В зале никто не обратил никакого внимания на его столь экстравагантное появление, что, впрочем, и неудивительно, если вспомнить, что на самом деле его там не было. Артур начал понимать, что все это - лишь запись, упаковывающая стереоизображение и долби-сурраунд в маленький черный цилиндр фокусника.
Зал был весьма похож на то, как описывал его Старпердуппель. На протяжении семи с половиной миллионов лет за ним ухаживали и примерно каждые сто лет делали влажную уборку. Стол ультракрасного дерева слегка обтерся по краям, потускнел паркет, но большой компьютерный терминал стоял во всей своей красе на обитом кожей столе, яркий и блестящий, словно вчера собранный.
Двое строжайше одетых мужчин сосредоточенно сидели перед терминалом и ждали.
- Наш час настает, - сказал один из них, и Артур с изумлением увидел, как в воздухе возле шеи человека материализовалось слово "Лункуилл", помигало пару секунд и снова пропало. Не успел Артур осознать это, как в разговор вступил второй человек, и слово "Фухг" появилось возле его шеи.
- Семьдесят пять тысяч поколений назад наши предки запустили эту программу, - сказал второй человек, - и за все это время мы первые услышим, как компьютер заговорит.
- Жутковатая перспектива, Фухг, - согласился первый, и Артур внезапно понял, что он смотрит запись с субтитрами.
- Мы единственные, - сказал Фухг, - услышим ответ на величайший вопрос Жизни…
- Вселенной… - подхватил Лункуилл.
- И Вообще!
- Ш-ш! - Лункуилл жестом заставил коллегу замолчать. - Кажется, Глубокое Раздумье собирается говорить!
Несколько мгновений в зале царила тишина, затем панели на передней консоли медленно ожили. На них помигали для пробы огоньки, тотчас же сложившись в деловито перемигивающийся узор. Панель коммуникаций издала тихое гудение.
- Доброе утро, - вымолвило наконец Глубокое Раздумье.
- Доброе утро, о Глубокое Раздумье, - ответил Лункуилл, заметно нервничая. - Нашло ли ты… э-э… ну…
- Ответ на ваш вопрос? - благожелательно помогло ему Глубокое Раздумье. - Да, нашло.
Программистов затрясло от нетерпения. Ожидание их не было напрасно!
- Ответ существует? - прошептал Фухг.
- Существует, - подтвердило Глубокое Раздумье.
- На все? На величайший вопрос Жизни, Вселенной и Вообще?
- Да.
Оба ученых всю жизнь готовились к этому моменту. Вся их жизнь была подготовкой к нему. Задолго до рождения они уже были избраны к тому, чтобы услышать ответ. Но, несмотря на все это, у них захватывало дух, и мурашки забегали по спинам.
- И ты готово дать его? - вымолвил Лункуилл.
- Готово.
- Прямо сейчас?
- Прямо сейчас.
Ученые облизали пересохшие губы.
- Хотя мне кажется, - добавило Глубокое Раздумье, - что он вас не обрадует.
- Ерунда! - воскликнул Фухг. - Нам нужен этот ответ! Здесь и сейчас!
- Прямо вот так, сейчас? - переспросило Глубокое Раздумье.
- Да! Сейчас!
- Хорошо, - произнес компьютер и снова погрузился в молчание. Двое ученых заерзали в креслах. Напряжение становилось невыносимым.
- Он вас действительно не обрадует, - предостерегло Глубокое Раздумье.
- Говори!
- Хорошо, - согласилось Глубокое Раздумье. - Итак, ответ на Самый Главный Вопрос…
- Ну!
- …Жизни, Вселенной и Вообще… - продолжало Глубокое Раздумье.
- Ну!!
Глубокое Молчание сделало многозначительную паузу.
- Ну!!!
Пауза затягивалась.
- Ну!!!!!!!
- Сорок два, - закончило Глубокое Раздумье с бесконечным величием и спокойствием.
28
Долгое время никто не произносил ни слова.
Краем глаза Фухг видел море напряженно ждущих людей на площади за окном.
- Нас линчуют на месте… - прошептал он.
- На вас была возложена нелегкая обязанность, - подтвердило Глубокое Раздумье.
- Сорок два? - воскликнул Лункуилл. - И это все, до чего ты додумалось за семь с половиной миллионов лет?
- Я тщательнейшим образом проверило ответ, и окончательно уверено в этом ответе. Я думаю, между нами говоря, что проблема заключается в том, что вы никогда, в сущности, не знали, в чем заключается вопрос.
- Ну, как же! Величайший Вопрос! Самый Главный Вопрос Жизни, Вселенной и Вообще! - закричал Лункуилл.
- Верно, верно, - согласилось Глубокое Раздумье голосом человека, который легко переносит глупость окружающих, - но что это за вопрос?
С раскрытыми ртами ученые долго смотрели то на компьютер, то друг на друга.
- Ну… это… Все… Вообще Все. Все вообще… - пробормотал Фухг.
- Вот-вот, - сказало Глубокое Раздумье. - Поэтому, как только вы узнаете, в чем состоит вопрос, вы сразу поймете, что означает ответ.
- Какой кошмар! - пробормотал Фухг, отшвырнув свою записную книжку и смахивая невольную слезу.
- Ну, допустим, допустим, - сказал Лункуилл. - Так ты знаешь этот Вопрос?
- Самый Главный Вопрос?
- Да.
- Жизни, Вселенной и Вообще?
- Именно.
Глубокое Раздумье помолчало с минуту.
- Непросто, - сказало оно.
- Но ведь ты это можешь? - с надеждой спросил Лункуилл.
Снова повисла многозначительная пауза.
Наконец, Глубокое Раздумье твердо сказало:
- Нет.
Оба ученых рухнули в кресла в отчаянии.
- Но я скажу вам, кто может, - продолжило Глубокое Раздумье.
- Кто? Говори! - вскинулись ученые.
Артур внезапно почувствовал, как волосы на его как бы несуществующей голове встали дыбом: его вдруг медленно, но верно понесло вперед, к консоли компьютера; но он тотчас же понял, что это лишь операторский наезд, сделанный по замыслу неведомого режиссера фильма.
- Я имею в виду тот самый компьютер, что придет за мной, - промолвило Глубокое Раздумье, придав своему голосу привычный торжественно возвышенный тон. - Компьютер, самые характеристики которого я недостойно рассчитывать, и который мне все же суждено разработать. Компьютер, который может вычислить Вопрос на Самый Главный Ответ, компьютер столь бесконечно сложный и мощный, что сама органическая жизнь станет частью его операционной матрицы. И вы, вы сами примете новые обличья и отправитесь в тот компьютер, дабы осуществлять его десятимиллионолетнюю программу! Воистину, я разработаю вам этот компьютер! И я же назову вам его имя. Имя же ему будет… Земля!
Фухг, раскрыв рот, глядел на Глубокое Раздумье.
- Ну и имечко… - сказал он, и тело его разорвала трещина. Лункуилл тоже внезапно покрылся морщинами и язвами, консоль компьютера вспучилась и треснула, стены рассыпались, и комната обрушилась на потолок.
* * *
Перед Артуром стоял Старпердуппель, держа в руках два проводка.
- Конец фильма, - объяснил он.
29
- Зафод! Очнись!
- М-м-м-м…?
- Давай, просыпайся!
- Дай мне делать то, что у меня получается, а? - пробормотал Зафод, перевернулся на другой бок и попытался снова заснуть.
- Ты хочешь, чтобы я тебя растолкал? - спросил Форд.
- Тебе это доставит большое удовольствие? - поинтересовался Зафод мрачно.
- Никакого.
- Вот и мне тоже. Так что - чего ради? Кончай меня доставать. - И Зафод свернулся в клубок.
- Он получил двойную дозу газа, - сказала Триллиан, глядя на лежащего Зафода. - Четыре ноздри.
- И помолчите, пожалуйста, - добавил Зафод. - И так я еле уснул. Что случилось с полом? Он такой холодный и жесткий.
- Он золотой, - сказал Форд.
Одним невероятным балетным скачком Зафод взлетел на ноги и оглядел окрестность до самого горизонта - потому что именно дотуда простиралась во все стороны холодная и жесткая поверхность, совершенно гладкая и твердая. Она сверкала, как… Невозможно описать, как что именно она сверкала, потому что ничто во всей Вселенной не сверкает так, как сверкает целая планета из золота 586-ой пробы.
- Откуда это все здесь? - завопил Зафод, выпучив глаза.
- Не раскатывай губу, - ответил Форд. - Это всего лишь каталог.
- Кто это?
- Каталог, - сказала Триллиан. - Иллюзия.
- Да быть того не может! - заорал Зафод, упав на четвереньки и вглядываясь в почву. Он потыкал в нее и поковырял ногтем. Она была очень тяжелой и мягкой - ее можно было поцарапать ногтем. Она была очень желтой, очень блестящей, и если подышать на нее, дыхание испарялось с нее очень медленно и неохотно - так, как может испаряться дыхание только с чистого золота.
- Мы с Триллиан очнулись уже давно, - рассказал Форд. - Мы орали, пока к нам не пришли, а потом орали дальше, пока они нас не накормили и не поставили нам свой каталог планет, чтобы мы не скучали, пока они решат, что с нами делать. Это все сенсОпленка.
Зафод посмотрел на него с ненавистью.
- Зараза, - сказал он. - Вытащил меня из моего чудесного сна, чтобы показать мне чей-то чужой.
Он грузно сел на пол.
- Что там за долины, - спросил он, махнув рукой.
- Клеймо изготовителя, - ответил Форд. - Мы уже смотрели.
- Мы тебя долго не будили, - заметила Триллиан. - На прошлой планете было по колено рыбы.
- Рыбы?
- Некоторые любят престранные вещи.
- А на позапрошлой, - подхватил Форд - была платина. Скучновато. Но мы решили, что эта тебе понравится.
Повсюду, куда ни глянь, все сверкало могучим мягким и тяжелым блеском.
- Красиво, етить, - сказал Зафод.
В небе появился огромный зеленый номер по каталогу. Он помигал и переменился, а когда все трое опустили глаза с неба на землю, переменилась и земля.
В один голос все трое сказали: "Йоу!"
Море было пурпурным. Пляж, на котором они сидели, состоял из желтых и зеленых кругляшей - вероятно, жутко драгоценного камня. Далекие горы казались мягкими и покачивали багровыми вершинами. Поблизости стоял пляжный столик чистого серебра с атласным зонтиком и серебряными бусинами на бахроме.
Номер, красовавшийся в небе, сменился надписью, которая гласила: "Каковы бы ни были ваши желания, Магратея исполнит их. Мы не гордые".
И пятьсот совершенно обнаженных женщин полетели с неба на парашютах.
Через миг все исчезло, и троица очутилась на весеннем лугу, полном коров.
- Ох, - простонал Зафод. - Мозги мои!..
- Хочешь поговорить об этом? - спросил Форд.
- Давай, - согласился Зафод, и все трое сели, не обращая никакого внимания на пейзажи, разворачивавшиеся и сворачивавшиеся вокруг них.
- Я вот что думаю, - начал Зафод. - Все, что сделано с моим мозгом, сделал сам. И сделал я это так, чтобы никакие тесты правительства этого не обнаружили. И сам я не должен был ничего знать. Шиза, верно?
Оба слушателя кивнули, соглашаясь.
- Вот я и думаю: что же это было - такое секретное, что никому нельзя было об этом знать, ни Галактическому правительству, ни мне самому? А ответ простой: не знаю. Логично? Но я сопоставил кое-что и могу попробовать догадаться. Когда я решил избираться в Президенты? Почти сразу после смерти президента Йудена Вранкса. Ты помнишь Йудена, Форд?
- Еще как, - отозвался Форд. - Тот самый, с которым мы познакомились еще тогда! Арктурианский капитан! Да, это был человечище. Он угощал нас каштанами, когда ты пробрался на его мегагруз. И сказал, что ты самый прикольный пацан, которого он видел.
- О чем это вы? - спросила Триллиан.
- Это старинная история, - ответил Форд. - Мы были еще совсем пионерами дома, на Бетельгейзе. Почти вся торговля между Центром Галактики и периферией совершалась на арктурианских мегагрузах. Торговые разведчики с Бетельгейзе находили новые рынки, а арктуриане поставляли на них товар. Космические пираты создавали массу проблем - это было еще до Дорделлических войн - поэтому мегагрузы оснащались самыми крутыми оборонными системами, какие только были известны галактической науке. Это были очень суровые корабли. И огромные. На орбите какой-нибудь планеты они могли сделать солнечное затмение.
И однажды вот этот вот Зафод - ну, тогда он был помоложе - решил захватить один из них. На трехмоторном скутере для работ в стратосфере - молокосос! Это было полное идиотство. Я отправился с ним, потому что поставил немаленькие деньги на то, что он этого не сделает, и не хотел, чтобы меня надули. Ну, так вот. Мы забираемся в трехмоторку, которую он перефигачил полностью, за несколько недель делаем три парсека, вламываемся на мегагруз - как, я до сих пор не понимаю - заходим на мостик, размахивая игрушечными пистолетами, и требуем каштанов! Ничего более сумасшедшего я не видел. И это стоило мне целого года карманных денег. Поел каштанов!
- Капитан, Йуден Вранкс, был действительно удивительный человек, - сказал Зафод. - Он накормил нас, угостил как следует, подогрел всякими штуками из разных диковинных мест в Галактике. Каштаны, само собой. Мы офигительно потусовались. А потом он телепортировал нас обратно - в колонию самого строгого режима на Бетельгейзе. Это был настоящий мужик. Потом он стал президентом Галактики.
Зафод умолк.
Окружающий пейзаж погрузился в сумерки. Вокруг завыли темные ветра, и слоноподобные тени зашевелились во мраке. Время от времени воздух раздирали голоса иллюзорных существ, убивающих других иллюзорных существ. Очевидно, и такие вещи пользовались достаточным спросом, чтобы внести их в каталог.
- Форд, - произнес Зафод тихо.
- Чего?
- Перед самой смертью Йуден приезжал ко мне.
- Да ну? Ты мне никогда об этом не рассказывал.
- Не рассказывал.
- Что он сказал? Зачем он приезжал?
- Он рассказал мне о "Золотом Сердце". Это была его идея - что я должен его угнать.
- Его идея?
- Его, - кивнул Зафод. - И единственная возможность его угнать, сказал он - это церемония открытия.
Форд некоторое время смотрел на Зафода, открыв рот, а потом повалился от хохота:
- То есть, ты хочешь сказать, - выговорил он, - что ты заставил их сделать тебя президентом Галактики только для того, чтобы угнать этот корабль?
- Ага, - подтвердил Зафод и улыбнулся улыбкой, которая привела бы большинство людей в комнату с войлочными обоями и дверью без ручки.
- Но зачем? - воскликнул Форд. - Что такого ценного в этом корабле?
- Фиг его знает, - ответил Зафод. - Я так думаю, что если бы я знал, почему мне так нужен этот корабль и что в нем такого ценного, то это проявилось бы на мозговом сканировании, и я в жизни бы не прошел тесты. Должно быть, Йуден рассказал мне много таких вещей, которые я до сих пор держу закрытыми.
- Так ты решил поковыряться в своих мозгах после разговора с Йуденом?
- Он умел уговаривать.
- Ну, старик… ты бы все-таки приглядывал за собой.
Зафод пожал плечами.
- То есть, я хочу сказать… Ты ни малейшего понятия не имеешь, зачем ты это сделал? - спросил Форд.
Зафод задумался, и по лицам его поползли тени сомнений.
- Нет, - сказал он наконец. - Похоже, что я не пускаю себя в свои тайники. Однако, - добавил он, поразмыслив, - я могу себя понять. На моем месте я бы не доверял себе ни на дохлую крысу.
В это мгновение последняя планета в каталоге исчезла из-под их ног, и вернулся подлинный мир.
Теперь они сидели в обитой бархатом приемной, уставленной стеклянными столиками, на которых стояли призы и кубки.
Перед ними стоял высокий магратеянин.
- Мыши готовы вас принять, - сказал он.
30
- Ну, вот, теперь ты знаешь все, - промолвил Старпердуппель, мимоходом машинально пытаясь прибрать хоть что-то в феноменальном беспорядке своего кабинета. Он поднял из кучи лист бумаги, не придумал, куда убрать его и опустил обратно в кучу, которая немедленно развалилась и разъехалась по полу. - Глубокое Раздумье спроектировало Землю, мы построили ее, ты жил на ней.
- И вогоны уничтожили ее за пять минут до окончания работы программы, закончил Артур не без злорадства в голосе.
- Именно так, - подтвердил старец, оторвавшись от печального созерцания комнаты. - Десять миллионов лет планирования и трудов уничтожены в один миг. Десять миллионов лет, землянин! Ты можешь представить себе это время? Цивилизация галактического масштаба могла бы пять раз развиться из одного червяка!
Старпердуппель помолчал.
- Вот она, сила бюрократии! - добавил он.
- Вы знаете, - задумчиво проговорил Артур, - а ведь это многое объясняет. Всю жизнь меня преследовало странное чувство, что в нашем мире что-то неправильно. Что-то очень большое и нехорошее. И никто не мог сказать мне, что именно это было.
- О, нет, - махнул рукой старец, - это совершенно нормальная паранойя. Это чувство известно всей Вселеной.
- Всей Вселенной? - переспросил Артур. - Но если оно известно всей Вселенной, это что-то да значит! Может быть, где-нибудь за пределами известной нам Вселенной…
- Может. Что с того? - Старпердуппель не дал Артуру разогнаться. - Должно быть, я уже стар, - продолжил он, - но я считаю, что шансы узнать, что происходит на самом деле, столь абсурдно малы, что нам остается только, я бы сказал, не задумываться об этом и делать свое дело. Взять, к примеру, меня. Я - дизайнер береговых линий. Получил приз за Норвегию.
Старпердуппель пошарил в куче мусора и вытащил оттуда большой прозрачный куб со своим именем на нем и объемной моделью Норвегии внутри.
- Какой во всем этом смысл? - промолвил он. - Не то, чтобы я смог понять. Всю свою жизнь я занимался фиордами. В какой-то момент они вошли в моду, и я получил главный приз.
Старпердуппель повертел куб в руках и, пожав плечами, бросил в сторону, небрежно, но так, чтобы тот приземлился на что-нибудь мягкое.
- В этой новой Земле, которую мы сейчас строим, мне дали Африку. И я, конечно же, делаю ее со всеми фиордами, потому что я люблю их и я настолько старомоден, что позволяю себе считать, что они придают материку очень милый стиль, барокко, если хотите, или рококо. А мне говорят, что это недостаточно экваториально. Недостаточно экваториально! - Старпердуппель горестно рассмеялся. - Какая разница? Наука, конечно, далеко шагнула вперед, но я предпочитаю быть счастливым, чем делать все, как надо.
- И вам это удается?
- Нет. На этом-то все и стопорится.
- Жаль, - сказал Артур сочувственно. - Ваш образ жизни выглядел весьма симпатично.
Где-то в стене замигала маленькая белая лампочка.
- Идем, - сказал Старпердуппель. - Тебе предстоит встретиться с мышами. Твое появление на этой планете вызвало немалый интерес. Его уже назвали, как я слышал, третьим самым невероятным событием в истории Вселенной.
- Какие была первые два?
- О, скорее всего, чисто случайные совпадения, - ответил Старпердуппель. Он открыл дверь и пропустил Артура в нее.
Артур оглядел его, потом себя и поношенный халат, в котором он лежал в грязи утром в четверг.
- Похоже, и у меня серьезные проблемы с образом жизни, - пробормотал он про себя.
- Прошу прощения? - переспросил старец.
- Нет-нет, ничего, - ответил Артур. - Я пошутил.