– Я думаю… На Луну Нике действительно лететь совсем не обязательно. Тут она права. И если заранее вывести ее из-под возможного удара бандитов…
– И ты, Брут?!
– Главное – закрыть тоннель и предотвратить Вторжение, – вновь заговорила Доренко. – Только об этом и следует сейчас думать. Все остальное – ерунда!
– Ничего себе ерунда! – не хотел сдаваться Иван. И вовсе не из-за одного лишь упрямства.
– Ерунда. Я сделала, что могла. Смею думать, что была немного полезной. Но теперь дела оборачиваются так, что я превращаюсь в тормоз. Этого допускать нельзя. Берите жетоны и летите вдвоем, а моя миссия закончена!
– Ну, хорошо, – решился, наконец, Голицын. – Соглашаемся на их условия, но как только получаем жетоны – гасим всех из бластера. Как и собирались, в общем-то. Чтобы уж без вариантов.
– Не возражаю, – кивнул после короткой паузы Глеб. – Минимизируем риски.
– Отлично! – воскликнула Ника. – Тогда пошли обратно в магазин!
– Ну, что решили? – встретил их вопросом Артем.
– Мы согласны, – заявил Иван. – Два – так два. Давайте жетоны, – протянул он руку.
– Экий быстрый – "давайте"! – усмехнулся бандит. – Жетоны получите завтра, перед посадкой. Тогда же и отдадите бластер. Чтобы все было честно. Посадка на рейс начинается в 9:00, минут без пятнадцати девять подходите к воротам.
Голицын намеревался было возразить, но его вновь опередил Глеб.
– Договорились, – бросил Соколов. – Тогда – до завтра!
– До завтра! – улыбнулся Артем. – А пока – спокойной ночи! Как-никак, ваша последняя ночь на Земле!
Не удостоив его ответом, трое друзей вышли на улицу.
– Жетонов при нем могло не быть, – пояснил Глеб в ответ на красноречивое молчание Ивана. – Так что стрелять было нельзя.
– Да понял я уже… – проворчал Голицын. – Просто обидно, что не получилось, как задумали.
– Да ладно, ничего страшного, – махнула рукой Ника. – И так все будет нормально.
– Хочется верить…
13
В половине девятого – за пятнадцать минут до согласованного времени – Иван и Глеб подошли к выходу на посадку. Многие пассажиры уже были здесь – от провожающих и случайных прохожих их отличали туго набитые сумки, рюкзаки или чемоданы – с собой разрешалось брать до двадцати килограммов личных вещей на человека.
– Надо было тоже что-нибудь такое прихватить, – заметил Иван. – А то, смотрю, мы тут одни с пустыми руками. Выделяемся.
– Что прихватить-то? – развел руками Глеб. – Ведро? Шампуры? Так их еще бы и конфисковали, сказали бы – оружие.
– А мы им: ничего подобного, предмет религиозного культа. Не знаешь, что ли, как с альгердами себя вести?
– Ну и что бы тебе это дало? Идти на посадку со связкой шампуров под мышкой? Уж лучше вообще без всего.
– А мы бы их в сумку какую-нибудь запихнули…
Делегация бандитов явилась к месту встречи с пунктуальностью немецкого поезда. Артема, шествовавшего во главе процессии, сопровождали Гайдуков и какой-то новый боевик с южными чертами лица.
– А где ваша ниндзя? – безразличным тоном поинтересовался главарь, оглядев друзей.
– Спит в палатке, – голос Глеба звучал столь же равнодушно.
– Что, даже не пришла попрощаться? – процедил Гайдуков.
– Мы еще вечером попрощались, – бросил Иван.
Накануне под покровом ночи, тенью прокравшись через ряды палаток, они с Глебом проводили Нику до шоссе. С собой девушка взяла все оставшиеся у них деньги и – по настоянию Голицына – полученный от Хохлова браслет.
– Выбросишь где-нибудь подальше, – велел Иван. – Так бандиты точно не смогут воспользоваться бластером.
– Но ведь и вы не сможете! – заметила Ника.
– А нам и не нужно. Ночь пересидим, а там, возле периметра, стрелять все равно нельзя будет. Да и на борт с ним я бы подниматься не рискнул. Это, конечно, не бластер, но вдруг как-нибудь запеленгуют?..
Первая остановившаяся на поднятую руку Ники машина оказалась навороченным "Лексусом" – в нее Доренко садиться не стала. А вот скромный "Фордик", подруливший следом, был признан вполне подходящим вариантом.
На прощание Ника крепко обняла каждого из друзей. В свете фар проносящихся автомобилей Ивану на мгновение показалось, что в глазах девушки блеснула влага, но, присмотревшись, Голицын решил, что ошибся.
– Ты только сразу в лагерь не возвращайся, – проговорил он. – Дай нам немного времени. Где-то сутки.
– Не мало – сутки?
– Если за сутки не управимся – значит, не управимся вообще.
– А… Хорошо, – кивнула Ника. – Я не подведу, – твердо добавила она.
– Будь осторожна! – Иван просто не знал, что еще можно тут сказать – а сказать что-то хотелось. Очень.
– Хорошо, я постараюсь. И вы тоже… Не рискуйте без нужды. И удачи вам!
– Спасибо. И тебе удачи!
– Жетоны? – спросил Глеб.
– Бластер? – в тон ему откликнулся Артем.
Иван продемонстрировал металлический бугорок на запястье.
– В боевое положение переводить не буду – здесь у них повсюду датчики понатыканы, засекут, – пояснил он. – Но вчера вы его уже видели в деле.
– Хорошо, – кивнул после едва заметной паузы бандит. – Жетоны ваши – вот, – жестом профессионального иллюзиониста он извлек из кармана пропуска на посадку. – Номера – девять тысяч девятьсот первый и девять тысяч девятьсот семьдесят восьмой. Можете проверить по табло – оба на девятичасовой рейс. Сделаем так. Я отдаю вам один жетон. Любой, по вашему выбору. Вот он, – Артем указал на Соколова, – проходит в накопитель перед периметром. После того, как мы убеждаемся, что все нормально – осуществляем обмен: второй жетон на бластер. Ну и благополучно расходимся. Идет?
– Идет, – согласился Глеб. – Давайте жетон.
– Выбирайте, – протянул руку бандит.
Негромкий писк сканера – и Соколов уже за ограждением накопителя.
– Продолжим? – поторопил Ивана Артем.
Голицын нехотя расстегнул крепеж бластера.
– Надевается он сам, достаточно просто прислонить к нужному месту на руке и несколько секунд подержать, – принялся объяснять он. – Для того, чтобы снять, нужно крест-накрест провести пальцем снизу – вот так – и потом одновременно надавить в трех точках – удобно это делать тремя пальцами – вот так. Для приведения в боевое положение нужно сложить кисть таким образом, словно бластер уже в руке, только не прижимать сильно мизинец, безымянный и средний пальцы. Но это надо потренироваться, с первого раза обычно ни у кого не получается. Только сейчас не пробуйте, а то запалимся.
– Я понял, – кивнул Артем.
– Тогда держите, – правой рукой Иван протянул оружие бандиту, левой принял у него жетон.
– Ну, вот и отлично, – улыбнулся Артем. – Каждый получил то, что хотел. Остается пожелать вам счастливого пути!
Не ответив, Голицын приложил жетон к окошку сканера. Бесстрастный альгерский автомат подтвердил, что все в порядке.
Лишь оказавшись рядом с Глебом за ограждением, Иван понял, что спина его вся мокрая от пота.
Номера на их жетонах шли не подряд, но предназначенные им в салоне челнока места оказались рядом – через проход. Легко справившись с замысловатой системой ремней безопасности – подавляющему числу пассажиров потребовалась помощь офицера-альгерда – но это и понятно, они-то все в первый раз летят – Иван встретился взглядом с Глебом. Соколов тоже уже закончил с ремнями.
"Снова выдаем себя, – мелькнула мысль в голове Голицына. – Надо было изобразить беспомощность…"
– Мы сделали это! – не столько услышал, сколько прочел по губам друга Иван.
– Подожди, давай хотя бы взлетим сначала… – так же тихо ответил он.
– Экипажу и пассажирам приготовиться к старту! – раздалось откуда-то из-под потолка. Причем, именно по-русски, без хитрых альгерских штучек, когда речь воспринимается каждым на его родном языке.
Мимо кресла Голицына по салону быстро прошел офицер, его взгляд скользнул по пристегнутым ремням, но никаких подозрений этот факт у альгерда не вызвал.
– Триста секунд до старта! – сообщила трансляция. – Двести девяносто девять… Двести девяносто восемь…
А вот это уже автоматический перевод. Разница заметна, если, конечно, знать, на что обращать внимание.
Иван вновь бросил взгляд на Глеба. Соколов подмигнул ему. Голицын в ответ лишь покачал головой: рано радоваться.
– …Пятьдесят пять… Пятьдесят четыре… Пятьдесят три…
"А ведь, возможно, это моя последняя минута на Земле! – внезапно подумал Иван. – Не факт, что мне суждено вернуться сюда снова – даже в случае провала миссии. А уж в случае удачи…"
– …Четыре… Три… Два… Один… Старт!
– Поехали! – нестройно выдали с десяток голосов со всех сторон. Голоса Ивана и Глеба в этом хоре отсутствовали.
Интерлюдия. Ника
Водитель "Фордика" – молодой веснушчатый парень с красивыми голубыми глазами – скользнул любопытным взглядом по ее динамовскому свитеру, спортивным штанам, бутсам, усмехнулся каким-то своим мыслям.
– Что, от команды своей отстала?
– В каком-то смысле, – бросила Ника, пристегиваясь.
– Вам куда в Кемерово?
– В какую-нибудь гостиницу где-нибудь на окраине… Хотя нет, – она вдруг вспомнила, что у нее по-прежнему нет при себе никаких документов. – Лучше в клуб какой-нибудь или что-то в этом роде. Чтобы ночью работал.
– "Осьминог" подойдет? Только в прошлом году открылся. Говорят, хороший.
– Без разницы.
– Вы сами откуда? – спросил водитель, трогая "Фордик" с места.
– Из Архангельска.
– Это на севере где-то? Не бывал… Меня, кстати, Петей зовут.
– Нина.
– Очень приятно.
С минуту они ехали молча.
– Ну что ты мне все моргаешь? – проговорил внезапно водитель, так что Ника даже вздрогнула прежде, чем поняла, что обращаются не к ней. – Я и так вправо прижался, насколько возможно.
– Что такое? – вздернула брови девушка.
– Да крендель какой-то прилип сзади, обгонять не обгоняет, только фарами моргает, как сумасшедший…
Ника оглянулась: разобрать в темноте, что за машина висела у них на хвосте, было невозможно, но пара мощных фар лупила в глаза, словно заправские прожектора. От нехорошего предчувствия в животе у Доренко похолодело.
– А нельзя как-то попробовать от них оторваться? – осторожно спросила она.
– Оторваться? – переспросил Петя. – Вообще-то, таких дураков лучше пропускать от греха. Главное правило дорожного движения – три-Д называется. Дай дорогу дураку.
– И все-таки? – настаивала девушка.
– Ну, можно попробовать… – переключившись на пятую передачу, водитель плавно утопил педаль газа. – Что ж, посмотрим, как вам это понравится…
Фары сзади на несколько секунд приотстали, но тут же вновь приблизились, все так же требовательно подмигивая.
– Да что ж тебе нужно-то? – проворчал Петя.
"Не что, а кто", – подумала Ника.
– Они хотят, чтобы мы остановились, – сказала она вслух.
– Да это я уже понял. Только каким это нужно быть идиотом, чтобы останавливаться в такой ситуации на трассе?
В этот момент из-за спины преследователя вынырнула еще одна пара фар. Точнее, даже сразу две пары: дополнением к двум основным у пошедшей на обгон машины внизу горели яркие противотуманки. Не обращая внимания на встречный поток, новый участник гонки поравнялся с "Фордиком" и пристроился рядом. Стекло его передней пассажирской двери медленно опустилось, и наружу высунулась рука с полосатым гаишным жезлом. "Волшебная палочка" указала в сторону обочины.
– Вот тебе и раз! – ахнул Петя.
– Не останавливайтесь! – взмолилась Ника. – Это не полиция!
– Понятно, что не полиция… Ладно, нам бы только до города дотянуть… – лес у дороги исчез, сменившись каким-то темным глухим забором.
Жезл в окне пропал, но лишь затем, чтобы смениться большим черным пистолетом. Одновременно идущий рядом с "Фордиком" автомобиль выдвинулся немного вперед и принялся аккуратно, можно даже сказать, бережно прижимать их к обочине.
– Ну, я сделал все, что мог, – голос водителя звучал нарочито спокойно, но на лбу у него блестели крупные капли пота. – Ладно, сдаемся, – он принялся притормаживать. – Авось, обойдется.
"Это вряд ли…" – Ника бросила быстрый взгляд в окно. Забор. Метра в два высотой, так просто не перепрыгнешь. Уж лучше бы лес… Ну да выбирать не приходится… Ремень безопасности сполз вверх по ее плечу, наматываясь на инерционную катушку…
– Если… Когда будете в Кемерово, зайдите в областное управление ФСБ, – быстро заговорила Доренко. – Скажите им… – в этот момент она вспомнила, что Иван просил дать им сутки времени. Эх, Иван, Иван, ничего-то ты не понимаешь… Но подвести его она не имеет права. Попросить водителя Петю выждать до послезавтра? Нет, это все равно будет уже поздно… – А вообще, не надо, – решительно заявила Ника. – Забудьте.
"Фордик" остановился, и в этот же момент, а, может быть, даже мигом раньше, она распахнула дверцу и, перескочив неширокую канаву, бросилась к забору.
Под оглушительный скрежет шин одна из преследующих их машин, обогнув "Фордик", замерла, остановившись перед капотом, вторая едва не въехала сзади в багажник.
– Стой! – разнеслось в ночи.
Забор был бетонный, гладкий – не за что ни рукой ухватиться, ни ногу упереть. Подпрыгнув, девушка уцепилась пальцами за верхнюю кромку, подтянулась…
Грохнул выстрел, пуля ударилась в стену с нескольких сантиметрах от ее правой кисти. Брызнувшая бетонная крошка обожгла пальцы, они сами собой разжались, и Ника полетела вниз. Упала удачно, ничего не повредив, тут же вскочила, но рядом уже возвышались двое: один с пистолетом, второй, кажется, даже с коротким автоматом.
– Не рыпайся! – она с ужасом узнала голос Гайдукова. – Второй раз облапошить себя я не позволю. Одно резкое движение – и выпущу тебе в брюхо весь рожок! Грабки вытяни!
Ника обреченно подняла вверх руки.
– Да нет, сюда давай! – на запястьях щелкнули металлические кольца наручников, и только в этот момент Ника с ужасом поняла, что так и не успела избавиться от ранольского браслета. Даже дернулась машинально, но в бок ей тут же уперся холодный ствол. – Сказал: не рыпайся!
Тем временем еще один вооруженный пистолетом бандит приблизился к "Фордику" со стороны водительской двери и жестом потребовал, чтобы Петя опустил стекло. Тот подчинился. Бандит что-то негромко произнес – что именно, Ника не расслышала – и почти тут же дважды выстрелил сквозь открытое окно. Доренко вскрикнула.
– Пасть закрой! – выдал Гайдуков свою излюбленную фразу. – Тащите ее в машину, – велел он затем своим подручным. – И следите в оба, уйдет – шкуру спущу со всех!
– Да куда она денется-то теперь! – усмехнулся кто-то.
– Пасть закрой. Быстро по машинам, уходим.
Взревели два двигателя, и в темноте у забора остался лишь одинокий "Фордик" с распахнутой правой дверцей и опущенным стеклом левой. Жуткое содержимое его салона тонуло во тьме ночи.
– Так что сдается мне, что вы, ребята, решили меня кинуть, – проговорил Артем, прохаживаясь взад-вперед по подсобке.
Ника сидела на стуле, к спинке которого были крепко привязаны ее заломанные назад руки. Она была босая – шипованные бутсы с нее сорвали, когда она случайно (действительно случайно! Ну, почти…) наступила на ногу одному из бандитов, под ее левым глазом – едва ли не в том же самом месте, что и во время последнего пребывания на Луне – наливался здоровенный фингал.
– Нет, я понимаю, что тут нужен определенный навык, куда же без этого, – продолжал Артем. – Но вот уже битый час, как я колупаюсь с этим вашим чертовым бластером, а толку – никакого, – он продемонстрировал девушке правую руку, сложил пальцы в требуемую фигуру – кривовато, конечно, но, будь оружие в порядке, должно было, конечно, сработать. Но нет, не сработало, разумеется. – Вот я и начинаю подозревать, что мне подсунули фуфло. И мне это не нравится. Сильно не нравится! – остановившись прямо перед Доренко, он резко наклонился, едва не уткнувшись носом в ее лицо. Ника отшатнулась, но стул, придерживаемый сзади кем-то из бандитов, остался на месте, удалось лишь откинуть назад голову.
– Не знаю, вчера все работало, – проговорила она, стараясь не дать голосу сорваться. – Давайте, может быть, я попробую? Может быть, пойму, что не так?
– За кого ты меня принимаешь? – нахмурился Артем. – Отдать бластер тебе в руки…
– Ваши люди будут меня держать, – предложила Ника. В ее душе впервые с момента гибели водителя Пети затеплился огонек надежды. – Можете, если хотите, приставить пистолет прямо к моей голове. Что я смогу сделать?
"На самом деле, не так уж и мало… – подумала она про себя. – Пусть только бластер окажется у меня…"
– Если он все равно не работает – чем вы рискуете? – принялась развивать наступление она. – А если мне удастся устранить причину неисправности…
– Он не работает, – проговорил Артем. – И причина не во мне, я уверен. В то же время, ты явно на что-то рассчитываешь. На что интересно… – он помолчал, размышляя. – Кстати, – вновь заговорил бандит после короткой паузы. – У меня с детства великолепная зрительная память. Особенно на разные мелочи. Как правило, бесполезные. Но вот сейчас я вспоминаю… Парень, что открыл здесь стрельбу вчера утром. На его левом запястье что-то поблескивало. Я еще, помнится, подумал: часы, но это были не часы, просто какой-то браслет. А вечером, когда мы встретились вновь, браслета у него уже не было. Зато был у второго, белобрысого – точно такой же. И оружие вечером было у него же, это я сразу понял по их поведению, по тому, как они встали, как говорили… А сегодня утром, насколько я помню, браслета не было ни у одного, ни у второго. А как насчет тебя, красавица? – Артем быстрыми шагами обогнул стул с Никой и задрал рукав ее свитера. Сердце девушки упало. – Ага! – раздался его радостный вопль. – Так я и думал! Есть! А что, если эти штуки работают в паре? – вернувшись назад, он впился взглядом в глаза девушки.
– В паре? – собрав в кулак всю свою волю, переспросила она. – Что за бред? Я этот браслет со школы ношу… – Ника умолкла, опасаясь, что дрогнувший голос выдаст ее с потрохами.
– А вот это мы сейчас проверим! – заявил бандит. – Снимите с нее браслет!
Чьи-то сильные руки ухватили ее сзади за локти, рванули ранольскую металлическую ленту – если бы застежка не поддалась нажиму, браслет, похоже, оторвали бы вместе с кистью. На глаза девушке навернулись слезы – не от физической боли – та пока что была терпимой – но от ощущения собственной никчемности. Всего-то и попросили, что отвезти браслет подальше и выбросить, а она и того не смогла…
– Вот так… – Артем нацепил ленту себе на руку. – Попробуем теперь… Оп-па! – в его руке, словно по волшебству, появился бластер. – А ты говоришь, мамочкино наследство! – сияя, как начищенный пятак, он поводил стволом по комнате, на секунду взял на прицел Нику, но затем, передумав, перевел оружие на одного из своих подручных. – Дрын, будешь подопытным кроликом! – заявил он и спустил курок.
Бандит, вероятно, и не подозревавший, чем он рискует, окажись случайно бластер в плазменном режиме, без слов повалился на пол.