Летный костюм Байсезы, который был рассчитан на любые погодные условия, довольно хорошо защищал ее от холода, но остальным приходилось нелегко. С каждым порывом безжалостного ветра солдаты все сильнее кутались в свои одеяла и сетовали на то, что следовало бы прихватить зимние шинели. Редди и Джош полностью погрузились в свои мысли и казались подавленными, как если бы ветер понемногу вытягивал из них последние силы. Такого никто не ожидал: даже бывалые солдаты, которые давно служили в Джамруде, не могли припомнить, чтобы в марте случались такие холода.
Но они упорно продолжали идти. Даже Киплинг почти не жаловался. По его словам, он так замерз, что ему было не до этого.
Четырнадцать из двадцати солдат их отряда были индийцами. За все время их похода у Байсезы сложилось впечатление, что европейцы сторонятся сипаев. Да и амуниция и оружие у тех были похуже.
- Когда-то соотношение британских солдат к индийским было один к десяти, - рассказывал ей Редди. - Но восстание все изменило. Теперь на каждого европейца приходится три индийца. Лучшее вооружение, в том числе и артиллерия, находятся в руках британских солдат, а индийцев вполне можно использовать в качестве погонщиков мулов. Никто не будет готовить против себя армию потенциальных бунтовщиков. Здравый смысл, понимаете ли. Не забывайте, что Индийская гражданская служба держит лишь около тысячи человек - всех этих храбрых людей с равнин! - чтобы управлять страной с населением в четыре сотни миллионов. Только благодаря армии такая авантюра возможна.
- Именно поэтому, - сказала Байсеза, - вам и необходимо самим взрастить будущую элиту Индии. Здесь же не Америка или Австралия. Британские колонисты или их потомки никогда не превзойдут по численности коренное население этой страны.
В ответ Редди лишь покачал головой.
- Со всем уважением к вам, конечно, но вы говорите о том, чтобы увеличить толпу бабу. Такие разговоры могут казаться разумными в Лондоне, но не здесь. Вы, должно быть, слышали о Лакхнау, в котором почти всех белых вырезали подчистую! Вот на какой пороховой бочке мы сидим. Можно оставлять себе лучшие винтовки, но, вбивая в голову бабу идеи свободы и независимости, вы тем самым даете ему самое мощное оружие - оружие, для которого он пока не созрел.
Такая небрежная забота действовала Байсезе на нервы. Но она понимала, что Редди действительно был представителем своего класса, пусть даже и более ярко выраженным, чем многие. Она успокаивала себя мыслью, что Редди был абсолютно не прав в своем видении будущего, даже того, которое наступит при его жизни. Сражениям казаков против индийской конницы в Средней Азии, которых так давно боялись в Лондоне, не суждено случиться. На самом деле Россия и Британия окажутся союзниками перед лицом нового общего врага в лице кайзера. Британскую империю всегда интересовали лишь расширение своих границ и обогащение, но ее наследие, оставленное в этом регионе, не всегда носило негативный характер. После нее в Индии сохранился отлаженный государственный аппарат, и вплоть до времени Байсезы эта страна была второй по величине демократией в мире, уступая лишь Европе. Но происшедшее с благими намерениями разделение, когда британцы ушли из Индии, почти сразу привело к трениям и напряженности, которые окончились ужасным разрушением Лахора.
Она не переставала себе напоминать, что такой была прежняя история. Уже спустя несколько дней после того, как она здесь очутилась, Байсезе показалось, что она заметила перемену в поведении сипаев. Теперь они были менее почтительны с белыми, как если бы им стали известны некоторые события в будущем, а именно, что бабу, такие как Ганди, да и как Байсеза, рано или поздно победят. Даже если время каким-то образом вернется в свое прежнее русло, она сомневалась, что этот кусочек истории, который она осквернила своим присутствием, останется таким же, каким был до ее появления.
Вскоре они зашагали между большими холмами, и когда северный ветер врывался в окруженные кручами долины и теснины, идти было еще сложнее. И это были только предгорья!
Наконец они выбрались из последней усеянной холмами долины, и перед их глазами предстали горы. Их вершины были покрыты яркими серо-белыми ледниками, которые срывались вниз и сползали по склонам. Даже находясь за несколько километров, Байсеза слышала рокот и хруст ледяных рек, когда те пробивали себе дорогу по изрезанным трещинами горным бокам.
Потрясенные увиденным, люди остановились.
- Боже всемогущий, - воскликнул Редди. - Сипаи говорят, что в прошлый раз здесь этого не было.
Байсеза достала свои очки ночного видения и переключила их в режим бинокля. Она внимательно осмотрела подножия гор. За их остроконечными вершинами повсюду расползался лед. Отсюда начинался ледниковый покров.
- Думаю, перед нами кусочек ледникового периода.
Дрожа всем телом, Редди обхватил себя руками, надеясь согреться.
- Ледниковый период… Да… Я уже слышал эту фразу. Об этом упоминал профессор Агассис, кажется… весьма спорная идея… Спорная и не больше!
- Еще один скачок времени? - поинтересовался Джош.
- Посмотрите туда, - она показала на подошву гор.
В том месте ледники резко останавливались, образуя барьер. Но вверху они продолжали медленно и неумолимо сползать, и было видно, как в барьере появлялись трещины и от него откалывались куски, как от огромных оказавшихся на берегу айсбергов. Лед сиял ярко-голубым светом. У основания барьера он уже таял, и неторопливые потоки воды стекали вниз.
- Наверное, там пролегла еще одна граница. Как та ступень, что мы обнаружили на равнине.
- Да, вижу, - сказал Джош, затаив дыхание. - Еще одна граница между мирами, ты как считаешь, Редди?
Но бедняга Редди, страдающий близорукостью, мало что мог видеть сквозь свои обледеневшие очки.
- Возвращаемся, - сказал Бэтсон, стуча зубами. - Мы увидели то, что хотели увидеть, и дальше идти не можем.
Все были с этим согласны.
Тут в кармане у Байсезы пикнула рация. Она достала из кармана гарнитуру и всунула наушники в ухо. Это было сообщение от Кейси, присланное на короткой волне. Одна из разведывательных команд капитана Гроува обнаружила в долине Инда нечто, похожее на армию, многочисленную армию. Также на свою самодельную радиостанцию он получил сигнал. Сигнал из космоса. Ее сердце забилось быстрее.
Перед тем как развернуться и уйти, Байсеза в последний раз пробежала глазами по основанию ледника и подумала, что не было ничего удивительного в том, что творилось с погодой. Этого огромного куска льда не должно было быть здесь. Холодный ветер, пришедший из этих мест, отрицательно отразился на погоде на много километров вокруг, а когда лед растает, местные реки выйдут из берегов и начнутся наводнения. Конечно, это случится при условии, что ничего не изменится и больше не будет временных аномалий…
Тут Байсеза краем глаза уловила движение. Она навела туда бинокль и увеличила дальность. Две, три, четыре фигуры двигались в холодных голубых тенях ледника. Они шли на двух ногах и были одеты во что-то темное и тяжелое - в шкуры, возможно. В руках у них были палки или копья. Существа были низкорослые, широкие, с массивными округлыми плечами и огромными мускулами. Байсезе они показались накачанными игроками в американский футбол. Кейси кусал бы локти. Над ними она заметила крохотные вспышки, расположенные на регулярном расстоянии друг от друга. Цепочках серебряных сфер, таких же, как Глаз.
Один из них остановился и посмотрел в ее направлении. Мог ли он заметить отблеск от очков? Байсеза нажала на кнопку и увеличила дальность на максимум. Изображение получилось расплывчатым, но он смогла разглядеть лицо. Оно было широким, с почти невыраженным подбородком, массивными скулами, лбом, который под острым углом скатывался от копны черных волос в густые брови, и мощным носом, из которого равномерно вырывался белый пар, как из какого-то невидимого котла. Это был не человек, вернее, не совсем человек. Байсеза была потрясена, когда что-то внутри нее признало далекого предка. Изображение окончательно расплылось в белом и голубом цветах и исчезло.
13. Огни в небе
Шли дни, а хлопот у населения Джамруда меньше не становилось. Редко случалось так, чтобы небо не затягивали тучи. На крепость обрушились непонятно откуда появившиеся ураганные ливни, иногда с градом. Сипаи не могли припомнить, чтобы что-нибудь подобное творилось с погодой в тех местах прежде.
У офицеров крепости хватало забот и помимо плохой погоды. Их все больше беспокоили донесения разведки о загадочной армии, возникшей на юго-западе, и они постоянно ломали голову над тем, как бы раздобыть более конкретные сведения о ней.
Но несмотря на все трудности, они узнавали гораздо больше о новом мире, в который их забросило время, потому что экипаж "Союза", продолжающий одиноко петлять над планетой, передавал изображения и другую информацию в самодельный центр связи Кейси. Отик использовал все оборудование вертолета, которое уцелело после падения, чтобы хранить, обрабатывать и выводить на экран получаемые из космоса данные.
Размытые из-за погодных явлений изображения преобразованного мира озадачивали всех, кто их видел, но каждого по-своему. Байсеза вдруг подумала, что для Кейси и Абдикадира они, пусть и такие угнетающие, были греющим душу напоминанием о доме, когда им стоило лишь захотеть, и подобные картинки в тот же миг у них появились бы. Но в ближайшее время "Союз" упадет на землю, и их единственный глаз в небе навеки закроется.
Что же касается людей из девятнадцатого века - Редди, Джоша, капитана Гроува и его офицеров, - то первое время они были глубоко ошеломлены просто видом мониторов с жидкокристаллическими экранами и прочего оборудования: в то время как Кейси и Абдикадир отдыхали душой в знакомой им обстановке, британцев лишила душевного спокойствия новизна. Когда же они привыкли к технологиям, то испытали потрясение, вызванное чудом лицезреть планету из космоса. Несмотря на то что "Союз" находился всего лишь в нескольких сотнях километров от ее поверхности, вид изогнутого горизонта, скоплений облаков, плывущих по воздуху, или таких знакомых и узнаваемых очертаний, как похожий на слезу силуэт Индии или изрезанные береговые линии Британии, приводил их в невероятный восторг.
- Я и представить себе не мог, что столь божественная перспектива возможна, - сказал Редди. - Ох, можно знать, насколько огромен мир, в круглых, жирных цифрах. - Большим пальцем он почесал себе живот. - Но лишь здесь я впервые почувствовал это. Как же ничтожны и хрупки творенья рук людских - какие же жалкие его желания и устремления. Как же все-таки подобны мы муравьям!
Но вскоре эта толпа из девятнадцатого века сумела выйти из-под власти эмоций и научилась понимать то, что видела на экране. Даже такой закоренелый вояка, как капитан Гроув, удивил Байсезу гибкостью своего ума. Понадобилась всего пара дней после того, как они получили первые данные с "Союза", чтобы громко перешептывающиеся между собой, проникнутые благоговением люди, столпившиеся вокруг монитора Кейси, начали мыслить более трезво. Ведь не имело значения, насколько невероятными казались эти изображения и технологии, в которых они появлялись, когда мир, который предстал перед их глазами, оказался намного более отрезвляющим.
Байсеза копировала всю информацию из космоса в единственное надежное портативное электронное устройство, которое у них было, - в свой телефон. Она понимала, что этим данным нет цены. Еще долгое время только из них они смогут узнать, что находится на другой стороне горизонта. Кроме того, лейтенант Датт была согласна с космонавтом Колей в том, что записи о том, как они появились в этом мире, необходимы. В противном случае рано или поздно люди об этом забудут и станут думать, что так всегда все и было.
Оказалось, что и телефон нашел себе занятие.
- Покажи мне звезды, - попросил он своим тоненьким тихим голоском.
Вот так, каждый вечер, она клала его на подходящий по форме камень, на котором он напоминал терпеливое насекомое, устремившее взгляд своего глаза-камеры в небо. Байсеза заворачивала его в маленький клочок непромокаемой парусины, на случай дождя. Наблюдение за небом могло продолжаться часами, пока гонимые ветром тучи не расходились, и у телефона появлялась возможность взглянуть на ключевой для его исследований отрезок.
Как-то раз, когда Байсеза сидела с телефоном под звездным небом, Абдикадир, Джош и Редди вышли из крепости, чтобы присоединиться к ней. Перед собой пуштун нес поднос с напитками: свежим лимонадом и сиропом.
Редди понял суть замысла телефона довольно быстро. Путем составления карты расположения звезд с последующим ее сравнением с астрономическими картами, которые хранились у него в базе данных, телефон вполне мог определить время, в котором они очутились.
- Подобно астрономам при дворе правителей Вавилона, - сказал Редди.
Джош сел рядом с Байсезой, и его глаза казались огромными в сгущающихся сумерках. Красавцем его назвать было нельзя: у него были мелкие черты лица, сильно оттопыренные уши, неширокий подбородок, а щеки его поднимались вверх всякий раз, когда он улыбался. Но зато губы его были полными и почему-то казались ей чувственными. Самой себе она созналась, что в такого можно было влюбиться. И пусть, думая так, у нее появлялось неясное чувство вины, словно этим она каким-то образом предавала Майру, Байсеза осознавала, что его явная симпатия к ней вызывает внутри нее приятное волнение.
- Думаете, даже звезды были сорваны со своего места в небе? - спросил журналист.
- Не знаю, Джош, - ответила она. - Возможно, что сейчас над нами мое небо, а возможно - и ваше. Может быть, что оно и не ваше, и не наше. Я хочу это узнать.
- Несомненно, что в двадцать первом веке у людей появилось более глубокое понимание природы космоса, а также времени и пространства, чем у нас, несчастных, - вмешался в их разговор Редди.
- Да, - подхватил его мысль Джош. - Мы можем и не знать, почему все это произошло, но, Байсеза, я уверен, что вы, так далеко продвинувшись в науке, могли бы попытаться объяснить, как мир встал с ног на голову…
- Вполне может быть, - присоединился к ним Абдикадир. - Но беседовать с вами о пространстве-времени было бы немного затруднительно, ведь даже через двадцать лет само название "специальная теория относительности" вам бы мало о чем сказало.
Его слова привели Редди в недоумение.
- Специальная… как там дальше? - переспросил он.
- Начните с погони за лучом света, - сухо посоветовал телефон. - Если этого было достаточно для Эйнштейна…
- Ну хорошо, - сказала Байсеза. - Джош, подумай вот о чем. Когда я смотрю на тебя, то не вижу тебя таким, каким ты есть сейчас. Я вижу тебя таким, каким ты был немного в прошлом, доли секунды назад. Именно столько времени требуется свету звезд, чтобы отразиться от твоего лица и достичь моих глаз.
- Пока что понятно, - ответил Джош.
- Предположим, - продолжала она, - что я начну догонять свет, отраженный от твоего лица, двигаясь при этом все быстрее и быстрее. Что тогда бы я увидела?
Джош нахмурился.
- Это будет похоже на то, как два скорых поезда догоняют друг друга. Оба они несутся с большой скоростью, но тому, кто в тот момент в одном из них едет, кажется, что другой движется медленнее, - он улыбнулся. - Ты бы увидела, что мои щеки и рот двигаются, как ледник, когда я улыбнулся бы, чтобы приветствовать тебя.
- Хорошо, - похвалила его Байсеза. - Ты понял суть. Теперь вернемся к Эйнштейну. Он был физиком двадцатого века, и притом очень важным. Эйнштейн научил нас, что это не просто оптический эффект. Я не просто вижу, что твое лицо двигается медленнее, Джош. Свет является главным элементом, который лежит в основе того, как мы измеряем время. Поэтому чем быстрее я двигаюсь, тем медленнее я вижу, как время проходит мимо тебя.
- Но почему? - спросил Редди.
Абдикадир добродушно усмехнулся.
- Со времен Эйнштейна на этот вопрос не могут ответить вот уже пять поколений учителей физики в школах, Редди. Просто так устроена Вселенная.
- Как это замечательно, - улыбнулся Джош. - Должно быть, свет всегда остается молодым, никогда не стареет. Тогда, возможно, это правда, что ангелы Господни - существа, сотворенные из самого света.
Редди покачал головой.
- Ангелы или нет, - сказал он, - только все это чертовски сомнительно. И как это касается нашего теперешнего положения?
Байсеза ответила:
- Во Вселенной, в которой время само подстраивается под тебя в зависимости от того, как быстро ты движешься, понятие одновременности довольно сложно. То, что одновременно для Джоша и Редди, может не быть одновременным для меня. Все зависит от того, как мы двигается, как свет проходит между нами.
Джош кивнул, но было видно, что он был неуверен в том, что понял все правильно.
- И это не просто эффект времени? - спросил он.
- Не времени, а физики, - поправила его Байсеза.
- Кажется, теперь понятно, - сказал Джош. - И если такое может случиться, то, вероятно, можно взять два события, которые происходят не одновременно, скажем, момент из моей жизни в 1885 и момент из жизни Байсезы в 2037, и приблизить их так, что мы даже можем…
- Поцеловаться? - подколол его Редди с торжеством в голосе.
У бедняги Джоша лицо полыхнуло румянцем.
- Но все это видится с точки зрения того или иного человека, - сказал Редди. - А с точки зрения кого такого могущественного следует рассматривать наш новый мир? С точки зрения Бога или Глаза Времени?
- Не знаю, - призналась Байсеза.
- Нам нужно узнать больше, - решительно ответил Джош. - Если мы намерены когда-нибудь вернуть все на свои места…
- О да! - рассмеялся Редди наигранным смехом. - Вот оно. Вернуть все на свои места!
- В двадцать первом веке мы привыкли к тому, что наши моря, реки и воздух постоянно загрязняются, - сказал Абдикадир. - Теперь течение времени больше не является тем спокойным, непоколебимым потоком, каким было раньше. Теперь оно безудержно и полно водоворотов, - он пожал плечами. - Думаю, нам просто нужно к этому привыкнуть.
- А может, все гораздо проще? - сказал Редди жестким голосом. - Возможно, что своими шумными грохочущими машинами вы пошатнули сам свод вечности. Своим шумом и взрывами те ужасные войны, которые вы ведете в своем времени, необратимо расшатали стены этого свода.
Джош переводил глаза с одного на другого.
- Вот вы говорите, что все происходящее может носить неприродный характер, - сказал он, - то есть быть неестественным. Но ведь возможно и такое, что и некие высшие существа не имеют к этому никакого отношения. Может быть, в этом виноваты мы сами?
- Может быть, - ответила Байсеза. - А может и не быть. Наша наука не так далеко продвинулась, как ты это себе представляешь, Джош. Мы действительно не знаем.