- Запросто изменить историю, например: отменить открытие Америки, - просто ответил Гришка, - или изъять из водного баланса России Волгу, или собрать в свои погреба все золото мира.
Центральный пост погрузился в тишину: об амбициях и сестре ее глупости земных правителей знали не понаслышке, и мы же везем в их руки страшное оружие.
- Я убью тебя, лодочник, - выговорил я расхожую строчку из песни. - Команде, спать. Колька, курс на Вуди-Руди. Заправимся, перезарядимся и определимся с дальнейшими действиями.
ГЛАВА 15 ТРАНЗИТНАЯ ОСТАНОВКА
Мир устроен до безобразия просто
и по единой схеме: все имеет не только вход,
но и выход.
Мимоходом
Совершенно безумная фраза "космос опустел" до зубовной дрожи отражала реальность. Все, летевшее в сторону устроенного америкосами "армагеддона", многократно ускорилось и свалилось неведомо куда; летевшее в поперечном направлении - сбилось с маршрута, приобрело центростремительное ускорение и, закручиваясь по краю гигантской космической воронки, опускалось в страшную черную глубь, с каждым витком сжимая радиус орбиты и набирая вертикальную скорость.
Гришка Отрепьев, объединив память корабельных компьютеров, вывел на экран главного упрощенную схему случившегося катаклизма.
- Похоже на торнадо, - заметила Галя, - только наоборот. Торнадо захватывает снизу, проносит через воронку и разбрасывает вверху.
- Понятие "верх" и "низ" в космосе условно, - заикаясь от торопливости, высказался Колька-стажер, - и зависит от положения в пространстве наблюдателя.
- А я и раньше замечал в стажере потенциал мыслителя, - необидно пошутил Гришка.
- На личности не переходи, - Галя дотянулась и взлохматила вихры краснеющего от внимания Кольки.
- Я видел торнадо на озеро Туго Ухо, - поделился Джумбо Ваня. - Воронка набрал много вода и далеко вылил дождь с рыба и озорной трава.
- Озерной, - поправила Галя.
- Да, водяной, - согласился Джумбо.
- Аналогия понятна, - я оглядел команду. - Если здесь космос проваливается в воронку, то есть место, в которое он выливается. Еще версии?
- В школе я часто прогуливал уроки, - неожиданно признался Сашка Буратино.
- Не может быть, - искренне удивился Отрепьев.
- Я часто прогуливал уроки, - Сашка смутился. - На улице интереснее.
- Никогда бы не подумал, - покачал головой Отрепьев, - так и представляю тебя все время с книжкой, или за шахматной доской, или за экраном монитора, выуживающим крупицы знаний в библиотеках мировой литературы.
- Ничего подобного, - рыжий Сашка густо зарозовел, разом проявив все веснушки, - я никогда не пропускал астрономию и про космос знаю все.
- Что рассказано в учебнике за десятый класс, - подхватил Отрепьев. Гришкины голос и лицо выражали неподдельное сочувствие механику, но глаза "хохотали". - Ты наверное хочешь рассказать о сверхтяжелых планетах, которые притягивают даже собственный свет.
- Точно, - облегченно выдохнул механик. - Один грамм такой планеты весит, как целая галактика.
- И все-таки уроки, Саша, пропускать не следовало, - грустно улыбнулась Галя. - Один грамм той планеты весит ровно один грамм, а вот кубический сантиметр, как ты и сказал, весом в галактику.
- Ну, да; ну, так, - снова засмущался Сашка. - Не умею думать так глубоко, широко и всеохватно, но вы же поняли.
- Две версии - это дилемма. Есть из чего выбирать, - я твердо взглянул на штурмана, и смех в глазах Отрепьева сменился испугом и растерянностью:
- Командир, ты что задумал? - срываясь на шепот, спросил Гришка.
- Пока ничего. Прорабатываем версии. Давайте сейчас отдохнем, наберемся сил, на Вуди-Руди они вам понадобятся. Гриша, ты тоже свободен, за космосом Галя последит.
Наконец-то смогли наговориться и насмотреться друг на друга. Множество обязанностей и нестандартных ситуаций не оставляли времени на душевные разговоры и чувственные воспоминания.
- Галчонок, ничего не пропуская, какой черт тебя в Америку занес?
- Родители, - Галя улыбнулась теплой вспоминательной улыбкой. - Когда Сашка (Штольц) вместе с тобой поступил в школу космолетчиков, добропорядочных бюргеров чуть удар не хватил; они же знают, что космонавты долго не живут. "Унзере фамилия (нашей семье) хватит один труп", - сказали они и отправили меня в Америку, подальше от тебя, но я придумала, как встретиться.
- Плохо придумала: с америкосами у нас вооруженный до зубов нейтралитет, причем они всегда нападают, якобы случайно, первыми. Большое счастье, что немецкая пунктуальность в Кольке-стажере взяла верх над русским "авось", он не проявил инициативу и не сбил вас на подлете.
- Стало страшно.
- Колька - хороший солдат; не стреляет без команды и продолжает выполнять ранее поставленную задачу, пока не поступила новая вводная.
- Тебя всегда смешила эта черточка в характерах моих родственников.
- И сейчас смешит, но больше радует, когда есть надежные, обязательные друзья-сотрудники. Космос и без того малопредсказуем. Ты о себе начала рассказывать.
- Уже все, - Галя засмеялась, прижалась плотно и прошептала. - Росла, училась и ждала встречи.
Энергетика прикосновений родного человека - это и терапия и профилактика. Поэтому люди тянутся потрепать по плечу, по волосам, взять за руку: успокоился и поддержался, успокоил и поддержал. Теплая волна прошла по телу от ласкового прикосновения и теплых слов.
- Стыдно признаться, но я так и остался тупым безынициативным исполнителем, послушным попутному ветру. Развела судьба, значит, так было надо. Потерял столько времени - жил без тебя.
- Или взрослел и готовился к встрече…
- Не готовился, а тупо плыл по течению. Все теряем: кто целую жизнь, а кто отдельные крупные куски, но как винить внешние обстоятельства? Потери надо искать в себе: недосмотрел, недодумал, не так себя повел, поленился…. Встречи с тобой хотелось, но и пальцем не шевельнул; радостно вспоминал уютное теплое сопение над ухом, и не озаботился расспросить Штольца о его большеглазой сестренке. Только-только начал осознавать свою тормознутость: события управляют, а я ни разу не шагнул за очерченный круг, не попытался заставить мир вести игру по моим правилам.
- Ты сильно разозлился, будто оправдываешься… или споришь с кем-то.
- Злость на себя вне конкуренции, никак ее другие злости не компенсируют, - заглянул в почти круглые карие глаза. - Еще только предстоит научиться принимать собственные решения.
- Это говорит лучший космолетчик земли, - по-доброму засмеялась Галчонок. - Представляю, как комплексуют остальные пилоты.
- Они не успевают дорасти до комплексов…. мы сбиваем их раньше, и, поверь, без удовольствия, - работа такая. Накапливает, грузит в душу такое, что не хочется и с самим собой обсуждать.
- Груз достигает "критической массы", и у психиатра очередной пациент, - Галя мягко улыбнулась. - Продолжай, говори, нужно быть откровенным, хотя бы с собой… и со мной. Вуди-Руди, - Галя показала яркую зеленую точку на экране. - Правда, что твой экипаж - отцы многочисленных семейств на планете?
- Правда, - не стал я отпираться. - Бездумно наследили… Переходим на орбитальный полет, приготовься к перегрузке: посадка будет жесткой.
Галя посмотрела укоризненно, легла в противоперегрузочное кресло и пристегнулась.
- Здравствуй, любвеобильная зеленая планета, - тормозя на остатках топлива, я дотянул корабль на место прежней посадки, между хвойным лесом и серебристой рекой; на полянку с изумрудной травой и уютной тропинкой, гостеприимно уходящей в сторону леса.
Выработав топливо, остановились двигатели. Галя поднялась с кресла и, морщась от боли, разминала суставы рук и ног:
- С гаремом познакомишь, султан?
- Если согласишься стать любимой женой.
- Я подумаю, - серьезно ответила Галя, приблизив к моему лицу большие почти круглые глаза.
ГЛАВА 16 ЗАПАСНОЙ АЭРОДРОМ
Есть места, где мужики "отдыхают душой";
для кого-то - это отчий дом,
для других - "запасной аэродром".
Наблюдение "по жизни"
Корабль плотно стоял на грунте, напряжение отпустило, и, как следствие, мгновенно навалилась усталость; обмякшие плечи, плетьми повисшие руки. Неделя почти без сна, работа "на нерве", - истощили, вымотали организм. Осмотр и ремонт повреждений корабля, полученных при "жесткой посадке", можно оставить на потом. Сейчас только спать, приводить себя в рабочую форму.
Наверное, годы поджали. Двадцать семь для космолетчика - большой возраст, когда риск внезапной смерти особенно высок, тем более, жизнь старательно подводила к обострению. Все чаще возникало ощущение, что вот-вот и разорвется или тихо остановится сердце, не выдержав запредельных нагрузок, и голос "садился" до шепота - легкие не могли с достаточной силой выталкивать воздух.
Старушка в надвинутом на глаза темно-сером капюшоне, никогда не отходящая далеко от пилотского кресла, легонько качнув вперед острую косу, внимательно смотрела и придвигалась ближе. Радость жизни и любовь отодвигались, заслонялись необходимым, насущным и обязательным. Душевные порывы уже не поддерживало уставшее тело. Секс с Галей не состоялся.
- Я не готова, - просто сказала Галчонок, - извини.
Правду сказать, никакой готовности и у меня не было. Наши отношения пока определяли воспоминания детства и школьная влюбленность, в которой не было место плотскому. Мы чувствовали и понимали друг друга на уровне взгляда, дыхания, прикосновения и несли в себе это нежное чувство как переполненную чашу, боясь уронить капельку драгоценной жидкости, расплескать неосторожным движением или неловким шагом. На смену количеству пришло качество счастья, которое хочется долго с наслаждением смаковать мелкими глотками, - возраст.
- Галчонок, иди спать. Моя каюта свободна, а я вздремну в кресле.
- Спасибо, - Галя благодарно улыбнулась, прижалась щекой и чмокнула в нос. - Знала, что поймешь и простишь, я в душ.
- Угу, - буркнул, следя за восходом первого из двух местных солнц.
В расстроенных чувствах, тревожном недоумении и неясных сомнениях встретил начало долгого дня на Вуди-Руди. На планете два дневных светила и одно ночное. Солнца - Стен и Буль (местные названия). Стэн светит двенадцать часов, потом всходит желтоватый Буль, опаляет жаром около восьми часов и "передает вахту" ночной Эоле. Непривычные долгие сутки длятся сорок часов. Не случившийся секс не мог повергнуть в уныние и заставить в одиночестве хлебать черный кофе в центральном посту грозного транспорта "Надежда"…
Из десятка кораблей, отправившихся за стратегическим сырьем, точно уцелела только наша "Надежда", и под вопросом оставались узкоглазые желтолицые братья. Вопрос складывался из нескольких "если": если "тайконавты" не стартовали до взрыва, если не исчезли вместе с планетой Меллатин, если, взлетев, умудрились не провалиться в "черную дыру".
Ясности не было, но задачу я себе уже поставил: фелексин не должен добраться до Земли. Слишком безответственны земляне для обладания столь мощным оружием. Кого ни возьми: американцев, китайцев, русских, зулусов - непременно используют волшебный минерал для завоевания абсолютной власти.
Прав Колька-стажер, правящему конгломерату из бизнесменов и политиков и в голову не придет извлечь из сказки волшебную палочку и оделить каждого ребенка мороженым, а женщинам подарить цветы; а вот устроить Конец Света, он же Апокалипсис, он же Армагеддон, он же Страшный Суд без участия Бога - всегда пожалуйста. "Сплю", - сказал себе и "отключился".
Сон для меня время перезагрузки. Пока отдыхает тело, в мозгу идет конструктивная неостановимая работа. Накопленная информация кружится в поисках нужных, близких к теме файлов, сцепляется пазлами в картинки и логические цепочки и аккуратно раскладывается на полочки с надписью "решения". Три часа в позе полусидя-полулежа вернули к жизни и работе. Команда завтракала, и Сашка торопливо подвинул в мою сторону пластиковую посудину с говяжьей тушенкой.
- НЗ доедаем, - пояснил Отрепьев, - но к вечеру планируется уточка в золотистой корочке.
Чувствовалось, мой хмурый вид напрягал команду, но тут в центральный пост вошел могучий Джумбо-Ваня, сладко потянулся и всех развеселил:
- Очень хороший, спать без женщина сзади. Теперь всегда буду.
- А с женщина хорошо не спать, - мгновенно скаламбурил Гришка. - Только учти, амазонок сзади не возьмешь, пока спереди оборону не взломаешь.
- Командир, почему не разбудил посадку без двигателей посмотреть? - отсмеявшись, спросил Сашка.
- Галя расскажет.
- Нечего рассказывать, - улыбнулась Галя. - Все суставы вывернулись в обратную сторону, а тело расплющилось.
- Так и запишем в инструкциях по кораблевождению, - расцвел Гришка Отрепьев ответной улыбкой. - Теоретически посадка без двигателей возможна, но с жизнью несовместима.
С "доски объявлений" прозвучала бодренькая мелодийка: "Выходите на зарядку, становитесь по порядку." Не перестаю удивляться, откуда Отрепьев выкапывает такие замечательные образчики абсурда. Следом за призывом "доска.." расцветилась надписями: "Деж. по кораблю - Отрепьев", "Деж. по кухне - Сашка".
- Дежурства придется скорректировать, - я подмигнул Сашке Буратино, отмечая, как парень повторил про себя и "намотал на ус" новое слово. - Добраться до поселка амазонок и обеспечить продуктовую безопасность корабля поручается Гале и Джумбо.
- А чем платить? - озаботилась рыночно дисциплинированная Галя.
- За деньги всякий купит, - схохмил Отрепьев. - Шучу-шучу, вот набирайте.
На транспорте всегда хранился запас товаров ширпотреба: иголки, бусы, ножи, ткани, монеты разных стран и эпох - никогда не знаешь, на какую валюту прельстятся аборигены.
- Отправляйтесь прямо сейчас. Саша, обеспечь ребят транспортом.
- Стоит у трапа, - недовольно буркнул механик. - Я сам собирался.
- У тебя другое задание, - проследил глазами, как легкий грузовичок на мягких шинах низкого давления скрылся в лесочке. - Бери тракторенка, отсчитай пятьсот метров и вырой яму. Спрячем феликсин.
- А не лучше, выбросить в космос и забыть? - осторожно высказался Гришка. - Нет, и взятки гладки.
- Не прав, Гриша, - штурман мне возражал редко, и я постарался ответить не жестко. - Фелексин - это гарантия нашей безопасности, как долг в миллион: не дадут умереть, надеясь на возврат. Выходим. Стажер в корабле. Никому не открывать, даже мне. Будет нужно, сам открою.
- Думаешь, и здесь есть китаезы с "Троянскими конями"? - удивился Гришка.
- Все может быть, работаем.
Два нижних грузовых отсека на корабле заполнены разнообразной техникой, вспомогательным инструментом и легко монтирующимися конструкциями. При желании, легко и быстро можем оборудовать небольшой космодром, с техническими службами, заправочной станцией и жилыми помещениями. Станцию ГСМ (горюче-смазочных материалов) запустили год назад, и теперь оставалось только развернуть шланги и включить аппаратуру.
На выбранной Отрепьевым поляне подрезали и скатали рулоном дерн, выбрали песчаный грунт и на дно получившейся ямы плотно поставили контейнеры с фелексином; утрамбовали песок и накрыли дерном. Сашка удовлетворенно кивнул:
- Никто не заметит, не найдет, умеем делать красиво.
- Золотые же руки, - усмехнулся Отрепьев.
- Мне всегда так говорят, - скривился механик, - а потом подсовывают какую-нибудь неинтересную работу… и отказаться не умею: нет во мне хитрости, не заложила природа, и живу-мучаюсь всю жизнь с этим недостатком.
- Учись отказываться, - поддержал Гришка, - подставлять шею, чтоб на нее сели, нельзя. Надо учиться "рубить хвосты", и помни, что золотыми руками рулит голова. - Прислушался и добавил. - Какие-то крики, командир, похоже, нас встречают.
- От встречи отказываться не будем.
Со стороны поселка амазонок доносились бессвязные вопли и нескладная музыка.
- Не дадут работать, - сквозь зубы проворчал Сашка, - хоть забором от красоток отгораживайся.
- Точно, - снасмешничал Отрепьев. - Сейчас усадят за стол и начнут приставать со своей уточкой в золотистой корочке.
- И неплохо бы, - облизнулся Сашка.
- Светские мероприятия ближе к вечеру, - я постучал по телефону в мочке уха. - Галя, как у вас?
- Загрузились. Ваши девушки рвались встречать героических отцов многочисленных прелестных малюток, но я убедила приготовиться и подождать.
- Уже легче, а Джумбо?
- Сначала шарахался, но оттаял душой и теперь бесстыдно тискает королеву под завистливыми взглядами фрейлин, попутно демонстрируя амазонкам праздничные песни и пляски зулусов.
- Вот, значит, откуда вопли и музыкальный гвалт.
- Амазонки в восторге от гармонии музыки, слов и содержания, кстати, совершенно неприличного; а Сашке большой привет и особое приглашение.
- Передам. Сашок, тебе привет от девушки с внимательным взглядом.
- Запомнила, - нежно протянул Сашка Буратино, расплываясь лицом в блаженной улыбке. - Подарок бы надо.
- Если нет денег на цветы - дари вселенную, - мгновенно посоветовал Гришка.
- Соберу букет, - Сашка кивнул, соглашаясь со своим решением. - Командир, а давай устроим на Вуди-Руди космодром, типа, запасного аэродрома.
- Сам понял, что сказал? - развеселился Отрепьев.
Мы не афишировали перед начальством наши посадки на Вуди-Руди, о транзитном приюте знал только Штольц, которому я доверял, как себе. Теперь, когда узнали о свойствах фелексина, наличие скрытого убежища позволяло смотреть на жизнь более оптимистично.
- И неплохая идея, - я хлопнул Сашку по плечу. - Закончим работу, и отправимся знакомиться с местностью и местной общественностью…. с внимательным взглядом карих глаз.
ГЛАВА 17 НОВАЯ ВВОДНАЯ
Словосочетание "болит голова"
в языке амазонок отсутствует.
Записки лингвиста.
Подготовка корабля: заправка, вооружение, проверка-отладка систем управления - радует и волнует, как межзвездные перелеты. С каждой деталью, рабочим узлом, системой связаны воспоминания о трудных, страшных или смешных случаях в полете и в бою. Точная надежная работа корабля - залог нашего выживания, наша жизнь.
По большому счету, и в космосе, и на земле воюют машины. Человек оставил себе право направлять в бой смертоносные агрегаты, и умирать, когда агрегаты противной стороны оказываются сильнее.
Корпус межгалактического грузового транспорты "Надежда", до зеркального блеска отшлифованный в "наждачном занавесе" и подкопченный боями и жесткими посадками, смотрелся великолепно, - никогда не уставал любоваться своим кораблем и не воспринимал просто грузовозом из пункта "А" в пункт "Б". Правду сказать, и не давали забыть партнеры-конкуренты о боевом предназначении всякой бороздящей просторы техники.