– Да что тут рассказывать… Зашёл на ЗАС, потом дальше двинул, к КШМ-кам. Там его и заметил. В сторонке стоял, где катушки навалены, с кабелем, что ли. Стоял, таращился. Долго, минут, наверное, пять-семь, но это только с момента, как я его заметил, а так, может, и дольше. А потом снялся и побежал – больше нигде не задерживался, так и бежит до сих пор.
– Ты сразу меня вызвал, как его заметил?
– Практически. Ну, секунд, может, через двадцать.
– А бежать он наладился как только ты мне его показал? Или позже?
Виталий прикинул, и осторожно уточнил:
– Не то чтобы в ту же секунду… Через минуту примерно. Ну, может, чуть меньше, чем через минуту – секунд через сорок пять-пятьдесят.
Терентьев выругался – коротко и неразборчиво, Виталий уловил только интонацию. Очевидно, мастер был раздосадован.
"Бобик" миновал генератор защитного поля – полусферу метровой высоты, покрытую тёмно-коричневой коростой нагара. По идее, тут должен был дежурить боец в полной боевой, но прямо сейчас не было никого. Здесь заканчивалась условная территория выезда, дальше расстилалась дикая тундростепь.
– Стоп! – скомандовал Терентьев, и сержант, шевельнув паучьими конечностями, сбросил ход.
Не дожидаясь полной остановки, Терентьев сгрёб в охапку видеоусилитель и треногу, до того лежащие рядом на сиденье, и соскочил с платформы.
Треногу он поставил точно над цепочкой следов лже-"Енота", хорошо заметных в пыли.
Эффектор и так был прекрасно виден, даже невооружённым глазом, но он довольно быстро удалялся, так что волновая оптика в ближайшие минуты уж точно лишней не будет.
– Какие есть мысли, стажёр? – спросил Терентьев, неотрывно глядя в окуляры усилителя. – Есть ведь, мысли, а?
Виталий протяжно вздохнул. Мысли у него, безусловно, были, но какие-то все неконкретные, неоформившиеся.
– Что молчишь? – мастер наконец-то оторвался от усилителя и поглядел на Виталия.
– Сформулировать затрудняюсь, – неуверенно произнёс Виталий.
– А ты по пунктам, с самого начала. Вот почему ты, к примеру, меня вызвал и "Енота" этого показал? Заподозрил что-то?
– Ну-у-у… – протянул Виталий, старательно подыскивая слова. – Какой-то он не такой, "Енот" этот. Во-первых, чёрный. Во-вторых, без хвоста. Ну и главное – откуда он? Заварзин, вроде, говорил, что поисковых систем на балансе у него больше нет, разве что в полку на складе, нулячие. Так они не доехали ещё…
Терентьев критически глядел на Виталия – довольно долго. Потом хмыкнул, отвернулся и опять прильнул к окулярам.
– К базе пилит, – произнёс он нейтрально – ничего не утверждая, просто констатируя факт.
– То есть… он оттуда? – наконец-то решился задать мучающий его вопрос Виталий.
Терентьев опять оторвался от усилителя.
– А у тебя есть другие версии? – поинтересовался он, пристально глядя в глаза Виталию.
– Если честно, то других нет. Просто… я подумал, что с ходу объявить этого "Енота" соглядатаем базы было бы… чересчур самонадеянно.
– В таких делах не бывает чересчур, – проворчал Терентьев. – Нам лучше ошибиться, чем недобдеть, учти! Так что…
Виталий помаялся ещё немного, а потом всё же решился задать прямой вопрос, да не просто так, с нажимом – в пределах разумного, конечно же:
– Слушай, мастер… Может, хватит темнить? Может, всё-таки лучше рассказать, мне, сосунку и салаге, как видит эту же ситуацию матёрый спец? С высоты накопленного опыта? В конце концов, стажёр, не задающий вопросов – кому он такой нужен?
Терентьев криво усмехнулся и покивал:
– Ну да, ну да… Впрочем, ты прав. Так и надо.
Он вздохнул, исподлобья зыркнул на серьёзного, как никогда, Виталия и неопределённо пошевелил воздетыми ладонями, обеими сразу.
– Если коротко, я практически не сомневался, что база начнёт за нами шпионить. Раз уж начала защищаться, то шпионить сам бог велел. Единственное, в чём я ошибся, – не ожидал, что она отреагирует так быстро. Я ждал событий часов через двенадцать, максимум – через сутки. А она начала действовать сразу же после взрыва – часа не прошло. Не прошло ведь?
– По-моему, не прошло. Минут сорок, плюс-минус. Впрочем, это через сорок плюс-минус я псевдо-"Енота" засёк. А когда он заявился – неизвестно. Он мог и взрыв вполне пересидеть где-нибудь в укромном углу…
– Я тут спасателей подпряг и войска, которые не пострадали, – сообщил Терентьев невинно. – Представь себе, не ты один "Енота" видел.
– Даже так? – оживился Виталий.
– Так. Видели ещё троих, я послал туда Заварзина и его орлов, кто цел. Джексона, штабную чернильницу, – и того погнал, пусть побегает. Но вообще я думаю, что всего таких "Енотов" или пять, или шесть.
– Комплект? – предположил Виталий.
– Именно. База, нет сомнений, изучила и матку, и эффекторы, раз решила создать своих шпиков по образу и подобию нашей техники. Настоящих "Енотов" у нас было пять, но управляющих цепей на матке больше. Сколько, кстати? Я просто не помню, а смотреть было некогда.
– Восемь, – с готовностью подсказал Виталий. – Шесть рабочих, две резервные. Стандартная флотская схема.
– Во! Значит, может и восемь шпиков быть. Но я всё же полагаю, что пять. Если база начала копировать нас, логично копировать последовательно.
– А матки в небе никто не заметил? – нашёлся вдруг Виталий. – В смысле – псевдо-матки?
– Представь себе, этим я тоже озаботился. Но, увы, диспетчерской на лётном досталось по полной программе. С момента взрыва до недавнего времени за небом просто не следили. Но вообще-то матки может и не быть, мы ж старыми системами от бедности пользуемся, потому что новых никто не делает. А новые не делают потому, что старых хватает с головой, – при нынешних средствах связи летающая матка просто не нужна, достаточно спутникового слежения, а эффекторами можно управлять и из аппаратной, мощности хватит.
– Спутники! – произнёс Виталий задумчиво.
– Да запросил я, запросил, – отмахнулся Терентьев. – Если засекли в нашем районе за последний час что-нибудь похожее на матку – нам сообщат. Пока не сообщили. Да и не сильно им до того прямо сейчас, там у них бурные выяснения насчёт внезапно возникших метеоритов. Тамошнее начальство тут не присутствовало, базы не видело и исчезающих автоматов тоже не изволило лицезреть. Поэтому в возникновение метеорита из ничего они верить не желают и правильно, между прочим, делают.
– Из ничего? – переспросил Виталий. – В каком смысле?
– В прямом, – вздохнул Терентьев. – Чужие, по всей видимости, достаточно вольно обращались с веществом, излучением и пространством и, скорее всего, умели превращать любой их этих трёх компонентов в любой из оставшихся двух. Автоматы наши – в излучение. Излучение той же Лори – в каменюку заданной массы и с заданным импульсом движения…
– Чёрт возьми, но это же фактически всемогущество! – сказал Виталий.
– С точки зрения какого-нибудь троглодита наши плазменники тоже всемогущество, – пожал плечами Терентьев. – Тем более что плазменники, строго говоря, опять же не наши, а слизаны у тех же чужих.
Мастер покрутил верньеры усиления – видимо, псевдо-"Енот" убежал достаточно далеко и стал плохо различим.
– "Аргус", ведёте его? – поинтересовался он, смешно склонив голову к нагрудному карману, где лежал планшет в режиме голосовой конференции.
– Ведём, ведём, не нуди, капитан, – отозвался кто-то; этот кто-то, несомненно, к выезду отношения не имел и сидел либо на спутниковом узле космодрома, либо в полку, на дежурстве, обрабатывая данные тех же спутников.
– Если запись меня не устроит, я из вас душу выну, учти! – пообещал Терентьев без особого, впрочем, запала. Похоже, он не сомневался в качестве ожидаемой записи, а подпинывал людей со слежения чисто для порядка.
В ответ что-то неразборчиво пробурчали; буквально парой секунд спустя на связи возник ещё кто-то.
– "Кайман", мой вылез из-под металлолома и побежал в сторону периметра.
Кажется, это говорил референт Джексон.
"Надо же! – поразился Виталий. – И этих чинуш можно сподвигнуть на оперативные действия, оказывается!"
– К какому конкретно месту периметра? – спросил Терентьев с живым интересом.
– Практически точно на восьмой генератор.
Бросив оптику, мастер вынул планшет из кармана и некоторое время листал изображения.
– Ага, левее нас… Через один. Жаль, далековато, не рассмотрю, пожалуй. Майор, проведите его до периметра и дальше – ни шагу, понятно?
– Понятнее некуда, – отозвался Джексон. И добавил, уже не по связи, а в сторону, поэтому слышно было гораздо хуже: – Давай, давай, шевелись, боец, что ты как муха сонная!
– "Флигель", а у вас что? – мастер вызвал Заварзина.
– А наш закапывается, – ответил тот озадаченно. – Чуть к югу от энергетиков.
– Закапывается? – удивлённо переспросил Терентьев.
– Ага. Просто в грунт.
– Слушай, а настоящие "Еноты" вообще умеют закапываться? – поинтересовался мастер с сомнением.
– В принципе – да, умеют. В качестве маскировки, если нет иных вариантов спрятаться. Но для рытья траншей они всё же не особенно пригодны, если ты об этом.
– Понятно. Ладно, а с третьим что?
– "Фантом", что с третьим? – Заварзин вызвал кого-то из своих бойцов, посланного старшим в отсутствие сержанта и раненого мичмана.
– Сидит под "бобиком". Так и не двигался с тех пор, как мы за ним смотрим, – доложил боец с позывным "Фантом". Судя по интонациям, этот "Фантом" был личностью невозмутимой до флегматичности.
– Ладно, продолжайте наблюдение… – вздохнул Терентьев.
Не успел он прильнуть к усилителю, чтобы проверить как там замеченный Виталием "Енот", на связи снова возник Джексон:
– "Кайман"! Вас просят срочно прибыть в штаб. Обоих. Совещание.
– Принял, сейчас буду, – ответил Терентьев и проворчал в сторону: – Зашевелились, господа адмиралы.
"Да понятно, что зашевелились, – подумал Виталий. – Странно, что так долго тянули, по идее, должны были собраться сразу же после начала спасательной операции. Хотя, может, они тогда и собрались, а нас, шурупов, решили вызвать только сейчас…"
Терентьев деловито собрал треногу и сунул её на сиденье "бобика". Не дожидаясь приглашения, Виталий уселся рядом с паукообразным водителем.
– Я понял куда, – сонно сказал водитель и тронулся с места.
Доехали быстро.
На этот раз высоких чинов присутствовало меньше. Не было командира полка контр-адмирала Бойко и начальника разведки полковника Жернакова. Командующий операцией вице-адмирал, которого звали Василий Семёнович и чьей фамилии Виталий на знал до сих пор, сидел на прежнем месте мрачнее тучи. Справа от него расположился также незнакомый Виталию контр-адмирал, который на прошлом совещании не проронил ни слова, слева – такой же молчаливый полковник с петлицами диспетчерской службы. Джексон, успевший на совещание раньше "интендантов", пристроился сбоку за откидным столиком и, конечно же, держал наготове планшет. Второй референт, судя по всему, был всецело поглощён отсечением неизбежной при спасательной операции лавины вызовов начальству, потому что нахлобучил объёмные наушники и вообще повернулся спиной к совещанию, хотя руки его так и порхали над большим экраном связного терминала.
Заварзин явился почти сразу за "интендантами".
– Ну что, эксперты? – начал вице-адмирал, когда все расселись. – Плохо дело? Двадцать шесть погибших. Почти сотня раненых, есть тяжёлые. Это как же, а?
Заварзин беспомощно поглядел на Терентьева. Тот сидел слегка насупившись, но особой скорби на его лице Виталий не замечал, и это было до странности неприятно.
Не то чтобы подобные потери были для флота и войск чем-то экстраординарным – случались заварушки и посерьёзнее. Но это не значит, что потерям радовались.
– Господин адмирал, – поднялся Заварзин. – Мы выполняли штатную разведывательную процедуру. Никто не мог предвидеть такой быстрый и смертоносный ответ на наши действия…
– Погоди, майор, – прервал его Терентьев. Говорил он сидя, не вставал. – Вы позволите, господин адмирал?
– Да уж давай, капитан, пролей, наконец, свет на то, как мы оказались в… подобной ситуации.
– Благодарю вас. Итак, по пунктам; первое: разведавтоматика действительно работала согласно всем инструкциям, вдобавок поощряемая моими действиями и советами. Ни майора Заварзина, ни его подчинённых обвинять не в чем, они честно исполняли воинский долг и приказы вышестоящих начальников. Второе: агрессивный ответ оборонительных структур инопланетной базы предусмотреть было невозможно в силу того, что у нас банально не хватало информации и не хватает её до сих пор. Мы плохо знаем чужих и их технику, и пусть вас не смущает тот факт, что мы их наработки активно используем – по большому счёту, наши действия на этом фронте вряд ли сколько-нибудь превосходят забивание гвоздей микроскопом. Это я вам как эксперт говорю. Вот скажите, господин адмирал, если бы вам перед операцией сообщили, что чужая база сформирует в околопланетном пространстве двухметровый метеорит и обрушит его на полковой лагерь, что бы вы по этому поводу сказали?
– Мало хорошего, – лаконично ответил командующий.
– Вот видите! Мы в ситуации, когда не можем представить ответные шаги изучаемого объекта. Мы также не в состоянии сколько-нибудь правдоподобно оценить возможности чужой базы и масштабы ответных действий. Корабль, если вы помните, база сбила маленьким метеоритом, значит она вполне способна варьировать силу ответных ударов.
– Кстати… Джексон, как там пилоты сбитого корабля? И остальные, кто был на борту?
– Всех подобрали, все живы, один легкораненый, лейтенант Ройс, доставлены в медпункт спаслагеря Бета, – бодро доложил референт.
– Ну, хоть с этим благополучно… – вздохнул вице-адмирал. – Продолжай, капитан.
– Третье: мой опыт подсказывает, что необходимо взять паузу.
– Мне это подсказывает не только опыт, но и прямой приказ сверху, – проворчал вице-адмирал. – Но тот факт, что мнение эксперта совпадает с мнением командования, не может не радовать.
Сарказм он и не думал прятать, но Виталий наперёд знал, что мастера никаким сарказмом не проймёшь.
– Пауза паузам рознь, – невозмутимо продолжил Терентьев. – Да, непосредственно к базе лучше пока не соваться, это ясно даже полковому кладовщику. Но база уже сунулась к нам, как вы знаете. Аппараты, внешне очень схожие с разведывательными модулями-эффекторами марки "Енот", замечены на территории лагеря. Вам докладывали?
– Разумеется, – фыркнул вице-адмирал. – С твоей же подачи и докладывали, капитан. Но они вроде как умотыляли из лагеря в сторону базы. Или нет?
– Умотыляли, кроме двух. Один зарылся в грунт около сектора энергетиков, второй сидит под колёсной платформой недалеко от КШМ-ки полковника Геращенко.
– Уже не сидит, – сообщил Джексон. – Побежал к базе, "Фантом" только что доложил.
– Значит, остался только один, который закопался, – подытожил Терентьев.
Вице-адмирал откинулся на спинку кресла и пристально поглядел на него.
– И ты хочешь его откопать? – спросил он после небольшой паузы.
– Хотелось бы попробовать, – не стал отпираться Терентьев.
– А где гарантия, что база не расценит это как нападение и не долбанёт опять метеоритом?
– Гарантии нет, – Терентьев пожал плечами. – Если бы база хотела нас уничтожить, она послала бы метеорит покрупнее, для надёжности. Значит, уничтожить нас не входило в её планы. Только отпугнуть. Энергетики стоят в сторонке, там кроме них никого и нет, собственно. Убрать подальше корабли, проследить, чтобы никто посторонний не совался – и можно копать.
– А что это даст?
– К нам в руки попадёт очередной артефакт чужих. Но, в отличие от всех предыдущих находок, мы в общем и целом будем представлять его истинное назначение. Кроме того, сделав свой ход, база, вполне вероятно, теперь ждёт нашей реакции. Попытка завладеть лже-эффектором – вполне логичный ответный ход с нашей стороны. Он не слишком агрессивен, чтобы спровоцировать новый удар по нам. Поскольку мы не уничтожаем объект, а пытаемся его захватить, тем самым мы неявно даём знать: наша цель – вовсе не уничтожение, а изучение.
Вице-адмирал недоверчиво покачал головой:
– Ты рассуждаешь как человек, капитан. И базе приписываешь ту же логику, человеческую. Я, к примеру, не берусь судить – что подумает база о наших действиях и какие сделает выводы.
– Я не умею моделировать нечеловеческую логику, – простодушно сказал Терентьев. – Так стоит ли пытаться? Зато мы позволим базе разобраться в нашей логике.
Поморщившись, вице-адмирал велел Джексону дать связь с командиром энергетиков. Джексон нашёл его за пару минут, вывел изображение на трансляционный экран.
Энергетиками командовал полноватый майор с шикарными пшеничными усами. Виталий с ним где-то уже сталкивался – лицо казалось знакомым.
– На связи, господин адмирал!
– Будь здрав, майор! Сколько у тебя силовых установок?
– Восемь, господин адмирал! Шесть в работе и две в резерве.
– Все корабельные? Самоходки?
– Так точно, господин адмирал!
– Сколько тебе нужно времени, чтобы перебазироваться… скажем, в седьмой сектор, там есть свободные площади?
Майор наскоро прикинул.
– Если без полной остановки, часа два, господин адмирал!
– Начинай! – приказал командующий и отвернулся от экрана.
– Есть, перебазироваться! – на удивление бодро отозвался майор и пропал с экрана.
– Твои за местом хоть наблюдают? – поинтересовался вице-адмирал хмуро. – А то откопается и сбежит.
Глядел командующий в столешницу, а не на Терентьева.
– Разумеется, наблюдают! – спокойно ответил тот, хотя лицо его на миг приобрело выражение, которое можно было истолковать как: "Обижаете, начальник!"
"Всё-таки не супермен мой мастер, – подумал Виталий с некоторым даже облегчением. – Живой человек. Железный, но живой, не лишённый эмоций и недостатков…"
Терентьев обернулся к Джексону:
– Вызови бойца, который крота нашего караулит…
– И что сказать?
– Спроси, не выкапывался ли? И вообще, как там?
Через полминуты Джексон сообщил, что там тихо и никто не выкапывался.
– Значит так! – подобрался Терентьев. – План такой: к месту выдвигаются сапёры со сканером. Одновременно с этим слежение усиленно мониторит атмосферу над лагерем и ближний космос. Примерно через два с половиной часа орбитальный модуль противометеоритной защиты проходит почти точно над нами – к этому времени энергетики уже должны закрепиться в седьмом секторе. Если лже-эффектор к тому моменту не сбежит, просвечиваем почву, находим объект и начинаем выкапывать. Рядом дежурит борт под всеми парами, чтобы сапёры и наземное наблюдение в любой момент могли убраться достаточно далеко от места падения ещё одного метеорита, буде он нарисуется. Орбитальный модуль в связке со слежением теоретически должен обратить в пыль всё, что внезапно соберётся свалиться нам на головы, но лучше подстраховаться. Слежение также даёт картинку чужой базы; если вдруг там начинается какое-нибудь шевеление – копать прекращаем и максимально быстро отступаем. Что скажете, господин адмирал?