Пульсирующий поток устремился в море и растаял над ним. Тени сомкнулись. Шар исчез.
Капли пламени, исторгнутые лунами, продолжали падать вниз. Навстречу им поднялись другие пузыри - розовые, жемчужные и серебряные, сверкающие и отливающие нежнейшим перламутром.
В каждом из них Кентон видел тело - поразительно нежное и прекрасное; женское тело, чья красота заставляла лучиться оболочку пузырьков.
Женщины внутри пузырей! Сияющие сферы понеслись вверх, всплывая на серую поверхность моря. Они открылись.
Во всех сферах были женщины. Обнаженные, они вышли из сверкающих сосудов, вынесших их на поверхность; лишь волосы - черные, как полночь, серебряные, как луна, золотые, как рожь, и багровые, как мак, - окутывали их тела.
Они подняли руки - белые и коричневые, розовые и цвета бледного янтаря, подзывая порожденных морем вооруженных мужчин. Их глаза сияли подобно драгоценностям - голубые сапфиры, черные и бледные сапфиры, янтарь, были и глаза серые, как лезвие меча в свете зимней луны.
Стройные и крутобедрые, пышногрудые и девственные, они устремились по волнам, маня и призывая воинов Нергала.
И их зов - нежный, как воркование голубей, печальный, как крики чаек, жаждущий, как клекот ястреба, сладкий и пронзительный - заставил ряды воинов в чешуе замешкаться, замереть. Натянутые луки были отброшены в сторону, мечи со всплеском ушли под воду, копья поглотили морские глубины.
Воины закричали. Они ринулись… к женщинам…
Волны, по которым бежали закованные в броню мужчины, слились с теми, на которых ждали женщины. На мгновение волосы каштановые и черные, серебряные, как луна, и золотые, как рожь, скрыли черную и алую броню.
Затем воины и женщины слились воедино позади несущегося вперед корабля.
- Иштар! Возлюбленная Матерь! - вознесла молитву Шарейн. - Хвала Иштар!
- Хвала Иштар! - эхом откликнулся Кентон и встал на одно колено.
Поднявшись, он привлек жрицу к себе.
- Шарейн! - выдохнул Кентон.
Ее мягкие руки обвились вокруг его шеи.
- Мой господин… я прошу у тебя прощения, - вздохнула она. - Но как я могла знать, если в первый раз, когда я увидела тебя, ты лежал на палубе, напуганный, а затем сбежал? Я любила тебя! Но как я могла знать, насколько ты могущественен?
Кентон ощутил ее аромат, от ее близости у него перехватило дыхание.
- Шарейн! - пробормотал он. - Шарейн!
Его губы нашли ее, пьянящее вино жизни разлилось по его венам, и все, кроме этого момента, сгорело, сожженное жаром ее тела.
- Я… отдаю… себя… тебе! - выдохнула она.
Кентон вспомнил…
- Ты ничего не можешь отдать, Шарейн, - ответил он. - Я беру сам! - Он поднял жрицу на руки, вошел в дверь розовой каюты, захлопнул ее за собой ногой и опустил засов.
Сигурд, сын Тригга, сел на пороге каюты. Он точил меч черного жреца, напевая какую-то древнюю венчальную песнь.
На черной палубе Гиги и Зубран швыряли тела павших жрецов в море, добивая тех, кто еще не был мертв, и бросая их за борт вслед за остальными.
Голубь слетел с балкона, где цвели деревца, а за ним и второй. Викинг смотрел на них, все еще напевая. А за первыми птицами последовали остальные. Они ворковали и с любопытством вертели головами, окружив дверь в каюту полукольцом. Белогрудые голуби с красными клювами и алыми лапками - они наложили снежно-белую печать на Кентона и Шарейн.
Голуби Иштар повенчали их!
ЧАСТЬ 3
ГЛАВА 14
Черный жрец наносит удар
- Дорогой господин мой Кентон, - прошептала Шарейн. - Я думаю, что даже ты не знаешь, как сильно я люблю тебя!
Они сидели в розовой каюте, ее голова лежала на его груди. Кентон, который сейчас смотрел в ее лицо, обращенное к нему, был совсем другим человеком. Он растерял все признаки цивилизованности. Будто стал выше ростом, а лицо его и грудь, приоткрытая распахнутой туникой, были бронзовыми от загара. Его голубые глаза стали ясными и бесстрашными, они были полны легкомысленного безрассудства, но чуть-чуть тронуты безжалостностью.
Над локтем его левой руки был надет широкий и тонкий золотой браслет, покрытый символами, которые выгравировала на нем Шарейн. На его ногах были сандалии, на которые Шарейн нанесла вавилонские заклинания, чтобы его ноги ступали стезей любви, ведущей к ней, лишь к ней одной. "Сколько времени прошло со дня битвы с черным жрецом?" - подумал он, прижимая Шарейн к себе. Казалось, миновала целая вечность, но в тоже время все случилось будто вчера! Так сколько же?
Кентон не знал - в этом мире безвременья вечность казалась одним днем.
И либо миг, либо вечность назад это стало ему неинтересно!
Они плыли и плыли. И, пока корабль скользил по водам лазурного моря, память о прежней жизни начала стираться, ушла за горизонт сознания, как земля уходит из поля зрения впередсмотрящего на отплывающем судне. Если Кентон и думал о ней, то лишь со страхом, что однажды его выбросит обратно - в его старую жизнь.
Прочь от корабля! Прочь от Шарейн - без возможности вернуться!
Они плыли и плыли. В черной каюте, очищенной от зла, теперь жили Гиги и перс. Сигурд или Гиги правили рулевыми веслами - установленные на корме, они задавали направление кораблю.
Иногда, в ясную погоду, служанки Шарейн занимали их место у руля. Викинг отыскал наковальню в кладовой под черной каютой, смастерил горн и ковал на ней мечи. Один меч он сделал для Гиги - коротконогий гигант управлялся с девятифутовым клинком, как с тросточкой. Однако куда больше Гиги нравилась булава, которую для него выковал Сигурд, - такой же длины, как и меч, она венчалась тяжелым бронзовым шаром с гвоздями. Зубран предпочитал свой ятаган. Но викинг работал в кузнице, выковывая более легкие клинки для воительниц Шарейн. Он изготовил для них щиты и обучил использовать меч вместе со щитом, как делали это на драккарах викинги. Тренировки с Сигурдом, борьба с Гиги, фехтование против ятагана Зубрана принесли свои плоды и Кентону.
Вдохновил всех на это Гиги.
- Никто не в безопасности, пока жив Кланет! - кричал он. - Корабль должен быть силен!
- Мы покончили с Кланетом! - сказал Кентон хвастливо.
- Вовсе нет, - ответил Гиги. - Он вернется и приведет с собой людей. Рано или поздно черный жрец придет.
И недавно слова Гиги подтвердились. Вскоре после битвы Кентон взял одного из рабов с черной палубы, нубийца, и поставил его на место Захела. Но из-за этого у них теперь не хватало раба на веслах. Они повстречали корабль, поприветствовали его и потребовали гребца. Капитан в страхе отдал им его и поспешил уплыть.
- Он не знал, что Кланета здесь больше нет, - хихикнул Гиги.
Но вскоре после этого они встретили другой корабль. Его капитан не остановился, когда они его поприветствовали, и они были вынуждены преследовать его и вступить в бой. Это было маленькое судно, которое они легко взяли на абордаж и захватили. И его капитан сказал им, что Кланет находится в Эмактиле, занимает пост высшего жреца в храме Нергала и одного из советников в Доме Нергала в храме Семи Святилищ. К тому же черный жрец был в милости у того, кого зовут Владыкой Двух Смертей, - правителя Эмактилы, как они решили.
"Кланет, - сказал капитан, - разослал весть, что можно более не бояться корабля Иштар, ибо ни Нергал, ни Иштар не живут более на нем - лишь мужчины и женщины". Его следовало потопить при встрече, но мужчин и женщин взять живыми. За них он предлагал награду.
- И будь моя лодка больше, будь у меня больше людей, я получил бы эту награду, - прямо заявил капитан.
Они взяли, что было нужно, и отпустили капитана следовать своей дорогой. Но когда корабль отплыл, капитан крикнул им, чтобы они наслаждались радостями жизни, пока это возможно, ибо Кланет на огромном корабле с множеством людей ищет их и время их плавания скоро подойдет к концу.
- Хо-хо! - прорычал Гиги. - Хо-хо! Кланет разыскивает нас, да? Что ж, я предупреждал тебя, Волк. Что теперь?
- Подплыть к одному из островов, окопаться там и ждать его, - ответил Кентон. - Мы построим форт, соорудим укрепления. Так у нас будет больше шансов, чем на корабле, если правда то, что у него огромное судно и множество солдат.
Было решено, что идея Кентона разумна, и сейчас корабль направлялся к такому острову. Сигурд стоял у руля, Гиги, перс и женщины Шарейн несли вахту.
- Да, дорогой мой господин, даже ты не знаешь, сколь сильно я люблю тебя, - снова прошептала Шарейн, глядя на Кентона.
Ее глаза были полны обожания. Девушка обвила руками его шею. Их губы соприкоснулись. И, невзирая на охватившее его пламя страсти, вспыхнувшее от ее ласк, Кентон, на мгновение позабыв о похоти, невольно залюбовался Шарейн, новой, еще неведомой ему Шарейн, измененной любовью. Да, что-то переменилось в ней в тот миг, когда он подхватил ее на руки и отнес в будуар, когда отказался от предложенного ему дара и взял ее по праву сильного. Он погрузился в сладостные воспоминания о Шарейн, которую он завоевал, о неземном дивном пламени, вспыхнувшем над алтарем. Пламени, которое искусными огненными перстами соткало воедино его душу и ее душу, сплетя нить жгучего блаженства.
- Скажи мне, мой господин, о том, как ты любишь меня, - томно промурлыкала Шарейн.
Но тут раздался крик Сигурда:
- Будите рабов! Весла в воду! Приближается шторм!
В каюте стало темнее. Кентон услышал свисток надсмотрщика, крики и топот ног. Он разжал объятия Шарейн, поцеловал ее, дав ей ответ куда лучший, чем слова, и вышел на палубу.
Небо стремительно темнело. Сверкнула вспышка разноцветной молнии, ударил в литавры гром. Завывал усиливавшийся ветер. Спустили парус. Корабль плыл вперед, удерживаемый на курсе мастерством Сигурда.
Затем с небес хлынул дождь. Корабль несся по волнам в непроглядной тьме, и лишь временами эту тьму пронзали многоцветные молнии, мириады сполохов, змеящихся с небес в море.
Необоримый порыв ветра покачнул корабль, заставив его накрениться, и ворвался в каюту Шарейн, распахнув дверь. Кентон, шатаясь, подошел к Гиги и велел женщинам оставить пост и идти внутрь.
- Зубран и я встанем на вахте, - прокричал он в ухо Гиги, пока женщины спешили в каюту. - Иди и помоги Сигурду у руля.
Но Гиги не успел пройти и ярда, как ветер утих так же внезапно, как и налетел.
- Направо! - услышал Кентон окрик Сигурда. - Посмотрите направо!
Они втроем подбежали к правому борту. Во тьме виднелся широкий светящийся диск, как далекий луч прожектора в тумане. Его диаметр внезапно уменьшился, и, пока менялся размер, свет становился все ярче.
Диск вырвался из тумана, обернулся сияющим лучом, который протянулся над волнами и осветил корабль. Кентон разглядел огромное судно с двумя рядами весел, приближающееся с высокой скоростью. То была бирема. Под лучом света из носа корабля выходил таран, выдававшийся вперед, как рог атакующего носорога.
- Кланет! - взревел Гиги и побежал к черной каюте. За ним по пятам следовал Зубран.
- Шарейн! - закричал Кентон, помчавшись к ее двери.
Корабль резко сменил курс, накренившись так, что волны перехлестнули через борт. Палуба ушла из-под ног Кентона, он покатился к фальшборту и, налетев на него, остался там лежать оглушенный.
Маневр Сигурда не мог спасти корабль. Бирема также изменила курс, пройдя параллельно, чтобы смести весла по правому борту. Викинг пытался вывести судно из-под удара, но у врага было слишком много весел, его скорость намного превосходила скорость корабля лишь с семью их парами. Весла биремы опускались в воду, разгоняя корабль, и она ударила корабль Иштар борт в борт, сокрушая его весла, будто спички!
Кентон вскочил. Он видел, как к нему бежит Гиги, сжимая в руках булаву, а за ним с ятаганом в руках спешит Зубран. Бросив бесполезный руль, к ним мчался и викинг Сигурд, неся щиты, воздев к небу двуручный меч.
Вскоре они были рядом с Кентоном. Его головокружение наконец прошло. Викинг бросил ему щит, и Кентон обнажил собственный меч.
- К Шарейн! - выдохнул он.
Они помчались вперед. Прежде чем они успели достичь двери каюты и защитить ее, с борта биремы на палубу посыпались солдаты в кольчугах, вооруженные короткими мечами, отрезая им путь. На палубе биремы виднелись и другие воины.
Взмахнул своей огромной булавой Гиги, разбрасывая противников. Синий меч Набу, ятаган Зубрана, меч Сигурда поднимались и опускались, били и кололи. В мгновение ока они окрасились кровью!
Но ни на шаг не удалось Кентону продвинуться! Место каждого убитого солдата занимал другой. А с биремы продолжали прыгать люди. Свистнула стрела и вонзилась, дрожа, в щит Кентона. Следующая попала в плечо Зубрана.
Послышался приказ Кланета:
- Никаких стрел! Черноволосого пса и беловолосого взять живыми! Остальных убейте, если придется, но мечами!
Бойцы с биремы окружили их. Спина к спине сражалась четверка, и все больше и больше людей в кольчугах падало на палубу.
Они продолжали биться, и все росла вокруг них груда мертвых тел. На волосатой груди Гиги алела рана от меча, из нее сочилась кровь. Сигурд истекал кровью из сотни порезов. Но Зубран оставался невредим, не считая раны от стрелы. Он дрался молча. Сигурд пел и завывал с каждым ударом, а Гиги смеялся всякий раз, когда его гигантская булава сокрушала кости и плоть.
Но все равно меж ними и Шарейн стояла стена из людей Кланета!
Что с Шарейн? Сердце Кентона сжалось. Он бросил быстрый взгляд на балкон. Она стояла там вместе с тремя своими воительницами с обнаженными мечами. Они отбивались от солдат, которые по двое спускались по узкому трапу, перекинутому с палубы биремы.
Но отвлекаться было неблагоразумно. Меч впился в незащищенный бок Кентона, парализовав его. Он упал бы, но его подхватила рука викинга.
- Держись, кровный брат! - сказал он. - Мой щит перед тобою. Переведи дух.
С корабля Кланета послышались торжествующие возгласы. С палубы протянулись два длинных шеста. Напряглись веревки, и с шестов вниз упала сеть - прямо на Шарейн и ее женщин!
Они бились в ней, пытаясь разрезать путы, но те обвились вокруг них, спеленали. Женщины трепыхались, как бабочки, пойманные в сачок. Внезапно сеть затянулась. Шесты начали подниматься, втаскивая сеть на палубу вражеского корабля!
- Хо! Шарейн! - насмешливо вскричал Кланет. - Хо! Сосуд Иштар! Добро пожаловать на мой корабль!
- Господи Иисусе! - прорычал Кентон. Ярость и отчаяние восстановили его силы, и он рванулся вперед. Воины отпрянули в стороны перед этим натиском.
Что-то свистнуло в воздухе, ударило его в висок. Кентон упал. Люди Кланета накинулись на него, вцепившись в руки и ноги и прижимая к земле.
Но затем их разметало в стороны. В поле его зрения возникли короткие ножки Гиги, булава свистела в воздухе, и от каждого ее взмаха падали люди. В глазах Кентона все плыло, он с трудом поднял голову и увидел, как Сигурд прикрывает его справа, а Зубран слева и с тыла.
Он взглянул вверх. Сеть, в которой бились женщины, втягивали на палубу биремы.
Снова услышал он рев Кланета:
- Добро пожаловать, милая Шарейн! Добро пожаловать!
Кентон, шатаясь, поднялся, вырвался из рук викинга, пошел вперед - к ней.
- Схватить его! - выл черный жрец. - Я отсыплю золота по его весу тому, кто приведет его ко мне живым!
Враги сомкнулись вокруг Кентона кольцом. Между ним и троицей его товарищей выросла стена людей; они разлетались от ударов дубины, меча и ятагана, но их место сразу занимали другие. Расстояние между Кентоном и его друзьями все увеличивалось.
Он прекратил борьбу. На самом деле ведь этого он и хотел! Так будет лучше. Пусть они поймают его - так он окажется рядом с Шарейн!
- Хватайте его! - ревел Кланет. - Пусть иштарская шлюха видит это!
Его подняли руки врагов. Он слышал, как взвыла Шарейн…
И вдруг у него закружилась голова! Словно он попал в водоворот, который засасывал его, унося прочь… прочь!
Он видел, как Сигурд, перс и Гиги уставились на него, их лица невозможно было разглядеть из-за заливавшей их крови. Они прекратили сражаться. Были и другие, дюжины их, которые смотрели на него с неверием, но теперь оно, казалось, мешалось с ужасом.
Они смотрели на него, будто стоя у края исполинской воронки, в которую он начал падать!
Руки, которые держали его, растаяли! Лица врагов исчезли.
- Гиги! - взывал он. - Сигурд! Зубран! Помогите мне!
Кентон услышал завывание ветров!
Они сменились трубным звуком рога. Но вскоре вместо этого звука послышался более знакомый - звук из другой жизни, прожитой века и века назад. Что это? Все громче он звучал, пронзительно, повелительно…
Гудок автомобильного клаксона!
Задрожав, Кентон открыл глаза.
И увидел свою комнату!
На полу лежал сияющий драгоценный корабль - игрушечный корабль!
А в дверь стучали, нервно, яростно, и слышались испуганные голоса.
Затем раздался голос Джевинса, запинающийся, полный паники:
- Мистер Джон! Мистер Джон!
ГЛАВА 15
Спуск по веревке из звука
Кентон пересилил слабость и дрожащей рукой включил свет.
- Мистер Джон! Мистер Джон!
В голосе старого слуги звучал ужас. Он дергал дверную ручку, колотил в дверь.
Кентон оперся на стол и произнес:
- Что… Джевинс… - Он старался, чтобы слова, которые он с трудом выдавливал из себя, звучали естественнее. - Что стряслось?
С той стороны двери вздохнули с облегчением. Затем опять послышалось перешептывание слуг, и наконец Джевинс заговорил вновь:
- Я проходил мимо и слышал, как вы кричали, сэр. Ужасный крик! Вы не больны?
Кентон отчаянно сражался со слабостью. Он смог выдавить из себя смешок:
- Что ты, нет… Я заснул. У меня был кошмар. Не волнуйся! Иди спать.
- О… так вот что это было? - В голосе Джевинса звучало облегчение, но его сомнения не развеялись. Он не ушел, оставшись под дверью.
Глаза Кентона застилал туман, тонкая багровая пелена. Его колени подкосились, он едва не упал. Шатаясь, он добрался до дивана и опустился на него. Кентон почувствовал внезапный панический импульс, требовавший позвать Джевинса, сказать ему, чтобы он привел помощь, выломал дверь. Но вслед за этим он одернул себя - этого нельзя было делать. В этой битве он должен был победить один - если хотел вернуться на палубу корабля.
- Иди, Джевинс! - строго выкрикнул он. - Черт возьми, разве я не говорил, что не хочу, чтобы меня беспокоили сегодня? Убирайся!
Слишком поздно Кентон понял, что никогда до этого не раговаривал со старым слугой подобным тоном. Джевинс любил его, знал его, заботился о нем, как о сыне. Не выдал ли он себя? Не подтвердил ли подозрения дворецкого, что в комнате что-то не так? Испугавшись, он поспешно добавил:
- Я в порядке! - Кентон заставил себя рассмеяться. - Конечно, со мной все хорошо!
Будь проклята эта пелена перед глазами! Что это? Кентон провел по лицу ладонью и увидел на ней следы крови. Он тупо уставился на свою руку.
- О, хорошо, мистер Джон. - В голосе слуги больше не было сомнений, лишь волнение. - Но когда я услышал, как вы кричите…