- И дай Бог чтобы прожил еще год! - воскликнул Чандрама, - Человеческий организм - сложнейшее устройство, Маан. И если ты можешь влезть в него с микроскопом, это еще не говорит о том, что ты все про него знаешь. В медицине регулярно встречаются случаи, объяснить которые не возьмется и самый опытный врач этой Галактики. Исцеления смертельно-больных людей - редкость, которая нет-нет, да и случается. Впрочем, не знаю, уместно ли говорить об исцелении… - лицо Чандрама потускнело, - Возможно, речь просто идет о скрытых резервах организма. Он мог выиграть время, только и всего.
- Или он уже опутал всю квартиру паутиной, а сам висит под потолком вниз головой, - вставил Маан, - Четыре месяца - это очень большой срок.
- Ты невозможен. Его зовут Тцуки, адрес - двадцать второй жилой блок, 11–18. Его дело дать не могу, даже не спрашивай. Запомнил?
- Да.
- Отлично. Когда встретишь его, не передавай от меня привет.
- Хорошо. Еще по рюмке?
- Нет, не стоит. У меня через несколько часов операция.
- Ну, тогда пойду я. Спасибо тебе за осмотр, - Маан поднялся, испытывая отчего-то неловкость. Судя по тому, как быстро Чандрама протянул ему руку, он тоже испытывал смущение.
- Пока, Маан. В следующий раз, будь добр, постарайся предупредить перед визитом.
- Конечно!
Он уже сделал шаг к двери, когда Чандрама вдруг остановил его жестом. И сказал тихо, не глядя в глаза:
- И слушай… Если я вдруг… Ну, когда-нибудь заболею. Вероятность всегда есть. Я врач. В общем… Если ты вдруг придешь ко мне по работе. Предупреди меня заранее, хорошо? Не хочу чтобы…
Маан понял, что тот имеет в виду. Поэтому он просто сказал:
- Да. Я предупрежу. Разумеется.
Воздух в приемной пах не жасмином, он пах по-иному - страхом. И даже самый современный воздушный фильтр ничего не мог с этим поделать. Оставляя за спиной молчащего человека, глядящего ему в спину, Маан не удержался, остановился на пороге и бросил:
- И, черт возьми, перестань наконец менять секретарш!
Оказавшись снаружи, он надел плащ, шляпу, и кивнул удивленной медсестре, после чего спустился по узкой ухоженной лестнице и вышел на улицу.
Там он достал из кармана небольшой войс-аппарат и набрал короткий номер. И когда на другом конце кто-то ответил, кратко сказал:
- Гэйн, ты мне нужен. И лучше бы тебе появиться побыстрее.
Гэйн приехал в условленное место не на белом фургоне Контроля, а на личном автомобиле. Устроившись с газетой на потертой и не очень чистой скамье, Маан наблюдал за тем, как темно-синяя "Кайра" медленно заезжает в парковочную зону. Автомобиль выглядел впечатляюще - темно-синий, вытянутый, обтекаемый, похожий на какой-то космический аппарат. Маан лишь покачал головой, в очередной раз представив, сколько Гэйну приходится расходовать социальных очков чтобы распоряжаться этим механическим чудовищем.
Социальный ценз для владельцев личных транспортных средств был не очень высок - пятьдесят пятый уровень, поэтому автомобили на улицах города встречались достаточно часто и давно не были редкостью. Но добавочные платежи… Каждый час пользования автомобилем тарифицировался и выражался в социальный отчислениях, не говоря уже о том, что автомобиль надо заправлять, обслуживать и парковать. Конечно, если ты водишь крохотный почти игрушечный "Цаф", это еще терпимо, но шикарная спортивная "Кайра" Гэйна должна была съедать весомую часть бюджета. Когда-то Маан уже задумывался об покупке автомобиле, но сам понял, что подобное приобретение будет лишь отягчать жизнь. Не обремененный семьей и детьми Гэйн мог себе это позволить.
- Ты полчаса ехал, - сказал Маан, когда дверь бесшумно открылась и наружу выбрался Гэйн Геалах, - Я уже думал начинать один.
Геалах по-мальчишески ухмыльнулся.
- Спешил как мог.
- Лучше бы ты захватил фургон, - заметил Маан, - У нас есть шанс взять Гнильца. И что-то мне подсказывает, что ты будешь не в восторге, если его придется посадить на заднее сиденье.
- Не смей об этом и думать. Ни один Гнилец даже не прикоснется к моей машине.
- Ты приехал на мой вызов, а не на вечеринку.
- И это верно. Если понадобится транспортировать Гнильца, я вызову ребят с фургоном.
Маан вздохнул и выбросил в мусорник газету.
- Пошли, - сказал он, - Пока ты тащился, я успел уже прощупать почву.
- Ты не в чем не испачкался, пока прощупывал?.. Впрочем, в таких местах всегда так пахнет. Ладно, не смотри на меня так. Я действительно спешил. Что?
- И ты привлек внимание.
- Автомобилем?
- Да, им. В этом блоке не часто увидишь такую машину. Это, разумеется, бросится в глаза.
- Пусть. Тем меньше бросимся в глаза мы сами.
- У тебя всегда были странные представления о том, как не привлекать к себе внимания.
- А ты был ворчливым стариком с тех пор, как тебе стукнуло тридцать. Пошли. Эта дверь?
Геалах открыл дверь жилой секции, за которой обнаружилась узкая, пахнущая нечистотами, лестница, и инстинктивно отстранился.
- Сюда, - подтвердил Маан, - Четвертый уровень.
- Какое зловоние!
- Привыкай. Подниматься нам долго. Секция старой постройки, каждый уровень - метров по десять в высоту…
- Я как чувствовал, что твой вызов не приведет меня в отличный ресторан, где блестит бронза, играет рояль, и…
Пистолет оказался в руке Геалаха так быстро, что Маан не успел даже заметить движения.
- Эй!
- Крыса, - сказал Геалах, пряча оружие, - На лестнице, представляешь?
- Когда мы придем, ты можешь увидеть что-то более неприятное, чем крыса. Побереги нервы.
- Рассказывай.
Гэйн двинулся вверх по лестнице, подсвечивая себе небольшим карманным фонарем. Маан не стал включать свой.
- Его зовут Тцуки. Сорок три года. Оператор какой-то производственной линии на местном заводе. Когда-то у него был тридцать восьмой класс.
- Уверен, что не восемьдесят третий?
- Очень смешно.
Но Геалах и не шутил. По крайней мере в свете фонаря на его лице не было видно улыбки.
- В таком клоповнике могут жить только деклассированные и восьмидесятники. Если тут поселился человек, у которого есть право жить в жилом блоке класса "12" минимум, я бы скорее предположил ошибку. Или он просто полный псих, вот что я думаю.
- Ошибки нет. Он сменил адрес вскоре после того, как в последний раз отметился у врача. Может, он просто израсходовал все свои социальные очки на лечение.
Судя по всему, Геалах счел этот вариант возможным.
- Продолжай, - буркнул он.
- Он поселился тут почти четыре месяца назад. Я уже разговаривал с администратором и тремя его соседями.
Маан сделал длинную паузу чтобы проверить любопытство Геалаха, но тот молчал, как будто ничего и не слышал. Тогда он продолжил:
- Как и следовало ожидать, знакомства он ни с кем не свел, с соседями не общается, и вообще сидит дома. Знакомо, а?
- Ты говорил, ему поставили смертельный диагноз. Знаешь, я могу понять, отчего он не проводит вечера в шумных застольях с соседями. И могу представить, какого рода соседи тут обитают.
- Это симптом.
- Да, но не обязательно Гнили.
- Тогда слушай дальше. Через четыре дня после переезда Тцуки перестал появляться у себя на заводе. Не поставил никого в известность, просто не пришел. С ним пытался связаться его начальник, но безуспешно - такое ощущение, что тот просто прятался. Не подходил к двери, не отвечал на звонки.
Геалах присвистнул.
- Его деклассировали?
- Нет. Начальство знало, что он тяжело болен. Его понизили в классе до семьдесят пятого. Предоставили какую-то должность вроде синекуры. Так что формально он работает. А на самом деле - сидит безвылазно в своей норе уже два месяца.
- Что если он просто тихо умер? И сейчас разлагается, никем не тревожимый?
- Он жив.
- Ты его видел?
- Нет. Но соседи слышат звуки, доносящиеся из его комнаты. Шаги, шорохи, еще какие-то звуки. Он там, Гэйн. Ждет нас.
- Если ты прав… Он достаточно долго нас ждет, Джат. Ты подумал об этом? Четыре месяца… Никто не может сказать, во что превратится Гнилец через четыре месяца.
- Меньше, - поспешил сказать Маан, - Когда он проходил процедуры, его кровь постоянно гоняли на анализ. Если бы Гниль была в нем, это сразу заметили бы. Сам знаешь, тест на реакцию Лунарэ - обязательная часть любого анализа. Нет, он заболел позже, уже после того как отчаялся и переехал сюда умирать. Возможно, вскоре после этого. Так что выходит месяца три с небольшим.
- Три… - пробормотал Геалах, - Это тоже много, приятель. Мы не знаем, с какой скоростью течет у него болезнь. Он может быть в конце нулевой стадии. А может и в начале третьей, пожалуй.
- Да, я тоже так прикинул. Но я надеюсь, что мы поймаем его в крайнем случае в середине второй. Гнильцы редко прогрессируют с такой скоростью чтоб схватить третью за неполные четыре месяца.
- Я знаю это не хуже тебя. А еще я знаю, что полгода назад Хольд брал "тройку", которая развилась за четыре недели.
- Я думаю, он врет.
- А я видел лица тех людей, которые при этом присутствовали. И - отдельно - части тел людей, которые при этом присутствовали, но оказались недостаточно проворны.
- Постой… - Маан отвлекся и тотчас об этом пожалел, ударившись правым коленом о какой-то выступ, - Ты о том случае в седьмом блоке?
- Седьмой?.. Кажется. Я не помню. Хольд тогда работал в пятом отделе. Потом его к нам…
- Там еще был ребенок?
- А, да. Там был ребенок. Точнее, уже и не очень-то ребенок. Гнилец. Четырнадцать ему было, что ли.
- Хольд что-то рассказывал мне о том случае, но я плохо помню. Третья стадия за четыре недели, говоришь?
Кажется, Геалах кивнул. В полумраке сложно было различить.
- Да. Глупейшее дело. Знаешь, кто позвонил? Учительница. Из школы. Сказала, парня не было на уроках уже три недели.
- Во времена моего детства среди учителей не было принято доносить в Контроль, если ты пропустил несколько занятий.
- Она связывалась с родителями, те сказали, что ребенок болеет. Но почему-то не смогли предоставить медицинскую выписку. То забывали, то не было времени… Ей показалось это подозрительным. Три недели - это достаточно много… О, дьявол.
- Опять крыса?
- Нет, то, что от нее осталось после того как она поела… В общем, она позвонила нам. Мы с тобой были заняты, да и у ребят дел хватало, и дежурный послал Хольда.
- Хольд ненавидит детей.
- Да, у него их трое. Но это был не тот случай, от которого можно было отказаться, сам понимаешь. Он и поехал. Приезжает по месту, находит квартиру. Открывает мать, причем вид у нее, как выразился сам Хольд, как у утопленницы. Серая какая-то, испуганная, голос дрожит. Где ребенок? Дома. Болеет. Говорить с ним не надо, он после болезни очень слаб, можете напугать… Ну, кто кого напугал в итоге - и так ясно. А запах в квартире - как на заброшенной бойне. Знаешь, как кровью застаревшей… Тут еще отец выходит, тоже на тень похож, начинают чуть ли не выпихивать Хольда за дверь. Тот и насторожился.
- Обычно Хольд настораживается после того, как ему на голову падает рояль, - сказал Маан, - Он начинает понимать, что что-то тут не так.
Геалах рассмеялся.
- Ну, не греши на здоровяка… Он-то сразу понял, чем пахнет. Под каким-то предлогом зашел в прихожую, а там… Понятно, самого Гнильца почуял. Причем смутно, но вроде как второй стадии. "Вон из квартиры!" - заорал и пистолет выхватил.
- Могу представить, что там началось.
- Лучше не представляй.
- Он мог вызвать отряд Кулаков. Ради такого Мунн выделил бы бригаду, уж конечно.
- Что ты… В квартире Гнилец то ли второй, то ли третьей стадии, и куча людей… Кого тут вызывать? По инструкции он обязан был действовать незамедлительно.
"Незамедлительно," - зачем-то мысленно повторил про себя Маан. Слово было знакомым, почему-то успокаивающим. Оно часто встречалось ему в письменном виде. "Незамедлительно произвести осмотр и, в случае обнаружения…". "Незамедлительно доставить в расположение штаб-квартиры…"
- Родители на нем повисли, как обезумевшие. Хольд, конечно, кулаком быка уложить горазд, но там, говорит, его чуть не разорвали. Сумасшедшие какие-то. Ну, он их стряхнул… Кажется, кому-то руку сломал. Вломился в комнату, откуда Гнильцом несло. И понял, что никакого второй стадии тут нету, а есть очень красивая и полная третья… Да… Просто фон размазанный был. У детей так бывает.
- Верно, - подтвердил Маан, - Я брал девчонку на первой, запах был как у "нулевки". А ей лет десять было.
- Не перебивай. Или пусть он сам тебе рассказывает.
- Извини. Продолжай, Гэйн.
- Вломился Хольд в комнату… А там он. Зажался в угол и смотрит. Выглядел как… Хольд говорил, как человеко-паук. То есть тело человека, но из живота у него начало расти что-то большое, с кучей лап и глазами. То ли человек, то ли тварь. Конечности у него атрофировались по большей части, Гниль почти всю мышечную массу подчистила для своих нужд, ходить он почти не мог. Зато эта штука вполне могла. Хольд говорил, она двигалась, передвигаясь на длинных тонких лапах, а человеческое тело болталось за ней, по полу волочилось. Как змеиная шкура, не сброшенная до конца. Только шкура, наверно, все ж ничего не чувствует, а мальчишка тот все, все чувствовал… Только говорить уже не мог. Хольд в него, значит, две пули сразу… Он парень не робкого десятка, но такую тварь увидишь - не сдержишься. Попал, но только подстегнул этого Гнильца. Тот как рванется… Сквозь стену, обдирая лапы и остатки тела, что волочились. Кирпичи врассыпную… Пробил насквозь, как из пушки. Даже оторвал себе несколько лап. Ну и началось.
- Не хотел бы я оказаться на месте Хольда.
- О. Поверь, в тот момент он сам на своем месте не рад был. Бросился за Гнильцом в пролом. Только тот гибкий, как насекомое, а Хольд здоровяк каких поискать. Но кое-как пролез, выбив еще несколько кирпичей. Оказались в коридоре. Гнилец помчался со всех лап, Хольд за ним. А коридоры там узкие… Ну и попались им по пути двое. Муж с женой. Возвращались к себе домой, вроде. Узкие коридоры. Гнилец просто не стал останавливаться - прошел сквозь них. Как был.
Геалах замолчал и Маан подумал, что рассказ на этом окончен. Но тот заговорил:
- Женщина сразу погибла, он ее на две части… Мужчине руку отсекло. По пути в госпиталь умер. Я думаю, он это не специально. Гнилец, в смысле. Просто проклятый ублюдок торопился спасти свой смердящий зад. Только и всего.
- Рад, что ему это не удалось.
- Уровнем ниже жил жандарм. Какой-то парень лет двадцати. Услышав переполох, схватил револьвер и выскочил. Думал, грабеж или что-то вроде того… Потом увидел Гнильца, бегущего прямо на него. Хольд говорит, поседел начисто. Да оно и понятно… Но - выучка все же! - выстрелить успел. Попал аккурат в ту пакость, что из пацана выросла. Не убил, но оглушил. Она только ему пару пальцев на руке оттяпать успела. А тут и Хольд подоспел.
Подниматься было тяжело. Каждая ступенька казалась бетонным блоком, который кладут на хребет, и Маан чувствовал, как тяжело и гулко бьется сердце от непривычной нагрузки. Его лицо уже было мокро от пота, но благодаря отсутствию освещения Геалах вряд ли мог это заметить. Впрочем, он уже, конечно, заметил. Просто не подает виду. Старый добрый Гэйн. Он знает, что предложение остановиться и немного передохнуть прозвучит оскорбительно для Маана, и не подает виду.
- Добил, значит? - спросил Маан, стараясь говорить без отдышки. Это было тяжело.
- Конечно. Говорит, непросто было. Гнилец, та его часть, что человеком когда-то была, еще в сознании оставалась… Четырнадцать лет мальчишке. Хольд говорит, у него глаза открыты были, и он все понимал, - Геалах почему-то понизил голос, - Вот так… Взгляд человеческий, как у нас с тобой. Но только он уже понимал все…
- Взгляд… Я видел Гнильца с четырьмя глазами. У него тоже был вполне человеческий взгляд. Вот только все остальное было уже не вполне человеческим.
- Хольд, конечно, выстрелил. Говорит, весь барабан расстрелял, пока эта тварь дергаться не перестала.
- Не удивлен.
- Мунн, конечно, от ярости побелел, ну ты это слышал… Это как раз из-за того случая. Но Хольду благодарность вынес. Жандарма того списать пришлось. Вроде крыша у него после того случая совсем никуда стала. Да и можно понять.
- А родители… этого…
- Вот с ними интереснее всего. Они же все видели и понимали. Оно понятно, ребенок, родная кровь и все такое… - Геалах с отвращением спихнул в лестничный пролет какой-то перегораживающий дорогу хлам, - Но когда этот ребенок тебя самого, того и гляди, заживо сожрет… Началось все незаметно, как и бывает.
- Пятно?
- Ага. Метка Гнили. Думали, ссадина. Ну и как по учебнику. Гноиться начала, разрастаться. Хотели врачу показать, но поздно - Гниль с такой скоростью его тело ела, что даже самому последнему идиоту вскоре стало все понятно. Особенно когда та дрянь из него расти начала. Кто-то из лаборатории потом говорил, что человеческое тело для того Гнильца было как бурдюк. Ну, запас еды в дорогу или вроде того. Оно просто тянуло из него последние соки, перекачиваясь в новую форму.
- Не оно, - поправил Маан, - Он. Человек.
- Да, но к тому моменту выглядел он как "оно". Хотя я прекрасно понимаю, что там не было никакого чудовища, которое подчинило себе человеческое тело, а был только он сам, просто в своей новой форме.
- Глупо спрашивать, но о чем тогда думали его родители?..
- Будто не знаешь, о чем обычно думают в таких случаях. Что это пройдет, ребенка можно вылечить, не отдавая в окровавленные руки инспекторов Контроля, а что у него лапы в разные стороны торчат и сам похож на проклятое чудовище из теле-постановки - так внутри он все равно остался прежним, добрым и…
- Прямо по Кафке. Знакомо. Их деклассировали?
- Само собой. Любой человек, знающий о случае заражения Гнилью, но не сообщивший об этом, считается сознательным пособником и подлежит деклассированию вне зависимости от обстоятельств и родства с больным. А у них отягчающий случай. Впрочем, не думаю, что они долго продержатся на рудниках, вид у них был как у мертвецов. Такие долго не живут, особенно на тамошнем пайке. Хольд говорил, что…
Маан поднял палец к губам, Геалах понял этот жест без лишних слов. Он кивнул в ответ, и вновь достал пистолет.
- Мы на нужном уровне. Он должен быть рядом. Что-то чувствуешь?
Геалах на несколько секунд прикрыл глаза - привычка, въевшаяся за долгие годы работы в Контроле. Маан знал, что и сам безотчетно так поступает в тех случаях, когда надо сосредоточиться и уловить зыбкий запах чужого присутствия… Запах не физический, а другой, незримо скользящий сквозь стены и перекрытия. Который не дано почуять даже лучшей из ищеек.
- Нет, - сказал Геалах, открывая глаза, - Пока не ощущаю.
- И я. Нужен контакт.
- Тогда проведем его. Показывай, куда.
Маан был здесь впервые, но он видел план здания, поэтому, оказавшись в переплетении слабо освещенных коридоров, где пахло застаревшей ржавчиной, почти не колебался в выборе направления.