Школа наемников - Виктор Глумов 3 стр.

- Тьфу на тебя... Ох ты ж! - Шкет аж подпрыгнул. - Да там ктото есть!

- Дэ? - Ломако вытянул жилистую шею, поросшую рыжими волосами.

- Да вон же! Смари, ща он за холм спустился... сен- дер, кажись. Скоро опять появится. Опа! Видел, да? Ни­как за нами едет.

- Не "за нами", а объезжает, боится, - предположил Остряк. - Это ж каким дураком надо быть, чтоб на оме- говцев напасть! У них же танкер.

- Так и есть - объезжает. - В голосе Шкета сквози­ло разочарование, он немного помолчал и добавил: - Ну, за что тебя, Ломако, загребли, мутанту понятно. На роже написано, кто ты есть. И на этом написано, - кив­нул он на бывшего охранника. - Но тебя-то, Остряк? Или тебя, паря?

Ломако шумно засопел, зыркнул исподлобья и пятер­ней собрал патлы на затылке, показывая уши. Не было у него ушей.

- Понятно, да? - бросил он с обидой. - Пять сезо­нов пахал на хозяев, спыной гепнулся, ноги теперь пло­хо ходять. Зачем им такый? Вот и продали, казалы, шоб молчав, не то пристрелят. А ранише ферма своя була, жона була та донька.

Шкет сжался, стал еще меньше, слез с колена Лома­ко и попятился:

- Да ты прости... я ж не знал.

- Не знал... Чому сразу "за шо"? Просто. - Глаз Ло­мако смотрел печально, без осуждения.

- А я вот заслужил, - подал голос Остряк. - Знал много, не на того рыпнулся. А чего добро просто так губить? Вот кетчеры и продали омеговцам. - Он схва­тился за горло, отвернулся - грузовик затрясло силь­нее. - Все кишки к мутанту вытрясет!

- Кетчеры продали омеговцам? - удивился Артур.

- Почему бы и нет? Омеговцы закрывают на кетче- ров глаза, те с ними делятся, всё по-честному...

- Они наш поселок охраняли, тихо было...

- Ну конечно, им так выгоднее, а в других местах им выгоднее кетчеры. Усёк?

О себе Артур промолчал. В душу никто лезть не стал - мало ли, что у парня случилось. За него ответил Жбан, живописал предательство дозорных и ночное на­падение на поселок, добавив:

- Набежал его вот бати друг, - кивнул на Артура. Красавчик с сыном евойным, Романом, вместе рос, по­тому и не прибили. А Шака... то есть Ингвара, на до­зорной башне повесили, мертвого уже.

- Шакал сдох? - удивился Остряк, приложил руку к груди и обратился к Артуру: - Извини, он все же отец твой. Но какой же был дрянь-человек!

- Да кто же спорит. Кстати, я Артур.

- А вот будь я омеговцем, - затараторил Шкет, - я бы тебя сразу в наемники взял. Такой паря! Плечи - во! Сильный, видать.

- Кажись, ферма, - проговорил Ломако, глядя в окно.

Артур поднялся. Да, ферма. Ограждение из свален­ных остовов машин, покрышек, колес, поверх груды змеится проволока-секучка, есть и дозорная башня - ус­тановленный на покосившихся сваях ржавый сендер. Дохлый ветряк вертит лопастями. Холм порос сочно- зеленой травой - не выгорела еще. Два дня жары, и она пожелтеет, а потом и вовсе рассыплется...

- Не ферма это, - проговорил Остряк. - Точнее, не совсем ферма. Они тут дурман-траву выращивают... Ну, выращивали и продавали.

Колонна свернула к свалке. Навстречу, размахивая ружьем, спешил лохматый оборванец. Омеговцы оста­новились при въезде на ферму. В окно было видно, как оборванец разговаривает с водителем, размахивает ру­ками, восполняя недостаток слов, и украдкой косится на холмы. Танкер остановился справа, закрывая обзор. Откинулся люк, и высунулся автоматчик в шлемофоне. И как у него еще мозги не спеклись? Ничуть не опаса­ясь нападения, водитель направился за местным.

Вскоре омеговец вернулся, махнул напарнику ру­кой - выходи, мол, - и кивнул на кузов. Из танкера вы­лезли трое бойцов.

- ...мясо... кормить будем... - донесся голос.

Открылся люк возле вентилятора, на пленников гля­нул омеговец:

- Ну что, мужики, привал. Я вам кидаю наручники, вы защелкиваете их на руках, а потом аккуратненько по одному выходите подышать свежим воздухом. И чтоб без глупостей. Кто будет буянить, того на кузове рас­пнем, чтоб медленно поджаривался. Уяснили?

- Уяснили, - сказал Шкет и пожаловался: - У нас вода кончилась.

Не отреагировав, омеговец швырнул наручники и попал в Ломако. Тот крякнул, но смолчал, повертел их, сомкнул на запястьях. Поднял руки, демонстрируя, что обезврежен. Остальные последовали его примеру. Ар­тур подумывал не защелкивать "браслеты" до конца, но потом решил не рисковать. Стать наемником ему хоте­лось больше, чем поджариться на солнце, омеговцы слов на ветер не бросают, это знают все.

На выходе омеговец дернул за цепочку, проверяя, не схалтурил ли Артур, и толкнул его в спину - к тени от груды покрышек.

Каким же свежим, душистым показался раскаленный воздух! Дышать, не надышаться! И плевать, что рядом свалка, - подумаешь, свалка, эка невидаль. Сутулый ме­стный в тюрбане принес миски с зеленоватой кашицей. Ложки пленникам не полагались. Пришлось хлебать так, через край. А ничего похлебка, съедобная.

Омеговцы таскали в кузов какие-то рулоны, носи­ли воду ведрами. Один из воинов (Артур так и не на­учился их различать) замер напротив пленников, по­дождал, пока они поедят, и окатил из ведра, приго­варивая:

- Охладитесь, а то завонялись, как мутанты.

Местный принес и ему еды, беззубо улыбнулся и по­пятился, безостановочно кланяясь.

- Я бы не спешил есть. - Остряк поднялся. - И во­ду пить не стал бы.

Омеговец недоуменно посмотрел на него, даже мис­ку отставил:

- Почему?

- Я слишком хорошо знаю этих людей, чтобы им до­верять. - Остряк поманил омеговца.

Артур напрягся. Что задумал бородач? Хочет напасть на военного, отобрать автомат и... Но омеговец к Ост­ряку не пошел, качнул головой и крикнул своим:

- Эй, бойцы, идите-ка сюда.

Остряка окружили наемники, и он зашептал:

- Дай-ка я понюхаю твою похлебку, я запах дурман- травы отлично чую. Эти люди - наркоманы. Дурман- трава делает их глупыми, жадными и ленивыми. Пони­маете, о чем я? Танкер - лакомая добыча. - Бородач поковырял кашу, принюхался и удовлетворенно кив­нул. - Так и есть. Незаметно выбросьте это и сделайте вид, что съели.

- Даже если нас прикончат, - заговорил статный му­скулистый омеговец, судя по нашивкам офицер, - их же потом в порошок сотрут!

- Я предупредил. Кетчеры живут одним днем, а эти к тому же наркоманы, вон, все зубы у них выпали. Они просто не думают о будущем, не умеют.

Переглянувшись, омеговцы разошлись, надсмотр­щик с сожалением вывалил обед в траву и растер бо­тинком. Из глубины свалки, из-за огромной ржавой машины со множеством колесиков, наркоманы выво­локли двух связанных мужчин, таких же грязных и лохматых, как они сами, в заплатанных рубахах и штанах, бросили лицами в землю. Пленники нераз­борчиво заворчали. Следом вели здоровенного, со­вершенно лысого мутанта, обмотанного веревками. Тварь рычала и скалилась. Над глазами-пуговками на­висали пластинчатые наросты, когти были как у пан­цирного волка. И цвет кожи землисто-серый. Снача­ла Артур думал: его обрили, чтоб вши не заедали, но присмотрелся и понял - волосы на его голове никог­да и не росли.

- Это еще что? - возмутился конвойный. - Мы его не заказывали, он же мне людей пожрет!

- Он мигный, - наркоман улыбнулся, обнажая вос­паленные десны, - наученный. Да, Малыш?

Мутант рыкнул и кивнул.

- Проваливай, - омеговец отмахнулся. - Давай-да- вай отсюда!

- Мы ж его не пгокогмим, он глупый, в Пустошь с фобой не возьмешь. Фто он там делать будет? Непово- готливый же, в шендер не влефет, да и фтреляет пло­хо. Зато фмотри, какой фильный! - Беззубый ощупал смирно стоящего урода.

Вдалеке рыкнул мотор. Кетчер выжидающе уставился на омеговца. К уху Артура склонился Остряк и прошептал:

- Приготовься, сейчас начнется. Будем надеяться, нас не тронут.

Что происходит, до омеговца доходило непозволи­тельно долго. Он потянулся к автомату, кетчер вскинул дробовик и выстрелил - конвойный пошатнулся. Гвоз­дями оцарапало плечо, но черный жилет выдержал удар. Одновременно вскочили фальшивые пленники, выхватили пистолеты и открыли стрельбу. Взревев, му­тант разорвал веревки. Омеговец упал, перекатился и дал очередь по кетчеру, того подкосило, на груди рас­цвели алые пятна.

На сторожевой башне застрочил пулемет, в ответ за­стрекотали автоматы.

- Убей! - завизжал кетчер, прикидывавшийся плен­ником, и прицелился во врага.

Из танкера выскочил мускулистый омеговец, на него на­летел мутант, сбил, повалил. Омеговец пнул мутанта в пах, но тот, накачанный наркотиками, не чувствовал боли.

Артур подсек ближайшего кетчера, сцепил руки в за­мок и рубанул бандита по затылку, тот захрипел, обмяк, задергался.

- Ты что же делаешь? - донесся возмущенный воз­глас Шкета.

- Выживаю, - бросил Артур через плечо, пытаясь скованными руками вырвать пистолет из сжатых паль­цев кетчера.

Второй бандит был занят омеговцем с автоматом и на пленников не обращал внимания. А зря.

Целиться было неудобно, но все-таки Артур взял на мушку косматую башку кетчера и выстрелил. Тот захри­пел и рухнул. Омеговец, раскачиваясь из стороны в сто­рону, бросился за бронированный грузовик и открыл пальбу из укрытия. Командира, поваленного мутантом, Артур не видел. Он разрядил пистолет в тварь, мутант бросил жертву, развернулся и кинулся на обидчика. На­жать на спуск! Щелк, щелк - патроны кончились. Ар­тур отшвырнул пистолет, схватил кусок арматуры, со всей силы саданул тварь под челюсть. Любой человек уже упал бы на спину, но мутант лишь закинул голову, покачнулся, загребая воздух ручищами. Этого Артуру хватило, он примерился и с размаху ударил снизу вверх под нос. Брызнула кровь, мутант булькнул, закатил гла­за и рухнул.

Омеговский командир уже очухался, перекатился к покрышкам и палил оттуда. Со стороны холмов в обла­ке пыли неслись сендеры. Пришел в движение танкер, заворочал гусеницами, развернул башню. Пушка, дернув­шись, плюнула огнем. На одном из сендеров полыхнули топливные баки. Некоторое время он еще катился с хол­ма, волоча за собой черный шлейф дыма, потом ткнул­ся острым носом в пригорок. Кетчеры развернулись и понеслись прочь.

Из танкера вылез боец с черной трубой, вскинул ее на плечо. Хлопок - и сторожевая башня разлетелась на куски, на перекладине повис горящий труп. Странные эти кетчеры - дохнут, а оружие не выпускают.

Вскоре всех наркоманов перебили. Или уцелевшие решили, что разумнее затаиться. Артур знал: на свал­ках великое множество мест, где можно спрятаться. Обернулся - пленники разбежались, остался только Ломако. Вскоре спохватились и омеговцы. Пошатыва­ясь, подошел командир. Всетаки здорово мутант его помял. По правой руке бежала кровь, капала с опущен­ного автомата.

- Спасибо, - сказал офицер Артуру, - теперь отдай пистолет.

К свалке уже бежали двое автоматчиков. Артур протянул оружие, командир осмотрел пистолет и вы­бросил.

- Ты отличный боец. Обещаю за...

Хлопок - и офицер падает, хватаясь за прострелен­ное горло. Вихрем налетели солдаты, повалили Артура, в затылок ткнулся автоматный ствол.

- Это не он стрелял, это оттуда! - завопил кто-то из омеговцев.

Мимо Артура протопали ноги в ботинках. Вдалеке захрипели, ойкнули. Ствол убрали, и Артур увидел, как двое в черном тащат подстреленного кетчера, тот об­мяк и не сопротивлялся.

- Беру командование на себя, - подоспел омеговец, спрятавшийся за грузовиком. - Пленных найти, это­го, - кивнул он на бандита, - растянуть на кузове. Пусть подыхает медленно.

Не успел Артур обдумать свое положение, как нашли Шкета и охранника из поселка, пригнали пинками. Жбан прикрывал разбитые губы. На Артура никто не обращал внимания. Улыбнувшись, удача повернулась за­дом. Если бы командир выжил, Артура точно взяли бы в наемники, послужил бы сезон-другой, а потом вернул­ся за Никой и пристрелил Романа (при мысли о нем сжались кулаки). Теперь же... бежать надо было. Артур прекрасно понимал, что их в Омеге никто с распрос­тертыми объятиями не ждет.

- Где бородатый? - спросил сержант, взявший на се­бя командование.

- Как в разлом провалился, - доложил другой оме­говец.

- И мутант с ним. Пусть остается. Он нам жизнь спас. Забираем груз и уезжаем.

Дико орал кетчер: его веревками растягивали на рас­каленном кузове. И правда, омеговцы слово держат. И командир сдержал бы, если б не эта тварь.

И снова тряска, душный кузов да плюс вопли поджа­риваемого кетчера. Сперва он орал и бранился, потом на некоторое время смолк и дурным голосом затянул песни вольной Пустоши. Вечером омеговцы останови­лись и выбросили труп.

Глава 4

ПЕРВОЕ ИСПЫТАНИЕ

После Бунта Офицеров, произошедшего в 170 го­ду от Погибели, власть в Цитадели перестала быть преемственной. Теперь звание генерала может быть присвоено любому офицеру, имеющему выдающиеся воинские достижения и работающему на благо обще­го дела. Звание офицера отныне присваивается лишь курсантам, прошедшим специальный курс теоретиче­ской и практической подготовки. Пехота пополняет^ ся рядовыми из числа так называемых диких - оби­тателей Пустоши.

История Пустоши. Цитадель. Шестой курс

бив в курсантские головы все необходимые зна­ния, в последние дни "научники" сбавили темп. В аудитории было невыносимо - душно, жарко, и жара давила, давила, голова сама собой клонилась к столу... Леке дернулся и открыл глаза. Мастер-наставник по гео­графии прервал речь, окинул аудиторию задумчивым взглядом:

- Сегодня наше с вами последнее занятие, курсан­ты, но, надеюсь, не последняя встреча. Поверьте, гео­графия и картография важны для будущего офицера не меньше, чем боевые искусства...

Мастер-наставник еще долго нес проникновенную чушь, а Леке таращился в окно, где подпирали небосвод изъеденные эрозией скалы. "Дурень, - сказал он се­бе, - учеба кончилась, твоя жизнь меняется". Но ниче­го не почувствовал, ни предвкушения, ни ожидания, только какой-то отблеск неизбежности лежал на всем - на полу, стенах, столах аудитории, лицах товарищей.

- Можете быть свободны, - закончил мастер.

Курсанты поднимались, подходили к наставнику, благодарили его. Леке обогнул толпу, выскользнул из корпуса. До обеда есть немного времени, можно не спе­ша пройти к столовой, избегая суеты, разговоров. Леке сделал несколько шагов, и его "накрыло".

Все стало другим, непривычным. Впервые за несколь­ко сезонов он смотрел на Цитадель Омегу глазами но­вичка, вбирал детали, замечал давным-давно известное. До Погибели Древние здесь добывали бут, подъезжали эти, как их... ло-ко-мо-ти-вы с вагонами. Прямо на рас­крошенной скале стоит ржавый бурильный механизм, от него тянется железяка, похожая на распиленную по­полам трубу. По ней камень ссыпался вниз. Сейчас же ее приспособили под водопровод: в сезон дождей она собирает воду в подземные резервуары. Вагоны тоже со­хранились. Часть из них попилили на металл, из кото­рого делали танкеры, а часть перевернули и устроили склады. Как памятник прошлому, под покореженными временем опорами гнил поезд на остатках рельс.

К Цитадели, окруженной скалами со всех сторон, подъехать можно было лишь по оврагу. Поначалу горы давили на Лекса, видевшего раньше только невысокие холмы. Нависали, прижимали к земле, грозя растереть, расплющить... Недели через две он привык. В сезон дождей за вершины цеплялись пузатые облака, и влаж­ные скалы темнели, потом приобретали свой обычный желтовато-оранжевый цвет.

Тянулись ряды сложенных из бута зданий - длин­ных, низких, с плоскими металлическими крышами. Над казармами возвышалась черепичная кровля трех­этажного штаба. Одного взгляда достаточно, чтобы по­нять - вот сердце и мозг Цитадели! Небольшой балкон­чик подпирают колонны, окна не квадратные - ароч­ные. По обе стороны бетонной дорожки, ведущей к штабу, - клумбы с кактусами. Под козырьком колыха­лось знамя Цитадели - красное с золотой подковой.

Территория Омеги была поделена на квадраты до­статочно широкими улицами, где запросто могли разъ­ехаться два грузовика. Леке шагал к столовой своего, учебного, сектора мимо казарм, лазарета, склада, мас­терской.

Если смотреть от центральных ворот, то слева будет учебка со своей полосой препятствий, справа - казармы наемников, прямо - центральный плац, штаб, за ним - дома офицеров, а еще глубже, где старое депо, - произ­водственный комплекс. За стеной жмутся друг к другу ла­чуги снабженцев, уборщиков, торговцев и прочей обслу­ги из диких. Ущелье велико и глубоко, его будто проруби­ли мечом, скалы выглядят неприступными, но на самом деле там есть и дороги, и туннели, и шахты.

Сейчас солнце почти в зените, но уже после обеда горы закроют Омегу от палящего зноя, и полегчает. На улицах появятся собранные, спешащие по делам офи­церы и наемники, получившие увольнительную.

Впереди грянули слаженные выстрелы: там шла тре­нировка. Леке замедлил шаг.

Основные цвета Цитадели - бежевый, серый, бе­лый. И только скалы - темные, красноватые в отблес­ках солнца. У Омеги свой запах, ставший родным. За восемь сезонов Леке из мальчишки превратился в муж­чину, а Омега осталась неизменной и так же пахнет на­гретым камнем, металлом, порохом.

Иногда Лексу думалось, что Омега вечна. В том, что она будет всегда, он не сомневался.

- Леке! - рявкнули над ухом. - Бегом давай, тебя Ан­дреас ждет!

Отвлеченные мысли вылетели из головы, Леке вспомнил о неминуемом наказании и кинулся в штаб

учебного корпуса к командиру-наставнику.

* * *

Это было не обычное вечернее построение. Послед­нее. Шепотом произнесенное слово облетало ряд кур­сантов снова и снова. Последнее перед выпускными испытаниями и получением первого офицерского звания. Плац опустел, куда-то подевались младшие кур­санты, выпускники привычно заняли свое место справа.

Юноши замерли, глядя в белесое небо.

У Лекса невыносимо зудели ладони: Андреас смило­стивился, отправил отбывать наказание на кухню, где вредный повар заставил драить песком котлы.

Перед строем стояли командир-наставник и сам ге­нерал, снова, второй раз за день.

Отзвучали приветствия, но высшие офицеры не то­ропились что-либо говорить. И даже не осматривали строй придирчиво, выискивая оплошавших. Леке осме­лился взглянуть на Бохана - генерал думал о чемто сво­ем, немного грустном.

- Курсанты, - начал наконец Андреас. - С завтраш­него утра для вас начнутся выпускные испытания. Все мы хорошо поработали, готовясь к ним. После испыта­ний, которые, я верю, вы с честью выдержите, вы ста­нете полноправными членами нашей семьи, полно­правными младшими офицерами Омеги.

Леке покосился вправо. Гай был рядом, бледный, осу­нувшийся, но бодрый. Лекарь сказал - перегрелся, пе­ренервничал. Бывает. Это не помешает испытаниям.

- Все восемь сезонов я был рядом с вами, - голос Андреаса дрогнул, будто бесчувственный и строгий ко- мандир-наставник еще не утратил способности сопере­живать, - я вложил в вас, курсанты, все свои знания и умения. Отныне у вас будут другие наставники, но по­мните - я никогда не бросаю своих выпускников, мно­гие приходят ко мне за советом, даже став старше ме­ня по званию. И я помогаю, курсанты, как помогал вам все эти сезоны, помогал превратиться из деревенских мальчишек в мужчин, воинов Омеги.

- Командиру Андреасу - ура!!! - завопил кто-то.

И полтора десятка глоток подхватили: "Уррррааааа!"