Воительницы отшвырнули копья и слаженно набросились на него. Они прижимались к нему, обвивая его руками и ногами, пытаясь свалить на землю. Ругаясь, Кентон отбивался кулаками, пиная их, не заботясь более о том, что это женщины. Охваченный яростью берсерка, он вскочил, но зацепился за перемычку на полу розовой каюты. Кентон рухнул на землю, увлекая за собой воительниц, вцепившихся в него стаей диких кошек. Они упали на дверь, та распахнулась, и они покатились по палубе слоновой кости.
Позади раздался окрик, предостережение Шарейн - какой-то приказ, ибо хватка рук и ног девушек разжалась, выпуская его.
Рыча от ярости, Кентон встал. Он видел, что очутился почти на границе белой и черной палуб. Он понял, почему Шарейн отозвала своих фурий, - они оказались слишком близко от опасностей этого места. Вновь ее смех обжег его, будто кнутом. Она стояла на балконе среди цветущих деревьев, а вокруг кружились голуби. В ее руке был меч Набу, она насмешливо воздела его над головой.
- Хо, лживый посланник! - издеваясь, воскликнула Шарейн. - Хо, пес, побитый женщинами! Приди, забери свой меч!
- Я приду, чтоб тебя черти взяли! - прокричал он, прыгнув вперед.
Корабль накренился. Потеряв равновесие, Кентон упал, покатившись к месту, где встречались черная и белая палубы. И пересек его - невредимый!
Неосознанно он отметил этот факт как нечто, обладающее чрезвычайной важностью. Какой бы силой ни обладал барьер, на Кентона она не действовала. Он вскочил и приготовился прыгнуть обратно на белую палубу.
- Остановите его! - послышался голос Кланета.
Не успел он оттолкнуться, как длинные цепкие пальцы вцепились в его плечо, разворачивая. Он оказался лицом к лицу с человеком, бившим в змеиный барабан. Рука барабанщика подняла Кентона и отбросила прочь, будто щенка. И, тяжело дыша, как злой щенок, Кентон вскочил на ноги. Вокруг него смыкалось кольцо людей в черных робах, протягивающих к нему руки. За их спинами стоял воин в кольчуге, с рыжей бородой и тусклыми агатовыми глазами, а рядом с ним - черный жрец.
Но Кентону было наплевать на них. Он метнулся вперед. Люди в черных робах накинулись на него, прижав к палубе.
Снова корабль накренился, на этот раз сильнее. Сбитый с ног, Кентон соскользнул к борту, и перехлестнувшая на палубу волна обрушилась на него, отбросив прочь вцепившиеся в него руки. Другая волна подхватила его тело, подняла и увлекла за борт.
Он погрузился в воду и, вынырнув, огляделся в поисках корабля. Поднялся яростный ветер. Корабль, подгоняемый им, стремительно несся вперед - в сотне ярдов от Кентона. Он закричал и принялся плыть. Опустился парус, опустились в воду весла, стремясь удержать корабль под ударами ветра. Судно мчалось все быстрее и быстрее.
А затем пропало в серебристом тумане.
Кентон прекратил бороться - качающийся на воде, покинутый в неведомом мире.
На него обрушилась еще одна волна. Он вынырнул, отплевываясь, содрогаясь под ударами ветра. Затем он услышал рокот прибоя, шорох камней, омываемых волнами. Пойманный очередной волной, сражаясь с нею, он увидел прямо перед собой скалу желтого камня, поднимающуюся из скопления огромных валунов, меж которыми кипела морская пена.
Чудовищная волна подняла его и бросила прямо на гигантскую колонну.
Сила удара оказалась не больше, чем от столкновения с паутиной. Казалось, он летел бесконечно сквозь непроглядную тьму, слыша по пути рокот бури. Наконец движение прекратилось и буря утихла.
Он лежал ничком, хватаясь пальцами за какую-то грубую ткань, смявшуюся в его руках. Он перекатился на спину, раскинул руки, и одна из них коснулась холодного полированного дерева. Кентон сел - он вернулся в свою комнату!
Мужчина поднялся, шатаясь, сражаясь с головокружением.
Что это за пятно у его ног? Вода? Вода, которая лилась с него, странного алого цвета.
Он понял, что промок насквозь. На губах ощущалась морская соль. Одежда была порвана, и с нее стекала соленая вода.
И кровь из его ран смешивалась с водой!
Спотыкаясь, он подошел к драгоценному кораблю. На черной палубе он увидел небольшую группу кукол, перегнувшихся через борт. На балконе розовой каюты стояла одна крошечная фигурка - Шарейн!
Он коснулся ее. Твердая холодная игрушка!
Но все же - Шарейн!
Словно волна, его накрыла вернувшаяся ярость берсерка. В ушах эхом зазвучал ее смех. Кентон, ругаясь, поискал что-нибудь, чем можно разбить сверкающий корабль. Никогда больше Шарейн не сможет смеяться над ним!
Подняв за ножки тяжелый стул, он размахнулся посильнее, замерев перед ударом…
И внезапно почувствовал во рту, кроме соли, медовый вкус ее поцелуев - поцелуев Шарейн!
Стул выпал из рук.
- Иштар! Набу! - прошептал он, пав на колени. - Пустите меня на корабль снова! Иштар! Поступай со мной так, как тебе угодно, лишь пусти меня снова на твой корабль!
ГЛАВА 7
Раб корабля
Ответ пришел сразу. Кентон услышал рокот бесчисленных волн, обрушивавшихся на скалистый берег. Он становился все громче.
В грохоте вод внешняя стена его комнаты исчезла.
Там, где она была, возник гребень огромной волны. Волна обрушилась на Кентона, подняла его, приняла в себя и наконец вытолкнула наверх, выше и выше, задыхающегося.
Но он снова был на поверхности бирюзового моря.
Корабль находился рядом. Рядом! Его изогнутый нос проплывал мимо головы Кентона. С него свисала золотая цепь, почти касаясь гребней волн. Кентон рванулся к ней - и промахнулся.
Он опять рухнул в воду. Мимо двигался сияющий борт корабля. Кентон снова рванулся вверх. Еще одна цепь, черная, свисала с кормы, качаясь над волнами.
Ему удалось схватить ее. Море вцепилось в его бедра, ноги, ступни. Он держался, медленно и осторожно подтягиваясь, перебирая руками. Теперь он был прямо под фальшбортом. Медленно Кентон выглянул из-за него.
Длинные руки протянулись к нему, длинные пальцы вцепились в плечи, подняли, швырнули на палубу и прижали к ней. Вокруг лодыжек обернулся ремень, руки оказались прижаты к бокам.
Он увидел лицо барабанщика с лягушачьим ртом. А из-за его невероятно широкого плеча показалось белое лицо Кланета. Кентон услышал его голос:
- Неси его внутрь, Гиги.
Кентон почувствовал, как барабанщик поднял его - легко, будто ребенка, - и, держа в своих могучих руках, занес внутрь черной каюты.
Барабанщик поставил Кентона на ноги, рассматривая его. Во взгляде читалось любопытство, даже, скорее, изумление. С тем же любопытством глядели на него агатовые глаза рыжебородого воина и тусклые глаза Кланета.
Кентон рассмотрел всех троих. Черный жрец был массивен, крепко сложен, его кожа казалась бледной, мертвой, точно вены укрылись глубоко в плоти, чтобы не выдать неестественно медленного течения крови. Лицо Нерона, вылепленное из глины онемевшими руками.
Затем Гиги - барабанщик. С лицом лягушки, с оттопыренными ушами, с кривыми ногами. Тело Гиги выше бедер было гигантским, его венчали широкие плечи, с которых свисали длинные обезьяньи руки, - их силу Кентон почувствовал на себе. Уголки безобразной прорези рта изгибались в злобной улыбке. В нем было что-то от старых земных богов, что-то от Пана.
Рыжебородый - перс из тех времен, когда персидские орды проходили там, где позже пройдут римские легионы. По крайней мере, так показалось Кентону, судившему по легкой кольчуге, по ногам в шелковых шароварах, высоким сандалиям, изогнутым кинжалам и симитару на украшенном драгоценностями поясе.
Он был человеком, как и сам Кентон. На нем не лежала печать смерти, как на Кланете, в нем не ощущалось гротескности Гиги. Полные чувственные губы под ухоженной бородой казались живыми, тело было крепким и мускулистым, а лицо - белее, чем у Кентона. Но это лицо имело выражение отчаянной скуки, которую не могло развеять даже любопытство при виде Кентона.
Напротив него лежала широкая плита из гелиотропа. Шестеро жрецов склонялись перед ней на коленях, вознося молитвы чему-то, что находилось в нише над плитой.
Кентон не мог сказать, что это, - лишь то, что оттуда чувствовалось дыхание зла. Высотой чуть больше человеческого роста, фигура в нише была черной и бесформенной, будто сотканная из теней. Она дрожала, пульсировала - словно тени, из которых она состояла, непрерывно шевелились, проходя сквозь нее и сменяясь другими тенями.
В каюте было темно, стены казались сделанными из тусклого черного мрамора. Другие тени жались к темным стенам и ютились в углах; тени, которые словно только ждали команды, чтобы сгуститься во тьму.
Нечестивые тени - как те, что скрывали фигуру в нише.
За этой комнатой, как и в каюте Шарейн, была другая, у двери которой толпилась дюжина или больше бледноликих жрецов в черных одеяниях.
- Идите по своим местам, - обернулся к ним Кланет, нарушив тишину.
Они ушли. Черный жрец закрыл за ними дверь и коснулся ногой ближайшего из коленопреклоненных жрецов.
- Наш повелитель Нергал получил достаточно, - сказал он. - Видишь, он вкусил ваших молитв!
Кентон посмотрел на фигуру в нише. Она более не выглядела зыбкой, расплывчатой. Ее очертания стали четкими. У нее было тело человека и лицо, являющее собой тот невероятный образ зла, который он видел во время своего первого появления на корабле. То лицо, в которое превратился черный жрец.
Лицо Нергала - Владыки Мертвых!
Что же за тени окружали статую? Он почувствовал на себе взгляд Нергала, исподволь изучающий его. Это трюк! Фокус, призванный напугать его. Он встретил взгляд жреца и улыбнулся.
Перс рассмеялся.
- Хай, Кланет, - сказал он. - Сей выпад пропал втуне. Может, чужак уже видел такие вещи. Может, он и сам колдун и способен на большее. Смени музыку, Кланет.
Он зевнул и уселся на низкую скамью. Лицо черного жреца помрачнело.
- Лучше помолчи, Зубран, - сказал он. - Иначе может случиться, что Нергал сменит музыку так, чтобы навсегда изгнать твое неверие.
- Неверие? - эхом отозвался перс. - О, Нергал вполне реален. Не неверие докучает мне. А вечная монотонность. Неужели ты не можешь сделать что-то новое, Кланет? Неужели Нергал не может сделать что-то новое? Сменить для меня музыку, э? Клянусь Ариманом - если он может, этого я от него и хотел бы.
Он снова нарочито зевнул. Черный жрец издал рык и обернулся к шестерым молящимся.
- Идите, - приказал он. - И пришлите ко мне Захела.
Они вышли через внешнюю дверь. Черный жрец присел на другую скамью, изучающе глядя на Кентона. Барабанщик опустился на корточки, также уставившись на него. Перс ворчал себе под нос, играя с рукоятями своих кинжалов. Дверь распахнулась, и в каюту вошел жрец, держащий длинный кнут с металлическим наконечником, обернутый много раз вокруг его руки. Он поклонился Кланету.
Кентон узнал его. Когда он лежал на палубе, он видел этого человека сидящим на платформе у подножия мачты.
Захел был надсмотрщиком за галерными рабами, и его длинный хлыст доставал до самой дальней скамьи, если там начинали мешкать.
- Это тот, кого ты видел на палубе несколько ночей назад? - спросил Кланет. - Тот, кто лежал там и, как утверждаешь ты, пропал бесследно, едва та иштарская шлюха склонилась, чтобы коснуться его?
- Тот самый, хозяин, - ответил надсмотрщик, подходя ближе к Кентону и разглядывая его.
- Куда же он тогда исчез? - спросил Кланет скорее себя, чем других. - В каюту Шарейн? Но если так, почему она выгнала его, а ее кошки исцарапали его? И откуда он взял тот меч, коим она махала, призывая попробовать забрать его? Мне знаком этот меч…
- В тот раз он не попал в ее каюту, хозяин, - прервал его Захел. - Я видел, как она разыскивала его. Она вернулась к себе одна. Он исчез.
- И он поспевает за нами, - удивленно сказал Кланет. - Это было две ночи назад. И корабль с тех пор уплыл далеко. Мы видели, как он сражается с волнами далеко позади нас. Но вот он вновь на корабле - и его раны свежи, кровоточат, будто он всего мгновение назад покинул нас. И как он прошел сквозь барьер? Да - как он прошел сквозь барьер?
- Ах, наконец-то ты задал правильный вопрос! - вскричал перс. - Пусть он скажет мне это, и, клянусь девятью преисподними, недолго тебе терпеть меня в качестве спутника, Кланет.
Кентон видел, как барабанщик предостерегающе махнул Зубрану, видел, как сузились глаза жреца.
- Хо! Хо! - рассмеялся Гиги. - Зубран шутит. Неужто он и вправду находит жизнь здесь столь утомительной, как пытается показать? Ты шутишь, верно, Зубран?
Снова он махнул персу. И, похоже, тот понял.
- Да, полагаю, так, - скорбно ответил он. - Да и как бы то ни было, не поклялся ли я в верности Нергалу? И тем не менее, - пробормотал он, - боги даровали женщинам одно искусство, которое не надоедает с тех пор, как мир был создан.
- В Нергаловой обители они теряют это искусство, - мрачно произнес черный жрец. - Лучше помни об этом и прикуси язык, если не хочешь оказаться в месте похуже, чем это, - здесь у тебя хотя бы есть тело.
- Могу ли я говорить, хозяин? - спросил Захел, и Кентон почувствовал угрозу во взгляде, который бросил на него надсмотрщик.
Черный жрец кивнул.
- Я думаю, он прошел барьер, потому что не знает нашего Владыку, - сказал Захел. - Может, он враг нашего Владыки. Ибо иначе как он смог стряхнуть руки твоих жрецов, исчезнуть в море… и вернуться?
- Враг Нергала, - пробормотал Кланет.
- Но это не значит, что он друг Иштар, - вставил барабанщик. - Правда, что если бы он был верен Темному, то не смог бы пересечь барьер. Но истинно и то, что, будь он верен Иштар, это также было бы невозможно.
- Верно! - Лицо Кланета прояснилось. - И мне знаком этот меч - меч самого Набу.
На мгновение он замолчал, задумавшись. Когда же он заговорил, его голос звучал вежливо.
- Чужак, - сказал он, - если с тобой обращались дурно, прости нас. Гости на этом судне редки. Ты, позволь заметить, заставил нас забыть о манерах. Захел, освободи его.
Надсмотрщик поклонился и с угрюмым видом освободил Кентона от ремней.
- Если, как я думаю, ты прибыл от Набу, - продолжил черный жрец, - я говорю тебе, что нет вражды между мною и Мудрым и его людьми, равно как и мой хозяин, Владыка Смерти, никогда не враждовал с Владыкой Мудрости. Да и как он может, коль один владеет ключами к знаниям этой жизни, а другой - ключом, который открывает абсолютное знание? Нет, здесь нет ссоры. Ты посланник Набу? Он ли отправил тебя на корабль? И почему?
Кентон молчал, отчаянно размышляя над ответом черному жрецу. Медлить и тянуть время, как с Шарейн, он не мог. И не мог сказать ему правду, как сказал ей, после чего его стали преследовать, будто крысу. Здесь было опасно, куда опаснее, чем в розовой каюте. Голос Кланета нарушил тишину:
- Но даже если Набу и благоволит тебе, похоже, это не спасло тебя ни от потери его меча, ни от копий жриц Иштар. И если это так - спасет ли он тебя от моего хлыста и моих цепей?
И пока Кентон стоял молча, мертвые глаза черного жреца зажглись хищным светом. Он вскочил, крикнув:
- Отвечай!
- Отвечай Кланету! - взревел Гиги. - Или страх перед ним лишил тебя языка?
В злобном голосе барабанщика Кентон различил предостережение и даже дружелюбие.
- Если благоволение Набу и могло спасти меня, то этого не произошло, - ответил Кентон мрачно.
Черный жрец снова опустился на скамью, усмехнувшись.
- Как не спасет, если я приговорю тебя к смерти, - ответил он.
- Смерть - если он решит так, - прокаркал Гиги.
- Кем бы ты ни был, - продолжил черный жрец, - откуда бы ты ни явился, одно истинно. У тебя есть сила, чтобы разрушить цепь, которая докучает мне. Нет, Захел, останься, - сказал он надсмотрщику, который собрался уйти. - Твой совет тоже полезен. Останься!
- За веслами умер раб, - сказал надсмотрщик. - Я разомкну цепи и выброшу его за борт.
- Умер. - В голосе Кланета прозвучал интерес. - Который? Как он умер?
- Кто знает. - Захел пожал плечами. - От истощения, наверное. Он был одним из тех, которые отправились с нами в путь. Он сидел рядом с тем желтоволосым человеком с Севера, которого мы купили в Эмактиле.
- Что ж, он долго служил нам, - ответил черный жрец. - Теперь он принадлежит Нергалу. Пусть его тело побудет в цепях еще немного. Останься со мной. - Он снова обратился к Кентону, на этот раз со взвешенными словами: - Я предлагаю тебе свободу. Я подарю тебе славу и богатство в Эмактиле, куда мы поплывем, едва ты выполнишь мое требование. Там ты получишь храм и пост жреца, если желаешь их. Золото, женщины и титул - если сделаешь то, что я хочу.
- Что я должен сделать, чтобы получить все это? - спросил Кентон.
Черный жрец поднялся и склонил голову так, что его глаза глядели прямо в глаза Кентона.
- Убей Шарейн! - сказал он.
- Не выйдет, Кланет, - насмешливо произнес перс. - Разве ты не видел, как его побили девки? Все равно что отправлять против львицы человека, которого перед этим одолели ее львята.
- Нет, - сказал Кланет. - Я не имел в виду, что он пройдет по палубе, где его заметят ее наблюдатели. Он может пробраться по корпусу корабля - с цепи по борту. В задней стене каюты, где она спит, есть окно. Он заберется в него.
- Пусть он принесет клятву Нергалу перед тем, как идти, хозяин, - прервал его Захел. - Иначе мы никогда больше его не увидим.
- Глупец! - заговорил Гиги. - Если он принесет клятву Нергалу, возможно, он и вовсе не сумеет пройти. Как мы можем знать, что барьер не станет непроницаемым для него, как и для нас, верных Темному, как и для тех, кто принес клятвы Иштар?
- Верно, - кивнул черный жрец. - Мы не можем рисковать этим. Хорошо сказано, Гиги.
- Почему Шарейн нужно убить? - спросил Кентон. - Позволь мне сделать ее своей рабыней, и я смогу отплатить ей за насмешки и удары. Отдай ее мне - и можешь оставить себе славу и богатство, о которых говорил.
- Нет! - Черный жрец наклонился ближе, внимательнее глядя в глаза Кентону. - Ее нужно убить. Пока она жива, у богини есть сосуд, в который она входит. Когда Шарейн будет мертва, она больше не сможет действовать на этом корабле. Это мне, Кланету, ведомо. Когда Шарейн окажется мертва, Нергал будет править - через меня! Нергал победит - через меня!
В голове Кентона оформился план. Он пообещает сделать это - убить Шарейн. Пробравшись в ее каюту, он расскажет ей о кознях черного жреца. Так или иначе, он заставит ее верить ему. Слишком поздно он понял по лицу черного жреца, что тот разгадал его мысли! Слишком поздно вспомнил острый взгляд надсмотрщика, который изучал выражение его лица, анализируя.