Старушка, негодующе фыркнув, протянула смарт, дождалась, пока автомат спишет необходимую сумму, и гордо прошествовала к выходу, унося свою кашу.
- Зато со сдачей теперь не дурят, - послышался сзади рассудительный негромкий голос, явно принадлежавший пожилому мужчине.
- И прежде не дурили, - тех, кто считать умеет! - немедленно откликнулась вальяжная и весьма упитанная дама неопределимого возраста, подталкивающая перед собой тележку, с горой наваленную всевозможными упаковками. Стрельцов подумал, что дама наверняка математический гений, если способна сосчитать в уме общую стоимость своих покупок.
- Да и очередей раньше хватало! - с прежним апломбом продолжала гениальная дама. - В каждом отделе своя касса - настоишься, пока всё купишь!
В разговор вступил не совсем трезвый мужичок:
- Зато пока стоишь, так и прикинешь, чего купить-то, лишнего домой не попрёшь… А теперь, пока до нужной полки дойду, - то одно перед глазами, то второе, то третье, руки сами тянутся, в корзину пихают…
Судя по тому, что в корзине его красовалась лишь одинокая бутылка водки, к стеллажам с продуктом первейшей необходимости этот покупатель прошествовал с крепко зажмуренными глазами.
Дальнейшую дискуссию Стрельцов и Людмила уже не слышали - кассирша, неуверенно нажимая на клавиши, наконец закончила оформлять им покупки.
…Пять лет назад дом-башню в тридцать шесть этажей как раз достраивали, и большая часть квартир в ведомственном доме предназначалась сотрудникам ФСР. Мог рассчитывать на новую служебную жилплощадь и подполковник Стрельцов, да не сложилось, - загремел на Грумант, разжалованный в капитаны.
Он хотел сказать Людмиле, что они вполне могли быть соседями, если бы… Подумал и не сказал ничего. Но вокруг посматривал с любопытством, словно довелось увидеть отдельную грань своей альтернативной, не сложившейся судьбы…
- А ведь тебе досталась квартира на тринадцатом, - сказал Стрельцов, когда лифт закончил отсчитывать этажи и остановился. - Не суеверная?
- На четырнадцатом, - возразила Людмила, выходя с кабины с зеркальными стенками. И в доказательство своих слов указала пальцем на цифры "1" и "4", украшавшие стену.
- Тринадцатый, - упрямился Стрельцов. - Просто нумерация на американский манер - после двенадцатого сразу четырнадцатый. Я следил за цифрами на индикаторе.
- А вот и мимо… Тринадцатый и в самом деле есть, но нежилой. Технический. Насосы там стоят - без них вода на тридцатый шестой не поднимается, и генераторы автономной электростанции, и ещё что-то… Но на лифте так просто туда не попасть, кодовый ключ нужен. Для генеральских апартаментов на трёх последних этажах - тоже.
Стрельцов подумал, что на техническом, без окон и дверей, этаже дома, строившегося при активном участии ФСР, вообще может отыскаться много чего любопытного. Вплоть до звукоизолированной комнаты для допросов с пристрастием.
В квартире Людмилы ничего не свидетельствовало о том, что здесь живёт офицер грозной конторы. Обычное однокомнатное жилище одинокой тридцатилетней женщины…
Хозяйка первым делом прошла в ванную, переодеться. Затем на кухню, пообещав, что поздний ужин будет готов минут через двадцать. Стрельцов, оставшись один, раскрыл принесённую с собой папку с документами, достал досье журналистки Илоны Модзалевич - изучить его так и не успел. Пробегал глазами строчки, с трудом вникая в их смысл: ничего особенного, достаточно стандартная и достаточно успешная карьера… Потом вдруг вернулся ко второму абзацу, прочитал ещё раз, закрыл глаза и задумался: диплом Илона получила в вузе достаточно престижном, хоть и не в государственном, - в Смоленском университете журналистики. А значит…
Что это значит, Стрельцов понять так и не успел. Перед его закрытыми глазами вертелась какая-то дикая мешанина из обрывков сегодняшних встреч и разговоров: белокурая бестия Моргулис сидел отчего-то за столом Барсука, установленным непонятно зачем в притоне моргунов, - и говорил, говорил, говорил что-то, вроде и по-русски, но смысл фраз ускользал, исчезал в то же мгновение, когда они доносились до слуха Стрельцова, а сидевший рядом Жоржик Измайлов понимал всё, и постоянно мерзко подхихикивал, не то над словами Моргулиса, не то над стрельцовским непониманием; а по комнате медленно парили красные пузыри, иногда лопались, разбрызгивались мерзкими липкими кляксами, - и Стрельцов знал, что это кровь Илоны Модзалевич, и не мог взять в толк: почему? отчего? - ведь не её же застрелили в невесомости…
Когда Людмила вкатила в комнату сервировочный столик, уставленный тарелками, её прямой и непосредственный начальник спал, - на тахте, в неловкой позе, полусидя, полулёжа… Несколько листков из папки разлетелись по полу.
Московское шоссе под Санкт-Петербургом, чуть позже
Наглость троих ублюдков могла сравниться лишь с их самоуверенностью. Расчёт у них простой и безошибочный: большие шишки, ездящие на дорогих машинах, не станут пытаться силовыми методами противодействовать людям в форме, да ещё пьяным. Позволят надеть на себя наручники, предвкушая, как чуть позже сотрут в порошок дерзких патрульных… А вместо этого получают удавку на шею. Именно удавку - к чему гадить в собственной машине, пользуясь огнестрельным или холодным оружием?
Наручники защёлкнулись - но не на моих руках, на том месте, где запястья находились за долю секунды до того.
Лейтенант, впрочем, уже не смог разглядеть своей промашки. Большим пальцем я ударил его в глаз - сильно, почувствовав, как лопается глазное яблоко. Лейтенант взвыл на удивление тонким, бабьим голосом. Он сейчас наверняка ничего не видел - перед уцелевшим глазом тоже стояла багровая вспышка. И не почувствовал, как я рванул из его обмякших рук наручники.
Хрясь! - массивный браслет наручников вломился в висок лжесержанта. Хрясь! - мучения лейтенанта прекратились.
Старшина Володя оказался всё-таки фальшивым десантником… Либо общение лишь с безответными водителями здорово подпортило ему форму. Свой единственный крохотный шанс - попытаться распахнуть дверцу и убежать - он даже не попытался использовать. Успел лишь обернуться, изумлённо отвесить челюсть да потянуться куда-то в сторону кобуры - так и не дотянувшись. Затем получил свою порцию рауш-наркоза. Но приложил я ему наручниками, на время превратившимися в кастет, куда деликатнее, чем коллегам. Надо немного потолковать по душам…
Несколько минут спустя всё было готово для разговора. Оклемавшийся Володя по-прежнему сидел за рулём, но число степеней свободы у него значительно уменьшилось: горло достаточно туго захлестнула изъятая у "сержанта" удавка, привязанная к подголовнику кресла. Наручники, сковавшие руки, были пропущены сквозь рулевое колесо, а форменный ремень притянул ноги к сиденью.
Я устроился рядом, на пассажирском месте. Кроме нас двоих, живых в джипе не осталось.
- Рассказывай, - приказал я. И коротко перечислил интересующие вопросы:
- Чья придумка, кто ещё в деле. Каналы сбыта машин. Кто эти двое, имена, звания. Почему остановили именно мою машину.
Пришедший в себя старшина прохрипел нечто не совсем разборчивое, но нецензурное, и относящееся не к теме беседы, а к моим душевным и физическим качествам. Затем уже более членораздельно потребовал адвоката.
- Рассказывай, рассказывай… - поощрил его я. - Адвокаты все уже спят. Зачем будить приличных людей ради такого урода, как ты?
Пленник насупился и замолчал. Я достал пачку сигарет (так и таскал её с утра в кармане), вдавил головку прикуривателя - ныне в большинстве машин прикуривателей нет, их гнездо используется лишь как источник питания. Однако в ментовском джипе сие устройство вполне исправно функционировало. Да и табаком попахивало - дорогим, контрабандным, отнюдь не зловонным самосадом.
Володя, искоса наблюдая за моими действиями, перевёл дух. И совершенно напрасно…
Затягивать разговор и искать психологические подходы времени не было. Рация в джипе не включена, и других патрульных машин поблизости быть не должно, насколько я понимаю механику работы этих отморозков… Но бережёного бог бережёт…
Угрожать физическими методами я не стал. Достал раскалившийся прикуриватель, начал было подносить к сигарете - и вместо этого с силой прижал к щеке Володи. Как он взвыл! Аж уши заложило. Как задёргался, чуть не удавив себя шнуром… Отвратно запахло горелым мясом.
- Больно? - спросил я участливо, едва вопли смолкли. - Сейчас ещё больнее будет…
Прикуриватель вновь раскалился, и на сей раз я нацелил его на ширинку серых форменных брюк.
- Какое яйцо тебе менее дорого? Левое или правое?
Изливался Володя торопливо, захлёбываясь словами. Как я подозревал, покойный "сержант" оказался майором, да ещё и начальником штаба отдельного полка ДПС. Идея принадлежала ему, и по его же каналам уходили тачки. А он, Володя, человек маленький, призванный лишь крутить баранку на операциях, и вообще втянули его в грязное дело шантажом и угрозами. Я задал несколько вопросов - отключая, пока они звучали, записывавший допрос встроенный диктофон смарта.
Убийство Сурикова и самом деле оказалось делом рук этой тёплой кампании. А вот о том, кто сидит за рулём "Дерринджера", они не имели понятия… И Володя очень обрадовался, увидев меня, выходящего из машины. Поскольку давно мечтал свести счёты, и даже пытался провести поиск по эмвэдэшной базе адресов - естественно, без успеха, отдыхал я на Валдае под своим именем, но под чужой фамилией…
Смарт, до недавнего времени принадлежавший ныне мёртвому лейтенанту, я оставил в джипе, на видном месте (всё, что касалось меня, в записи отсутствовало).
А Володе прострелил голову из его собственного пистолета.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
"НЕМЕЗИДА", ВИД ИЗНУТРИ
Глава первая. Земля в иллюминаторе
Мидии со специями, сразу определил Юрковский. Он очень любил мидии со специями, но они, к сожалению, были безусловно исключены из рациона межпланетчиков.
А. и Б. Стругацкие, "Путь на Амальтею"
Внеземелье, ДОС "Немезида-17", 12 июня 2028 года, 20:42
Как поведал однажды Жорж Измайлов в одном из своих приступов телевизионной логореи, весьма ограниченное количество разумных обитателей планеты Земля не смотрит передачи шоу "Наши звёзды".
Во-первых, к этим чудакам принадлежат амазонские индейцы малочисленного племени басоче, до сих пор застрявшие в каменном веке. Но и они, как поговаривают, собираются пойти войной на соседей и отобрать у тех телевизор, спутниковую антенну и дизельный генератор.
Во-вторых, в очередной раз развернул свой стереовизор экраном к стенке великий еврокитайский гуманист Ван Зайчик - подпирают сроки сдачи новой рукописи в издательство "Азъ-Буки".
В-третьих, как это ни удивительно, шоу "Наши звёзды" не смотрят сами его участники! По техническим причинам - антенны станции не способны принимать земные телепрограммы. А переводить выпуски в формат, используемый для дальней связи, ни к чему - полтора десятка летящих в космосе зрителей и без того всё это видели, и даже были непосредственными участниками…
Про гуманиста Ван Зайчика и про индейцев Жорж, скорее всего, врал. Но пассажиры "Немезиды" и в самом деле не видели ни только собственного шоу, но и вообще ни единой земной телепередачи. Более того, их неведение было оговорено специальным пунктом заключённых с КРТ контрактов. Дескать, полная оторванность от Земли добавляет напряжения, и так далее, и тому подобное…
Игорь подозревал, что главная причина гораздо проще: руководство КРТ категорически не желает знакомить участников с их рейтингами. И в самом деле, поведение аутсайдеров, стоящих на грани вылета, спрогнозировать и предугадать крайне трудно. Ещё более трудно чем-либо воспрепятствовать, если этим аутсайдерам вздумается выкинуть какой-то фортель… Космос не "Катакомбы", где сотрудники службы безопасности Ти-Ви-Кей могли в любой момент разобрать искусственный завал и навести порядок (по слухам, несколько раз действительно наводили).
Так Игорь Проскуряков, втайне ненавидевший свой псевдоним "Звёздный", считал до сего дня. Теперь у него появились подозрения, что всё обстоит гораздо хуже…
Он намеренно добирался до кают-компании "В" долгой, кружной дорогой - через длинный, крутой дугой изогнувшийся коридор, в который выходили люки технических отсеков. Другие участники шоу сюда заглядывали редко… Игорь надеялся: за долгий путь он хоть немного успокоится, придёт в себя. Почти получилось… Образцом спокойствия и выдержки он служить бы сейчас не смог, но и остальные не лучше - отходняк после голосования. Однако у Игоря хотя бы исчезло навязчивое желание немедленно и в одиночку хватануть стакан разведённого технического спирта - и ничего не делать, ни о чём не думать, уйти из кошмарной реальности хоть ненадолго…
Странно… Он не брал в рот ни капли спиртного одиннадцать лет, после того как очень серьёзно отравился дешёвым портвейном на студенческой вечеринке. Алкогольной зависимости у Игоря - студента-первокурсника из благополучной семьи - не было, отвыкание прошло безболезненно, и привычка окружающих достигать веселья и раскованности введением в организм этилового спирта казалась дикой. А ещё казалось, что так будет всегда.
Он ошибался… Давно позабытое желание выпить вернулось… В тот самый момент, когда Игорь увидел нелепо раскоряченное посреди спасательной капсулы тело Насти Чистовой. И кровавые шарики, парящие вокруг.
ДОС "Немезида-17", кают-компания "В", 12 июня 2028 года, 20:47
Когда Игорь открыл люк в кают-кампанию, все уже собрались. Двенадцать пар глаз уставились на овальный проём: кто?! Кто остался в игре? Настя Чистова? Игорь Звёздный? Все затаили дыхание.
Узнать имя покинувшего их звёздную в прямом и переносном смысле слова компанию можно было, лишь когда все оставшиеся собирались здесь. Шлюзы, к которым пристыкованы спасательные капсулы, блокировались автоматически - не выглянешь, не узнаешь, за каким из них капсулы уже нет…
В люк вплыл Игорь.
- А-а-а… Ты… А мы уж… - что именно они "уж", Стас Светлов в последнюю минуту раздумал говорить. Закончил попросту:
- Поздравляю!
"Вот гадёныш…" - подумал Игорь. Ясное дело, Стас надеялся, что увидит свою Настеньку. Все знали, что на следующем "переделе" Стас должен был объявить, что расстаётся с Наташей "Барби" Горячевой, и обосноваться в одной каюте с Настей. Эта рокировка могла бы совершиться и неделю назад, но сценаристы КРТ на Земле не успели к тому времени прописать все драматичные коллизии расставания…
Казалось бы, подозрения со Стаса тем самым снимаются автоматически… Но вот Барби… Барби тогда - кандидатка номер один в потенциальные убийцы. Игорь всматривался в её кукольное личико, в огромные, ясные-ясные глаза - и сам себе не верил. Проще предположить, что вся "великая любоффь" Стаса была отвлекающим манёвром. А то, как он сейчас сидит, уткнувшись в переборку пустым невидящим взглядом, - гнусное притворство. Игорю вновь захотелось выпить, - прямо здесь, прямо сейчас. Он даже коснулся комбинезона: не позабыл ли фляжку со спиртом в пультовой, куда доступ имел лишь он один… Не забыл, лежит в кармане.
На "Немезиде" было две симметрично расположенных кают-компании, одинаково обставленных и на взгляд неотличимых друг от друга. Чтобы не путаться, официально их именовали "А" и "В", - в объявлениях по громкой связи, предписывающих участникам собраться в каком-либо месте. Неофициально же кают-компанию "В" называли "болталкой" - в отличие от своей сестры-близнеца, она не была утыкана микрофонами и объективами скрытых камер. Такая уверенность, по крайней мере, имелась почти у всех участников шоу. Лишь Игорь Проскуряков-Звёздный имел своё особое мнение, но не спешил его огласить.
Само собой разумеется, что в "болталке" все вели себя куда более естественно, выпадая из имиджей, предписанных сценарием и порядком опостылевших. Впрочем, и естественность, и отличие экранных образов от реальных характеров были весьма условными. Сценаристы КРТ работали в теснейшем контакте с психологами, и роли парням и девушкам достались наиболее соответствующие их психотипам. К тому же трудно уловить ту грань, где кончается роль, исполняемая много дней подряд, и начинается истинная личность, - однако трансформировавшаяся от постоянного лицедейства.
Игорь Проскуряков сейчас не задумывался над этими тонкостями. Он почти не участвовал в общем разговоре, обводил взглядом собравшихся, и в голове бился - в такт пульсу - один вопрос: кто? Кто? Кто?
Ответа не было, лишь догадки и предположения. Ошибиться нельзя, и он очень надеялся, что не ошибается.
Внеземелье, ДОС "Немезида-17", каюта Звёздного, 12 июня 2028 года, 21:32
Общий разговор не клеился, как обычно и случалось после голосований. Разбившись на группы по два-три человека, участники шоу негромко переговаривались, - и вскоре после появления Игоря начали расходиться (вернее сказать, расплываться) по своим каютам.
Выбрав момент, когда никто не обращал на него внимания, Игорь обратился к Костику Орлову:
- Загляни в мою каюту, серьёзный разговор есть…
Напряжённо всматривался в лицо Орлова - если ошибки нет, тот непременно согласится.
Костик, казалось, ничуть не удивился, хотя до сих пор задушевных бесед наедине они с Игорем ни разу не вели. Молча кивнул - загляну, дескать. Сейчас, когда у всех наступил отходняк после дикого напряжения минут, проведённых в спасательных капсулах, Константин выглядел удивительно спокойным. Впрочем, таким он выглядел всегда. Но именно это показалось Игорю подозрительным. Сейчас ему казалось подозрительным всё…
Единоличным хозяином двухместной конурки, гордо именуемой каютой, Игорь Проскуряков стал уже после первого голосования, и никто не мог помешать разговору. Орлов не стал затягивать с визитом, постучал в люк через пару минут после того, как Игорь вернулся к себе.
- Выпить хочешь? - первым делом решительно спросил хозяин каюты. И "поставил" в воздух между ними пластиковую фляжку.
Брови Константина поползли вверх, он молча указал глазами на ближайшую камеру. Фляжка дрейфовала к нему, медленно поворачиваясь вокруг продольной оси.
- Профилактика, - пояснил Игорь. - Никто нас не видит и не слышит.
- Тогда хочу! - не менее решительно ответил гость. И чуть запоздало поинтересовался: - А что там?
- Спирт. Разведённый.
- Откуда?
- Да вот, снискал…
- А поподробнее?
Задал Константин именно тот вопрос, что ожидал от него Игорь. Именно ожидаемым тоном. И нарушитель сухого закона окончательно уверился: он, Костик Орлов. Больше некому.
- Позже объясню, - пообещал Игорь. - Давай-ка по первой…
Выпили, по очереди приложившись к фляжке, - была она специально предназначена для употребления напитков в невесомости, с откидывающимся длинным носиком. Но, как выяснилось, выжимать в рот тонкой струйкой лучше что-нибудь безалкогольное… Спирт, нагревшийся в процессе разведения его водой, чуть не полез у Игоря обратно.
- Вообще-то такие продукты не мешает остужать, - не преминул заметить Константин, доставая из кармана комбинезона закуску - батончик "Космо". Повертел в руках, посмотрел с отвращением, убрал обратно.
- Извини, спонтанно всё получилось… - ответил хозяин после долгой паузы.