Энрихе приподнялся и увидел прямо через армостекло шлюпки пылающую точку с разбегающимися от неё алыми нитями. "Огненный шнур"! Неужели проскочим?
- Высота? - спокойно спросил первый пилот.
- Пятнадцать сто четыре, - отозвался второй. - Поправку вижу.
- Угол?
- Восемьдесят пять!
- Сколько до полного?
- Восемнадцать.
- Не выдерживаем. На два - девяносто.
- Есть на два.
И тут же шлюпка дернулась вверх так, что дыхание остановилось. Оказывается, до этого был ещё даже не вертикальный взлёт… Однако пилоты продолжали разговаривать так же непринужденно, как и секундами раньше. Энрихе только потом узнал, что, за первым пультом сидел Тусекс, за вторым - Дерен.
- Блок скорости?
- Блок.
- Выламывай защитную. Семнадцать и две.
- Семнадцать - потолок.
- Щит живой?
- Показывает.
- Включаешь без команды. Давай полных семнадцать. Готов?
Ответить Дерен не успел. Тонкие красные ниточки "огненного шнура" вдруг превратились в сиреневые канаты. В шлюпке сработала фотозащита, но помогло это мало - слепящее сияние почти лишило Энрихе зрения.
Дерен, однако, всего лишь не успел ответить, щит он активировать успел, иначе быть им в шлюпке уже сушёными.
- Взял семнадцать - спокойно сказал Тусекс. - Высота?
- Двадцать два двенадцать.
- На два - уходим.
Шлюпку дёрнуло, у алайца, на чьём плече лежал Энрихе, хлынула горлом зеленоватая остро пахнущая кровь…
- Это не "шнур", - прошептал иннеркрайт и потерял сознание.
Душно. И пить хочется так, что горло просто болит. Что-то тёплое и солёное течёт в рот, но проглотить не удаётся. Горло не слушается команд, оно словно чужое…
- А ну глотай!
Голова вздёргивается вверх, и он давится, кашляет…
Что же это, Белоголовые Ако, почему так больно? И голоса сквозь шум в ушах…
- Связи нет.
- А с алайской шлюпкой связаться пробовали?
- Если он выбросил компьютер, какая может быть связь? Морзянкой?
- По башке себе постучи!
- Технически можно сейчас засечь шлюпку с орбиты?
- Так "шнур", блин, чтоб его асти ба на амэ! Я дальше этого долбанного "шнура"…
- Келли, ты за языком последи уже…
Вот этот голос знакомый, это Млич, навигатор с "Ворона", а ругается зампотех…
Энрихе открывает глаза: перед ними - сплошное чёрное пятно, но он пытается попросить воды…
- Ну, давай теперь воды, - соглашается лендслер. Выше запястья у него резаная рана, рядом лежит окровавленный нож, однолезвийный, чуть изогнутый, с желобком для стекания крови.
Энрихе облизывает губы и понимает, что на губах у него тоже - кровь.
- Это не "шнур", - шепчет он. - Я знаю, что говорю. Я два раза…
- Я вижу, что не "шнур", - спокойно отвечает лендслер. Где же он-то шнур видел?
- Что с капитаном? - говорить больно, но надо.
- Пока не видим его. Если он в атмосфере, то мог потерять ориентацию - там сейчас чёрт что творится.
- Псих он, - выдохнул Энрихе и закашлялся. Легкие заныли.
- Все мы в чём-то психи.
- Зачем кровь?
- Вакцины с собой нет.
- Мы как два брата, - прошептал Энрихе. - Которые в сказке. "И братья обменялись кровью, чтобы смерть не разлучила их".
- Это не сказка. В оригинале "И братья подменили анализы крови, чтобы генетический контроль не разделил их".
- Правда? - удивился Энрихе.
- Правда. Я это находил в архивах. Смысловое совпадение 98 %. Лежи, я схожу в навигаторскую, - и лендслер аккуратно переложил голову Энрихе со своего колена на подголовник разложенного в длину пилотского кресла.
Значит, это - капитанская "Ворона". Долетели, значит.
Энрихе закрыл глаза. Всё тело ныло так, словно его избивали. Болели даже ступни и ладони. Он поднял руку к глазам и увидел на тыльной стороне запястья пятно, похожее на синяк. Инфицирование… Убить его мало. Инженеров привил, а сам… На что понадеялся? И понял: надеялся не возвращаться. О том, что его теперь ждёт - лучше не думать, лучше было бы остаться на Плайте вместо капитана. Но вышло вот так.
Но, раз кэпа ищут - значит, стартовать он таки сумел?
Энрихе заставил себя приподняться на локте и посмотреть на экран, возле которого как белочка скакал Келли. На экране сбоку маячила хмурая физиономия Ивэна Млича, оттого его и было так хорошо слышно в капитанской.
Дверь за лендслером почти бесшумно закрылась, и понеслось…
- Ты куда вообще смотрел, когда он Роса здесь оставил? - выпалил Млич. Серые глаза его стали колючими, голос резал сталью. А казался таким добродушным парнем… Зверь же, разве что на экран не бросается. - Догадаться нельзя было? Дерен - мальчишка, а у Тусекса - всегда "всё в порядке"! Рос бы не дал ему остаться, вот он Роса и не взял! Ты его что, остановить не мог?
- А что я? - пробормотал, разводя руками Келли. - Послушает он меня. А лендслер потом уже прилетел…
- Послу-ушает, - протянул Млич. - По башке не мог долбануть сзади? Ты же видел, какой он эти дни ходил? Сам не можешь, так хоть бы…
Лицо на экране погасло, наверное, зашёл лендслер, и Млич отключился.
Зато разъехалась дверь и икнула, подавившись чьим-то ботинком.
- Келли, мы тут с ребятами это… - сказал Рос, которого вытолкнули вперед из группы человек в сорок, оккупировавшей вход в капитанскую. - Подумали тут. Хрен вы его засечёте с корабля. Помехи эти, ну, от "шнура"… - оратором Рос не был.
- В общем, ты, капитан, шлюпочки четыре бы отпустил вокруг полетать, - помог ему, протиснув вперед свое солидное тело Тусекс. - Нам бы сподручнее искать было. А то сидим тут, как мыши на крупе.
- Ты-то куда? - взвился Келли, но особой твёрдости в его голосе Энрихе не услышал. - Ты сам прилетел десять минут назад! Ты вообще в медблок пошёл отсюда!
- Лететь и без него есть кому, - возразил из коридора какой-то парень, видимо пилот. За его спиной многоголосо завозмущались.
- Да и вообще, что это за нагрузка - двухчасовой полёт? - прорезался Дерен и его звонкий мальчишеский голос тут же перекрыл общий гул. Мальчишку уважали, видно, было за что. - Капитан Келли, четыре шлюпки - это самый минимум, - продолжал Дерен. - Тем более, экзотианцы стрельбу прекратили, они не понимают, что происходит, и в этом плане опасности никакой. А что, если они капитана подобрали уже, пока мы тут копаемся, или подберут таким же манером?
- Но лендслер сказал, что…
- Капитан Келли, - перебил высокий лейтенант. - Лендслер лендслером, а на корабле командуете сейчас вы! Он вам непосредственно запрещал посылать шлюпки на розыск?
Келли вздохнул.
- А сдохнет кто-то, кто отвечать будет, а, Неджел? Бабушка твоя будет? Класс опасности - четвёртый поставили. При четвёртом классе - какие, к твоей бабушке, пилоты?
- А если никто не сдохнет, - спросил Дерен. - Вы по ночам спать будете, капитан?
Вперёд протолкался огромный парень, жилистый, с закатанными до самых плеч рукавами и татуировкой на выбритом виске.
- А ты меня пошли, капитан. Кто с тебя за меня спросит?
- Коста дело говорит, - поддержал боец, татуированный не только штрафной медициной, но и самостоятельно - запястья и шею его оплетали змеи. - Штрафники-пилоты и на соседних КК есть, ты им чирикни по связи. Мясо-то уже не залает.
- Если чё, напишешь - взбунтовались, гады! - выкрикнул кто-то.
Его поддержали неуверенными смешками.
Глаз у Келли задёргался - мало своих, так ещё и штрафники оборзели. Энрихе его понимал - от таких выступлений до неповиновения - рукой подать.
- Коста, вы собаку в шлюпку возьмите, - вдруг сказал Дерен, словно дело уже было решенное. - Чует она иногда что-то. А вдруг…
- А мне чего, я возьму, - белозубо усмехнулся рукастый пилот и посмотрел с высоты своего роста на Келли.
Глаза у Келли налились кровью, он открыл рот…
Но лейтенант Неджел обнял капитана за плечи, рявкнул на рукастого штрафника.
- А ну форму в порядок приведи, лётчик! - и парень сразу стал словно бы меньше ростом. - Ты, Коста, останешься, Рос - тоже, а остальные - отсыпаться, кто не дежурит! - Неджел махнул, на дверь. Толпа не без гомона, но подалась назад.
- Ты его проинструктируй пока, - сказал Неджел Росу, подталкивая к нему малость сдувшегося штрафника. - А я свяжусь с соседними "Калифорнией" и "Скорком". На "Скорке" нас точно поймут. Жалко своих пилотов у нас в этой категории больше нет.
- Да там это… - сказал Рос. - Двоих бы сейчас отстрелить. А потом можно ещё кого-нибудь. Из ангара. Хэд нас потом разберёт, сколько нас было.
- И то верно, - сказал Неджел. И похлопал Келли по плечу. - Ты не западай, старик, капитан вернётся, всем вставит. Ребятам тоже это всё нервно. А может, и вирус действует. Кто его знает, - и повернулся к штрафнику. - Вызвался - молодец. Пару тебе сейчас подберём. Но смотри: не найдёте - голову оторву, а капитан Келли подержит.
- Найдут! - Энрихе поднялся и сел в кресле, превозмогая боль в костях.
Бойцы были уверенны, что он без сознания, и воззрились, как на воскресшего.
- Ну, чего встали? - усмехнулся иннеркрайт. - Ищите второго пилота. И - медика мне! Я тоже полечу. За меня с вас тоже "никто не спросит".
Глава 19. "Сон в зелёную ночь"
- Вам больно?
В голове звенит, будто колоколом по ней бьют.
- Нет, - сказал я и попытался подняться, но тело плотно оплетали магнитные ленты, прижимая меня к кушетке. Дышать получалось, не больше. Спецкостюма, скосив глаза, я на себе не обнаружил, но прочая одежда наличествовала. Попробовал головой вертеть - бестолку. Обзор закрывал невысокий купол.
Выходило, что лежал я в чём-то типа капсулы меддиагноста, только объёмнее.
Ленты держали основательно. Дернулся пару раз, стараясь, чтобы со стороны было не очень заметно… Однако от спрашивающего мои усилия не укрылись.
- Мы вас освободим, если вы пообещаете вести себя спокойно.
- Ну, допустим, обещаю, - усмехнулся я.
- Враньё, - сказал другой голос. - Попробуйте ещё раз?
- Не враньё, а шутка. Отпустите меня, даю слово, что ничего плохого вам не сделаю.
- Хорошо, - неожиданно согласился голос.
Такого ответа я не ожидал, но ленты действительно ослабли. Хоть и не сразу - руки и ноги немного затекли, но я сел.
- Почему вы мне поверили? - спросил я, растирая онемевшие конечности и оглядываясь в поисках выхода.
- Вы - боевой офицер. Полагаю, что в связанном виде - вы для нас более опасны.
Купол раскрылся, и я увидел человека. Высокого, широкоплечего с костлявым лицом и вполне доброжелательной улыбкой.
- Странная у вас логика.
Я бросил растирать ноющее запястье, разлучённое со спецбраслетом, и встал ему навстречу. В голове от резкого движения зазвенело сильнее, но на ногах я удержался.
- Больно?
- Только голова.
- Понятно. Значит, под самый тальджет-разряд угодили, уже на расстоянии 2–3 тысяч километров он для человека не опасен.
"Километров?"
- Пойдёмте со мной.
Я пошёл. Что мне оставалось делать?
Мы вышли в просторный зал, поднялись на магнитной платформе в помещение, похожее на капитанскую. Я внимательно разглядывал незнакомые приборы, высматривая заодно путь к отступлению.
Мой проводник был несколько негибок, но точен в движениях. Похоже, навыками сражения без оружия он владел. А вот оружия я пока не заметил.
- Сейчас мы пройдём в лабораторию, потому что стандартная диагностика не зафиксировала следов травмы, - сказал мой проводник. - Не бойтесь, мы не сделаем вам ничего плохого. Вы гораздо более опасны для нас, чем наоборот. Но вы могли погибнуть, и мы были вынуждены перенести вас сюда.
- Тоже мне, велика потеря, - я тряхнул головой и тут же пожалел об этом.
- Это вам так кажется, - не согласился мой провожатый.
Мы прошли кодовую дверь и очутились в помещении, которое вполне могло оказаться внутренностями гигантского меддиагноста - все стены в датчиках.
Возле пульта, вроде капитанского, сидел второй мужчина, более мелкий, голубоглазый и такой же доброжелательный с виду, как первый.
- Садитесь рядом, не бойтесь, - сказал Второй.
- Нет, - пошутил я. - Не сяду. Боюсь.
Настрой обоих мужчин я улавливал прекрасно. Они были обеспокоены моим появлением, но зла мне действительно не желали.
Сел, куда показали. Типичное медицинское кресло. Разве что подлокотники не сомкнулись от прикосновения - меня опять боялись испугать. Эта "боязнь испугать" читалась во всём - в осторожных, предупреждающих улыбках, в том, что не сняли одежды, не такой уж и чистой для медицинского помещения, не использовали аппаратуры разительно непохожей на нашу. Страха моего боятся? Забавно.
- Не двигайтесь, пожалуйста.
Я вздохнул. В медицине - везде похожее занудство.
- Нет, травмы не вижу, - констатировал второй мужчина. - А голова болит, да? - уточнил он.
- И звенит. У меня к затылку колокольчик не приварили, нет?
Он улыбнулся.
- Мы вас сейчас…
Второй встал, а меня буквально потащило в сон. Словно бы границы этой странной комнаты стали сами собой бледнеть и раздвигаться…
- Стоп-стоп, - сказал я, с трудом, но выныривая из предсонного оцепенения. - Не надо меня "сейчас"! Давайте сначала разберёмся, кто вы такие, и что тут делаете?
Первый покачал головой. Второй улыбнулся:
- Я же говорил - с ним будет трудно, - и повернулся ко мне. - Придётся усыплять медикаментозно.
Он сказал это с такой глубокой внутренней убеждённостью, что я не сумел возразить. Открыл рот и закрыл. Так бывало у меня с Дарамом. Я иногда мысленно спорил с ним неделями, и находил действительно весомые возражения только спустя месяц или два уже после полузабывшегося разговора. Тот же феномен наблюдал и в кабинете главного врача эрцога Локьё - Домато. В день первой встречи, увидев, что я не впал в восторг от перспективы недельного медосмотра, доктор велел ассистенту открыть дверь в смотровую настежь. "Это, чтобы ты мог сбежать отсюда", - произнёс он таким тоном, что я не сразу потом сумел выйти из этого проклятого кабинета, даже когда мне уже разрешили. Воля и насилие. Дарам, Рогард и Домато..!
- Белые корабли, да? - я успел спросить и отстраниться, хотя вакуумный шприц к моей руке уже поднесли. - Но вы-то здесь зачем?
Перевёл взгляд с одного лица на другое. Вроде и не сопротивлялся, просто смотрел, но Первый и Второй замерли.
- Вам бы не удалось самостоятельное обеззараживание планеты, - ответил, наконец, Второй, таким тоном, словно я вынудил его к ответу. - 90 градусов - не достаточная температура для гибели бактериальных спор. Вы имеете дело не просто с вирусом, но с гибридом вируса и бактерии. Опасность угрожала всему обитаемому пространству.
- Домато ваш шпион?
Второй рассмеялся с явным облегчением.
- Скажите, капитан, а вы шпион собственных родителей?
- В смысле? - он сумел меня удивить.
- Воля людей свободна по определению. Тело может быть не свободно, разум может быть опутан предрассудками. Но воля границ не имеет. Некоторые из тех, кто живёт среди нас, не могут без вашего мира. Это родной для них мир. И они имеют право погибнуть за него. Они немного лучше понимают взаимосвязи, ведь связано всё. Но они - такие же люди, как вы. И выбирают свою судьбу сами. Воля выше, чем жизнь, иначе жизнь не имеет смысла.
- Значит, я сейчас тоже свободен?
Он кивнул и улыбнулся:
- Только мы и не собирались ограничивать вашу свободу.
- Есть ведь ещё и свобода знать? - я попробовал перехватить инициативу.
- Есть, - согласился мой собеседник и сел напротив. - Спрашивайте. Сумеете спросить - ваше право.
Оба мужчины находились в пределах видимости, руки не прятали. Усыплять меня насильно они, вроде, не собирались. Что же им от меня может быть нужно?
- Кто вы?
- Люди.
Вот так, да? Я понял, что мой собеседник будет отвечать только на точно заданные вопросы, но как же мне их задать?
- Как вас зовут? - нашёлся я.
- Меня? Сетистэр.
- Это и имя, и должность?
- У вас хорошие гены, - снова улыбнулся он. - Да.
- Что значит - хорошие гены? - зацепился я за его слова.
- Гены большинства ваших соотечественников понесли необратимые изменения.
- Излучения?
- Нет.
- А что тогда?
Он промолчал.
- Причина в том, что мы покинули Землю?
- Нет.
Я задумался. Как же задать этот проклятый вопрос так, чтобы он ответил? Я почти ничего не знал о них. Да, что там почти - вообще ничего. Разве, что вот эти два слова продолжали меня беспокоить "хорошие гены".
- Почему у меня "хорошие гены"?
- Вам повезло. Ваши предки пострадали меньше.
- Была какая-то катастрофа? На Земле?
- Ну вот что с ним делать? - обратился Второй к Первому. - У него действительно хорошая генетика и третья сигнальная система уже начала развиваться.
- Он, так или иначе, скоро сам начнёт понимать ответы на свои вопросы, - пожал плечами тот, что меня привёл.
- Вы должны дать нам слово, - решился Второй. - О том, что никому ничего не расскажете, где были и что видели. Людям ещё не время знать это. Мы полагаем, что решение найдётся, но не нужно сейчас порождать новое противостояние среди соплеменников. Мы покажем вам кое-что, но пообещайте, что об этом никто не узнает.
Я вздохнул. Ну, скажи, кто мог бы отказаться на моём месте?