда обо мне отзываются в таком тоне.
- Ступай с миром, - отмахнулся Эйсмут.
Глава 15. Правда
Торн оказался в апартаментах Зенты неожиданно. Эл вскочила на ноги и сделала приветственный жест капитану, хотя в сложившихся обстоятельствах он выглядел нелепо.
Он искал ее по поисковой системе и не нашел. Возникшее подозрение оказалось правдой.
- Могу я узнать, как давно вы общаетесь? - спросил он у обоих.
Рассчитывать, что Зента ответит, не стоило. Монстр естественно только фыркнул и отвернулся от них.
- Я была тут до Фаэтона, - призналась Эл.
- Не хорошо скрывать от меня такие подробности, - строго, но без назидания заметил Торн. - Я знаю. Мы уже обсуждали твои визиты сюда.
Эл поражалась, как у капитана получалось столь тактично делать замечания. Она чувствовала себя виноватой, не потому, что ее упрекал капитан, то был укол ее собственной совести.
- Ты ей не все подробности говоришь. Но при этом рассчитываешь на взаимность, - буркнул Зента. Торну показалось, что он ослышался. Зента тут же отреагировал. - Не ослышался.
- Я зашла навестить Зенту, - начала было Эл.
- Поблагодарила за совет, который я дал ей, - перебил монстр.
- Совет? Ты давал ей совет? - удивился капитан.
- А я не могу давать советы? - передразнил его интонацию Зента.
- Не знал, что у вас такое насыщенное общение, - парировал капитан. - И каков совет?
- Как справиться с Верданой, - ответила Эл. - С агрессией.
Торн сложил руки на груди и посмотрел на обоих с интересом. Как это у нее получилось наладить контакт?
- Мне было неловко за обморок, я хотела извиниться.
- Я сам ее позвал. Тогда и сегодня, - добавил Зента.